Train Wreck/Крушение поезда

      Последние два часа Нил наблюдал, как Эндрю спит на диване. По его возвращении в хижину Эндрю не сказал больше ничего, и Нилу хотелось бы разозлиться, но он не мог заставить себя. За тщательно выверенным самообладанием Эндрю было что-то такое, что гасило гнев Нила еще до того, как искры перерастали в огонь. Что-то похожее на страх. На мгновение Нил подумал, что он мог бояться его. Но Эндрю не был похож на человека, которого напугал бы беглец вроде Нила. Так чего же он боялся? Что Нил снова сбежит? С чего бы это так волновало Эндрю?       Его разум все еще был затуманен виски, и он даже не стал пытаться выудить на поверхность очередное воспоминание. Чувствовалось, что присутствие Эндрю рядом с ним рано или поздно сделает это за него. Может, не все воспоминания, но больше, чем то, что у него есть сейчас. Частички, которые помогут ему разглядеть всю картину потерянного времени.       Во сне лицо Эндрю выглядело моложе. Без напряженного взгляда ореховых глаз и каменно-холодного выражения его лик был умиротворенным. В свете газового камина его волосы становились золотистыми, а кожа — фарфоровой в лучах заката. Мгновение — и свет изменился. Черты лица Эндрю залил солнечный свет, его бледные волосы стали ярче, а глаза — почти золотыми. Мгновение — и Нил снова в хижине, а Эндрю спит на диване напротив него.       Еще один миг. За окном мелькнули деревья. Спокойный взгляд Эндрю устремился на Нила. «Я сказал, не смотри на меня так.»       Нил медленно моргнул. Лицо Эндрю мелькало меж разных огней. Меж разных жизней. Нил сосредоточился на той, о которой забыл, и последовал за мягкостью голоса Эндрю. «Я сказал, не смотри на меня так.»       Что потом? Что? Нил был так близко, так чертовски близко к чему-то, и все равно не мог до этого дотянуться. Ему захотелось что-нибудь разбить. Пустую бутылку виски, предпочтительно. Ему захотелось бежать, пока не запылают бедра. К горлу подкатил звук, похожий на прерванный всхлип, и он зажал рот рукой, пытаясь остановить его.       Эндрю дернулся на диване, подвинулся, и его глаза распахнулись. В отблесках камина они казались темными. Не как то жидкое золото, что видел Нил.       Эндрю приподнялся и уставился на него в упор. «Я сказал, не смотри на меня так» повторялось в мыслях Нила.       — Что творится в твоей упрямой голове? — тихо спросил Эндрю.       Нил сглотнул, и от ощущения влажного тепла его рука поднеслась к лицу. Он даже не заметил слез. Он быстро вытер их рукавом рубашки и откинул голову назад, устремив взгляд на танцующие по потолку тени.       — Ты говорил: «Я сказал, не смотри на меня так». Там был солнечный свет и… и деревья. И ты смотрел на меня, — сказал Нил, не отрывая глаз от потолка.       Эндрю насмешливо хмыкнул. — У тебя были проблемы с пристальными взглядами.       — Куда мы ехали? Это был автобус?       — В тот день я видел тебя в последний раз, — сказал Эндрю; по его голосу казалось, будто он вот-вот задохнется. — В тот день я отказался от нашей сделки.       Нил гнался за голосом Эндрю сквозь дымку. Это было похоже на попытку прислушаться к разговору, когда звук заглушала целая стена. Голоса были слышны, но не складывались в слова. Нил вроде бы говорил что-то о зомби, но предложения не складывались, слова не соединялись.       Сквозь пелену пробивалась лишь одна строчка. — Ты — приманка, — прошептал Нил и посмотрел на Эндрю.       Эндрю не изменил позы, но малейшее подергивание челюсти выдало, что он прекрасно понял, о чем говорил Нил.       — Добровольный мученик, о котором никто не просил, — сказал Эндрю. Голос его был мягким, но в каждом слоге сквозило сожаление.       Нил услышал это. Потом услышал во второй раз, уже другим тоном — ровным, спокойным, нейтральным, лишенным эмоций. Фраза, сказанная много лун назад, в другой жизни, где Нил был кем-то другим.       — Ты… Почему у меня такое чувство, что ты помнишь каждое слово из тех разговоров?       Эндрю перевернулся на спину и уставился в потолок. — Потому что так и есть.       Нил моргнул, и перед его глазами промелькнул корт. Он не мог вспомнить ни лица, ни разговора; это было скорее ощущение. Мысль.       — У тебя эйдетическая память?       Эндрю фыркнул, слишком горько, чтобы назвать это смешком. — И тебе понадобилось шесть лет играть в мертвеца, чтобы понять это?       — Кажется… кажется, я знал это. Раньше. — Нил наконец поднялся с пола и тут же пожалел, что просидел на месте столько часов. Задница была такой жесткой, что неприятно покалывала. Он забрался в кресло поближе к голове Эндрю. — Расскажи мне побольше об автобусе.       — Что ты хочешь знать об автобусе? Большой, оранжевый монстр.       — Эндрю.       — Ты попросил меня отпустить тебя, Нил, что еще ты хочешь от меня услышать?       — Это было, когда мы говорили о зомби?       — Да.       Теперь это имело смысл. Нил не помнил разговора о зомби, но помнил, что он сказал Эндрю.       — Я хочу вернуться за тобой. И что? Что ты ответил?       Эндрю мягко ударился головой о диван. — Хочешь по ролям разыграть?       — Только самое важное.       — Я сказал, что ты этого не сделаешь. Я сказал… что ты самоубийца другого сорта.       — Есть только один способ проверить, — прошептал Нил почти слишком тихо, чтобы Эндрю мог услышать.       — Ты пожалеешь, — вторил Эндрю, воспроизводя остаток их разговора.       И то, как он произнес эти слова, изменило всю его жизнь. В голове Нила они звучали ровно и холодно, бесстрастно. Сейчас же это было признание, то, что Эндрю сказал самому себе и теперь превратил в реальность.       И тут сквозь туман пробилось еще одно предложение, ясное как день.       Нил едва не рассмеялся.       — Не прибегай ко мне плакаться, когда тебе разобьют лицо. Грубо, — сказал Нил.              Эндрю сдвинулся с места и, опираясь на локти, бросил на Нила смертоносный взгляд. — Мы закончили кататься на поезде воспоминаний об этом конкретном дне?       Нил поморщился от боли в его глазах и кивнул.       Эндрю откинулся на спинку дивана. — Не все воспоминания стоят того, чтобы занимать место в мозгу. В частности, тот день.       — Это единственное, вокруг чего мой мозг постоянно крутится. Ничего не могу с собой поделать.       — Хочешь узнать больше? Я дам тебе больше. — Эндрю сел и взял с журнального столика сумку с ноутбуком. Он достал наушники и телефон, разблокировал экран и что-то набрал на нем. Затем он передал оба предмета Нилу.       — Развлекайся.       Нил смотрел на экран, казалось, целую вечность.       Нил Джостен, Лис Пальметто. И десятки видеороликов, показанных в поиске.       Некоторые из них были памятными, и Нил вздрогнул как от мысли, что люди помнят его, так и от мысли, что он на самом деле мертв. Остальные были нарезками из игр Лисов. Оранжевый. Белый. Черный. Цвета из снов Нила. Карий.       — Я подремлю еще, — сказал Эндрю и натянул на ноги одеяло с угла дивана. — Разбуди, если понадобится.       Это не было воспоминанием, но в глубине души Нил знал, что Эндрю не спит в столь близком окружении кого-либо. Он не знал, откуда он это знает, но это универсальная истина. Как цвет неба.

─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .*☆. ───

      У Эндрю были сложные отношения со снами. Кошмары снились всегда, с самого детства, но потом появился Нил и освободил место не только для кошмаров. Снились нежные прикосновения, тихое хихиканье, кожа Нила под кончиками пальцев Эндрю. А когда Нил умер, появился другой тип снов — те, от которых Эндрю задыхался и которые наполняли его густыми волнами сожаления, тоски и боли в сердце.       В ту ночь Эндрю снова снился он. Нил из сна был соткан из света и тепла, вспышкой красного цвета посреди очень темной комнаты, и Эндрю держал его за руку, но потом Нил стал ускользать, ускользать, ускользать, и Эндрю цеплялся за его ладонь, но в конце концов все равно потерял.       Он проснулся, задыхаясь и с ужасом ожидая, что все это ему приснилось. Поезд. Хижина. Нил. Он лишь наполовину почувствовал, как ему в живот прилетела бархатная подушка. Нил стоял в паре футов от дивана, как бы на полпути к Эндрю, и его ледяной голубой взгляд был пристально устремлен на лицо Эндрю.       — Нил, — Эндрю чуть не подавился его именем и отпихнул подушку, заставив себя сесть.       — Я не… Прости за это, — Нил жестом указал на подушку. — Ты выглядел так, будто тебе приснился кошмар. Я не хотел трогать тебя, пока ты спишь.       Эндрю провел рукой по волосам. — И вместо этого швырнул в меня подушку?       — Уж лучше зарезанной будет подушка, чем я. — Нил пожал плечами.       — Ты все время говоришь, что не помнишь меня, но я начинаю подозревать, что это очередная твоя ложь.       Нил снова пожал плечами. — Ты же не думаешь, что я поверю, будто ты носишь повязки как модный аксессуар?       Если быть предельно честным, Эндрю немного удивлен, что Нил знает, что такое модный аксессуар.       — Я приготовил кофе, — сказал Нил. — В мини-холодильнике нашелся только один вид сливок, так что если ты из любителей миндального молока, ничем помочь не могу.       Эндрю подавил улыбку — настоящую улыбку. Он почувствовал легкое головокружение от того, насколько искренней она была. Его веселье испарилось так же быстро, как и появилось, когда он увидел, как напряглись плечи Нила. Его челюсть слегка дрожала, и казалось, что мышцы завязаны в узлы.       — Что ты увидел? — спросил Эндрю.       Не было ничего, что связывало бы Нила Джостена с Натаном Веснински. ФБР позаботилось об этом. Нил Джостен был случайно похищен и убит серийным убийцей по прозвищу Мясник. Такова была официальная версия. Значит, должно быть что-то еще.       Нил промолчал. Он взял с кухонного стола чашку кофе, сливки и несколько пакетиков сахара и поставил их перед Эндрю. Затем опустился рядом с ним.       — Ты сломал руку Рико, — тихо сказал Нил. — На национальном телевидении.       — Сломал. — Этот ублюдок замахнулся ракеткой, целясь в руку Кевина после финала. Эндрю ожидал этого. Предвидел этот ход. И он наслаждался каждым мгновением этого прекрасного звука, когда кости Рико трещали под его клюшкой.       Нил сглотнул и откинул голову назад. — В большинстве видео говорится, что Кевин сломал руку на втором курсе. Несчастный случай на лыжах. Но потом я увидел интервью, где он говорит, что это не так. Ну, знаешь, в том, где он заявляет, что ваш тренер — его отец? И это еще один мешок с червями, но я не буду сейчас туда лезть. И это заставило меня задуматься… Конечно же, это сделал Рико. — По телу Нила прошла дрожь. — И тут я вспомнил кое-что еще. Рико на мне сверху, засовывает нож мне в рот. Мои руки были скованы наручниками. — Нил судорожно выдохнул и уставился в потолок. — «Мне будет приятно мучить тебя, так же, как Кевина.»       Кровь отхлынула от лица Эндрю. В течение нескольких месяцев между освобождением Эндрю из Истхейвена и смертью Нила они оба скрывали друг от друга правду о том, что произошло. Эндрю не хотел, чтобы Нил знал подробности об Истхейвене, и он точно не нуждался в подтверждении того, что делал с ним Рико — Нил показывал это своей кожей. Тогда он отказался чувствовать себя виноватым. Нил сам решил поехать. Нил сам сглупил. Но потом Нил исчез, и Эндрю погрузился в океан своих страданий, а маленькие истины о Ниле продолжали просачиваться сквозь трещины в стенах, которые Эндрю пытался возвести вокруг себя. Как потерянные кусочки головоломки, которые он находил в углах своего дома. До Нила никто не ставил свою жизнь на кон ради него. И хотя он притворялся, что во всем виноват Нил, он не мог избавиться от чувства вины после того, как Нила не стало.       — Почему я был там? — тихо сказал Нил.       Эндрю заставил себя подняться и направился в ванную.       — Эндрю.       Он не остановился, пока дверь ванной не захлопнулась за ним.       Блядь. Блядь, блядь, блядь, блядь! Эндрю не жалел о своих сделках. Никогда. У него были причины предлагать их в первую очередь. Но сейчас он не был уверен, что сможет выдержать эту. Это был не первый раз, когда он нарушал сделку или отказывался от нее.       Он нарушил сделку с Кевином много лет назад, и это едва не стоило ему дружбы. Горе от потери Нила было единственным, что удерживало их в жизни друг друга. Сохранило их связь. Два года спустя Эндрю заключил с Кевином новую сделку. Эндрю будет стараться, если Кевин перестанет пить. И вот Эндрю был на вершине совершенства своей игры, а Кевин уже четыре года не пил.       Он отступил от сделки с Нилом, и вот к чему это привело.       Но эта новая сделка с ним была чем-то другим. Эндрю не задумывался о последствиях. Как это отразится на его собственном психическом здоровье. Он собирался покопаться в своем прошлом, открыть старую рану, похожую на едва затянувшийся шрам, и ковыряться в ней, пока не истечет кровью.       Он открыл кран и плеснул себе в лицо холодной водой. Соберись, Миньярд!       Нет. Эндрю хорошо умел сохранять самообладание. Превосходно. Он годами тренировался держать свои чувства в глубине души и вести себя так, будто их вовсе не существует. Он умел быть отстраненным и бесстрастным. Он, блядь, умел это делать.       Он сделал несколько глубоких вдохов и вышел. Нил сидел на диване, обняв одну из подушек, и смотрел на экран телефона Эндрю.       — У тебя садится батарея, — сказал Нил.       — Ты разрядил его видео. Удивительно, что он продержался так долго.       — Я задремал около пяти утра, так что пришлось остановиться. — Нил поднял голову, и его лицо выглядело разбитым. — У меня… у меня были те сны. Раньше они не имели смысла, потому что прежде я никогда не был нападающим. Но теперь они имеют смысл. Это была Лисья Нора.       Эндрю опустился на диван рядом с Нилом и подогнул под себя ногу. Нил передал ему чашку кофе, и Эндрю взял ее, уставившись на жидкость карамельного цвета. Он приподнял бровь.       — Нет, я не помню, какой кофе ты пьешь, — ответил Нил на невысказанный вопрос. — Я импровизировал.       Эндрю сделал глоток и… ага. Он, блядь, ненавидел Нила Джостена.       — Эндрю. — Нил заметно сглотнул и крепче обнял подушку. — Я не хочу… расстраивать тебя…       — Ты не расстраиваешь меня.       — Это не похоже на то. Как будто все, что я говорю…       — Нил. Прекрати. Я придерживаюсь нашей сделки. Я помогу тебе собрать воедино потерянное время, я обещал тебе это, а я не нарушаю своих обещаний. Но ты мертв уже как шесть лет. Для меня это не всегда будет прогулкой по парку.       Нил наклонил голову и посмотрел на Эндрю широко раскрытыми глазами, любопытство вспыхнуло в кристальной голубизне.       — Расскажи мне об игре с Воронами. Мне кажется, я почти собрал картинку. Инцидент с Кевином, переход Рико в другой округ, финал. Некоторые репортеры говорили, что Лисы прошли в финал только после моей смерти, потому что Вороны настояли на своем и повлияли на голосование. Что неудивительно, Рико, похоже, слегка одержим Кевином.       Эндрю фыркнул. — Это единственное, что объединяет вас двоих.       Нил поморщился. — Я не одержим Кевином!       Эндрю поднял на него взгляд. — У тебя была святая папка с Кевином и Рико.       Наступила тишина. Нил уставился на него. — Что?       — Когда ты только появился в Пальметто, у тебя была папка, полная статей о Кевине и Рико, как у настоящего сталкера. Там ты прятал свои деньги и другие важные штуки. Но твоя одержимость Кевином была очевидна.       — В любом случае, — требовательно произнес Нил. — Расскажи мне о финале. Во всех этих интервью ты вел себя так, будто тебе плевать на экси, но играл так, будто на кону стояла твоя жизнь.       — Кевина, — сказал Эндрю. Он сдвинулся с места и откинулся назад, уставившись на свою чашку с кофе, а не на лицо Нила. Было легче не видеть эмоции Нила, отражающиеся на его лице. — Проигрыш обошелся бы слишком дорого. По крайней мере, Кевину. А мне было все равно.       — Лжец, — с легким раздражением произнес Нил.       Эндрю бросил на него взгляд. — Это уничтожило бы его, и он, возможно, попытался бы вернуться к Воронам. К Рико. Я уверен, что Рико нашел бы способ заставить его. Легко пинать кого-то, когда он уже на земле.       Нил нахмурился. — О. Так вы с Кевином… — Эндрю услышал, как он сглотнул. — Эмм.       — Забавно.       Было забавно, что именно в этом направлении работал мозг Нила — он сделал то же самое шесть лет назад, когда спросил Рене, а Рене рассказала об этом Эндрю.       — Нет, Нил, — сказал Эндрю. — Мы никогда не были больше чем друзьями. С Кевином у меня тоже была сделка.       Нил хмыкнул, но Эндрю не упустил вспышку облегчения, промелькнувшую на его лице. От этого по позвоночнику пробежала дрожь.       — Как умер Рико? — спросил Нил.       Точно. Это. Официальная версия — самоубийство, но Эндрю знал, что лучше не верить в чушь СМИ.       — В те месяцы, что прошли после матча, вскрылось много дерьма Воронов, поэтому было проведено расследование. Кевин считает, что его казнил Ичиро Морияма.       Нил фыркнул. — Он прав. — Он подвинулся на своем месте, сел, скрестив ноги, и откинул голову на спинку дивана. — Совершенно бессмысленно, что вы победили. Та девушка, Дэн? Она даже не была нападающей, я имею в виду… абсолютно безумная, если хочешь знать мое мнение. И этот твой крошечный клон, я уверен, что он действовал из чистой злобы, поскольку я смотрел другие игры, и он действительно не так уж хорош.       — Наркоман. — Эндрю насмешливо хмыкнул. Он скопировал позу Нила и откинул голову назад. Его плечо почти прижалось к плечу Нила, и от близости его тепла по позвоночнику Эндрю пробежала легкая искра. — Они были злы, Нил. Все они. Мы все узнали о Натане после того, как ФБР сообщило нам о твоей смерти, но в то время Рико и Натан не казались двумя разными замыслами.       Нил сглотнул. — Это не так.       — Они были злы, и победить Рико в его собственной игре было единственным способом выжить. Он и так уже слишком много взял на себя. Никто из нас не позволил бы ему заполучить еще и Кевина.       Нил придвинулся ближе. — Кстати, о моем отце…       — Не сегодня. Я не могу.       Нил хмыкнул, и его плечо прижалось к плечу Эндрю. Эндрю был уверен, что Нил уловил, как сбилось его дыхание, но он не мог заставить себя переживать. Нил был здесь, и Эндрю, конечно, скорее порвет себя на куски, помогая Нилу вспомнить, но Нил был здесь. Прямо рядом с ним. И он никуда не собирался уходить.       Полусонно Эндрю подумал, что так легко ему не дышалось уже много лет.