Избавишь меня от серости?

      Возможно, что я умер. Нет, не физически, а морально. Нет той былой юношеской радости, что когда-то текла по венам, вместо крови. Нет задора и экстрима. Былого энтузиазма. В это прекрасное для кого-то утро, а для меня начало четвёртого десятка этой жизни. Никчёмной, такой жалкой. Это не кризис среднего возраста, отнюдь.       В этой электричке, такой ущербной, что я езжу каждый божий день, сегодня слишком оживленно. Раздражают. Обычно в вагоне по паре человек, таких же заёбанных, уставших от этой ежедневной рутины. А ещё и чертов понедельник. Ненавижу. Перегар, дешевый парфюм. Ещё и рядом расфуфыренная омега, который видимо вчера перебрал с алкоголем, что дышать невозможно. В наушниках любимая группа, но если раньше песни имели какой-то хороший мотив, то теперь ещё больше депрессивно.       За окном даже не светило солнце, всё окружено серым густым туманом. Поля, леса, деревни, вагоны. Все такое бледное, тусклое. Это с возрастом теряются яркие цвета? Как в детстве, когда всё пестрое, резкое. С возрастом всё тускнеет, сереет.       Хочу умереть.       Очередная остановка, читаю название и понимаю, что ехать ещё минут сорок, омежка, что сидел рядом испарился. В вагон зашла молодёжь: все в чёрном, в татуировках, бодрая и весёлая. Куда же делась вот эта моя задорность? Зелёные глаза посерели, теперь в них нет былого блеска и задорности. Под глазами огромные, чуть ли не чёрные, синяки. Под ними вся моя усталость, что копилась годами. Одиночество, апатия и прочие проблемы. Даже мой кролик Степка не приносит былого счастья. Единственное, что меня ещё пока тут держит, а то давно физически я б присоединился к своему моральному состоянию. Каштановые волосы и то побледнели. Весь скорченный, горбатый и забываю поесть по утрам.       Сирень. Как же ей наполнило мои лёгкие. Так приятно и прекрасно. Люблю сирень. Только вот никто не сидит с букетом этих чудных цветов. От аромата уже немного кружит голову. Я даже не замечаю, что на меня пристально пялятся. Не отрывая взгляд. Рядом плюхается Альфа, аккуратно тыкает в плечо и определённо что-то говорит. Я в наушниках и мне похуй. Продолжаю смотреть в окно, сделав погромче. Пытаюсь усмирить сердце, которое решило биться так сильно. Аромат исходил от этого паренька. Дышать стало трудно, так как не насытиться. Хочется ещё и ещё.       Настойчивости парня можно позавидовать, но вскоре он прекратил попытки, и просто сидел рядом. Смотрит. Дырку в голове точно уже проделал. Напрягает. Не выдерживаю, поворачиваюсь. Вау. Эти чёрные глаза в которых можно утонуть. Они как пропасть, только войди и скроет. Такая белоснежная улыбка, а зубы то какие ровные. На длинной шее огромная татуировка какой-то птицы. Ну и мода. Такой молодой парень. Темные волосы коротко подстрижены, их скрывает капюшон чёрного свитшота. Что-то начал говорить, я даже не проявляя внимания встал и начал уходить, но сильная рука схватила меня за ладонь. Не задумываясь сильно тряхнул рукой и быстро вышел в тамбур. Скоро моя остановка. К сожалению она ещё и конечная.       Сзади в отражении увидел, что высокая фигура встала сзади. Попёрся за мной. Заебал, ей богу. Я ему по грудь, не выше точно.Не пристаёт больше и прекрасно. Просто стоит рядом, надеюсь, что мозгов у пацана хватит, чтобы не идти за мной. Большой город, всё такое же серое, как и моя жизнь. Приехали сегодня раньше, поэтому нет смысла торопиться и можно спокойно покурить. Подошёл к самой дальней урне. Я не шёл, а бежал, в надежде скрыться в толпе, чтобы пацан меня не нашёл. А почему прячусь? А хуй его знает. Боюсь я его как-то. Почему? Ответ тот же. Видимо в какой-то момент я стал тем самым ворчливым дедушкой, который презирает абсолютно всех.       Запах сирени всё ближе.       Выдыхая серый дым и думая о своей никчёмности, обзор перед глазами закрылся. Задрав голову увидел ту лучезарную улыбку. Юнец слишком наглый, что снял с меня наушники. Его голос. Пусть говорит вечно, умоляю. Глупое сердце, не влюбляйся. Нельзя. Будет больно, ведь это ребёнок.       -И долго ты собираешься убегать от меня, лапулька? — Альфа присел на корточки.       -Не ты, а вы, — закатывая глаза, произнёс я с нежеланием. Лапулька? Почему я вообще с ним заговорил? — Сколько тебе лет?       -Восемнадцать, — ну, здравствуй жопа Новый год. Котят с обсохшим молоком на морде мне ещё не хватало в этой жизни. — А тебе? Вернее, Вам.       -Тридцать один, — выдыхая печали и сожаления произнёс я. Вот для чего этот бессмысленный разговор?       -А я думал, что ты моложе. Так хорошо выглядишь. Даже не удивлён, что мы с тобой истинные. Меня Мишей зовут.       -Бывают в жизни огорчения, — пожал плечами. Прищурив глаза, увидел, что приехал мой автобус и резко сорвался с места крикнув в след. — Прощай, малой.       Каким чудом оказалось, что я успел и ещё без этого паренька. Истинные? Что за фигню он несёт? Что он хочет от человека, который просто желает умереть. Исчезнуть. Не знаю. Семьи у меня нет, друзей тоже. Есть кролик и ненавистная работа.       Когда-то было всё. И родители, друзья и молодой человек, которого я любил всем сердцем. Так чисто и нежно. Возможно ли, что после его измены я так изменился? Такому варианту тоже есть место быть. Перестал общаться с семьёй и друзьями, переехал подальше от города в дом дедушек, которых много лет нет уже на этом свете. И так уже несколько лет в отречении. Купил собаку, а она сбежала и до сих пор не вернулась. Кот был, да решил, что у соседей ему лучше, но периодически заходит. Кролику от меня просто некуда деться.       На работе все лица коллег размазаны, принципе прохожие тоже безлики для меня. Миша, восемнадцать лет. Истинные. Ну и хуйню мне говорит. Белочка в столь юном возрасте это конечно крах. Тяжело. Принимать поздравление от безликих личностей вокруг меня так пусто. Не имеет смысла. Все пустое и серое. Я даже попытался улыбнуться, но ничего не вышло. Не было вспышки эмоций или порыва радости.       Солнце так и не вышло за целый рабочий день. Приходится вернутся к части рутины, ехать снова в автобусе, а оттуда на электричку. Хорошо, что они ходят каждые полчаса. Можно спокойно покурить, подумать о всём. От родителей пришла смска с поздравлением и от пары старых знакомых. Спасибо. Без эмоций. Зачем их вообще показывать? Бессмысленно, как и поздравлять человека с тем, что он на год ближе к неизвестной загробной вечности.       Сирень.       Поворачиваю голову, а рядом дедушка продаёт эти букеты перемотанные скотчем. Хорошо, что это не тот юношеский максимализм и романтизм, который предстал передо мной утром. Погода под вечер решила прогнать облака с небосклона. Перестав смотреть на старика, повернулся и резко схватился за сердце чуть ли не завизжав.       -Лапонька, ты думаешь, что найдя тебя, просто отпущу? — Боже, этот ребёнок.       -Что тебе, блять, от меня надо? Я старый, страшный, замученный. Что нужно? Потрахаться? Тогда чеши лесом, тебе ничего не перепадёт! — ох, если бы я знал, что эти слова ничего не поменяют, молча бы ушёл.       -Ничего себе, ты реально прикольный, я рад, — опять эта улыбка. Да чему он так радуется? Почему этот Миша такой счастливый. — Лапонька, а тебя как зовут?       -Отъебись от меня.       Миша не отъебался. Каждый день, каждое утро и вечер, он меня встречал на вокзале, что-то постоянно рассказывал: про друзей, про универ, родителей, увлечения. Сложилось чувство, что Миша мне рассказал, всё что у него происходило и происходит. Я только слушал, ничего не отвечая. В доме уже не было места от ежедневных веников, который он мне дарил каждый вечер. Пытался сбежать от него, приезжал раньше, очень поздно, но такое чувство, что пацанёнок сидит тут с утра до вечера.       В один день он не пришёл. Утром меня не встретили, а вечером не стояли с каким-то красивым букетом. А ведь ещё ни один не повторился. Я успокоился, что пацан забил и бросил эту жалкую попытку. Не то чтобы ставил себя выше других, просто жалко, что на меня тратят своё время, деньги и внимание. На следующий день Мишка тоже не пришёл, на третий тоже. А ведь за три месяца, он ждал меня, приходил. Почему я начал беспокоиться? Зачем сердце так сжимается, а душа ноёт. Ещё и мой кролик умер вчера. Вот теперь и я сюда больше не вернусь. Это последняя моя поездка на этой ужасной электричке, в этот отвратительный город. Больше не увижу этих людей, безликих и равнодушных. На глазах появились горошины слёз. Все решено, незачем теперь жалеть, передумывать.       Сирень. Резко поворачиваюсь. Миша бежит с огромным букетом пионов, с огромной улыбкой. Вручил мне новый веник и пытаясь отдышаться, что-то хотел сказать. А я стоял и не понимал: почему вернулись цвета в этот блеклый мир? Почему стало так спокойно в душе? С ним всё хорошо. Меня так радует, так как за три дня я столько навыдумывал.       -Егор, — Миша поднял голову, вопросительно глянув. — Меня Егором зовут.       -А я люблю тебя, Егор, — сердце, умоляю, прошу! Хватит, прекрати так стучать. Ещё немного и ты сломаешь мне рёбра. Я уже итак забыл как дышать.       -Блять, это наша последняя встреча, Миш, — первая слеза предателем потекла с глаз. Я пытался что-то ещё сказать, но вместо этого, вертел головой в разные стороны, делая глубокие вздохи ртом, в попытке унять эти слёзы.       -Егор, я не понимаю…       -Ты даже представить не можешь, как разрушаешь меня, чтобы собрать из тысячи осколков, — я отошёл на несколько шагов назад, от этого альфы, который пытался меня обнять. -Просто не представляешь, как сильно я влюбился в тебя. — Почему не унять эти слёзы? — Вчера ушло единственное существо, которое меня держало на этом свете, поэтому в меня нет больше причин жить. Только оно держало меня в живых!— мою руку резко схватили, резкий рывок и я в темпах объятиях.       -Можно теперь я буду держать тебя в этом мире?       Не смог я отказать. Никак. И сам не понял, как мы начали встречаться. Малолетка и взрослый мужик. Комедия драматического театра. Я даже позвал Мишу к себе в гости. Мы так много общались, я даже не понял, как открылся ему. Познакомился с его родителями. Они были очаровательны. Помирился со своими.       Не заметил, как в мир вернулись краски. Появились лица, отчётливые. Не всё такое яркое, как в детстве, с повышенной резкостью. Миша оказался мастером на все руки: прикрутить, починить, сделать и приделать. Всё чаще и чаще он оставался у меня. Выяснил причину его отсутствия. Заболело дитятко.       Вернулась пропавшая собака. И кот в доме стал оставаться, не уходил больше к соседям. Им не хотелось видеть моё недовольное ебло? Я стал больше улыбаться, шутить. Мише сильно доставалось тонкими подъёбами и шуточками, но и он не промах. По его словам, что гулять со мной можно только до пенсионного фонда, а на отдых в санаторий. Это наглое тело было всё сложнее выгнать из дома. Я не заметил момента, когда он просто не ушёл, а остался тут жить.       Мы с ним только обнимались и целовались. Я ждал течку. Она должна была скоро начаться. Тогда, когда я второй месяц избегал своего парня, она меня встретила с распростертыми объятиями утром. Никогда течка не была настолько мучительной. Невыносимой.       Проснулся, что наглое тело целовало меня в шею. Так нежно, чувственно. Оглаживало всё тело, играя с сосками, от чего я котом выгнулся. Попа уперлась в колом стоящий член, хотелось бы что-то сказать, но трусы были насквозь мокрые. Неконтролируемый стон. Хочу. Повернул голову и впился, словно вампир, в эти губы. Миша надвис надо мной, крепко держа за бёдра, не разрывая поцелуя, вдавливался в моё тело. Я прижимал желанное тело ближе. Во рту длился какой-то безумный танец. Рыки Альфы, искусанные губы. Стоны, ахи и шумные вдохи. Миша словно голодный зверь исцеловал мою шею, наверняка оставляя яркие следы. Играл с моими сосками, очень чувствительными, изучая моё тело, параллельно стягивая лишнюю деталь одежды. Я пытался что-то сделать, перенять инициативу, но руки и ноги так тряслись, что только выходили громкие стоны. Я думал, что эти чёрные глаза не могут быть настолько чёрными, а оказывается могут. Этот взгляд на меня, хищный, безумный, сводил все внутри.       Согнув меня пополам, Миша начал вылизывать дырочку, истекающую смазкой, от чего я взвизгнув, кончил сразу же. Попа уже была вся искусанная, как и любой участок моего тела. Это было безумие. Мой визг очень порадовал Альфу. Это безумие продолжалось вечность и я уже скулил, чтобы Миша вошёл в меня. Сняв свои боксеры одним движением, во мне нашлись какие-то неизвестные силы, и я начал гладить нежную головку, размазывая по ней выступившую смазку. Ритмичными движениями проходится по длине, вызвал у моего парня тихий стон. Оглаживал пальцами каждую венку, эта длина члена и ширина вызывала восторг. То, что нужно, ни больше ни меньше. Пальцы Миши уже начали втроём двигаться во мне и я уже скулил, прося о большем. Долго просить не пришлось. Миша вошёл в меня резко и во всю длину сразу.       Меня выгнуло, чуть ли не ломая. Как рыба, которую выбросили на берег, ловил воздух и широко открыв глаза моргал. Привыкнуть мне не дали, а сразу начали вдалбливаться быстро, хаотично. Такая нужная заполненность, мне никогда не было настолько хорошо. Царапал плечи, спину. Натуральным образов орал и визжал от острых ощущений. Миша перевернул меня и поставив в колено-локтевую, сорвался вообще в какой-то бешеный темп. Меня разъебало. Порвал простынь, скулил. Ещё немного и снова оргазм. Молю, прошу, не останавливайся.       Жгучая боль в основании шеи. Я сразу же кончил, в громким визгом. Он пометил меня. Это удовольствие, которое я ни разу не испытывал. Миша не выпуская клыков, кончил в меня, не выходит, узел. Зализывал свою метку, поддерживая меня за бёдра. Я не мог дышать. Все лицо в слезах, а попу распирает узел.       -Ты чего сделал? — Миша меня положил поудобнее, целуя плечи.       -Знаешь, мы чуть не опоздали на ту электричку, моя жизнь была бы такой же пустой, не успев на неё. Успев, меня чуть не убил запах свежих булочек и кофе. И в эту секунду ты стал моим смыслом жить.       -Такая романтика… — я улыбнулся. Так по детски и наиграно. В какой момент жизни этот ребёнок для меня стал настолько важен? Я же не мог его терпеть, иногда он совсем не выносим. Беру свои слова назад, я в ахуе. Перед моими глазами красная коробочка с кольцом внутри.       -Ты выйдешь за меня, лапонька?