scarlet trail

— Я был хорошим? — Чонгук укладывает подбородок на колено Господина, мокрый после душа, укутанный в безразмерную футболку и тёплые брюки. Его спина покрыта слоем антибактериального заживляющего крема, во время нанесения которого он морщился, чуть ли не пищал. Пытался уйти от прохладных рук Тэхёна, но тот зажал его между колен и шептал что-то успокаивающее. «Ты хорошо справился, потерпи ещё немного. Нам же не нужно заражение, правда?» Господин пошёл в душ после того, как Чонгук уже был одет и чувствовал себя более-менее хорошо. Но саб ощущал себя отлично, прекрасно, размазанным и довольным. — Очень хорошим, колючка, — Тэхён гладит его по щеке, задевая подбородок, и делает глоток тёплого зелёного чая. Подсветка по всему дому белая вот уже третий день. Чонгук невольно задумывается, есть ли другие цвета, но не спрашивает, просто размышляет. — Тебе нужно поесть. Как ты себя чувствуешь? — Господин касается мочки его уха, позволяет уткнуться носом в раскрытую ладонь, почесаться о неё носом. Внутри Чона растекается тепло, к которому он уже привык, но каждый раз стремится испытать это чувство снова и снова. Если можно, Чонгук вообще не будет есть, только бы вот так сидеть, не расставаться с этими умиротворяющими моментами, вышибающими все другие мысли и переживания, подёргивать Тэхёна за штанину, переминаться с ноги на ногу, смотреть снизу вверх поплывшим взглядом и глуповато улыбаться. — М? — Господин приподнимает бровь. — Всё в порядке? Ты на меня так глазеешь… — Да, да, Господин, — и урчит неслышно для самого себя. Внутри всё дрожит. Вот бы научиться держать себя под контролем, но с Тэхёном совершенно не получается. — Так как ты себя чувствуешь? — с нажимом переспрашивает Господин, почёсывая его подбородок. Ох. — Замечательно. Правда, спину ещё немного жжёт, — куксится он, поджимая губы, — с непривычки. — Это пройдёт, — с усмешкой озвучивает Тэхён, кладя вторую руку ему на затылок. — Тебе нужно поесть, — последнее слово звучит твёрдо. Не хочет слушать пререканий? Возможно. Чонгук из всех сил пытается запомнить все интонации. Услужливым хочется быть до дрожи в коленях. — Я обещал вам готовку, — неожиданно для себя вспоминает он. — Да, обещал, — Тэхён ведёт по его волосам, — но не сегодня. Нужно, чтобы у тебя всё зажило. Не справедливо. Чонгук ведь так хочет постараться. Сжимает руки в кулаки, выпячивая нижнюю губу так, что та аж трясётся. — Колючка, такая услужливость очень мне нравится, но я думаю и о тебе тоже, — Тэхён глухо смеётся. — Наготовишься ещё. Господин тянется за телефоном. — Давай закажем. Ты что будешь? — смотрит глаза в глаза, Чонгук даже теряется немного. — Выберите мне, Господин. — Может, хочешь что-то особенное? — Всё, что вы выберете, я с радостью съем, — не отступает Гук. Тэхён толкает язык за щеку, ведёт им по зубам и щёлкает. Чонгук ведь всё делает правильно? Господин сдерживает улыбку, но она всё равно не остаётся незамеченной. Он треплет саба по влажной макушке. — У меня есть для тебя подарок, — будто неожиданно вспомнив — звучит именно так — Тэхён поднимается с места, продолжая листать что-то в телефоне. Гук провожает его взглядом, осматривает со спины — каждый раз как первый, но с колен не встаёт. Уж очень нравится вот так сидеть. Господин возвращается быстро, Чонгук даже не успевает сосчитать количество лампочек над ящиком в гостиной. — Повернись спиной, — мягко тянет Тэхён, — и закрой глаза. Что там такое? Гуку хочется посмотреть, интерес растёт с каждой секундой, но он разворачивается, опуская голову, слыша только медленные шаги. — Колючка, — тянет где-то сверху Господин, а после ощущение мягкой ткани оседает на шее, чуть сдавливая. Чонгук распахивает глаза, практически не дышит; сердце бьётся быстро-быстро. Кажется, ещё немного — и он словит приступ удушья, перенервничает, не иначе. Тэхён будто специально касается пальцем его затылка. Звук застегнутой заклёпки отдаёт в уши. Саб тянет руки к ошейнику, желая проверить его на ощупь. И правда — очень мягкий, даже, кажется, бархатистый, с какой-то подвеской по центру. — Повернись ко мне, хочу посмотреть, — едва различимо слышится сбоку. Чонгук слушается, неосознанно — его сознание вообще не здесь. Укладывая раскрытые ладони на бёдра, он приподнимает голову и смотрит глаза в глаза. — Тебе очень идёт. — Можно я посмотрю? — сипит Чонгук. — Конечно, — Тэхён отходит в сторону, указывая на зеркало. Гук не встаёт, доползает, смущенно жмурится. Господин обходит его, встаёт позади. Чонгук будто рефлекторно наклоняет голову в бок, опираясь на его ногу. Ошейник тёмно-красный, даже бордовый, тонкий, может, всего сантиметр в ширину, с маленькой подвеской в форме колечка — если не приглядываться, и не заметишь. Чонгук замирает. Кажется, не моргает даже. Рассматривает. — Тебе нравится? — Тэхён не отходит. Чонгук поднимает голову, готовый восторженно пищать, поджимает губы, трёт вспотевшие ладони о штанины. — Мне очень нравится, Господин, — почти спокойно произносит Гук, а затем, поддавшись эмоциям, обхватывает ноги Господина, прижимаясь к ним то макушкой, то щекой, просто потому что хочется. Потому что так ему вдруг становится спокойно. Его гладят, уже в который раз, играются с волосами на макушке и поглаживают по щеке. — Просить ходить в нём на людях не буду, но, — Тэхён присаживается на корточки, аккуратно выпутываясь из хватки Чонгука, — здесь, у меня, я хочу, чтобы ты был в нём, — снова звучит как приказ, но лишённый твёрдости, скорее, мягкий и непринуждённый. — Всегда в нём у вас дома? — на всякий случай уточняет Гук. — Да. Смотришься в нём прекрасно, и цвет тебе идёт, — Господин задевает ошейник пальцем. Чонгук глубоко дышит, смотрит, не моргая, перекатываясь из стороны в сторону, то опуская взгляд в пол, то вновь поднимая его на Тэхёна. — Хорошо, — кивает Гук, цепляясь пальцами за брюки Господина в надежде получить ещё внимания, которого всегда мало. Но он благодарен за каждый такой жест где-то внутри и безумно эмоционально — снаружи. Тэхён поправляет резинку на волосах, зачёсывая непослушные пряди, выпавшие из него, с раздражением. Чонгук вдруг хочет заплести ему косы или два хвостика. Ему бы точно пошло. Разговор прерывает звонок в дверь, но Тэхён не срывается с места, а только отходит на шаг. — Кажется, наша еда приехала, — смотрит в который раз в телефон. Видимо, привычка. Чонгук вдруг ощущает, как сильно голоден — лёгкое урчание щекочет стенки желудка и он кладёт руку на живот, глотая слюну. Господин выбрал супы и каши, а так хочется какой-нибудь гадости, вроде пиццы или, на крайний случай, чего-то сладкого, тортика, к примеру! Но Тэхён вроде как за правильное питание и саба на него тоже переводит. Вернувшись с бумажными пакетами, он ставит их на обеденный стол. Чонгуку уже можно подняться? Или стоит ползти? Чего бы от него хотели? — Я могу встать, Господин? — он вспоминает про этот вопрос ещё с того, первого раза, когда он опустился на колени у себя в квартире. Тэхён выставляет контейнеры и как-то усмехается. — Да, не будешь же ты есть на полу, — в его руках небольшая пластиковая тарелка с супом. — Спасибо, Господин, — Чонгук аккуратно поднимается, семенит к Тэхёну и плюхается на свободное место. — Всегда хотел спросить… Где вы работаете? — Хм… — Господин открывает тарелку, убирая крышку в сторону, и размешивает содержимое ложкой. — Я архитектор в компании своего отца. Что? Погодите… Чонгук тяжело дышит. Архитектор? Вот прям настоящий? — Удивлён? — без злобы, но всё же будто полушутя спрашивает Тэхён. — Да. Вы, наверное, чертовски умный, — Чонгук подпирает голову ладонью и смотрит на Господина, не отрываясь, будто любуется, как он ищет нормальную ложку и, найдя две, одну отдаёт сабу. — В шестнадцать я думал стать военным, уехать отсюда, — звучит печально, и Чонгук подмечает, как у Тэхёна опускаются брови. — Но у отца больше нет детей, поэтому мне пришлось занять должность в его компании, чтобы потом она перешла ко мне. Протяжного «Ва-а-у» не хватает для полной картины. — Ваш отец — Чэвон Ким? — Чонгук надеется, что вопрос не звучит нагло, но он откуда-то вспомнил, что Чэвон — один из соучредителей их университета и вкладывает туда немалые деньги. Его имя на всех больших вывесках и постерах. — Да. Слышал о нём? Компания Samoo Architects сотрудничает со многими другими, включая Samsung. Кажется, они вышли на государственный уровень. Ходят слухи, что Чэвон Ким — один из самых строгих руководителей в истории компании, что новенькие бегут оттуда через месяц стажировки, не выдерживая нагрузки. Так вот почему Господин пару недель назад казался таким невыспавшимся, а его глаза — такими уставшими… — Да, — добавлять, что многие считают его деспотом, не хочется, но с его лица снова моментально всё считывают. — Понимаю, он не производит впечатления доброго дяденьки, но когда в твоих руках столько власти, доброта отходит на второй план, — объясняет Тэхён, будто это оправдание не столько для Чонгука, сколько для него самого. — Получается, в случае чего именно вы станете новым руководителем компании, — не вопрос — констатация. Гук ковыряет этот дурацкий суп из фасоли, который не лезет в горло. — Да, меня уже к этому готовят, — соглашается Господин, но с каким-то недовольством, будто не хочет этого, но идти против воли отца не может. — Когда хотел стать военным, думал сбежать из Кореи, потому что отец нашёл бы меня везде… Тэхён косится на кофемашину и тут же встаёт. — Я могу приготовить вам кофе? — Чонгук хлопает ресницами, улыбаясь, болтает ногами, будто только этого и ждёт. Господин разводит руками, указывает на столик по правую руку от Чонгука: — Умеешь пользоваться? — Конечно! У меня были похожие, а потом ещё другие, — Гук подрывается с места. — Какой кофе вам нравится? Хотите, добавлю туда сироп или сливки? — торопливо предлагает. Ему только дай повод сделать что-то для Тэхёна. — Ха, — Господин прикрывает рот, тихо смеясь, и жмурится. — Одна порция сливок, без сахара, пожалуйста. Чонгук быстро-быстро кивает. Берёт прозрачную высокую кружку, немного мучается с кнопками. Резкое, громкое гудение машины заставляет подпрыгнуть — у него-то потише будет. Поставив кружку рядом с Тэхёном, он скрепляет пальцы в замок, вытягивает руки и покачивается на ногах. — Можно мне тоже кофе, Господин? — и хлопает глазами. Он не пил кофе уже несколько дней. — Да, думаю, да, — кивает Господин, отпивая из своей кружки. — Спасибо, очень вкусно. Чонгук сейчас точно запищит. Он так привык к незатейливой похвале за всё, что делает, что, кажется, без неё уже не сможет. — Спасибо, спасибо, — и сам не верит. Ждал, что предложат максимум молоко или чай. Стоит Гуку присесть со своей порцией, как Тэхён откладывает приборы. — Раз мы заговорили о моей работе, — он разминает шею и всё-таки стягивает эту дурацкую резинку, которая совсем не хочет держаться на чистых волосах. Те пушатся и будто специально выталкивают её. Длинные пряди спадают на лицо, заканчиваясь чуть ниже подбородка. Чонгук даже глотка сделать не может — смотрит. Красиво. — Так вот. У меня сейчас плотный график, я весь в схемах и, скорее всего, всю следующую неделю буду в офисе. Очень не хочется оставлять тебя без внимания, но придётся на это время. Не совсем без внимания, конечно, фотоотчёты я всё ещё буду ждать, но, как ты понимаешь, пока я не закрою свои личные дыры в проекте, с меня не слезут, поэтому надеюсь на послушание в моё частичное отсутствие, — Тэхён смотрит с нажимом. — Я буду послушным даже когда вас нет, — а внутри Чонгук уже скучает, совершенно честно и искренне. — Твои прогулы должны закончиться — и так уже неделю не появляешься в университете. Мне это совсем не нравится, — подмечает Господин. Точно, он же туда не ездил с приезда Намджуна и их попойки. Почему Господин пинком не отправил грызть гранит науки? — Всё это время, что ты был у меня, я наблюдал за твоим поведением, за тем, принимаешь ли ты меня как доминанта, — отвечает на незаданный вопрос Тэхён. — Ты прекрасный саб, это я успел понять, но даже таким прекрасным сабам, как ты, нужно учиться. Я сделал вторую связку ключей. Приезжать будешь на такси, если я не смогу тебя забрать. Стоп. Господин так прямо говорит о том, чтобы Чонгук переехал к нему? Вот так сходу? Нет, он, конечно, готов, ему здесь комфортно, он чувствует себя на своём месте и совершенно не на что жаловаться. Просто неожиданно. Но приятно до дрожи. — Я б-буду жить с вами? — облившись кофе от неожиданного предложения, Чонгук быстро вытирается салфетками. — Да, Чонгук. Буду рад тебя здесь видеть. Позже расскажу все правила, но ты и без меня их отлично выполняешь, — Тэхён указывает на суп, к которому Чонгук так и не притронулся. — Будь добр — поешь. Не только кофе, — вот это уже приказ. В голосе начинает проскальзывать сталь. — Да-да! — Чонгук доедает быстро, будто перед ним держат секундомер. А понять для себя не может: готов ли он до конца жить вместе с Тэхёном, и как это будет? Но ему ведь всё расскажут? Ошейник подарили, своим сабом назвали, гладят и хвалят, хотя без наказаний, конечно, тоже не обходится. Но Чонгуку… Чонгуку глубоко в душе будто даже нравится. Эта тихая, строгая власть, всё время окружающая его, исходящая от Господина, будто он был с ней рождён и точно знает, что делает. Чонгук точно будет хорошим. Он постарается.