Зеркальная истина

Марк Пробуждение было не из приятных. Все тело болело, руки связаны за спиной, во рту тряпка сомнительной чистоты, а главное, полное отсутствие всего снаряжения на теле. Марк проморгался, привыкая к полумраку комнаты, где его держали. Левая скула отзывалась болью, если щуриться, но зубы вроде были на месте. Он пошевелил руками: веревки держали плотно. – Марк? – робко прозвучало на краю сознания. – Стивен, мы договаривались. Не сейчас. Стивен замолчал и ушел “вниз”, в подсознание. Как-то в начале притирки и взаимодействия по милости Стивена, его робости и замедленной реакции Марк едва не попал в аварию, и они (точнее, Марк) установили “правило пассажирского места”: второй присутствующий не комментирует происходящее и не мешает. Марк не постеснялся припомнить Стивену появление в зеркале в Каире, после которого их ”выручал” Джейк – “со смертельным исходом для некоторых, между прочим!” Стивен подчинился. И тогда, и сейчас, и вообще. Ну, хотя бы он не доставлял проблем. Не давая себе проваливаться в размышления, Марк прислушался: вероятнее всего, он находился где-то на втором-третьем этаже. Сквозь плотно закрытые ставни, в которых, тем не менее, была сквозная резьба, пробивался желтый вечерний свет и звуки улиц Феса. Он попробовал подняться на ноги – не вышло, лодыжки тоже были связаны плотно. Зато удалось отделаться от тряпки, которая была повязана плохо, будто человек не понимал, что делает и как работает кляп. Он огляделся. Вокруг стояли какие-то мешки, коробки, на полу под окном громоздились сложенные друг на друга керамические тажины. Марк позаглядывал за мешки, но тщетно – ничего острого. Он прислушался: неизвестно, выставлена ли там какая-либо охрана, но в остальном было тихо. Тогда он решился на довольно отчаянный шаг: разбить тажин. Зубами, извиваясь как червь (это слово в голове всегда звучало голосом Хонсу), он взял верхнее блюдо. Ронять просто на пол было бы слишком громко. Он устроил тажин на мешке с чечевицей и примерился. Первый удар посудина выдержала с честью. Возможно, крышку было бы разбить легче, но Марк просто врезал пятками по толстой керамике еще раз. С глухим хрустом тажин раскололся на две части почти поровну. Марк кое-как пристроил одну половину между мешков и принялся перетирать веревки на руках. Те поддавались с трудом – в отличие от периодически попадающей на сколотую кромку кожи. Марк время от времени дергал, пытаясь разорвать поврежденные путы. Наконец, спустя минут сорок пыхтения и ругательств сквозь зубы, когда тажин острым сколом особенно болезненно проходился по предплечью, Марк смог разорвать веревку и в несколько движений выпутаться. С веревкой на щиколотках справился значительно быстрее. Марк поднялся на ноги, попробовал крепление полки и подтянулся к окну. Похоже, его держали в том же доме, куда он проник накануне. Полка все же подвела, сорвавшись с одного крепления и грохотнув. Марк замер — в двери заскребся ключ. Мужчина напомнил того человека из Каира, которого он – точнее, Джейк – зарезал на пустыре, такие же кольца темных волос и красиво очерченные губы. Марк тряхнул головой, приходя в себя и врезал охраннику кулаком в лицо. Тот повалился, не успев даже толком поднять пистолет. Марк торопливо похлопал по его карманам: запасного магазина не нашлось, зато он выудил телефон. Дата показывала вечер следующего после аукциона дня. Марк потратил несколько минут на то, чтобы разблокировать телефон об палец охранника и убрать функцию блокировки отпечатком и кодом вовсе. – Hello? – из соображений безопасности Лейла всегда отвечала на английском, не на арабском. – Лейла! Это я, Марк. – Где ты? – Скорее всего, в том же доме, где был аукцион. – Тебя схватили? Вчера я потеряла с тобой связь, а потом случился огромный переполох, аукцион прервали, я еле унесла ноги! Марк слушал Лейлу, параллельно связывая своего охранника остатками веревки. Выходило не так надежно, как связывали его самого, но лучше, чем ничего. Марк даже приладил ему кляп – как следует, прижав язык к нижней челюсти. Это не особенно заткнет пленника, но сделает речь неразборчивой, пусть думают, что это Марк орет. – Да, я… меня… схватили, – Марк не знал точно, схватили его сразу или нашли без сознания, или, может, вообще, Джейк успел что-то сделать. – Выбирайся оттуда, я подберу тебя у спуска с той лестницы. – Ага… Тебе ведь не удалось забрать печати? – Нет, я даже до второго этажа не дошла. Придется планировать все заново. Марк вздохнул. – Я тебе позвоню. – Марк… Он сбросил вызов, перевел телефон в беззвучный режим и вышел в коридор. Это и правда был тот самый дом, даже тот же коридор, только охрана на этот раз была. Марк искренне не хотел стрелять, но в него выстрелили первым. Этажом ниже закричали. Марк честно попытался попадать по конечностям, но один охранник как-то подозрительно молча упал. Времени проверять не было: Марк сцепился со вторым, а тем временем по лестнице на другом конце коридора загрохотали шаги. Они обменялись еще парой ударов, Марку повезло приложить противника головой о фигурный наличник двери и вырубить. Он не глядя несколько раз выстрелил в сторону лестницы и толкнул двустворчатую дверь. Та ожидаемо не поддалась. – Да чтоб тебя, – сплюнул Марк и выстрелил в замок. Резное дерево разошлось щепками, и Марк смог выбить одну створку. Внутри все было почти в том же состоянии, как он помнил. Марк тут же заприметил нужный ларец с зеркалом и без уважения подхватил его под мышку. Печати, что он уже однажды нашел, были тут же – их очень удачно сложили с теми, которые ему в прошлый раз не попались. Он сгреб все в ларец, не глядя (только убедившись, что зеркало на месте) и обернулся – кто-то сунулся в дверной проем и тут же втянулся обратно, спасаясь от выстрелов Марка и вслепую стреляя в ответ. Марк сунулся к окнам, подергал за решетку. Стальные штыри, вопреки всем требованиям пожарной безопасности, замков не имели и были вмонтированы прямо в стену. Марк приблизился к двери настолько, чтобы видеть коридор – с другой стороны, в сторону лестницы на крышу. Декоративная колонна, пара горшков с растениями… Так себе укрытия, но вариантов особо нет. Некстати вспомнилось, что костюм призывать больше некому. Как сильно он, оказывается, привык к неуязвимости и суперспособностям! Марк взвесил пистолет в руке и перещелкнул магазин. Карбоновый глок почти ничего не весил и был маловат под его руку, но, что главное – у него оставалось еще девять патронов. Марк рыбкой нырнул через коридор под прикрытие мраморной кадки с монстерой. Кадка ощерилась мраморной шрапнелью, но не раскололась. Марк кинул взгляд через дырки в листьях: трое за еще одной такой же кадкой. В другую сторону оставалось не так далеко. Жаль, что Марк совершенно не умел молиться. И жаль, что чертов ларец с зеркалом и печатями был таким неудобным! Преследователи пошли в атаку, как только поняли, куда Марк стремится, но ему повезло – они то ли были трусоваты, то ли неопытны, но под выстрелы не лезли. С пустым уже глоком в одной руке и ларцом в другой он вылетел на крышу. При свете дня провал между домами казался куда шире и опаснее, но Марк разбежался и перепрыгнул, не давая себе подумать. Приземлился жестко, выронив грохотнувший содержимым ларец. Сзади снова раздались выстрелы. Внизу на улице кто-то вскрикнул. Марк ползком подобрался к ларцу и снова взял его под бок. Люди на соседней крыше разбегались, чтобы повторить его прыжок. Марк решил не ждать результата и побежал. Днем на крышах было более людно, и это было плохо – замедляло и указывало направление его движения. С другой стороны, вскрики за спиной предупреждали и подтверждали преследование. – Лейла! – на бегу звонить было не слишком удобно. – Марк, я почти на месте. – Поторопись, у меня пробле-е-е… – Марк едва не провалился во внезапный люк в крыше. – Я бегу! Он попросту выбросил трубку, не слушая ответ Лейлы. Лестница на медину, границу пешеходного и автомобильного Феса, была устлана ковриками и ящичками с туристической мелочевкой. Марк не очень смотрел, кому и что он там подпортил, перемахивая сразу через несколько ступенек. Слева заверещал клаксон мотоцикла. Марк вскочил на сиденье и вцепился в Лейлу: – Гони! Мотоцикл взревел. *** – То есть, ты хочешь сказать, что вас затянуло в то зеркало, и там оказался зеркальный лабиринт, в котором Джейк пожертвовал собой, чтобы вы со Стивеном выбрались, так? – Марк покивал. – Марк, если бы я не знала, что вся эта магическая чушь вовсе не чушь, я бы посмеялась. – Я бы тоже, но это не чушь, – Марк уже, кажется, в сотый раз за последний час тяжело вздохнул. Они оторвались от преследования, бросили мотоцикл (Лейла все равно его угнала), наконец дошли до машины и теперь ехали прочь, надеясь, что им удалось затеряться. Марк поглядел в боковое зеркало – оттуда на него смотрело только его собственное отражение, Стивен затаился. Лейла свернула с дороги и поехала в сторону: пора было обосновываться на ночлег. – Вы не советовались с Хонсу? – Пока нет. Я вообще не уверен, что он воспримет это адекватно. Для разговора с Хонсу Лейла их оставила: – Мне неловко, когда ты разговариваешь с кем-то невидимым. С кем-то двумя невидимыми. Я пойду… Ну, знаешь, печати, надо показать фото заказчику, да. – Марк Спектор, – Хонсу материализовался на фоне ночного неба, как всегда, из вихря и оперся на посох. – Зачем ты меня вызвал? – У нас проблема. С Джейком. Марк снова повторил историю: сокровищница, случайный взгляд в зеркало, лабиринт. Оставленный ими Джейк. В течение всего рассказа Стивен, отражающийся в хромированной фляжке для воды, кивал. – Зеркало. Где оно? – Здесь, в этом ящике, я не смотрел туда больше. – Открой, – за повелительной интонацией искусно пряталось то, что сам Хонсу на предметы воздействовать не мог. На темном бархате обивки зеркало по-прежнему сияло гладчайшей полировкой, будто ему не было больше четырех тысяч лет. – Хм, – Хонсу рассматривал вещицу. – Это Сиа. – Что это? – Марк подался ближе, избегая, тем не менее, близости с зеркалом. – Не подходи, – Хонсу остановил его движением руки. – Сиа отвечал за разум. Он создал это зеркало как инструмент изгнания демонов. Переверни, но не смотри в отражение. Марк поддел зеркало лезвием ножа. Задняя поверхность была целиком исписана мелкими символами. – Смотри, здесь написано, как его использовать: тот, кто одержим демоном, должен посмотреть ему в лицо и оставить страху на растерзание, а сам следовать спасительному глазу Гора. У вас демонов души даже больше, поэтому вы оба сумели убежать. – Как нам его вытащить? Неужели ничего нельзя сделать? Хонсу медленно приблизился и поднял руку. Марк посмотрел настороженно, но потом все же подставил под касание лоб. Проникновение в разум ощущалось чужеродно, словно весь его мозг превратился в песчаный куличик, который вытащили из формы и теперь просеивают через сито, в котором остаются мелкие камешки, травинки, спекшиеся, но постепенно крошащиеся комья песка… – Я его не чувствую, – тяжело произнес Хонсу. – В этом и смысл: он заперт там, среди своих отражений, страхов и кошмаров. В вашей голове. Ни я, ни костюм никак не можем повлиять на разум, подсознание по-вашему. – Мы можем вернуться туда? – Если вы посмотритесь в зеркало еще раз, вы создадите новый лабиринт, где тоже останется только один из вас. – И что же в итоге с Джейком? – Зеркала для того, чтобы выпить силы и уничтожить. В древние времена не было психиатров и таблеток от раздвоения личности. Это считалось одержимостью демонами и лечилось… радикально, – Хонсу вздохнул и горько добавил. – Уверен, он погибнет сражаясь. Он повернулся к ним спиной. – Хонсу? – Марк подошел к как-то сгорбившемуся божеству. – Никогда не привыкну к тому, что они умирают, – глухо произнес Хонсу. Последнее слово потонуло в шуме вихря: Хонсу исчез, а все, что было в палатке, превратилось в бардак. – Кажется, там все было взаимно, – прокомментировал Стивен. – За столько тысяч лет мог бы уже научиться не привязываться. – Марк, прояви хоть немного эмпатии! – Тысячелетнее божество, а ведет себя как человек, – Марк продолжал ворчать, попутно как-то суетливо раскладывая все сметенные со своих мест вещи обратно. Стивен замолчал, то ли поняв, что за ворчанием Марк прячет свою настоящую реакцию, то ли оттого, что Марк смахнул фляжку в сумку, а больше ничего отражающего рядом не нашлось. Марк с размаху сел на землю. Когда вообще он успел привязаться к Джейку, что теперь так остро переживал его потерю? Разве это не то, чего он на самом деле желал? О, да к черту. Марк вышел из палатки и отправился на поиски Лейлы. *** Лейла захлопнула бронированный ноутбук и улыбнулась: – Половина денег наша, вторая – после передачи печатей. – Хоть какие-то хорошие новости. – Хонсу не смог помочь? Марк покачал головой: – Это какой-то древний артефакт для лечения шизофрении, и он что-то вроде “вылечил” нас от Джейка. – Разве это, м-м, не хорошая новость? – Лейла придвинулась ближе, заглядывая ему в глаза. – Не знаю. То есть, да, конечно, наверное, хорошая, – Марк явно не мог объяснить Лейле всего. Джейк был частью них. Лейла не знала о том, что Марк уже вроде как смирился с тем, что Джейк есть. Может, потому что Стивен регулярно сообщал ему, что Джейк то, Джейк это, может – потому что служение Джейка и та справедливость, что он нес именем Хонсу, уравновешивала в глазах Марка его дрянную суть. Может, потому что Стивеново “это не твоя вина” все еще продолжало свое целительное воздействие, и Марк действительно стал считать Джейка чем-то вроде своей темной стороны – впрочем, это вовсе не означало, что они начали общаться или что-то в таком роде. Марк просто признал право Джейка на существование.