Однажды вечером

Вечером в лагере почти везде было очень тихо, кроме одного места — около двух домиков, стоящих друг напротив друга, была беседка, где было тринадцать человек — два вожатых и одиннадцать подростков. Ждали они ещё одного вожатого с ребенком — они как раз были в медпункте и шли оттуда. В беседке подростки устроились полукругом, а вожатые, Чайльд Тарталья и Аратаки Итто, сидели на скамейке в проходе. Напротив них сидели четыре подростка — по середине сидели притихшие Гань Юй, которая положила голову на соседа, и приобнимавшего её Сяо, которые смотрели что-то на телефоне девушки; сбоку от синеволосой сидел Син Цю, читающий книгу, а с другой стороны Беннет, внимательно слушающий шум в центре беседки. На правой стороне сидели две подружки Ху Тао и Ёимия, травившие анекдоты с подростками напротив — Хэйдзо и Альбедо, а рядом с ними сидели Венти и Итэр, пытавшиеся играть на гитаре последнего. Рядом с Ёимией сидел весьма скучающий Тигнари, с которым девушка время от времени пиналась ногой. Все ждали оставшегося вожатого, Кэйю Альбериха, и подростка, Кадзуху Каэдэхару, которого должны были как раз и отпустить из изолятора. Так получилось, что Кадзуха заболел на следующий день после приезда и попал в медпункт с температурой больше тридцати восьми. Чайльд и Итто обсуждали следующий день, как за очередным бурным смехом заслышался вместо звонкого голоска Ёимии пугающий голос Ху Тао. — А теперь я расскажу анекдот про мальчика и гробы! Никто же не слышал? — Что-то мне подсказывает, что он большой, — присвистнул Хэйдзо, смотря на ухахатывающуюся Ёимию с одной фразы подруги. — А если так, то нет, не слышал. — И-хи-хи-хи, так давай расскажу, — приложила руку ко рту Ху Тао и ткнула в бок Ёимию, — да харе ржать, я же ничего не рассказала! — Тао, а это не тот анекдот, который ты вчера рассказывала? — вмешался в разговор Чайльд, переводя взгляд на брюнетку. Та закатила глаза и помотала головой. — Ёми, хватит ржать! — Всех приветствую! Со стороны второго домика шли Кадзуха и Кэйа, который разговаривал по телефону. Каэдэхара поднял руку ладонью вверх и как всегда ослепительно улыбался. — Кадзуха! — Альбедо и Венти подпрыгнули на месте, выпрыгивая из беседки и подбегая к другу. Ху Тао и всё ещё смеявшаяся Ёимия уже пытались рассказать Тигнари, как стащили ложку из столовой, а Хэйдзо и Беннет тихонько смеялись с девушек. Сяо и Гань Юй так и не подняли головы на потасовку. — Ну, теперь можно начинать свечку! — воскликнул Итто, громко хлопая в ладоши, призывая поднять всех на него взгляд. — А потом идти драить хатки! — Чтобы их потом администрация, как и всегда, обляпала грязью? — надулся Беннет, сжимая руки на груди. Все парни, кроме Кадзухи, согласно загудели, но Итто перебил эту потасовку. — Не беспокойся, Беннет, тебе это не грозит. — Итто, думаю, сегодня свечка предстоит долгой, ведь я шесть дней никого не видел, — тихо засмеялся Кадзуха, усаживаясь между Тигнари, пожимая ему руку, и Ёимией. — Не переживай, Кадзуха, мы быстро справимся, если кто-то тянуть не будет, — хихикнула Ёимия, переводя взгляд с него на Итэра и Венти. Итэр раздражённо задел струну на гитаре. — Давайте тогда начинать, хе-хе! — воскликнула Ху Тао, обращая взгляд на Тарталью. — Начинаем? — Разумеется, — кивнул Чайльд. Таким образом, началась свечка. У Чайльда и Кэйи получились быстрые истории и весьма похожие друг на друга — поспали, встали, увидели, что уже проспали обед и пошли спать дальше. За такое чудесное расписание Итто одарил их весьма сопутствующем взглядом. История Хэйдзо была и не длинная, и не короткая — сказал, что ему понравилось за день и передал так называемую свечку-маркер Альбедо. Его история тоже не была интересной. Потом случился весьма необоснованный наезд на Ёимию, сопровождаемый двумя смешками с противоположной стороны, а затем длительный рассказ про побегушки по лагерю от младших отрядов по лесу. За Беннеттом шли четыре неразговорчивых — Сяо, Гань Юй, Син Цю и Тигнари, которые ограничились «нам всё понравилось». И вот теперь маркер дошёл до Кадзухи, и все решили послушать, что же происходило у него в изоляторе. И Кадзуха рассказал, о том, как из соседнего лагеря к нему в комнату подселили семилетнего мальчика, который утверждал, что у него есть новейший дорогущий телефон, хотя гонял в игрушке на обычном смартфоне; как он его выбесил за пару часов; как к ним подселили ещё одного парня, который мог разговаривать на различные темы. Потом он рассказал, как Альбедо бегал к нему вместе с Итто после занятий. — А ещё там был замечательный и прекрасный терапевт, который всех угощал аскорбинкой и поил терафлю. Кадзуха слегка смутился и тихо засмеялся, но в темноте это заметили только рядом сидящие Тигнари и Ёимия. Но кроме неловкого момента, Ёимия заметила ещё и покрасневшие кончики ушей. — Ты чего? — ткнула его в бок девушка, а Кадзуха снова тихо засмеялся. — Да, что-то разговор у меня затянулся, но рекомендую сходить к ней хотя бы за аскорбинкой. Передаю слово Ёимии. Оставшиеся три истории были весьма смешными, но Ёимия всё это время ещё пыталась понять, что же так смутило Кадзуху. После рассказа Итто, Чайльд наградил Итэра, Венти, Альбедо и Хэйдзо за победу в вечернем мероприятии, а Ёимию и Ху Тао за проведение. Ну а героем дня стал Кадзуха, ведь он же только что вышел. Когда все пожелали друг другу спокойной ночи, вожатые удалились в неизвестном направлении с какой-то коробкой, а почти все парни убежали в дом отдраивать полы и ложится спать. Сяо приобнял Гань Юй и повел её к верхнему корпусу, что-то тихо приговаривая, с чего синеволосая девушка засмеялась и уткнулась ему в плечо. Ёимия подошла к Кадзухе и легонько коснулась его плеча. — Кадзуха, ты не всё ведь рассказал про медпункт, верно? Что там с терапевтом-то случилось? Она очень милая и красивая, хе-хе? — Ёимия, — Кадзуха ещё больше улыбнулся. — Я тебе утром расскажу, если не убежишь никуда с Тао. — Сойдёт, — Ёимия засмеялась и побежала к своей подруге, ждавшей её неподалеку. — Спокойной ночи, Кадзуха! Тао, подожди! Кадзуха посмотрел вслед веселящимся подругам и вспомнил весь последний день, после чего посмотрел в сторону, откуда они шли с Кэйей изначально. — Эи, а я смог.