Te amo

Медленно пробуждаясь ото сна, Юбин чувствует воодушевление, от которого сердце трепещет. Прогулка по тёплым воспоминаниям, что может быть лучше? Создание новых приятных воспоминаний. Прогулка на природе. Прогулка по целому городу… Да что угодно. Эти мысли, появляясь одна за другой, причиняют боль, будто избивая изнутри. Юбин чувствует укол вины за то, что предложила эту идею. Вдруг прогулка по разрушенному городу в умирающем мире только больше расстроит Минджи. Юбин поворачивается набок, желая обнять её. С другой стороны… Минджи рядом нет. Юбин резко открывает глаза, жмурится от яркого света лампы, стоящей на маленькой тумбочке возле соседней кровати. Внутри холодно. На столе лежит записка. Юбин садится на кровать, трёт глаза, прощаясь с остатками сна. Она делает несколько шагов к столу, ощущая голыми ступнями холодный пол. На записке надпись: «для Юбин». Юбин замечает, что Шиён уже ушла. Она трясущимися руками хватает бумагу, быстро разворачивает её, боясь увидеть там слова о том, что Минджи ушла с Шиён. Юбина, я тоже тебя очень-очень люблю, извини, что вчера не смогла ответить на твоё письмо. Сейчас я часто грущу. Когда я понимаю, что мы с тобой ещё живы, то я хочу наполнить это время хотя бы небольшим количеством тёплых воспоминаний. Помнишь, как мы с тобой смотрели на светлячков? Ты так мило вжималась холодным носом в моё плечо. А ещё я вчера много думала после нашего разговора. Мне всё время казалось, что я обуза для тебя, старалась избегать твоей заботы и помощи, доказывая тебе, что сама могу со всем справиться. Правда в том, что не могу. Обдумав всё, я поняла как сильно… Мне нравится заботиться о тебе. И наверное тебе тоже нравится заботиться обо мне, верно? Это делает нас ближе. Теперь я испытываю тепло от того, что ты так сильно заботишься обо мне. Я горжусь тобой. Ты помогаешь мне светиться как солнышко, что бы это ни значило. Юбин, я восхищаюсь тобой. Я не знаю, как именно я помогла тебе не забросить музыку, но знай, и не дам. Мы обязаны дописать ту песню, чтобы поплакать от радости вместе. Как думаешь, мы сможем дописать её сегодня? Юбинни, твоя решительность помогает мне не сдаваться. Ты даже сейчас сохраняешь доброту в своём сердце. Спасибо тебе. Я хочу идти с тобой до конца. И я скучала по письмам, наверное, это именно то, чего мне не хватало. Спасибо, Юбин. Слёзы радости щиплют глаза. Радости такой далёкой, доапокаллиптической, от которой Юбин чувствует сладкий вкус во рту. Эта радость кажется искренней и правильной, такой, которую может принести только Минджи, и благодаря которой Юбин понимает, что всё было не зря. Она поднимает голову, чтобы хоть немного сдержать крупные капли, но они всё равно падают вниз. Хочется скорее увидеть Минджи, обнять её. Юбин слышит тихие шаги в коридоре, оборачивается на дверь. Минджи появляется на пороге комнаты. Её длинные волосы цвета чуть светлее пенки на латте аккуратно лежат на плечах. Широкая улыбка светится ярче солнца, которого не видно сквозь заколоченные окна. — Я опоздала с завтраком в постель? — улыбается Минджи с счастьем в глазах. Юбин забывает о всех проблемах, глядя на неё и ощущая приятное тепло чуть ниже сердца. Она забирает поднос из рук Минджи, глядя в глаза цвета тёмного шоколада, ставит его на столик и подходит ближе к Минджи. Кладёт голову ей на грудь, чтобы слышать приятную мелодию стука её сердца, обхватывает руками чужую тонкую талию. Юбин чувствует прикосновения тёплых ладоней на спине. — Шиён уже ушла? — тихо спрашивает она, боясь спугнуть момент, в котором так спокойно. — Да. — Как ты? — Я её отпустила, — пожимает плечами Минджи. Юбин боялась услышать печаль в её голосе и готова была утешить, но… Минджи удивительно спокойна. Спокойствие будто исходит изнутри, как и свет её тёплого солнца. — Все мы когда-нибудь умрём. Я не хочу тратить время на сожаления, когда чувствую, что его осталось немного, — Минджи проговаривает это с такой заботой, что Юбин сама перестаёт о чём-либо беспокоиться. — Ты стала такой взрослой. Минджи заливается смехом. — Идём завтракать. Я хочу дописать ту песню до заката, — улыбается Минджи, выпуская Юбин из объятий. Они быстро завтракают рисом, приготовленным вчера, и чаем с печеньем, которое откладывали на «худшие времена» — когда еда кончится. Надев рюкзаки на плечи, Минджи и Юбин выдвигаются в путь. За дверью Юбин встречает приятная прохлада, которой не было давно. Слабый ветерок развевает волосы, принося с собой тишину. Хочется ступать по земле как можно мягче, чтобы её послушать. Над головой серые облака, сквозь которые не видно солнце, предвещают прохладный день. Юбин поднимает голову к небу, закрыв глаза, желая почувствовать потоки ветра на своей коже. Погода сегодня приятная. Такой давно не было. Настолько давно, что Юбин успела соскучиться по хмурому небу, которое раньше не любила, ибо оно выглядит так, будто вот-вот пойдёт дождь, а ещё яркого солнца не видно из-за сплошной облачной крыши. На удивление, на улице не холодно. Просто прохладно. Приятно прохладно. Юбин берёт минджину руку, чувствуя обжигающее тепло её кожи, переплетает свои пальцы с её. — У тебя руки холодные, — замечает Минджи, улыбаясь. Её глаза такие весёлые, яркие. Щёки горят. Юбин опускает голову, пытаясь спрятать смущение. — Когда мы знакомились ты также смущалась, — ещё шире улыбается Минджи, а Юбин не знает, куда себя деть. Минджи определённо это нравится. — Первая остановка — школа, — начинает Минджи. — Мы учились в другом городе, до него нам сейчас, как до луны пешком… Ну почти. Но это тоже школа. Можем начать вспоминать с неё. Юбин смотрит на развалины. Когда-то здесь учились дети, а сейчас, можно считать, ничего и никого нет. Юбин мотает головой, отгоняя эти мысли, вспоминает день, когда познакомилась с Минджи. Тогда ярко светило солнце, так, что даже не глядя на него хотелось жмуриться. В день школьной линейки редко не было дождя, а так чтобы и солнце светило — шанс один к миллиону. Сейчас кажется, будто это был знак. Минджи ярче солнца. После встречи с Минджи любые дни сияют ярче того осеннего. Юбин было некомфортно в толпе перед началом школьной линейки. Она никого не знала, средняя школа только начиналась. — Ты тогда знакомилась с одноклассниками, я никогда не думала, что такая девочка, как ты обратит на меня внимание, — вспоминает Юбин. Минджи кладёт голову ей на плечо. — Какая «такая»? — Красивая и общительная. Юбин смущается, снова ощущая себя школьницей, пока Минджи хихикает рядом. — А я очень хотела познакомиться с тихой девочкой, отстранённой от всех. Я была уверена, что ты интересная личность, но ошиблась. — В смысле? — возмущается Юбин. — Ты оказалась очень интересной. Юбин чувствует, как уголки губ ползут вверх. Такая приятная детская радость поглощает большой волной. Юбин даже не смотрела в сторону Минджи, думая, что та слишком хороша. Такая, как она, никогда не заговора бы с гадким утёнком, вроде Юбин. Минджи тихо подкралась со спины, чтобы напугать. Юбин, обернувшись, не верила своим глазам. Перед ней стояла та самая девочка, которая только что общалась в кругу новых друзей. Её кожа на солнце казалась белее мрамора, а глаза… В них столько доброты и заботы, что приковывали к себе внимание Юбин, заставляя её забыть себя. — Привет! Я Минджи, а ты? — П-привет, — Юбин улыбнулась, неловко опустив голову. — Юбин, — тихо ответила она, не поднимая смущенных глаз на незнакомку. Минджи. Минджи весь тот день была рядом. Знакомила Юбин с одноклассниками, постоянно спрашивала, всё ли в порядке. Юбин весь день гуляла с ней, и внутри становилось тепло. Юбин не заметила, как узнала о Минджи всё. И про домашнюю собаку, и про любимый цвет и еду… Сама рассказала всё то же самое Минджи. С каждым днём Минджи становилась всё ближе. На уроках она часто старалась сесть за одной партой с Юбин, обедала с ней, гуляла по коридорам, провожала домой. И Юбин отвечала взаимностью. Минджи была прекрасной подругой, с которой можно было поговорить буквально обо всём. На выходных посмотреть сериалы, закутавшись в плед, пока на улице шёл дождь или же тёплым днём съездить на велосипедах в лес, или просто погулять в нём. Юбин кажется, что она чувствует запах древесный коры, вперемешку с ароматом влажного мха, слышит хруст опавших разноцветных листьев под ногами и… Смех Минджи. Такой родной и любимый. — Знаешь, я думаю нам обеим нужны были первые отношения, чтобы набраться опыта, — задумчиво произносит Минджи. Её слова отпечатываются где-то около души, на подкорке сознания, вытаскивая неприятные чувства. Юбин ощущает укол стыда. Минджи так долго и ясно намекала, что испытывает к Юбин… Что-то большее, чем дружбу, Юбин всё равно считала её просто хорошей подругой и ничего не замечала. Хочется ударить себя по голове. Как можно было быть настолько глупой? Никак. Юбин кажется, глупее, чем она вела себя тогда — некуда. Она смотрит на двор, который покрывает завядшая, почти чёрная, трава. Минджи смотрит в другую сторону — тоже что-то вспоминает. Юбин решает не мешать ей. Другая картина памяти всплывает в голове. На похожей, только цветущей лужайке Юбин впервые встретила Хандон. То был последний день лета. Юбин пряталась от палящего солнца под джинсовой кепкой, идя в магазин. Минджи была занята тем днём — погулять не с кем. Проходя мимо школьного двора, Юбин увидела Хандон. Она почувствовала, как внутри что-то оттаивает, словно после затяжной холодной зимы увидела первую весеннюю бабочку, что легко порхает, перелетая с цветка на цветок. Каждая клеточка её тела была наполнена утончённостью с каплей высокомерия. Вдруг Хандон посмотрела Юбин прямо в глаза, заставляя всё её нутро сжаться от непонятного, непривычного чувства. Взгляд её напоминал кошачий: будто два больших глаза смотрят насквозь, изучая твои сердце, душу, сознание. Юбин безумно хотела отвернуться, настолько же, насколько смотреть в эти прекрасные глаза цвета шоколадного печенья. Хандон направилась к Юбин, заставляя её сердце трепетать от счастья (или испуга?). Такая лёгкая походка, будто она плыла по воздуху, а не шагала по земле. — Привет! Я тебя вчера видела после переклички. Мы вроде одноклассницы, покажешь город? Её мягкий голос покорил Юбин с первых секунд. Она сразу же согласилась. Весь день показывала новой знакомой город, рассказывала про школу, одноклассников. Ночью перед очередной линейкой сердце трепетало, мешало спать, все мысли были забиты только Хандон. Её кошачьими чертами и обаянием. Сейчас Юбин понимает, что это была подростковая влюблённость, беспричинное обожание, но тогда девушка казалась такой… Идеальной. Хандон увлекала разговорами о науках, заставляла юбиново сердце трепетать. В её объятиях можно было отстраниться от школьной суеты. Минджи ничего не говорила про её объект обожания. Юбин помнит её натянутые улыбки и тот странный огонёк в глазах, причины которого Юбин тогда не могла понять. Ревность. Сейчас Юбин в этом уверена, как и в том, что солнце горячее, а небо голубое. Хотя про небо после апокалипсиса Юбин не может сказать наверняка. Так хочется вернуться в прошлое и просто обнять Минджи, сказать, что всё будет хорошо… Утешить. У Юбин слезы наворачиваются на глаза при мыслях о той боли, которую испытала Минджи из-за неё. — Прости, — Юбин крепче сжимает её ладонь. — Да брось. Но Юбин не может. Кажется вина, что давно покинула Юбин, восстала из пепла и душит её с новыми силами. Юбин даже начала встречаться с Хандон, потеряв голову от влюблённости. Детской и наивной. А потом началась адская подготовка к экзаменам, которые оказались не такими страшными. Минджи всегда выслушивала, когда Юбин уставала или ей просто было плохо. Юбин же приходилось почти заставлять Минджи говорить о своих проблемах. Сейчас Юбин понимает, что тот факт, что Минджи вообще рассказывала хоть что-то — это чудо. — Идём к нашему универу, посмотрим что с ним. Минджи смотрит в глаза Юбин, словно заглядывает в душу. Не как Хандон в тот день. Глубже. Будто видит насквозь и знает о Юбин всё — каждую её мысль, чувство, эмоции… Что угодно. И взгляд Минджи нравится Юбин больше. Он живой, понимающий, в её глазах хочется тонуть, и не хочется отворачиваться. Она совсем другая. — Не грусти так, это было начало, — Минджи гладит Юбин по голове мягкой ладонью. Она в ответ оставляет нежный поцелуй на чуть оголённой шее. — У тебя бархатная кожа, — шепчет Юбин, заставляя Минджи улыбнуться, та смущается чуть опуская голову. — Минджи, у меня появилось несколько идей для текста песни, давай остановимся. В ответ Минджи кивает, снимает рюкзак и садится. Просто на землю. Юбин не находит ничего лучше, присаживается рядом, безбожно близко, чувствует дыхание Минджи. И её тепло у щеки. В её глазах пляшут весёлые искорки, она берёт гитару и с ожиданием смотрит, будто просит скорее начать — ей не терпится. Доставая блокнот и ручку из рюкзака, Юбин не может сдержать улыбки восторга. Минджи вновь счастлива и улыбается наивно, искренне-радостно. Минджи рядом. Помогает писать песню. Юбин кажется, что для счастья ей больше ничего не нужно. /// Песня дописана. Юбин не знает, сколько прошло времени — судя по небу, дело близится к вечеру. Не хочется вставать на ноги. Тепло Минджи действует успокаивающе, убаюкивает её, заставляет забыть про все заботы и просто наслаждаться моментом. Кажется, эти мгновения, проведённые с Минджи в попытках дописать текст, подобрать к нему мелодию — отпечатались в памяти и стали новым тёплым воспоминанием. Минджи нехотя поднимается на ноги. Юбин желает оттянуть этот момент, но уже поздно. Надо опять идти. Она уже не чувствует отвращения к этому слову. Даже идти, не зная куда — в радость рядом с Минджи. Юбин поднимается на ноги, закидывает рюкзак на плечи. Минджи делает то же самое. Она подходит ближе, улыбается, в её глазах стоит чувство, что согревает своим жаром, теплом. Её взгляд направлен только на Юбин, в её глаза, в которых такой же огонь. Щёки горят. Живот сводит. Чужие губы цвета спелой малины манят к себе. Юбин не сопротивляется — находит их, сцеловывает ещё не забытый и такой желанный вкус солнца. Она медлит, пока не хочет открывать глаза. Смерть мира кажется ей чем-то правильным и даже романтичным. После смерти начинается новый путь. Смерть это не конец, а этап перед новой жизнью. Юбин интересно, какой жизнь станет потом. Ей немного грустно, что этого уже не удастся узнать, только грусть быстро уходит, сменяясь спокойствием. Зато есть шанс прожить свою жизнь. Рядом с Минджи. Открыв глаза, Юбин видит её лицо перед собой близко-близко. Тёплое дыхание чувствуется на щеке. Минджи, не говоря ни слова, берёт руку Юбин и ведёт её вперёд. Подобно солнцу, что освещает путь. Остановившись у серого здания, Юбин рассматривает каждую трещину. Оно выглядит таким же серым, как и до апокалипсиса. Будто ничего не изменилось, только появилось несколько трещин в стенах. Минджи отходит в сторону, задумчиво глядя в даль. Хочется заглянуть в её воспоминания, только Юбин и так знает что там. Они вместе выбирали вуз, радуясь высоким результатам друг друга с чувством выполненного долга. Вместе переезжали в большой город и поступали. Как ни странно, в сложный момент взросления рядом была Минджи. Минджи, на которую всегда можно было опереться и которая могла опереться на Юбин. Юбин понятия не имеет, как устраивалась бы с общаге без Минджи — близкого друга, заменить которого никто не в силах. Юбин училась писать музыку, а Минджи петь. Вечерами они часто делились знаниями друг с другом, разбавляя небольшие лекции разговорами ни о чём. В универе ритм был не таким бешеным, как при подготовке к экзаменам, у Юбин появилось время для отношений… Она стала замечать, что поцелуи Хандон быстрые и холодные — ощущались они так, словно прикасаешься ко льду. Она очень мало времени уделяла Юбин, с головой нырнув в науку. А Юбин… Сама Юбин была ребёнком в этих отношениях. Ей хотелось больше внимания, нежности, любви, в конце концов. Хандон отстранялась больше и больше с каждым днём, будто отколовшийся от материка айсберг уплывал в океан. На него не накинешь ошейник и не вернёшь назад. Ещё тогда Юбин начала подозревать, что всё кончено. Безвозвратно Юбин замечает — больше нет вины и боли, только спокойствие. Такое приятное и тёплое. Ей кажется, так и должно было случится. Оно к лучшему — самому лучшему. Одним вечером Хандон бесстрастно предложила Юбин расстаться, аргументировав это тем, что наука её привлекает больше, и в науку она готова вкладываться, в отличии от отношений, смысла которых до конца так и не поняла. Тогда Юбин впервые поняла, что такое разбитое сердце и насколько это больно. Юбин, сквозь эту боль, заставляла себя улыбаться, делая вид, что всё в порядке. Тогда получилось сохранить с Хандон дружеские отношения, только на нормальную дружбу они не походили. Хандон выбрала науку и всю себя отдавала ей. До отношений с людьми ей никогда не было дела. Юбин казалось, что она совсем никому не нужна и никто её не полюбит, раз даже такой близкий по духу человек, как Хандон от неё отказался. Юбин усмехается, сейчас понимая что никто от неё не отказывался. Хандон просто такой человек. Она выбрала свой путь и всё, даже не забыв про Юбин. Немного смешно от переживаний прошлой себя. Той ночью, когда буря эмоций и чувств не давали уснуть, вырываясь наружу тихими всхлипами и горячими слезами, Юбин решила найти Минджи в общаге. Сквозняки в коридоре казались особо холодными, а ночная тьма пугала сильнее призраков. Когда Юбин появилась на пороге минджиной комнаты, та будто по взгляду всё поняла и не говоря ни слова повела куда-то. В ночной тьме рядом с Минджи коридоры общаги казались наполненными волшебством, но Юбин было всё равно. Ветра на крыше не было, хотя там он всегда был сильным. Юбин не помнила, как Минджи её туда привела — всё как в тумане. Облака скрывали звёзды той ночью. Юбин не могла сдерживаться, она просто закопалась носом ей в плечо и плакала. Плакала так долго, пока не кончились все слёзы, и лёгкие не опустошились от истерики. Минджи была рядом, успокаивала голосом, что мягче пуха, ладонями, что нежнее бархата, водила по спине. Юбин не помнила, как рассказала обо всём, но помнила понимающие глаза, что согревали холодной ночью лучше горячего пламени костра. — Знаешь, когда я встречалась с Борой, меня всегда преследовало чувство, будто делаю что-то не так. Она была для меня хорошей подругой, но не более. И заходить дальше было тяжело. А когда я узнала, что вы с Хандон расстались, поняла, что дорога чиста, — Минджи сладко улыбается, хотя в глазах крупицы печали тонут в чём-то, напоминающем спокойствие. Будто ей кажется, что так и должно было произойти — так только лучше. — Я рада, что она быстро всё поняла и предложила расстаться. В наших отношениях и не изменилось ничего. Почти. — Ну да, вы всего-то больше не спали вместе, — смеётся Юбин. — Я рада, что всё так хорошо кончилось. Рада, что мы вместе, и я наконец всё поняла. — Я тоже. Только более никогда не использую намёки. — И правильно. Я слишком глупая, чтобы их понять, — Юбин чешет затылок в лёгком смущении. Дует сильный ветер, поднимая пыль. — Надо найти укрытие, видимо, карты наврали, — кричит Минджи, пытаясь быть громче ветра. — Нет, просто порывы. Но, да, стоит уже идти в убежище. Юбин берет минджину руку. Хочется обнять её и защитить. Ветер быстро стихает, но внутри поселяется гадкое тревожное чувство, которое постоянно напоминает о том, что ветер может подняться вновь. Опасения оказываются не напрасными — ветер опять понимается. Юбин прячет лицо в локоть, видя как Минджи делает тоже самое. Перед ними появляется невысокие здание, выглядит прочным, времени на раздумья нет. Юбин дёргает металлическую ручку на себя, открывая дверь, которая поддаётся с первого раза. Юбин забегает внутрь, затаскивая Минджи за собой, и закрывает дверь. Внутри горит свет, что очень удивляет. — Кто тут? Я буду стрелять! — кричит кто-то из комнаты сбоку. У Юбин подкашиваются ноги. Она не знает, куда бежать и что делать. Как защитить Минджи… Минджи? — Юхён, это ты? — спрашивает Минджи, заглядывая в комнату справа. — Блять, Минджи, уходи от туда, — Юбин не успевает схватить её руку, как знакомый голос отвечает. — Минджи? Юбин заглядывает в комнату. Там только стол и диван, на котором лежит… Юхён. Её чёрные волосы растрёпаны, одежда заляпана пятнами, в руке Юхён сжимает пистолет, направленный на… Пиздец. Юбин инстинктивно отталкивает Минджи, заслоняя её собой. — А, это? — Юхён быстро понимает, что происходит и убирает пистолет. — Переночуете со мной? — неловко улыбается она. От этой улыбки холодно внутри. — Да, Юхёни. Минджи выходит из-за спины. Юбин берёт её за плечо, утаскивая в коридор и не говоря Юхён ни слова. Юбин чувствует, как внутри всё горит от раздражения. — Ты шутишь? Она на тебя пушку направила, — шёпотом шипит Юбин. — Она же не знала, что это я, — пожимает плечами Минджи. Страх сменяет раздражение. Юбин кажется, что Минджи совсем не понимает, что произошло. Юбин готова упасть на пол и расплакаться, как маленький ребёнок, но проглатывает это желание. — Я ей не доверяю. Ты видела? Давай найдём другое… — Юбин, это идеальное место для ночёвки, я не собираюсь подвергать тебя и себя опасности из-за твоих предрассудков. Прости, в этот раз я с тобой не согласна. Юбин хочет спорить, но не находит аргументов и сил. Она мечтает упасть в объятия Минджи и заключить её в такие же — тёплые и безопасные. По понимающему взгляду Минджи кажется, что она заметила желание Юбин. Юбин ощущает минджину ладонь на своём плече и перестаёт чувствовать что-то, кроме тихой радости и спокойствия. Но что-то кажется ей странным, она не понимает что. Спустя несколько секунд мысль сама приходит в голову, больно избивая изнутри. — Ты знала, что Юхён здесь, да? Шиён… — Да. Доверься мне, умоляю. Юбин не может отказать щенячьему взгляду Минджи. Она отворачивает голову, расслабляет мышцы и еле заметно кивает в знак согласия. — Спасибо, — шепчет Минджи. Минджи несколько секунд смотрит на Юбин. Юбин не может видеть глаза Минджи — добрые и виноватые. На душе паршиво, будто её обманули. Юбин понимает, что её правда обманули. Внутри злость. Злость на Минджи — как она могла не предупредить? Но Юбин понимает — легко могла, Минджи слишком хорошо её знает. Добровольно Юбин ни за что не пошла бы к Юхён. Ни за что и никогда. А теперь она чувствует себя в ловушке — страшно и уязвимо. На улице опасно и здесь тоже. Юбин ждёт, что Минджи уйдёт наконец к этой Юхён, оставит попытки извинится своим щенячьим взглядом, но она не уходит. Из её взгляда больше не льётся чувство вины, наоборот он стал серьёзным — таким, в который Юбин боится смотреть, иначе утонет. — Юбин. Я знаю, что ты ненавидишь Юхён, — тихо начинает Минджи. — но Шиён… Она сказала, что у Юхён может быть вполне безопасное убежище. С едой и душем. Юбин? Ты слушаешь вообще или нет? Юбин слушает. И прекрасно понимает смысл сказанных слов, только не понимает своё отношение к ним. С одной стороны такие мелочи не стоят обмана, а с другой после апокалипсиса это уже и не мелочи вовсе. Юбин чувствует укол стыда от того, что ни разу даже не посмотрела на Минджи, пока та говорила. Вздохнув, Юбин поворачивает голову, чтобы посмотреть в глаза Минджи. Боль, выливающаяся из них вместе со слезами заставляет всё внутри Юбин сжаться до невозможности. Не помня себя Юбин подходит близко-близко, дрожащими пальцами вытирает горячие капли с мягких, таких любимых, щёк. Капель становится больше с каждой секундой, Минджи всхлипывает, скулит, задыхается, заставляя Юбин ненавидеть себя каждой частичкой сознания. Юбин прижимает Минджи к себе, гладит её по спине, целует в макушку, шею, щёки, куда угодно, лишь бы та успокоилась. Юбин уже плевать на пугающие улыбку и смех Юхён, её взгляд с странными искрами… Плевать на саму Юхён. Лишь бы Минджи не плакала. — Юби-ин, — сквозь рыдания начинает Минджи, разрывая сердце Юбин на множество частей. — Я… Прости меня. Я не хотела… Ничего плохого не хотела. Правда. Правда не хотела. Прости-и, — Минджи сильнее вжимается носом в шею Юбин, словно пытаясь спрятаться в домик, где безопасно и уютно. — Я просто хочу, чтобы мы сходили в душ и поели нормально. Юбин понимает, что хочет того же самого и в большей мере для Минджи. А Минджи все никак не может успокоиться, Юбин не знает, что сделать ещё. Она обнимает Минджи аккуратно-сильно, надеясь, что та почувствует себя в безопасности. Сейчас Минджи ощущается в руках, как хрупкий птенец, что только-только появился на свет. И Юбин ненавидит себя ещё сильнее за то, что заставила её — такую нежную и заботливую, готовую на всё ради Юбин, плакать. Рыдать от безысходности. — Минджи? Минджи-я, слышишь? — та еле заметно кивает в ответ. — Ты всё сделала правильно. Прости, прости меня дуру. Я поворчу и перестану. Ты… Ты хотела как лучше и получилось лучше. Спасибо тебе. Пожалуйста не расстраивайся. Юбин кажется, что если и это не сработает, то она не сможет сдержать слёз вины с болью, и будет плакать рядом с Минджи. Но это сработало. Юбин слышит, что Минджи всхлипывает реже и тише, её дыхание не выровнялось, но стало спокойнее. Она поднимает глаза, красные от слёз, чтобы посмотреть на Юбин. Юбин стоит огромных усилий, чтобы не отвести виноватого взгляда. Красные от слёз глаза Минджи — режут острее любых лезвий. — Правда? — с детской наивностью спрашивает Минджи. — Правда, — тихо, так тихо, чтобы не было слышно дрожащего от поступающих слез голоса отвечает Юбин. Минджи утыкается холодным и немного важным носом в шею Юбин. Та целует её в макушку. Юбин чувствует себя домом. Таким же уютным и безопасным, какой для неё Минджи. Ей нравится это чувство. И ей стыдно за то, что она позволила себе наброситься на Минджи — самое ценное, что есть в мире, вселенной. Простояв так, по ощущениям, вечность, пока Минджи не успокоилась, они вместе, взявшись за руки, идут в комнату к Юхён. Зайдя в комнату Юбин видит, что Юхён лежит на кровати, накрытая одеялом, к ней идёт Минджи и садится рядом. Слишком близко. Сердце ноет от страха. — Юбин, заходи, не стесняйся, чего в пороге стоишь? Юбин передёргивает внутри. Вечно этот её милый голосочек. Юбин чувствует себя параноиком. Вдруг и правда бояться нечего. Юхён сейчас не выглядит человеком, способным причинить вред хотя бы мухе. Минджи с пониманием смотрит на Юбин, заставляя её опять стыдиться. Юбин решает вести себя дружелюбно с этой хотя бы при Минджи. — Минджи, сходи в душ пока, — просит Юхён, глядя на Юбин. Юбин старается не смотреть ей в глаза. Только на Минджи. Такую добрую. — У тебя работает душ? — удивляется Минджи. Юбин слышит толику наигранности в её словах. Ей кажется вопрос: «у тебя правда работает душ?» звучал бы правильно. Минджи смотрит на Юбин, будто спрашивает разрешения, а Юбин готова сквозь землю провалиться от стыда. Она еле заметно кивает в ответ так, чтобы не увидела Юхён. — И еды на кухне много, — нежно, слишком нежно, глядя на Минджи, констатирует Юхён. — Располагайтесь. Юбин еле проглатывает желание ударить Юхён, накричать на неё, видя этот кажущийся милым взгляд, направленный на Минджи. За ним стоят странные искры, которые пугают Юбин ровно настолько же, насколько раздражают. И этот нежный голос. Такой нежный, каким с просто друзьями не говорят. Юбин сжимает зубы до боли сильно. Минджи послушно кивает, поднимается с кровати. Перед тем, как выйти из комнаты она бросает на Юбин такой взгляд, в котором читается: «прошу, не наделай глупостей». Юбин смягчается, даже немного улыбается, отвечая Минджи. Та отводит смущенный взгляд и выходит из комнаты. До Юбин доходит. Она одна. Одна наедине с Юхён. — Сядь рядом, я хочу поговорить с тобой, — просит Юхён. Ноги словно врастают в пол. — Пушку убери, — старается как можно холоднее произнести Юбин. Кажется ещё одно слово и голос перестанет ей подчиняться, сорвётся на жалобный скулёж. Закатив глаза, Юхён отбрасывает оружие, оно стукается о пол. — Довольна? — Более чем. Юбин благодарит всех, кого только может вспомнить за свой низкий грубый голос — сейчас он как никогда кстати. На ватных ногах она подходит ближе, каждую секунду подавляя инстинкт самосохранения, кричащий: «Б Е Г И». — А ты умна, — замечает Юхён, вселяя в Юбин ещё больший ужас. Её ухмылка. Юбин нервно сглатывает, дыхание учащается от страха и пульс тоже. Юхён смеётся. Слышать этот смех — пытка. Он наполовину милый, а наполовину — злой и истерический. — Не волнуйся, Юбин, сейчас я безвредна. — Скажи это пушке, которую только что держала в руках. — Ты всегда мне нравилась своим умом. Раскусила меня с первых секунд. Молодец, что сказать. В её словах слышится искренний восторг, только Юбин это ни капли не радует. — Раскусила? — Наркодилер. — Ты? — Да. — Блять. Какого ху… — Не кричи. Это в прошлом. Как и наш мир. Этот безразличный тон. Юбин кажется, надо бежать, но она не знает куда — за окном буря, а дома — Юхён. Тут же в голову приходит Минджи. Её глаза полные боли и слёз. Нельзя бежать. Только с Минджи, после ужина и душа. — Да не бойся ты, — Юхён приподнимает одеяло, обнажая лужу крови, вытекающую из раны в боку. — Я безвредна, Юбин. Понимаешь наконец? Юбин ни капли не жаль после того, что она узнала о Юхён. Даже стыда нет. Юбин с опаской смотрит в глаза Юхён. В них усталость. — Тебе совсем не интересно, что произошло? — скулит Юхён. — Что мне должно быть интересно? Ты блять, ты мерзкая. Мне противно находится с тобой в одной комнате, — Юбин массирует виски. — Какого хуя, Ким Юхён, какого хуя? — Юбин замирает, думая о Минджи. В груди давит. — Только попробуй сделать что-то плохое с Минджи, и я тебя добью. — Всё сказала? Добить будет несложно. А вообще, думаешь это так легко? Юбин не слушает её вспомнив про Шиён. Шиён шла к Юхён. — Где Шиён? — рычит Юбин. — Ну наконец интересно стало. Юбин еле сдерживает желание вцепится в шею Юхён и не отпускать её до победного. Оно кажется бесчеловечным, как и сама Юхён, впивающаяся странным то ли весёлым, то ли печальным взглядом в глаза Юбин. — Шиён убили в перестрелке, когда она отдала мне письмо. А меня ранили. — Пиздец. Ты… Шиён погибла из-за тебя. Ты мерзкая, Юхён. Скольких ты… — Да заебала. Серьёзно. Технически, не я виновна в смерти Ши. — Не смей… — Её так называть. Бла-бла-бла. Юбин не хочет более слушать её мерзкий голос. Желание уйти куда угодно — как можно дальше от Юхён растёт с каждой секундой. — Что тебе от нас надо? — тихо спрашивает Юбин. — Песню. — Чего? — Юбин не верит своим ушам. — Спойте мне. Скрасьте мои страдания. Мерзко. Мерзко петь для неё. Думать о том, сколько жизней загубила Юхён — противно, душно, невыносимо. — Взамен я подарю вам с Минджи возможность уединиться в ванне и вкусно покушать. — И почему я должна согласиться? — резко спрашивает Юбин. Она понимает, что уже согласилась, но Юхён этого показывать на хочет. Юхён, которая не менее умна чем Юбин и одним только взглядом показывает насколько хорошо всё понимает. — Во-первых, у тебя нет выбора, а во-вторых, есть ещё кое-что, — ухмыляется Юхён. — Выдай хоть что-то, что может заставить меня здесь остаться хотя бы на ночь. Юбин готова стукнуть себя по лбу от столь нелепой попытки блефовать. Юбин мерзко от самой себя. Она понимает, что ничего плохого не делает и не собирается, но одно нахождение рядом с Юхён теперь кажется аморальным и заставляет неприятно липкое противно-тёплое чувство разливаться по телу. — Я типа хакер и знаю про апокалипсис больше, чем Хандон. — И что же? — Согласна спеть мне вместе с Минджи? — Ладно, — вздохнув, отвечает Юбин. — Для начала обо мне. Юбин закатывает глаза. — А что ты хотела? Ты единственная, кому я могу всё рассказать, — ухмыляется Юхён. Юбин даже не смотрит. Главное не расстроить Минджи снова. — Я никогда не хотела быть дилером. Просто так вышло, да и люди… Они сами приходят, ведь так? — Юхён говорит таким тоном, будто хочет не выговориться, а просто оправдаться. — Издеваешься? — Взрывается Юбин. — Это уже ни в какие рамки, — Юбин встаёт с места, готовясь уйти… Просто в другую комнату, дождаться Минджи, спеть эту несчастную песню, переночевать и сбежать от Юхён. — А что я могла сделать? Я хотела спасти сестру. И спасала. Ей была Хандон. Внутри что-то обрывается, заставляя Юбин сесть на место — на кровать у ног Юхён, которая довольно улыбается. — Ей необходимо было дорогое лечение для поддержания жизни, — голос Юхён немного дрожит, а Юбин не знает как себя вести. Ей жаль только Хандон. — У Хандон был рак. Понимаешь, лечение стоило дорого, а я была молодой, и деньги быстро достать не могла, родители тоже… У меня было две дороги — проституция и наркота. Я нашла одного человека, знакомого, но когда я накопила нужную сумму, он не отстал от меня. Он наседал сильнее и сильнее, говорил, что сдаст меня, если я решу уйти. А мне было жаль этих людей, понимаешь? Я не хотела более их травить, они ведь люди. И теперь я даже не знаю стоило ли того спасение Дони или нет. Юбин хочет, не думая, ответить да, но не может. Ей кажется неправильным спасать одну жизнь в обмен на другие. Глядя на Юхён, по щеке которой течёт скупая слеза, Юбин испытывает что-то похожее на понимание. Она пытается поставить себя на место Юхён, если бы с Минджи — страшно думать — что-то случилось… Юбин уверена, что сделала бы всё, лишь бы её спасти. Взамен на чужие жизни? Ей это кажется неправильным, но если говорить о Минджи, то Юбин… Хочется верить, что до этого не дошло бы, но если бы других вариантов не было — да. Наверное, да. Юбин пододвигается ближе к Юхён, поглаживает её по плечу, боясь сделать больно. Юбин не знает, как теперь относится к Юхён, её не покидает чувство, что сострадать ей — неправильно, ведь даже не по своей воле Юхён всё равно помогала убивать людей, да и то противно-липкое чувство в отношении Юхён всё ещё живёт внутри Юбин. — А секретные файлы? — задумавшись спрашивает Юбин и сразу же винит себя за вопрос. — Я их воровала, — продолжает Юхён, успокоившись. — Развлекалась на досуге. Хакерство вещь весёлая. Вопросов появляется больше, но Юбин не желает их озвучивать — слушать односложные ответы. — Что было в письме Боры? — единственное, что решается спросить Юбин. — Всё ещё не доверяешь. Так похоже на тебя. Мы просто дружили. Я изливала ей душу, а она помогала мне справиться… — Так она всё знала? — Юбин не хочет в это верить. Бора… Она просто не смогла бы жить с этим. — Нет, просто я умею подбирать слова. Я так рада, что этот прогнивший мир умирает, — Юхён пользуется случаем перевести тему, Юбин это понимает и не сопротивляется. — Мне его не жаль. Ненавижу то, что со мной сделали. Ненавижу этих людей. Юбин не может поставить себя на место Юхён, но может понять её чувства. Ей жаль. Жаль Юхён и всех людей, которых она убила. Помогла, во всяком случае. Ради спасения одного человека. Хандон. Мысли путаются, Юбин мотает головой, отбрасывая их. Закрывается подозрение — Юбин помнит некоторые данные, что Юхён предоставила Хандон. Она старается его сдержать, но не успевает подумать, как опять спрашивает. — Ты знала про катастрофу? — О, да, — ухмыляется Юхён. — И ты ничего не сделала? — А зачем? Ради сестры я и так дохуя всего делала, а насчёт её… Её цель оказалась глупой и неоправданной. — Спасти людей это глупо? — И где Хандон сейчас? Слова режут острее лезвий, Юбин отворачивается, зажмурившись. — Вот, — Юхён смотрит в потолок. — Она думала, что сможет спасти мир своим проектом, но проблемка… Ты правда думаешь, что кто-то не даст сколько угодно денег для спасения мира, имея их? Юбин думает. Думает долго. — Не знаю, — отвечает она. — Учёные, заметив приближение армагедона, сразу сказали кому надо. Только вот суть в том, что предотвращать пять или семь лет назад, когда они узнали, было уже поздно. Вот лет двадцать-тридцать назад ещё реально было, а тогда никто не заметил, и поезд ушёл. Поэтому никто не пытался. Моя Хань… Я зря всё это пережила и рада, что скоро всё закончится. Юбин понимает смысл сказанных слов, но будто не осознает его. — Ты… — Я сама во всё вляпалась и прекрасно это понимаю. Иди к Минджи. Юбин готова подорваться с места и сбежать к Минджи, которая точно ждёт, но на миг замирает и смотрит в глаза Юхён, словно спрашивая разрешения. — Когда у вас будет возможность поплескаться в ванне вместе? Да, и я обещала это в обмен на песню. Иди уже, я справлюсь. Юбин поднимается с кровати и направляется к выходу. Она оглядывается на Юхён, та ещё раз кивает и отворачивается к стене. Выйдя за пределы комнаты, Юбин мотает головой. Какая Юхён? Минджи — вот ради кого она здесь. Вина. Опять вина. Мерзкое чувство. Юбин не нравится своё потребительское отношение к Юхён. И дело не в том, что она Юхён, дело в том, что она — человек. Потребительское отношение к людям всегда казалось Юбин неправильным и мерзким, а сейчас она испытывает такое к Юхён. Юбин идёт по тёмному коридору. Холод пробирает до костей, за окнами воет ветер. Страшно. Хочется сбежать от мыслей о Юхён к Минджи, которая обнимет, согреет добротой. Добежав до двери, за которой горит яркий свет, Юбин дёргает за ручку. Дверь открывается, свет льётся в глаза, заставляя Юбин жмуриться, закрываться от него. Немного привыкнув, она проходит дальше, закрывая дверь на замок. Жарко почти как в бане — Минджи обожает принимать горячую ванну. Комната кажется самой обычной — у стены стоит стиральная машина, напротив неё раковина, но взгляд Юбин падает на… Ванну, наполовину наполненную водой. Минджи в ней. Совсем… Совсем без одежды. Юбин бросает в жар. Она чувствует пожар где-то в груди посередине. В белые густые волосы, которые держатся на поверхности воды так и хочется вплести пальцы. Минджи игриво смотрит на Юбин, будто приглашая к себе. Внутри разливается тепло при виде того, как хорошо Минджи. Юбин вспоминает про Юхён. Разве это правильно? Веселиться, пока Юхён умирает одна на диване? Она решила подарить такой прекрасный момент, нельзя его упустить. Юбин не хочет позволять грусти наполнить глаза слезами. — Ты в порядке? — мягкий голос Минджи отвлекает Юбин от мыслей. — Относительно, — раздеваясь отвечает она. — Расскажи. Минджи садится в ванне, кладя руки на бортик и пряча подбородок в тонкие пальцы. Её ноги — такие длинные и тонкие, под бледной кожей виднеются натренированные долгой ходьбой мышцы. Юбин не может оторвать от них восторженный взгляд. Минджи это видит, и за тревогой в её глазах начинают плясать искорки возбуждения. — Потом. Сейчас я хочу побыть с тобой и забыть об этом на вечер. И, Минджи… Прости меня. — Я не злюсь. Спасибо, что доверилась мне. Юбин старается улыбнуться в ответ, ей кажется вышло мило. Глаза Минджи наполняются спокойствием, кажущимся слишком далёким и невыносимо близким. Минджи вновь ложится на спину, не касаясь дна, взглядом приглашает Юбин к себе. Дыхание учащается от её взаимного желания. Минджи в волнении прикусывает нижнюю губу, а Юбин… Юбин ощущает жгучее желание, отдающее в низ живота и разносящееся трепетом по всему телу. Она ставит ногу в ванну, ощущая жар воды на коже, который проникает внутрь и разносится с кровью по всему телу. Юбин залезает к Минджи. На Минджи. Садится на её бедра, надавливает своей тяжестью, чувствуя прикосновения её влажной кожи. Минджи игриво улыбается и смотрит исподлобья так… Будто насквозь Юбин, нет, словно заглядывая вглубь её мыслей, фантазий, выбирает что ей больше по душе. А Юбин не может оторваться от столь любимых карих глаз, утопая в них целиком и забывая себя полностью. — Так и будешь сидеть на мне или делом займёшься? Дыхание учащается от её надменного тона, сердце стучит сильно-сильно где-то в висках, ещё сильнее бросает в жар, словно в лаву вулкана. — К-каким делом? — еле выдавливает из себя Юбин не узнавая в тонком, почти писклявом голосе свой. Минджи ничего не отвечает — только ухмыляется. Низ живота сводит до боли сильно, Юбин больше не чувствует под собой опоры — бёдер Минджи и спустя секунду она касается дна металлической ванны, ощущая перед собой Минджи безбожно близко. И её горячее дыхание на шее. Юбин оставляет такие же следы на чужой щеке. — Тем самым, — шепчет Минджи, настигая сознание Юбин где-то в его глубинах Что-то внутри падает и обрывается, Юбин не успевает опомниться, как чувствует на шее влажный поцелуй, оставленный чужими бархатными губами и не менее мягкие ладони на своих плечах. Юбин касается чуть холодными от волнения кончиками пальцев боков Минджи около бёдер, и ведёт выше, останавливаясь у груди. Юбин ощущает минджины ладони по всему телу — они будоражат и без того трепещущее сердце. Руки сами тянутся к чужой груди и начинают её нежно мять. Она такая мягкая. Минджи испускает тихий полустон, чуть подаваясь вперёд. Минджи мнёт юбиновы бедра. Ноги сводит. Юбин подаётся вперёд, почти падает, закрывает глаза, готовясь упасть на Минджи, но чувствует чьи-то руки на своей груди. Минджины ладони. Юбин смотрит в глаза Минджи — счастливые и чистые, как проточная вода. Пожар внутри становится сильнее, горячее, накрывая Юбин страстью. Мурашки бегут по телу от прикосновений влажной кожи минджиных ладоней к бокам. Ей кажется, всё вернулось на свои места. Пробуждение от страшного сна наступило. Вот сейчас Юбин выйдет за дверь и там её ждёт тёплая кровать, вкусная еда, любимая работа с утра. Счастливая Минджи рядом. Больше не надо бороться, можно просто жить. Даже вера в это пропала. Но Юбин не больно, пока Минджи так приятно водит ладонями по телу. — Ты чего задумалась? Не останавливайся, — хнычет Минджи, опускаясь на спину. Юбин выполняет её просьбу. Юбин не понимает как влажное тёплое минджино колено оказывается там. Трение разносит невыносимый жар по телу. Трение становится сильнее, Юбин забывает себя от удовольствия. Спустя несколько мгновений Юбин плюхается в ванну у ног Минджи, а та выглядит довольной и счастливой, но Юбин не в силах сейчас думать об этом, утопая в пламени настигнувшего столь желанного момента, как в жерле вулкана. /// Воздух кажется особо холодным после горячего душа. И горячей Минджи. — Я наложу нам покушать, а ты иди к Юхён, ладно? Юбин кивает. Юхён сидит на кровати как ни в чём не бывало. Крови не видно, Юбин понимает, что открыто смотрит на её бок и смущённо отводит взгляд. — Я поменяла повязку, — отвечает Юхён, будто прочитав мысли Юбин. Юбин не успевает что-либо сказать, как в комнату заходит Минджи. Прекрасный аромат еды разносится по помещению. Это… Суп? Юбин недоверчиво косится на Юхён, та ухмыляется. Она выглядит довольной. Юбин вспоминает, что апокалипсис доставляет Юхён удовольствие. — У тебя так много еды, Юхён, откуда? — спрашивает Минджи. В ответ Юхён пожимает плечами. Юбин понимает, что больше не испытывает раздражения, глядя на излишне милые взгляды Юхён, направленные на Минджи. И в целом на её взгляды с теми странными искрами. В лице Юхён Юбин видит человека, которого помотала жизнь, сыграла с ней злую шутку. Всё, что сейчас чувствует Юбин к Юхён — это жалость, перерастающая в сочувствие. Остаток дня проходит в разговорах ни о чем и поедании сладостей. Юбин кажется странным, что Юхён ни разу при Минджи не вспоминает своей просьбы. Да и ведёт она себя радостно. Явно не как человек, что знает о своей скорой смерти. И тут до Юбин доходит. Юхён наслаждается временем, что ей осталось. Юбин с сочувствием и завистью смотрит на Юхён, стараясь скрыть эмоции от Минджи — она не должна узнать раньше времени. У Юхён так редко выдавалось время насладиться жизнью. Наслаждалась ли она? А сейчас? Зная, что никто не заставит её выполнять очередную грязную пугающую работу испытывает ли она облегчение? Или призраки прошлого преследуют её? Юбин больше не испытывает раздражения, глядя на Юхён. Только жалость. В Юхён Юбин видит загнанного и напуганного ребёнка, которого никто не сможет утешить. Так, ничего не рассказав, Юбин уходит спать вместе с Минджи в соседнюю комнату. Кровать непривычно мягкая, а одеяло лёгкое и тёплое. Такое чувство, что дом Юхён не тронул апокалипсис и он каким-то чудом смог сохранить достаток былых времён. От Минджи пахнет цветочным шампунем. Минджи прекраснее любого цветка. Даже сейчас, когда усталость оставила следы на её лице и отросшие корни чёрных волос контрастируют с блондом. — У тебя такие красивые волосы. И нос. И ты вся очень красивая. Юбин не понимает куда делись слова из её головы и почему она не может сделать нормальный комплимент. Кажется, всё выходит нелепо. Хотя, Минджи смущённо улыбается, а значит всё хорошо. — У тебя такие милые пухлые щёки. И руки такие тонкие, но при этом сильные. И ноги накаченные. И… Я не знаю что сказать, — жмурится Минджи. — Ты вся красивая. Юбин обнимает её, ложится на кровать и закрывает глаза. — Юбин. — М-м? — Ты выглядишь обеспокоенной. Ты… Ты в порядке? Юбин на секунду задумывается, стоит ли нагружать Минджи своими переживаниями. — Апокалипсис нельзя было остановить, — вырывается у Юбин. С Минджи комфортно, кажется, ей можно рассказать всё, и Юбин готова это сделать. — М-м? И что? — Как что? — Какая разница, если он случился? — Не знаю. — Я тоже. Минджи прижимается к Юбин настолько сильно, что та слышит каждый вдох-выдох, удар сердца, может даже мысль. Юбин медленно засыпает под эту гармоничную мелодию.