Te amo

Юбин чувствует тепло лучей рассветного солнца на своих щеках. Сон медленно покидает её. Свет слепит глаза даже сквозь закрытые веки. Юбин не уверена чей это свет — солнца или Минджи. Медленно открывая глаза, первым делом Юбин видит Минджи. Спящую, немного посапывающую, с лёгкой улыбкой на чуть загорелом лице, по которому раскиданы пряди растрёпанных белых волос. С трепетной радостью внутри Юбин тянет руку к минджиным волосам, чтобы они не мешали любоваться неземной красотой малиновых губ, чёрных, как пепел, ресниц, нескольких родинок цвета молочного шоколада. Юбин немного медлит. Эти пряди… Придают спящей Минджи особый шарм. Юбин кладёт руку на минджино плечо, ощущая тепло чужой кожи. Кажется это всё, о чем Юбин могла мечтать. Любимая девушка рядом, работа мечты, благодаря которой можно дарить счастье другим людям и наполняться им, несколько близких друзей. Минджи резко открывает глаза, пугая Юбин. Затем обе смеются с детским восторгом. Минджи как василёк — такая же нежно-хрупкая, что срывать боишься, только смотришь на неё и восхищается. Её весёлые глаза почему-то вмиг вянут, утопая в тревоге и чём-то издали напоминающем печаль. На минджином лице появляется сомнение, будто она хочет что-то сказать, но не может решится. — Юбинни, — накручивая прядь темно-синих юбиновых волос на палец, спрашивает Минджи. — М-м? Юбин не может сдержать улыбки. Она без ума от милого варианта своего имени. Скорее от того, как оно звучит из минджиных уст её нежным голосом, чуть хриплым спросонья. — У тебя же отпуск? — Да. — И у меня. Давай. — На природу? — Да. — Ты волнуешься? — спрашивает Юбин, поглаживая Минджи по оголённому плечу. — Не знаю, мы же недели на две поедем? Может три? Думаю что взять, боюсь забыть что-то важное. Теперь Юбин понимает тревогу в любимых глазах и сама испытывает такое же противно-вязкое чувство. — Мы ничего не забудем. Составим список, как и всегда, и всё аккуратно сложим в сумки, проверим перед выходом, — как можно мягче старается сказать Юбин, чтобы Минджи хоть немного успокоилась. Кажется получилось — Минджи вновь улыбается. Не задавая лишних вопросов Юбин поднимается с кровати и идёт выполнять утреннюю рутину, предвкушая долгожданную поездку. Деревья кругом, по ночам звёздное небо над головой, написание песен вместе с Минджи, вечерние посиделки у костра — Юбин играет на гитаре и поёт вместе с Минджи, или поёт только Минджи. Ах, её голос. Туристы часто собираются послушать песни Юбин и Минджи. Юбин надеется, что в этот раз будет также. /// — Ты взяла достаточно аккумуляторов? В голову врезается очередной вопрос, словно камень. Юбин раздражает нервозность Минджи — она всегда такая перед поездками, это время надо просто перетерпеть. — Нам на полгода хватит. Минджи, успокойся, у меня голова уже болит, — стонет Юбин. — Извини. Отнесем сумки в машину? Юбин чувствует укол стыда, видя наполненные виной, круглые от страха минджины глаза. Хочется сделать для неё что-то, чтобы утешить, отвлечь от забот. — Да, и поедем, — вздыхает Юбин. Юбин кажется, минджино волнение воздушно-капельным путём передаётся ей. Внутри противное чувство расцветает, впиваясь шипами в живот, грудь, сердце. Хочется вырвать его с корнями от того, что Юбин не понимает из-за чего тревожится. Вдруг что-то случится? Хотя, что может случится за пару недель. Юбин ещё раз окидывает взглядом коридор с тремя огромными сумками у двери. Ей кажется неоправданным постоянно брать в походы столько вещей, но это необходимо для безопасности. И спокойствия Минджи. Минджи с огромным рюкзаком наперевес выходит за дверь, Юбин борется с желанием пойти за ней, помочь, донести груз за неё, но у неё свой рюкзак и сумка. Юбин ещё раз окидывает взглядом квартиру. Появляется грызущее изнутри чувство, что это прощание. Прощание с квартирой. Такой тёплой и безопасной. Уютной. Юбин мотает головой, отбрасывая мысль, кажущуюся неуместной. Земля начинает дрожать, люстра над головой шатается. Страшно. Очень страшно. Юбин хочет сжаться в клубок, как маленькая девочка, и заплакать. Куда идти? На улицу? Надо бежать. Вдруг дом рухнет? Толчки не настолько сильные. Минджи. Как она там? Вдруг не успела дойти до машины? Вдруг спускалась по лестнице? Если упала? Внутри всё сжимается от пугающих мыслей. Как только толчки немного успокаиваются, Юбин покидает стены безопасной квартиры, закрывает за собой дверь и бежит вниз по лестнице. Весь короткий путь Юбин не покидает гадкое предчувствие. Она выходит на улицу — сразу ищет глазами Минджи, та машет рукой, стоя у машины. Она в порядке. Она в порядке. В порядке. Будто камень падает с плеч, Юбин спокойна впервые за сегодняшний день. От чего-то так сильно хочется плакать, но она проглатывает душащие слёзы. Сейчас не время. На улице душно. Душно так, что кажется дышать нечем. Необходимый для жизни воздух липко-противный. Юбин подходит к Минджи, обнимает её за плечи, будто убеждаясь в том, что она не иллюзия. Юбин утыкается носом в минджино тёплое плечо. Слёзы опять поступают к глазам, но Юбин не позволяет им тонкими струйками бежать по щекам. Не время плакать, надо спасаться. — Ты в порядке? — спрашивает Юбин, подойдя к машине. — Да. Я рюкзак уже запихала в машину, — поглаживая Юбин по спине отвечает Минджи. — Тогда садись в машину. Минджи кивает. Люди медленно выползают из домов, оглядываются по сторонам, кто-то заводит машины и уезжает отсюда, кто-то говорит, что это ерунда и всё успокоится. Но у Юбин такое чувство, что это начало чего-то большего. Чего-то страшного. Она закидывает сумки на заднее сиденье, сама садится за руль. Юбин заводит машину. Мотор начинает реветь. Юбин заставляет машину сдвинуться с места, медленно нажимая педаль. Дорога слишком узкая. Вдруг если все захотят уехать будет пробка. Ветер дует порывами в чуть опущенное окно, задерживаясь в юбиновых волосах, успокаивая. Она подставляет лицо под него, чувствуя свободу. Можно уехать куда угодно и провести наедине с Минджи целых три дня. Будут ли они отдыхом? Спасением или бременем? Минджи постоянно мнёт ремень, испуганно смотрит по сторонам. Юбин хочет успокоить её, но не находит нужных слов. — Включи радио, — просит Минджи. Юбин ничего не отвечает, боясь разозлить. Она не хочет слышать противный голос, который ничего хорошего не скажет, но послушно нажимает несколько кнопок. «Сегодня по миру пройдёт серия сильных земле… Тря… Тресе… Ний… И…» — Чёртовы помехи, — успевает выругаться Юбин, земля начинает дрожать с новой силой. Сильнее, чем в первый раз. Кажется сильнее, чем когда-либо. Страшно. Хочется домой. В кровать. Проснуться от страшного сна. Слышится треск стен зданий, между которыми Минджи с Юбин едут на машине. Но пробуждение не наступает. В глазах своей спутницы Юбин видит животный ужас и сама ощущает такой-же. Не думая, не успевая подумать, она вдавливает педаль в пол, заставляя мотор взвыть и разогнать машину до скорости, кажущейся нереальной. Рушащиеся стены остаются позади, на смену им появляются новые. Юбин старается не смотреть на Минджи, боясь потерять рассудок и начать успокаивать её всю дрожащую и плачущую, вжимающуюся в кресло… Здание позади рухнуло безбожно близко. Лишь бы успеть. Асфальт трескается под колёсами. Выкручивая руль, Юбин делает всё, чтобы не упасть в образующиеся ямы. — Что за блять! — кричит Юбин и сразу стыдится своей резкости, видя как Минджи сжимается ещё сильнее. Она ведь нежная и хрупкая. Ей не надо всё это видеть, она не должна. Юбин готова прощаться с жизнью, когда очередное здание рухнуло сбоку. Она не смотрит. Там люди. Живые люди. Или уже нет? Борясь с непреодолимым желанием резко затормозить и помочь пострадавшим Юбин заставляет себя ехать дальше, ощущая свою беспомощность пустотой внутри. Сердце стучит в висках, давит на желудок своим ритмом. Тошнит. Противно. Страшно. Минджи тоже страшно. Минджи. Её Минджи. Земля не прекращает, она всё дрожит. Больше всего пугает то, что в этих краях никогда не было столь сильных толчков. Откуда они взялись? Зачем? Чтобы всё разрушить? Разве в этом есть смысл? Может поддаться желанию и затормозить? Позволить обломками очередного здания придавать машину, себя… М-Минджи? Нет. Нет. Только не Минджи. Не её. Минджи — такая родная, хрупкая, нежная, самая ценная во всей вселенной. Юбин никогда не простит себя, если не спасёт её. Взяв всю свою волю и выдержку в кулак, Юбин филигранно объезжает трещины. Она знает, надеется, что город скоро закончится, слыша всхлипы Минджи сбоку. Сжимая уже горячий руль холодными пальцами, немеющими от волнения, Юбин готова заплакать. Где-то вдали воет сирена. Здания заканчиваются. Город остался позади. Будто гора с плеч. Юбин знает, что расслабляться рано. Но огромные здания, грозящие обрушиться в любой момент и придавить огромным весом, вероятно никогда не выпустить из своих холодных объятий, остались позади, и это радует, пока взгляд Юбин не натыкается на минджины глаза, полные горячих слез. Дом, в котором они прожили вместе так долго — разрушен. Зал, а котором часто выступала Юбин — разрушен. Уютная кофейня, в которой пела Минджи — разрушена. Ком встаёт в горле. А сколько людей погибли ли, выжили ли — непонятно. Потери ощущаются пустотой внутри. Как там Бора? А Шиён? Они успели убежать? Они живы? Ярость вскипает в груди. Почему никто не предвидел катастрофу? Почему не предупредили, не эвакуировали? Это не правильно. Это. Не. Правильно. Так не должно быть. Неужели это реально? Юбин мотает головой, отгоняя мысли и сосредотачиваясь на дороге. — Там были люди, — сквозь слезы выдавливает Минджи дрожащий голосом. — Как же Бора? И Шиён? Слова впиваются невидимым лезвиями в спину. Юбин не знает что сказать, ответить, как утешить. — Минджи. — Что? — почти кричит Минджи, заставляя Юбин вздрогнуть. — Пожалуйста, Минджи, — жалобно стонет Юбин, готовая заплакать. Минджи тут же смягчается, её глаза наполняются виной. Виной за то, что позволила себе такую резкость с Юбин — которую любит больше всего в этом мире, которая испытывает тоже самое, но не может сейчас избавиться от хотя бы мизерной части чувств со слезами, иначе не сможет вести машину, которая спасла их, не взирая на такой же животный ужас. — Прости, — шепчет Минджи. — Я не… — Всё в порядке, Минджи. Просто… Просто не кричи, ладно? Юбин по минджиному взгляду видит — она лишь делает вид, что верит. Конечно Минджи знает, что не всё в порядке, и вряд ли когда-нибудь будет. Но сейчас обе понимают, что говорить про это не время. Юбин сглатывает ком в горле, до боли сжимает зубы, чтобы не расплакаться. Земля всё ещё противно дрожит. Хочется стукнуть по ней сильно, чтобы успокоилась наконец. Только чем? Хочется затормозить — к чертям всё. Позади дом. Разрушенный дом. Кофейня — её больше нет. Студия. Разрушена. Ничего не осталось. Ради чего? За что? Зачем? — Почему никто не предсказал такое сильное землетрясение? Нет, серьёзно, какого хуя? Минджи срывается на крик. Юбин паршиво от того, что она не может даже найти подходящих слов, чтобы успокоить Минджи. На глаза наворачиваются горячие слезы, но Юбин их сдерживает. Опять. Надо ехать. Куда? Вперёд-вперёд-вперёд. С обеих сторон от машины бескрайние поля. Страшно утонуть в них. Юбин знает, что через пару часов они закончатся — там лес. Тихий и спокойный. — Не предсказали и что теперь?.. — Юбин не успевает договорить, как Минджи опять начинает кричать, бить руками от злости и отчаяния по первым попавшимся поверхностям. — И что теперь? Серьёзно, Юбин? Людей, оставшихся в городе можно было спасти эвакуацией, но почему-то всем поебать, не знаешь почему? — Минджи резко сжимается, как и всё внутри Юбин. Пусть лучше Минджи кричит, злится, чем выглядит такой поникшей и раздавленной. Юбин крепче сжимает руль, чтобы не поддаваться своим эмоциям. Они кажутся неуместными сейчас. — Извини... Я... Посмотрю карты. — Зато мы живы. Можем хоть что-то исправить. Радио резко начинает работать, пугая Юбин. «Что-то непонятное случилось этим утром». — Спасибо, железка, стало яснее, — возмущается Юбин, ловя на себе косой взгляд Минджи. «По всей Земле прошла серия землетрясений, вулканы начали извергаться, ветер усилился, и теперь бури с обломками мусора путешествуют по суше. Учёные изучают эти явления и, надеюсь, скоро дадут нам ответы. Помощь пострадавшим уже оказывают. Для поиска безопасных мест используйте карты. Спутники в космосе отслеживают состояние земли и данные передают на ваши планшеты. Зелёный цвет — безопасно, жёлтый — сильной опасности нет, в красных зонах лучше не появляться. Карты работают без интернета, будьте осторожны». — Юбин? — М-м. — Что нам делать? Минджи выглядит растерянной. Юбин на ходу пытается сообразить что нужно делать. — Включи планшет и ищи по картам безопасное место, там подумаем. — Но… Позади наш дом… Его нет? Словно нож в сердце. — Юбин, ты хоть понимаешь что произошло? — Всё я понимаю. И Юбин не обманывает. Ей хочется верить, что не обманывает. Такое странное чувство, когда головой всё прекрасно понимаешь, но эмоций нет никаких, будто кто-то вырвал их из тебя без остатка. Но, на самом деле, они скрыты глубоко внутри, и на смену подозрительному спокойствию придут при одном неверно сказанном слове. — Давай остановимся, — предлагает Юбин тоном, не терпящим возражений. — Но земля. — Похуй. Юбин резко жмёт на тормоз, не дожидаясь ответа Минджи. Сумкам с задних сидений не дают впечататься в спинки передних только ремни безопасности. Минджи недовольно шипит, но Юбин не слышит, ей не до этого. Юбин быстро расстегивает ремень, дёргает холодную металлическую ручку двери и почти выбегает из машины. Свежий воздух обдает лицо. Солнце встречает яркими лучами, но они почти не греют. Юбин слышит, как Минджи выходит из машины. Кажется, что всё оставшееся позади — страшный сон. Откроешь глаза, и всё хорошо, как прежде. Любимая работа, Минджи, написание музыки, прогулки и встречи с друзьями, вечера и дни напролёт с Минджи. Минджи… Ей тоже больно. Ей… Больно. Юбин готова забрать всю её боль. Но как? Лишь бы Минджи не страдала, была счастлива. Счастье? Не сейчас. Юбин усмехается внутри. Цветущие дни остались позади. Порывы ветра разрывают их на куски и уносят далеко, вырывая с корнями что-то важное из Юбин. Юбин обходит машину спереди, вздыхая. Земля под ногами немного дрожит, но это так, цветочки в сравнении с утренним точками. Спрятав руки в карманы красных штанов, Минджи смотрит вдаль, словно пытается разглядеть что-то невидимое человеческому глазу. Ах, Минджи. Видя её, Юбин ощущает грусть, отдающую ноющей болью в груди. Хочется обнять её и стоять так долго-долго, до скончания времён. Вдруг они уже кончились? Юбин не хочет прогонять никакие мысли. Кажется такова новая реальность. Или же продолжение старой. Какая уже разница? Юбин подходит ближе к такой родной Минджи. Ком встаёт в горле. Юбин аккуратно берет кончики чужих длинных хрупких пальцев. Она так не может. Ещё мгновение и… Юбин обвивает минджину талию руками, прижимается к её мягкой груди. Все эмоции, которые Юбин так сильно старалась запереть внутри, вырываются наружу, руша все выстроенные стены вместе с реками горячих слез. Минджи в ответ гладит по спине, подбадривает полушепотом ласковым голосом. Юбин кажется, это то, чего ей не хватало ближайшие несколько часов. Просто поддержки. Такое чувство, что уже день прошёл, хотя он только начался. А всё только впереди. Юбиновы слезы падают на чуть оголенные минджины плечи, она всё никак не может успокоится. Юбин чувствует капли минджиных слёз на затылке. Так страшно. Осознание тяжёлым кирпичом ударяет по голове. Нет дома. Нет работы. Неизвестно что с друзьями. С городом? Главное с Землёй. Возвращаться некуда. Несправедливо. За что? Юбин кажется, что если она и заслужила это, то Минджи точно нет. Ноги подкашиваются. Только минджины сильные руки не дают упасть на землю. — Юбин, идём в машину. Я воды тебе дам, и карты наконец посмотрю, ладно? Мягкий минджин голос действует успокаивающе. Пока она рядом, страх становится меньше, и на душе появляется что-то, отдалённо напоминающее радость. Чувствуя поддержку любимых рук, у Юбин получается дойти до металлической двери. Она не понимает, как оказалась внутри машины. Минджи на сидении рядом что-то изучает в светящемся экране, её брови поднялись над сосредоточенным взглядом. Вибрации земли почти не ощутимы, но они так раздражают. Юбин смотрит в окно на пустую черную дорогу. В асфальте множество трещин. В земле на поле тоже, только они менее заметны из-за густой травы. Кажется странным, что машин на дороге так мало. Неужели никто не хочет уехать из полуразрушенного города? А может его ещё можно спасти? Юбин жмурится от боли. От понимания, что это напрасная надежда. Если такое землетрясение повторится, то и камня на камне не останется. А внутри почему-то уверенность, что оно повторится, и это лишь начало конца. — Нашла! — радостный минджин голос отвлекает Юбин от размышлений. — Пришлось покопаться немного, но теперь я поняла как этим пользоваться. Нам надо проехать восемьдесят два километра до зелёной зоны. — Восемьдесят два? Там только землетрясения? — Нет, и бури, и что-то ещё было… А, вулканы, но от них мы далеко, так что… — Минджи, восемьдесят два километра это дохуя. Я не думаю, что нам надо гоняться за центрами зелёных зон. Как минимум от того, что это окраина, она не перестаёт быть самой зоной. К тому же, людей на окраинах точно будет меньше, в то время, как многие… — Погибли. — Надеюсь, нет. Пойдут в центр. А к окраинам и добраться быстрее можно и потенциальных соперников мы не встретим. Как думаешь? Минджи смотрит в даль дороги сквозь лобовое стекло, что-то обдумывая. От одного взгляда на белые минджины волосы, аккуратно лежащие на её плечах, Юбин ощущает их мягкость в своей ладони. Что-то в груди согревает, словно маленькая горячая искра. — Я вот что думаю, — после долгого молчания начинает Минджи. — Может смотреть прогноз хотя бы на два дня вперёд, на три, думаю, уже будет совсем не точный, чтобы примерно понимать куда нам надо будет двигаться в следующий день и, исходя из этого, строить маршрут сегодня? Ну в плане… — Я поняла. Разумно, тогда так и сделаем. — И на окраины? — Да. — Сейчас посмотрю. Ты как? Получше? — Да. Минджи, давай… Просто помолчим, ладно? Я не могу всё это переварить. В глазах Минджи встаёт жалость, смешанная с печалью. Юбин знает, что она всё понимает. Абсолютно всё. От этого приятно горько. — Двадцать три километра. Мы там как раз часто отдыхали, это в лесу. Заслушавшись мягкого голоса Минджи, у Юбин смутно получается понимать смысл сказанных слов. Она мотает головой, будто пытаясь проснуться. Пробуждение от этого страшного сна кажется хорошей перспективой, но разум твердит о невозможности желаемого исхода. — Юбин… Может я поведу? Ты немного, очень задумчивая. Мы с тобой… — Да и будем ехать или сто лет, или врежемся куда. Минджи, всё в порядке, — выдавливает Юбин с таким спокойствием, на которое только способна. Она пытается мягко улыбнуться, но получается слишком натянуто и неуместно. — Как знаешь, — пожимает плечами Минджи избивая Юбин холодным тоном. Искорки заботы, грозящие вылиться из глаз вместе с солёными слезами не скрываются от Юбин. На душе паршиво и больно. Паршиво от минджиного понимания и собственной беспомощности. От самой ситуации. От того, что Юбин не может дать взамен хоть каплю благодарности. Неужели этого нельзя было избежать? За что? А больно… Юбин ненавидит, когда Минджи страдает из-за неё. Хочется утешить, подбодрить, сказать какую-нибудь смешную глупость, только все слова разом будто убежали из головы или прячутся далеко. — Прости, — шепчет Юбин, боясь посмотреть на Минджи, увидеть боль в её красивых глазах. — Будь аккуратна, — просит Минджи. В её голосе Юбин слышит сожаление. Противно от себя. Минджи тоже хочет помочь, утешить, но… Но что? Юбин запуталась, не хочет продолжать распутывать клубок с такими мыслями. Не говоря ни слова, Юбин поворачивает ключ, заводя мотор. Медленно нажимает педаль, заставляя машину сдвинуться с места. Странно, что из города до сих пор не выехало ни одной машины. Хотя из него ведут несколько дорог… — Точно, — бормочет Юбин. — Что? — Минджи смотрит так удивлённо, словно пробудилась от раздумий. — Машины не едут по этой дороге потому что мешают обломки зданий. Они же разрушились за нами… — Юбин не договаривает, потому что по минджиному взгляду видит, что она давно это поняла. Вселенская забота в минджиных глазах согревает. Юбин хочется положить голову на плечо Минджи и плакать в её объятиях. Плакать долго и громко. Навзрыд. Так сильно, как никогда. — Заедем в магазин к Хандон за масками? — спрашивает Юбин, чтобы хоть немного отвлечься. — Нам же по пути, — пожимает плечами Минджи. Юбин ничего не отвечает на холодный минджин взгляд. Она смотрит на дорогу, такую пустую, полуразрушенную, словно апокалипсис давно случился, и всё, что осталось от былого мира — кучка людей, пытающихся выжить, и отголоски цивилизации в разрушенных дорогах и городах. Неужели совсем ничего нельзя было сделать? Юбин знает, что можно. Но о том, что можно было сделать она не знает почти ничего. Этот вопрос всё не даёт покоя. Он летает вокруг Юбин, как противная муха, которую невозможно прихлопнуть, и которая раздражает своим жужжанием всё больше и больше с каждой секундой. На горизонте виднеется небольшой магазинчик, в котором и работает Хандон. Взгляд Минджи становится темнее чёрных грозовых туч. Юбин знает, что Минджи всегда недолюбливала Хандон за холодность и «излишнюю рациональность». Только причина в другом — Юбин прекрасно знает и стыдится этого. Стыдится своей глупости и невнимательности. Поездка к Хандон кажется чем-то правильным. Юбин почти физически ощущает, что ей необходимо поговорить с ней. Она не знает о чем, просто… Чувствует. Остановив машину, Юбин берет свой небольшой чёрный рюкзак. — Может я не пойду? — робко спрашивает Минджи. Такая неуверенность Минджи ничем хорошим никогда не кончается. Как и её плохое предчувствие. Юбин подавляет желание усмехнуться и неуместно, как ей кажется, пошутить. — Идём уже, — устало отвечает она. Юбин выходит из машины. Её встречает душный воздух. Опять. Даже на улице не получится отдохнуть от жары. Мокрая от пота спина мёрзнет из-за лёгкого прорыва ветерка. Как только Юбин открывает деревянную дверь, её сразу обдает потоком холодного воздуха кондиционера. Минджи плетется следом. Вежливо поздоровавшись с Хандон, стоящей за прилавком, она идёт к полкам с товарами выбирать нужное. Юбин замечает ребёнка, на вид лет двенадцати. Девочка с короткими чёрными волосами вся дрожит от страха, её коленки стерты до крови. Жалость давит на живот, Юбин почти бросается к девочке, но её опережает Минджи. — Она не… — начинает Хандон, но быстро замолкает. — Никого к себе не подпускает, — шепчет Хандон так, чтобы услышала только Юбин. — Что ж, где аптечка ты знаешь, Минджи. Юбин несколько мгновений не может оторвать взгляд от Минджи воркующей над плачущей девочкой. Один только нежный голос успокаивает ребёнка. Тепло разливается по телу. Минджи что-то тихо напевает, какую-то мелодию, которая очень увлекает ребёнка (и Юбин тоже), аккуратно обрабатывая раны. Глядя на такую заботливую Минджи, Юбин забывает обо всем. Ей кажется, мир давно залечил свои раны, и всё встало на свои места. Опять хорошо и спокойно, как раньше. Юбин заставляет себя отвлечься от приятных мыслей и направиться к Хандон. С последней встречи она изменилась. Мешки под глазами выдают усталость, которой не было раньше. Выражение лица Хандон кажется надменным и холодным, будто катастрофа не заскочила лишь в этот крохотный магазинчик. Хотя на Юбин навевает спокойствие неизменная Хандон. Кажется, сюда всегда можно вернуться, чтобы насытится какой-то безмятежностью, перенестись в другой мир. Белые волосы Хандон лежат на её открытых плечах, не скрывая выпирающих ключиц. Лёгкое белое платье держится на двух тонких лямках. Она ведь не любит платья. — Как поживаешь? — спрашивает Юбин, не зная как начать разговор. Ей хочется о стольком поговорить, но спрашивать в лоб кажется неправильным. — Я так больше не могу, Юбин, — в голубых глазах Хандон светится тщательно скрываемая от всех печаль. Юбин подавляет желание подойти и обнять, зная, что Хандон ненавидит тактильность. — У меня такое чувство, что я сломана изнутри. Больше нет цели, я… Я не смогла. Я ничего не смогла сделать. Сердце сжимается от этих слов. — Ты слишком строга к себе… — Нет, Юбин. Мне нужно время. Ещё годик–два было бы достаточно, но я не успела. Нет годика. Нет двух. Я бы заработала достаточно для финансирования проекта. Мы бы избежали таких последствий. Внутри всё сжимается от страха. Юбин бросает беглый взгляд на Минджи, боясь, что та услышит лишнего, но она слишком увлечёна ребёнком. Становится чуть спокойнее. — Донги, ты сделала всё, что смогла. Не вини себя, прошу. Беги отсюда. Просто беги… — Нет, Юбин. Всё, что я могла сделать, я сделала. Мне незачем спасать свой зад. Внутри что-то обрывается от этих слов, падает и разбивается о холодный пол. Только не Хандон. — Юбин, не смотри так. Я остаюсь здесь. Юбин заставляет себя нежно улыбнуться. Она знает, что Хандон уговаривать бесполезно, тем более когда она что-то решила. И особенно сейчас. — Скажи хоть что нас ждёт, — тихо просит Юбин. — Уверена, что хочешь это знать? — Да. — Сама попросила, — нотки грусти заглушают всегдашнее спокойствие. Юбин не по себе, но она хочет знать. Кроме учёной никто не ответит ей на вопрос. — Землетрясения станут сильнее, вулканы будут извергаться чаще, от глобального потепления ледники уже тают, вода поднимается и затапливает часть суши. Бури с мусором это вообще отдельная тема, их бы изучить. Где-то наоборот будет холодно от того же вулканического пепла, закрывающего солнце. Юбин не понимает, от чего внутри странное спокойствие. Она много раз слышала страшные рассказы от Хандон и молилась, чтобы та успела накопить на финансирование проекта, способного спасти мир, сама ей помогала, чем могла. Но не вышло… Юбин не рискнет сейчас расспрашивать, в чем именно заключалась спасение, всё равно не поймёт, а драгоценное время потеряет. — Будет только хуже. Многовековой кризис, от которого планета будет оправляться тысячелетия. Хандон замолкает. От понимания, что это последний разговор с одним из немногих школьных друзей на душе кошки скребут. Хочется плакать. Столько потерь за день. Всего за утро. И это только начало. — Ты точно решила? — не находясь, что ответить, спрашивает Юбин. — Да. Не вижу смысла продолжать. Спасти мир у меня не вышло, — усмехается Хандон. — Смысла продолжать у меня нет. А вот у тебя есть Минджи, береги её. За маски и вкусняшки можете не расплачиваться, — подмигивает Хандон. Юбин вздрагивает, будто её ударили. Этой непринуждённо милой улыбки больше никогда не будет в её жизни. Не будет редких встреч с Хандон, от вида которой в душе поселилась вера в светлое будущее. Хандон, которая выглядит так, будто знает выход из любой ситуации. Но не знает из этой. К прилавку подходит Минджи, отвлекая Юбин от раздумий. Может остаться с Хандон? Минджи никогда не простит. — Я узнала, где живёт Гахён. Деревня совсем близко, давай отвезем её туда? — спрашивает Минджи. — Да. Да, хорошо, — кивает Юбин. Минджи вдруг резко переваливается через прилавок, обвивает руками крепкую фигуру Хандон. — Я буду скучать, — доносится до Юбин. Из глаз Хандон струйками бегут скупые слёзы. Юбин физически ощущает, каких стараний ей стоит не расплакаться навзрыд. Минджи тонкими белоснежными пальцами стирает капли с не менее бледных щёк Хандон. В кожу впиваются тысячи невидимых осколков. — Идите уже, — Хандон кивает на выход. — Прощай, Донги. Я буду по тебе скучать, — улыбается Юбин, из последних сил сдерживая слёзы. Она не хочет обременять своей грустью подругу, которой и без того не легко. — Всё будет хорошо, — шепчет Минджи, успокаивая Хандон одной фразой, взглядом, голосом. Буря внутри Юбин чуть стихает от взгляда Хандон, который вновь стал спокойным и умиротворенным. Юбин кажется, теперь её можно оставлять. Навсегда. Даже не верится. Юбин вздыхает глубже, чтобы запомнить чуть терпкий, цитрусовый запах Хандон. Взгляд спускается на маленькую девочку, в страхе прижимающуюся к Минджи. Желание во чтобы то ни стало спасти эту девочку крепко впивается в Юбин и не желает отпускать. Юбин сама не хочет с ним расставаться. Она заставляет себя отвернуться, больше не смотреть в голубые, как чистое небо глаза Хандон, чуть покрасневшие от недавних слез. Юбин выходит за дверь, слыша, как Минджи что-то говорит на прощанье. Затем дверь захлопывается. Кажется, частичка чего-то важного осталась позади. На небе ни облачка. Юбин знает, что это не надолго. В душе сгущаются тучи, грозящие пролиться дождём солёных слез. Она заставляет себя идти дальше. Шаг за шагом. К машине. Сквозь грязное окно Юбин видит улыбку на лице Хандон, улыбается в ответ, неловко машет ей, надеясь, что когда-нибудь ещё раз увидит её. Лучи солнца теплом ласкают спину, но в сердце бушует ураган. Юбин открывает дверь, машинально садится за руль. Хочется быстро уехать отсюда также сильно, как и остаться с Хандон, чтобы разделить её участь, кажущуюся простым избавлением от всех проблем. Юбин смотрит на Минджи. Такую ласковую и нежную, как розовые цветы вишни. Сквозь тёмные тучи в сердце пробиваются яркие лучики солнца. На минджиных коленях сидит девочка с короткими чёрными волосами, она улыбается, иногда переходит на смех из-за Минджи. Её наивная детская улыбка немного облегчает боль от душевных ран. — Её зовут Гахён, — констатирует Минджи. — Это не страшно, если она у меня на коленях поедет, задние сиденья ведь завалены… — Я не боюсь, — совсем детским голосом отвечает Гахён, болтая ногами. Юбин с трудом сдерживает улыбку от сильного умиления. Минджи выглядит по-настоящему счастливой, пока обнимает Гахён, сидящую у неё на коленях. — Не думаю, что кому-то сейчас до этого будет дело, — мягко отвечает Юбин, она не может оторвать удивлённый взгляд от такой крошечной Гахён, в глазах которой светится восторг смешанный с радостью. — Куда едем? — пристегиваясь спрашивает Юбин. — Помнишь деревушку, три километра отсюда? Первый дом. Гахён сильнее прижимается к Минджи. В маленьких пуговичных блестящих глазах опять страх. Юбин не находит, что ответить, просто кивает. Ей хочется как-то утешить Гахён, сказать, что всё будет хорошо, но слова комом застревают в горле. Хорошо не будет. Юбин заводит мотор поворотом металлического ключа и заставляет себя нажать на педаль. Внутри незаполнимая пустота, будто кто-то вырвал все внутренности. Подавляя жгучее желание вернуться, взять Хандон с собой, спасти её, Юбин только сильнее вжимает педаль в пол. — Ты куда так мчишься? — возмущается Минджи, гладя Гахён по голове. — Извини, — Юбин мотает головой, пытаясь отвлечься. — Меня родители наругают, — протягивает Гахён. Так вот чего она по настоящему боится. — Не думаю, что сейчас кто-то будет ругаться, — отвечает Юбин. Она не понимает больно ли ей от своих слов или уже всё равно. — Почему? — спрашивает Гахён, глядя на Юбин большими чёрными глазами, похожими на бусины. Минджи награждает Юбин взглядом, в котором кипит злость. Внутри всё холодеет. Юбин почти слышит минджин вопрос: «и что теперь?» Сказать правду — глупо, бесчеловечно. А неправду? Разве ребёнок не почувствует? Как же сложно. Но хочется обнадежить Гахён, хотя бы на время. Чтобы она могла по-детски радоваться, оставаться наивной. Это не опасно? Юбин мотает головой, понимая, что она слишком долго молчит. — Мне почему-то так кажется, — пожимает плечами Юбин. Вдали уже видна деревушка, кажущаяся маленькой. Она и есть маленькая. Мимо проносятся зелёные поля, редкие кусты, растущие возле дорог. Мир кажется таким хрупким. Хочется остановить время, остаться в моменте, когда ещё есть чем любоваться, пока природа цветёт. — Гахён-а, тебя отправили в магазин? Так далеко одну? — спрашивает Юбин. — Ага. Я уже взрослая, — насупившись отвечает Гахён, сидя на минджиных коленях. Юбин не понимает, от чего Гахён злится, но её надутые от обиды щёки и губы такие милые. Минджи вплетает пальцы в чёрные, как смоль волосы, едва сдерживая смех. Юбин чувствует, как уголки её губ ползут вверх, но затем вспоминает Хандон, оставшуюся позади. Лишь бы получилось спасти Гахён. — А обратно почему не пошла? — не удерживается Юбин. — Потому что умные девочки по трясущейся земле не ходят. Да, Гахён? — Да. На этот раз Юбин не может сдержать улыбку. Гахён выглядит как щеночек, которого похвалили и приласкали. До первого дома рукой подать. Он стоит на пригорке, ничем не примечательный деревянный дом. До юбиновых ушей доносятся крики людей, зовущих Гахён. Минджи внимательно смотрит вдаль — тоже слышит и ищет людей. Юбин останавливается рядом с дорогой, ведущей в деревушку. — Я пойду одна, ты следи за машиной, ладно, Юбин? — Будь аккуратнее, — кивает Юбин. Юбин подавляет желание сорваться с места. Как только Минджи выходит с Гахён на руках и закрывает за собой дверь, внутри Юбин просыпается мерзкая липкая тревога. Юбин откидывается на спинку кресла, держа руки на руле. Сквозь лобовое стекло Юбин видит, как Минджи идёт по неровной дороге. В гахёновых глазах мелькает тревога, но Минджи шепчет ей что-то на ухо, и та начинает улыбаться. Глубоко вздохнув, Юбин начинает думать. Думать о том, как сложился бы этот день будь он самым обычным. Наверное, они с Минджи уже давно доехали бы до озера или леса, устроили пикник, постоянно смотрели на цветущую летнюю природу и друг друга. Минджи уплетала бы бутерброды и фрукты, сделала красивые парные венки, а вечером Юбин играла бы на гитаре, они с Минджи пели разные песни, у костра собрались бы другие туристы послушать двух певиц, вокруг летали бы светлячки. Эти мысли приятным теплом немного приглушают тревогу. Минджи уже скрылась из виду. Хоть бы земля не начала опять трястись. Хоть бы с ней всё было в порядке. Юбин закрывает глаза, не желая думать ни о чём — мысли не утешают. Юбин не знает сколько времени прошло, но скрип открывающейся двери возвращает в реальность. Призрачное спокойствие в миг исчезает как только Юбин встречается с минджиным взглядом. Минджи плюхается на кресло, головой облокачивается на спинку и устало закрывает глаза. Она напоминает солнце, закрытое дождевыми тучами. Ещё немного, и холодные капли дождя польются из печальных глаз. — Минджи… — Она спросила будет ли ещё земля дрожать. Минджи отворачивается от Юбин, до боли сильно зажмуривается, сжимается вся, становясь меньше. Юбин не может более смотреть на минджины страдания, её боль, отражающуюся в карих глазах, сжатых плечах, неуверенной походке. Юбин выходит из машины, оббегает её спереди, открывает дверь. Не помня себя, хватает холодные минджины руки, вытирает горячие слезы с её мягких щёк, обнимает крепко-крепко, желая защитить от всех напастей более недружелюбного мира. — Что я могла ей сказа-ать? — дрожащим голосом сквозь слезы спрашивает Минджи. Юбин целует её в макушку, гладит по голове, ощущая прикосновения шелковистых волос на ладонях. Юбин боится говорить, что всё будет хорошо, чувствуя эти слова неуместными и ненужными, но в голову не приходит ничего другого. Все слова кажутся лишними. Юбин может лишь прижимать к себе Минджи, позволять своей одежде впитывать её солёные слезы, целовать в макушку, гладить по тонкой спине. — Мы справимся, Минджи. Юбин чувствует, как Минджи сильнее сжимает рубашку на спине, а затем расслабляется. Остатки слез потихоньку скатываются из её глаз, пропитанных болью. — Давай поедем дальше. Уже почти два, мы так до завтра не доедем, — тихо просит Минджи. — Хорошо, — глубоко вздыхая, отвечает Юбин. Ей не хочется отпускать Минджи. Юбин чувствует, что желание взаимно. Она ещё несколько минут стоит, прижимаясь к ней, смотрит на небо, которое потихоньку обволакивают облака. Рядом с Минджи безопасно. Страшно отпускать это чувство. /// Несколько километров пустой дороги позади. Юбин помнит всего две машины, проехавшие навстречу. И всё. Неужели так мало людей пытаются спастись? Но почему? Согревает лишь любовь к Минджи, что сидит рядом и бесстрастно смотрит в чуть запачкавшееся окно. Солнце скрылось за хмурыми тучами, грозящими в любую минуту обрушиться дождём. Минджи всё время молчит. Тишина давит на уши, но нарушить её Юбин не решается — Минджи просила дать ей время подумать. Нет сил смотреть на её грустные, красные от слёз глаза, из которых всё ещё изредка катятся солёные капли. Надо терпеть. Минджи нужна тишина, чтобы подумать. Юбин старается следить за пустой дорогой. Скоро лес сменит поле. Будут ли хоть там люди? Юбин крепче сжимает руль. Она не хочет включать радио, которое точно не скажет ничего утешительного. Мелкие капли дождя падают на лобовое стекло — такие же на минджиных щеках. Минджи тянется к радио. Юбин почти хватает её руку, но Минджи протестует. — От новостей не убежишь. Мне интересно что думают обыватели. Только не это. — Обыватели? — Юбин, не надо делать вид, что я маленький ребёнок. Я слышала всё, что сказала Хандон. — Ты слышала всё, что сказала Хандон? — Юбин не может поверить. Всё тело сковывает от осознания. Юбин понимает, что Минджи — взрослый человек, и правды от неё не скроешь, но… Юбин так хотелось сохранить минджину надежду на лучшее как можно дольше. Эгоистка — винит себя Юбин. Ей противно от своего отношения к Минджи. Это она ребёнок. Это она хочет видеть больше счастья Минджи, чтобы самой ему радоваться — Юбин это понимает. Хочется плакать. Юбин от самой себя противно. — Вы стояли в метре от меня. Внутри что-то оборвалось и с дребезгом разбилось на части. Юбин кажется, Минджи хочет что-то ответить, затем её взгляд смягчается. — Всё в порядке, Юбин. Я… Я понимаю. Мне хочется укрыть тебя от всех страданий и боли, хочется, чтобы ты радовалась чаще, — Минджи вздыхает. — Наверное, теперь это наша жизнь, от неё бесполезно бежать. С этими словами Минджи нажимает на кнопку, включающую радио. Дождь усиливается. Слышится звук ударов капель о металлическую крышу машины, лобовое стекло, асфальт. Юбин спешит поднять окна, чтобы вода не попадала в машину. «По самым скромным подсчётам, половина населения земли из-за внезапных катастроф погибла». Юбин старается не слушать. Минджи, будто заметив это, выключает радио. Начинается лес. Внутри Юбин разливается что-то отдалённо напоминающее радость от скорого привала. — Надеюсь, Бора жива, — шепчет Минджи. Юбин вспоминает, как вчера Бора, напившись, стала распускать руки. Подавляя смешок, который Минджи не поймёт, Юбин прячет грусть за маской безразличия. Так сильно хочется вернуться в тот момент и просто обнять маленькую фигурку Боры, вновь услышать её неестественный раздражающий смех, отбиться от маленьких рук, тянущихся потискать юбиновы щёки, возмутиться из-за очередного глупого прозвища. — Хоть бы с ней всё было хорошо, — с тоской умоляет Юбин. Она не знает, кого молить о пощаде — Богов, Вселенную, Землю. Но одно ясно наверняка — они не услышат, и уже никто не поможет остановить начавшуюся катастрофу. Время не вернуть. — Надеюсь. Минджи смотрит в юбиновы глаза с огромной печалью и пониманием. — Ехать осталось немного, скоро отдохнём. Юбин ненавидит себя за предсказуемые фразы. Хочется поговорить о чем-то действительно важном, а не про еду и отдых. О том, как жить дальше и есть ли вообще смысл в этом? Минджи кажется более воодушевленной. В её взгляде с печалью граничат какие-то искорки, словно солнце всё ещё прячется за тучами, но уже изредка напоминает о своём существовании яркими лучами, пробивающимися сквозь небольшие бреши. — Хочу наггетсы. Или курочку. Мы же взяли достаточно скоропортящейся еды? — вдруг говорит Минджи. — Мы скоро приедем, уже вечер, мы даже не завтраками толком. — Минджи как всегда о еде, — улыбается Юбин. Радостно. Радостно от того, что можно отвлечься от проблем. Юбин обожает, когда в тяжёлые моменты Минджи переводит тему на еду. О еде всегда можно поговорить, она сближает. И Минджи всегда может найти для неё время. Всегда. — Ты сейчас так похожа на рокершу. Твои волосы красиво растрепались. Юбин чувствует, как краснеют щёки. Хочется зажмурится, опустить голову, но Юбин не может, пока ведёт машину. — Ты так воодушевилась из-за еды? — спрашивает Юбин, почти смеясь и пытаясь скрыть смущение. — Должно же сегодня быть хоть что-то хорошее, — пожимает плечами Минджи. — Хочу вечером посидеть с тобой под деревьями, любуясь звёздным небом и кушая вкусную еду. Минджи больше не похожа на хмурую дождевую тучу. Она улыбается, хоть в глазах видны отголоски печали. Её улыбка вновь сияет. Юбин чувствует, как это сияние проникает в душу, разнося по телу тепло вместе с радостью. — Думаешь тучи разойдутся к ночи? — скептически спрашивает Юбин. — А куда они денутся? Сейчас всего пять, — Минджи говорит так, будто сама разгонит тучи, если те помешают насладится ей едой (и Юбин). Юбин в недоверии косится на часы. И правда, Минджи не шутит. На улице так темно, как глубоким вечером. — Твоя взяла. Только спать будем в машине. — Почему? Всё же хорошо, — Минджи хмурится от возмущения. — Если вдруг нас настигнет буря с обломками всякого мусора, то тканевая палатка не спасёт, а вот машина с металлическими ставнями на окнах — вполне. Да и тут теплее, не так влажно. Минджи задумчиво кивает в ответ, хотя в её глазах мелькает несогласие. — Как думаешь, что теперь? Юбин вздрагивает. Этого вопроса она боялась больше всего от того, что не может на него ответить, хотя знает ответ и он ей не нравится. — Теперь что? — спрашивает Юбин. — Что будем делать? — Выживать. У нас выбор невелик. — Да, но… Не знаю. Бежать от катастроф только из-за инстинкта самосохранения? Безумие. — Смысл точно есть, даже если кажется, что его нет. Просто надо его найти. Юбин не верит своим словам. О каком смысле речь, когда предотвратить можно было всё. Но Хандон с её коллегами не дали даже рассказать людям о приближающейся беде из-за страха перед паникой населения. — Думаешь Хандон смогла бы? — спрашивает Минджи, будто услышав мысли Юбин. — Думаю да. — Проект не мог остаться незамеченным. Наверное… — Главная проблема была в финансировании. Со слов Хандон, никто не хотел говорить о приближающемся пиздеце простым людям, якобы из-за страха перед массовой паникой. Однако Хандон с её коллегами разработали проект, который мог спасти нашу планету и финансировать который никто не стал, он не выгодный блять. А теперь ключевой момент: зачем говорить об огромной проблеме, когда решения нет. Хотя оно есть, просто слишком дорогое. — М-да… До чего мы докатились? Неужели уже совсем ничего нельзя сделать? — Думаешь будь хоть милипиздрический шанс, Хандон опустила бы руки? На неё не похоже. — Тоже верно, — вздыхает Минджи, отворачиваясь к окну. Живот сводит от боли. Юбин больно от того, что она не может подобрать нужных слов, чтобы утешить Минджи. И вместо того, чтобы подбодрить чуть повеселевшую Минджи, Юбин сказала то, что опять вогнало её в грустить. Юбин заворачивает на широкую тропу, ведущую глубже в лес. Деревья нависают, как огромная зелёная крыша. Пробираясь сквозь густые ветви, мелкие капли дождя едва ли достигают земли. На часах семнадцать сорок семь. Безбожно много для обеда и так мало для сна. Юбин останавливает машину, кладёт голову на руль от усталости. Она чувствует себя телефоном, у которого осталось мало зарядки, он предупреждает об этом своего владельца, хотя может проработать ещё какое-то время. — Я достану ужин, — вызывается Минджи. — Только не выходи надолго из машины, я приоткрою окна. — Но я хочу прогуляться, — надувает губы Минджи. Юбин вздыхает. Обычно такое поведение Минджи умиляет, а сейчас только раздражает. Почему она ведёт себя как ребёнок именно сейчас? — Прогуляешься позже, как дождь кончится. Мы не часто были в этой части леса, кто знает что нас может здесь ждать. — Юбин, пойдём. Пройдемся недалеко, а потом покушаем. Посмотри, как здесь прекрасно. Нам надо отвлечься. Юбин? Раздражённо вздохнув, Юбин резко выходит из машины. Запах дождя успокаивает и придаёт сил. Тёплые капли мягко падают на макушку, плечи, пропитывают ткань белой рубашки. Минджи медленно подходит к Юбин, взглядом зовя за собой, берёт её холодную руку в свою тёплую и ведёт куда-то. Юбин чувствует, как от усталости не остаётся и следа — Минджи действует ободряюще. Всё равно куда идти, главное с Минджи. Юбин смотрит по сторонам. Зелёная листва деревьев кажется крепкими стенами, способными защитить от всего. Минджи замирает, крепче сжимая юбинову руку. Её чуть растрепанные блондинистые волосы, лежащие на плечах, в полутьме кажутся синими. Юбин тоже стоит на месте. — Смотри, — Минджи рукой показывает вверх. Юбин поднимает взгляд. Над маленькой опушкой летает множество светлячков. Они вспыхивают один за другим, скрываясь от дождя под листьями деревьев. Внутри что-то оттаивает, заставляя забыть о заботах прошедшего дня. — Они — свет во тьме. Они светятся не смотря на то, что сегодня случилось, — шепчет Минджи. — Как и ты, — неосознанно отвечает Юбин. Минджи делает вид, что ничего не произошло, но Юбин даже в темноте видит румянец на её щеках. Юбин сначала робко обнимает Минджи, которая с восторгом наблюдает за маленькими светящимися огоньками, затем сильнее прижимает к себе. Минджи как тёплое солнце. Только её можно коснуться и согреться, не обжигаясь. Её тепла хватит на всех. Она светится даже в дождь. — Ты такая… Невероятная. Минджи, правда, спасибо, — Юбин не может подобрать слов чтобы выразить, насколько она благодарна Минджи за это счастливое мгновенье. Минджи только улыбается в ответ. Улыбается так широко, что согревает всю Юбин, даже самые отдалённые частички её души. И апокалипсис больше не кажется страшным, и разрушенный дом, оставшийся позади… Дом? Место, в котором уютно и безопасно, как в крепости. Но Юбин не потеряла этого чувства. Ей безопасно, даже радостно… Глядя на Минджи, что положила голову ей на грудь, Юбин понимает, что её дом — не место. Её дом — Минджи. Ей кажется, весь день, каким бы отвратительным он ни был, стоило прожить, ради этого момента. Холодным носом Минджи утыкается в юбинову шею. Только сейчас Юбин понимает насколько Минджи замёрзла, она ведь в одном топе с принтом кролика и красных штанах. — Идём кушать. Я уже очень голодна, — просит Юбин. — Идём, — тихо отвечает Минджи. /// Проснувшись, Юбин ещё не открыла глаза. Ей кажется, что она лежит в кроватке своей квартиры в объятиях Минджи. Здесь так тепло и спокойно. Юбин хочет скорее рассказать Минджи страшный сон, приснившийся этой ночью. Стоп. Юбин быстро открывает глаза и видит перед собой спокойное минджино лицо. Осмотревшись, Юбин понимает, что находится в машине. Осознание тяжёлым камнем ударяет по голове. Это был не сон. Во рту сладкий вкус с примесью чего-то солёного. Юбин вспоминает, как плакала, перед тем, как заснуть, отвернувшись от Минджи. Солнечный свет совсем не проникает в машину из-за металлических ставней на окнах, от чего кажется, что утро ещё не наступило. Живот сводит от страха. Вдруг уже день и давно пора было ехать. Юбин поднимает голову, смотрит на часы — пять сорок семь. Так рано. Юбин аккуратно вплетает длинные тонкие пальцы, мозолистые от игры на гитаре, в минджины волосы цвета чуть светлее молока. Юбин не знает, чем заняться, берет в руки планшет с картой. Изучая её, Юбин понимает только то, что они с Минджи всё ещё в зелёной зоне. Пряди растрепанных синих волос лезут в глаза, она решает не обращать на них внимания. Водя пальцами по экрану, Юбин натыкается на магазинчик Хандон. Он уже разрушен. В ужасе Юбин выключает планшет и кладёт его обратно. Это было ожидаемо. Но как себя ни готовь, всё равно больно. — Что делаешь? Юбин вздрагивает от неожиданности. — Я думала ты спишь. Минджи легко улыбается в ответ, гладит мягкой тёплой ладонью обнажённую юбинову спину. Юбин чувствует, как внутри постепенно разливается спокойствие. Но оно не может заглушить боль утраты. — Посмотри по карте куда нам ехать, я нихуя не поняла, — просит Юбин. Минджи потягивается, разминая затекшие мышцы — они так красиво играют под кожей — затем послушно берет в руки планшет. Мягкий плед еле прикрывает минджины ноги. Юбин кладёт руку на тонкую спину Минджи и не может оторвать взгляд от её прекрасного лица. В минджином заспанном взгляде печаль сгущается как грозовые тучи. Юбин понимает, что теперь Минджи тоже знает про Хандон и ненавидит себя за это. Хотя Минджи всё равно узнала бы. Хочется отмотать время и заставить Хандон поехать с ними. Юбин мерзко от себя. Как можно было так быстро смириться с решением Хандон и даже не попробовать отговорить её? Даже зная, что она не согласится… Всё утро Юбин проводит в молчании. Мысли тяжёлым грузом оседают в голове. Она даже не заметила когда успела позавтракать и умыться. Минджи не задаёт лишних вопросов, за что Юбин ей очень благодарна. Перед поездкой Юбин выходит на улицу — попрощаться с лесом. Вряд ли он уцелеет после начавшегося апокалипсиса. Юбин делает глубокий вдох, ощущая запах утренней росы и еловой хвои. Вдали поют птицы, в их голосе слышится тревога. Юбин чувствует такую же, впивающуюся когтями в кожу на животе, спине, ногах… Везде. Поздно спасать. Да и возможно ли спасти? Тоска давит на грудь. Юбин хочется извинится перед обитателями небольшого мира под названием «лес» за то, что не может помочь, и за то, что является частью причины его смерти. И смерти природы. Хочется лечь на землю и остаться здесь. Не думать про выживание, безопасные места. Здесь безопасно. Безопасно по настоящему, а не на карте. От чего-то, при виде двух бабочек на капоте хочется плакать. Юбин не может и не хочет сдерживаться. Белая бабочка так напоминает Хандон, а пестрая. На ум приходит Бора. Юбин ужасает эта мысль. Минджи обвивает юбинову талию руками, мягко прижимает к себе. Юбин не знает, откуда появилась Минджи и спрашивать не собирается. Вся боль с печалью и скорбью вырываются из Юбин со слезами. Они щиплют глаза, обжигают щёки, тонкими струйками стекая вниз. Сердце сильно бьётся, дыхание сбивается. Юбин ощущает прикосновение минджиных ладоней по всему телу. Минджи мягко шепчет, что хватит сил справится со всем. Юбин хочется в это верить. И она верит. Лишь бы Минджи была рядом. Юбин утыкается носом в мокрую от её же слез ткань минджиной белой футболки. Юбин ощущает Минджи безбожно близко. Настолько, что слышит каждый удар её волнующегося сердца. Юбин постепенно подстраивается под ровное минджино дыхание. Спокойствие проникает внутрь вместе с вдыхаемым прохладным утренним воздухом. — И что теперь? — тихо спрашивает Юбин. — Я весь день вчера думала, и ночь… Не спрашивай чего ты хочешь от жизни, это только больше ставит в тупик, верно? Чего жизнь хочет от тебя? Юбин подавляет нервный смешок. — И чего же она хочет от тебя? — Думаю, чтобы я смогла найти поводы для радости даже сейчас. — Но ведь… Разве это возможно? Наши друзья где-то позади, мы даже не знаем живы они или нет. Нет музыки. Мы больше не можем записывать песни, как раньше. И… Нужно бегать туда-сюда в поисках безопасного места. Разве это жизнь? Минджи поглаживает Юбин по голове. Кажется, она обдумывает что ответить. — Разве вчера ты не была счастлива, когда смотрела на светлячков? — Была. — Ты думаешь о том, чего у нас больше нет. А что у нас осталось? Как минимум, мы ещё живы. Я не могу так просто оставить свою печаль, теперь она оставила глубокие раны в моей душе. В груди ноет от минджиной боли. Хочется забрать её всю, облегчить ношу Минджи. Юбин гладит её по спине, стараясь успокоить. — У нас есть гитара. Ты всё ещё можешь писать тексты песен. А не останется гитары, есть голос, сможем просто петь. А ещё… Мы есть друг у друга. Юбин осенило. Всю дорогу она воспринимала Минджи как данность. Человек, который всегда рядом. Но ведь её могло не стать в любой момент катастрофы. Внутри всё сжимается от страха перед одной только этой мыслью. Минджи была рядом больше двадцати лет. Юбин точно и не вспомнит сколько. Только сейчас шанс её потерять велик, как никогда. Юбин поднимает голову, чтобы увидеть родные минджины глаза. Она нежно смотрит в ответ. В её взгляде светится вся вселенская доброта, согревая юбиново сердце. Юбин находит чужие губы цвета спелой малины, оставляет на них мягкий поцелуй. — Спасибо, Минджи. Затем они обе садятся в машину. Юбин чувствует прилив сил. С Минджи хоть на край света. Куда угодно. Даже на другую планету.