Метка.

Озираюсь по сторонам: Крыло нашего главного зала… Артур стоит возле незажжённого камина задумчиво, с долей какой-то грустинки направив глаза куда-то в сторону... Что тут происходит? Не успела я и рта раскрыть, как вдруг деревянные двери с тяжестью открылись и мы с Артуром одновременно повернули голову. В зал величественно, с явной надменностью в натуре, вошла молодая девушка… меня как будто пригвоздили к полу: руки похолодели, сердце застучало, необъяснимая паника поползла по ногам всё выше…; а я, немо приоткрыв рот от изумления, продолжала наблюдать, как, пусть и очень похожая на меня внешне, но и только, дамочка в ритуальном одеянии королевы прошла по залу, подошла к молодому Старейшине (который вновь отвернулся к камину), любовно обняв его сзади: —Артур, ты так и не пришёл… почему? Подданные теперь будут шептаться– состроив грустное личико, приторно-сладким голосом молвила она. —Прости…-повернулся молодой человек, заключая её в объятья. Я пошатнулась: его взгляд…. такой виноватый, нежный… и... обращённый не ко мне… —Всё переживаешь по поводу детей? Не волнуйся, им трудно, но они справятся. Тяжёлый вздох и мимолётный взгляд в сторону на солнце: —Да, конечно… Я растеряна… –Милый, посмотри на меня–берёт его лицо в свои ладони, – она исчезла- ушла навсегда. Она тебя не любила. Не лю-би-ла. Совсем. В её сердце был другой… так стоит ли грустить? Нет. Ни секунды. Она не вернётся, зато я… Я всегда буду рядом. Ну? Безжалостно быстро я понимаю, о чём она говорит. Мои ноги подкосились… Нет нет! НЕТ! Артур… я же здесь, с тобой, почему ты не видишь меня!? – Всегда со мной…-тянется к губам девушки мужчина. В момент их поцелуя во мне что-то обрывается… – Ты совершенно права. Ещё раз прости меня, любимая – крепко обнимает незнакомку Старейшина. А та кладёт щёку ему на плечо…. Пока по моим щекам текут первые ручейки слёз. Я ничего не понимаю… …И вдруг она устремляет взгляд прямо на меня! Глаза её сверкнули! А губы, едва шевелясь, произнесли (мне казалось, что я слышу её ядовитый голос прямо у себя в голове): – Это твой конец, Вио-о-олетта… Словно нажали на спусковой крючок. Я наконец смогла оторваться от пола, ринулась корпусом вперёд, вытянув руку; крик, что так долго першил в горле, наконец сорвался с уст: —Нет!! Правда обрушилась лавой: Она опасна. – Артур, прошу тебя, берегись! Я не могла подбежать к нему, чувствуя невидимую преграду. Пелена слёз уже не позволяла видеть чётко, паника достигла макушки, вырвавшись фонтаном. Мир закружился… Вокруг меня начала водоворотом кружить вязкая, чуть пупырчатая чёрная субстанция захватывая в свой плен…. Я кричала, билась, царапала… Страшно… Послышался злобный смех… как сама суть звука… Рухнула на колени, даже не пытаясь остановить слёзы. Горло раздирало от боли – уже не было видно ни главный зал, ни Артура, только я, освещённая в центре странным приглушенным светом и мой мерзкий кокон, что не прекращал движение ни на секунду. Голову сдавило, плохо… и в присутствии этого смеха и сломанного горла я могла лишь шептать сквозь всхлипы: —Нет, нет, всё не может быть так... пожалуйста, пожалуйста. Я встрепенулась, почувствовав холодные руки тьмы -А-а-а! – закричала я, когда меня достигло ощущение, будто берут и просто выжимают как тряпку вместе с внутренностями… Истошный крик всколыхнул покои. Секунду назад спящая девушка резко села на кровати, очнувшись. Тяжело дыша, она вцепилась в края кровати до побеления костяшек. Силясь притормозить гулко бьющееся в грудной клетке сердце. Бьющееся с такой силой, что, казалось, будто чувствуешь физическую боль рёбер, что из последних сил сдерживали «бунтовщика» на месте. Мир по-прежнему плыл на волнах шторма, слёзы лились. Как же больно… дышать… главное, дышать. —Виола! Этот голос… преодолел толстую глыбу пелены с такой лёгкостью, словно был самым могучим пламенем, но лишь усилил боль… ведь сознание ещё не прощупало тонкую грань яви и сновидения… Подняв затуманенный солью взор в сторону входа, Виолетта увидела лишь разноцветное пятно – на деле же это был её донельзя перепуганный муж, что засиделся сегодня допоздна с политическими вопросами, но ещё за несколько мгновений до вопля, почувствовав неладное, бросил всё и помчался в спальню… Без дальнейших слов Артур в мгновение ока преодолел расстояние между ними, крепко прижимая супругу, которую била крупная дрожь, к груди, стараясь зацепится беглым, у самого полным страха взглядом, хоть за что-нибудь! Покачивая, поглаживая и шепча в слепой надежде, что она слышит его: – Всё хорошо, я здесь с тобой. Всё позади, слышишь? Я рядом, рядом… всё хорошо. Энергетика в этом месте, вокруг неё, ему, мягко говоря, не нравились, но он не решался потревожить жену даже телепортатом…. Что же касается девушки, то она была на грани… Чувствуя, как волна её силы, подгоняемая неимоверной мощью чувствами: страха и боли-уже подкатывается к горлу, держалась из последних сил, рискуя потерять сознание. Нельзя. Терпеть. Прийти в себя. Дети. Рано умирать. Но, почувствовав сильные руки и бережные касания, она постепенно стала чувствовать облегчение, хоть и не совсем соображая, что происходит и кто её обнимает. Лишь слабо улавливала нечто знакомое… Но что если это просто морок? Хрупкая иллюзия её вскипевшего разума? И ей кажется… —Артур… – спустя какое-то время всё ещё неверяще прошептала Виолетта, отняв голову от насквозь промокшей ткани, смотря на него снизу вверх: Артур….!– вновь пролепетала молодая женщина, осторожно касаясь щеки; и в голосе её, к неверию, прибавилась робкая радость. Вдруг глаза её сверкнули странным блеском -Артур, Артур, ты же любишь меня…?-запричитала она взволновано, потянувшись к его устам. Сначала лишь – мимолётное касание, лёгкий мазок по губам… – Любишь?– краткий поцелуй; – Любишь?– на секунду дольше… И так ещё, и ещё, как в бреду… Ей было жизненно необходимо это услышать. Поначалу крайне напряжённый, настороженный и удивлённый Старейшина постепенно хмелел… звук её голоса… нежные пальцы… дразнящие касания губ… словно русалка… Темноволосую непростительно краткие поцелуи опьяняли не меньше: уходило на второй план пережитое, был лишь он и почти забытое чувство… – Люблю…– наконец сорвалось с губ на выдохе. Стоило этому произойти, как мужчину дёрнули за ворот, потянув на себя. Резкое движение вернуло уже улетевшую было способность мыслить, но не потушило чувства, поэтому, оказавшись нависшим над избранницей, Артур внимательно взглянул в её очи, но уже через полминуты страстно припал к губам, наконец получая и одновременно даруя настоящий поцелуй, от которого голова шла кругом… О как давно она не позволяла прикасаться к ней так! Видит небо, как долго он мечтал…! Лишь бы только не мираж… А впрочем, плевать! Всё гаснет, теряет значение, уплывает и растворяется… пока пальцы приятно колет от контакта с её податливым телом, пока она мечется, прижимается ближе, отвечает на ласки, заставляя кровь закипать… О, лишь бы только не мираж-сладкая ложь! Жар окутывает пару всё сильней. Одежда, не глядя, летит прочь… ….И вот, когда тела разгорячены до предела, а в комнате уже давно нечем дышать… Виолетта вдруг распахивает глаза и еле-заметно кривится беззвучно, шипя…(хорошо, что мужчина этого не видит) – Прости… я не... не могу….– снова плача, говорит она с глазами загнанного в угол зверька. Вскакивает, хватает одеяло, прижимая его к груди, и убегает прочь, оставляя позади растерянного супруга… Хлопает дверь. Девушка сползает вниз, глотая горькие слёзы. А в ночной тьме гостевой спальни сияет золотое свечение метки на запястье, обжигая так, что хочется выть…. А Артур… мы не можем увидеть, что у него происходит, но в этом случае мне с радостью поможет моя подруга луна. Артур в прямом смысле рвал и метал. Вся возможная и невозможная мебель летела в стену. Хаос был такой, что всерьёз возникала опасность того, что от комнаты останутся лишь щепки… В голове у героя было лишь одно: «Опять!.. опять!.. Снова, снова!!!» Чуть успокоившись, он ходил туда-сюда, стараясь понять: «Как же так? Почему? Он же лично чувствовал, как бьётся ее сердце… За что!? Неужели действительно не любит? О дьявол!» Впору было сойти с ума.