Forever young

Бан Чан выворачивает руль почти на 180, резко войдя в поворот. Он давит педаль газа на всю, выжимая из своей подруги максимум. И она снова его не подводит, привозя своего хозяина к финишу самым первым. Под звук ликующих возгласов слышен звук разбившихся машин и чьих-то надежд. — А я говорил. Он никогда не приходит вторым – если Чан на старте, то можно добровольно уходить оттуда, — Чанбин смеётся, забирая у друга косарь баксов. — Он выигрывает седьмой раз подряд. Так не бывает, — Минхо отдает проигранные деньги и бьёт руками бордюр. Ли Минхо нельзя назвать профессиональным гонщиком или постоянным зрителем. Он приходит от скуки, гоняет в числе любителей, выходя среди них же победителем. Так делают многие, но отчего-то парень ходит на звёзды уже два месяца подряд, не пропуская ни одну субботу. Про Чана он слышал и раньше. С Чанбином они познакомились в первый день. Ли тогда остался один, когда его друг улетел к своему возлюбленному, поэтому от скуки решил посмотреть. Увидев паренька, который ставил миллион на 2 машину, то очень удивился. — Он победит, — уверенно говорил Со, после признания, что у него в кармане нет и 10 тысяч. — Почему ты так уверен? — Просто смотри. Заезд сложно было комментировать, ведь машина с гордой цифрой «2» стремительно приближалась к финишу, как русские спортсмены, грациозно оставляя противников в дураках. Ли следил за ним внимательно, второй номер у самого финиша отрывался от общей массы и, казалось, совсем не спеша приближался к черте. Водителя Минхо не видел, но узнал, что его зовут Бан Чан. Минхо не цеплял такой спорт, но он ставил вместе с Чанбином, каждый раз получая огромную прибыль. Параллельно с этим он всю неделю думал, почему у него это выходит. По теории вероятности вместе с учётом их местности и погодных условий каждый восьмой раз он должен проигрывать. Минхо начал отсчёт от своего первого раза. И когда на прошлой неделе он пришел в седьмой раз, то в сердце начало тянуть – он просчитался. Но и черт дернул его поспорить именно сейчас. Не может же быть все так сказочно, хотя сам Ли на эту сказку надеялся – потерявший надежду парень ставит на проигрыш лучшей машины и выигрывает. Так не работает. За два месяца Ли накопил достаточно, чтобы проигранная сумма не тянула кошелек, но, тем не менее, настроение было испорчено. Уже поздно, оставаться там не хотелось ни разу, поэтому парень пошел домой, стараясь оглядываться по сторонам, все же не с магазина идёт. И это его не обмануло: почти в метре от него резко затормозил автомобиль с заезда, который будет сниться ему в кошмарах ещё очень долго. И показушно отойти в сторону не получится – они на открытой дороге, а дома стоят впритык друг другу. — Крошка, чего-то ты сегодня рано ушел. Настроение испортилось? — усмехается водитель, судя по всему тот самый Бан, на что Ли сжимает руки в карманах в кулаки. — Ставил на твой проигрыш. — Мне доложили. И я в курсе твоей теории 8 проигрыша. Твою мать, Чанбин. — Пиздуй, радуйся победе. — Прыгай, подброшу. О том, что идти домой, когда на твоем хвосте идут неприятные тебе люди, это плохая идея, Минхо подумал только спустя полторы недели ежедневных визитов того самого Чана. На заезд в субботу Минхо пришел по привычке и осознал это только когда Чан послал ему воздушный поцелуй. Игнорировать Чанбина оказалось легче, чем его друга-гонщика, так что досмотрев очередную победу Бана, Минхо попытался смыться как можно быстрее, но уже у двора Бан снова докапывался до него. На мужчину не действовали угрозы по типу “жалобы в полицию”. Минхо действительно для вида зашёл в участок, поздоровался с охранником и с умным видом походил по коридорам, выходя на улицу, но Бан все ещё стоял там, подколов, что заявления так быстро не пишутся. На следующий же день Минхо просидел там полтора часа, но Чан все ещё ждал его. Почему он все же не может заявить на надоедливого гонщика Хо не знал. Может просто сам не хочет в это встревать. Четверг. Минхо выглядывает из окна (привет, новая привычка) и снова видит под окнами тот же проклятый второй номер. Возможно, Чан пристает не только к нему, либо же Минхо не первый в его списке и побеждает он за счёт проклятий в его адрес (мало ли какие сделки можно заключать с демонами). По крайней мере Минхо пока эта теория кажется наиболее правдивой. Утро раннее, Минхо в такое время в обычные дни только просыпался, а сейчас проклятым призраком стоит напротив машины Чана, пока тот залипает в телефон. Как день ясно, что старший его ещё не ждёт и Минхо ничего (и никто тоже) сейчас не мешает спокойно уйти по своим делам, поставив Чана в замешательство, но он резко открывает дверь машины, заставив ее хозяина чуть не подпрыгнуть на месте. — И так, какого хрена тебе от меня надо? — злым, насколько только способен, голосом выдает Ли и смотрит взглядом исподлобья, стараясь запугать. Но Бан все же продал душу демону по страшнее утреннего Минхо, потому что совершенно ничего не боится и только легко улыбается. — Пристегнись, котенок, — улыбается мужчина и жмёт по газу. Попытка поговорить с ним на "его территории" с треском провалилась. Минхо пристегивается очень быстро и чувствует себя названным котёнком, ногтями пытаясь зацепить я за обивку сидения. Ли ненавидит сам себя за глупую затею, пусть бы он ушел пораньше, пусть бы Бан караулил его 24/7, но в машину к нему он больше не сядет. — Да не боись, мы не далеко. И Ли смотрит в окно, замечая, что город остался позади. Ногти вцепляются в ремень безопасности ещё сильнее, смотря на водителя круглыми глазами. — Обещаю, как только очухаюсь, я нарежу твои яйца в полосочку, — выдыхает Хо, как только Бан тормозит рядом с каким-то водоемом. Старший только усмехается и прислоняется к капоту, смотря на воду. — Блин, не романтично как-то. Да и день – если трахаться, то в машину. Вот не мог ко мне ночью запрыгнуть? — Иди в баню. Я домой пешком пойду, — зло заявил Ли, прислоняясь рядом. Бан только смеётся, хотя за последние почти две недели он понял, что шутить с ним плохо. Минхо постепенно краснеет, отходя от быстрой поездки и теперь солнце начинает печь, ведь он все ещё был в темной одежде. — Жарк... Душно как-то, — быстро поправляется парень, комментируя снятую кофту. — А-а, так не стесняйся, можешь раздеться полностью, — старший увлекается мини-стриптизом, рассматривая его выпирающие из-под футболки ключицы. — Мечтай. Ли слегка запрокинул голову назад, позволяя солнцу ласкать себя, и совсем забыл, что сейчас он не один и Бан не упустит возможность ближе рассмотреть его. — Ты мне действительно нравишься. — Сочувствую. Так ты поэтому бегаешь за мной? И Чанбина послал? — Да. Короткий ответ приводит младшего в чувства. Он поднимает голову, смотря темными глазами в сторону Чана и внутри обоих начинает что-то распускаться. — Сядь в машину. Бан не просит – приказывает. И этим Ли и оправдывает свое желание повиноваться. Рядом с ним Чан уже без футболки, тянет бедра Минхо на себя и в то же время аккуратно держит ладошкой его макушку, чтобы не ударился о крышу. Минхо руками смело ведёт по накачанной груди, останавливаясь на плечах и возвращаясь обратно. Они смотря в глаза друг другу ещё совсем немного, прежде чем срываются одновременно. Минхо не из тех, кто может лечь под первого встречного, но Чан уже таким не является. Его взгляд как наркотик, воздух с ним такой же. Но самое главное он передает с поцелуем. Им невозможно насытиться, воздух становится таким незначительным, что и умереть не страшно. Все же Бан часто отстранялся, позволяя Минхо делать такие необходимые глотки кислорода, покрываясь тем, что раздевает его. Минхо впервые не сопротивляется напору, хотя и старается вдавить его, старается доминировать. И тут же скулит, стоит крепкой мужской хватке лечь на его ствол, сжимая у основания. — Я.. сверху... — Поза наездника не означает, что ты главный, — тут же отвечает Бан, кусая его нижнюю губу. Теперь Ли смотрит на него по-другому. Он ощущает себя маленьким зверьком, которого дети загнали в клетку и сейчас явно будут "играться". Хо начинает елозить бедрами быстрее, но тем он лишь сильнее распаляет мужчину, сжимающего его член. Трахаться в машине жутко неудобно. Возбуждение спадало, стоило только хоть кому-то удариться или неудобно лечь, отчего конечности сводило. Но период подготовки кончился и Чан, быстро раскатав презерватив по члену, подставил головку ко входу в Ли. Младший полулежал, опираясь спиной о заблокированную дверь, и, кажется, совсем перестал дышать, пристально смотря на чужую плоть. Ощущение заполненности пришло не сразу. Стенки горели адским огнем словно на резинке был какой-то острый соус. Болезненный стон прошёлся по всему салону и, может быть, даже вышел на улицу. Чан не двигался, прижимая тело к себе и позволяя успокоиться. Никто из них смазкой не запасся. Минхо выгибало дугой, а его руки блуждали по всему туловищу Бана, царапая везде, докуда он мог достать. Старший терпел, позволяя ему немного облегчить свои страдания, но не мог не возбуждаться. Ещё один протяжный скулеж раздался, когда Минхо понял, что Бан внутри него только набухает. — Чертов садист. — Я сейчас начну, котенок. Минхо тушуется, стенками облепляя ствол внутри удобнее, отчего стонут оба. Бан толкается легонько до упора, позволяя яйцам ударится о ягодицы Ли. На лице чистое блаженство, чего не скажешь о Минхо. Младший вцепился в чужие руки, скатываясь спиной на сиденье полностью, отчего расстояния между телами не осталось нисколько. Оба дышали тяжело друг другом, пока Бан вышел на пару сантиметров, сразу входя снова. Постепенно стало влажно. Когда хлюпающие звуки стали слышны чаще, Чан начал ускоряться, привыкнув к ногтям на своем теле и сильнее сжал чужие упругие бедра, входя все чаще и размашистей. Минхо скулил все чаще, начиная привыкать к зудящей боли внизу и к тому, что Бан не остановится. В какой-то момент Минхо поднял затекшую ногу и обоим стало комфортно в таком положении. Старший двигался быстро и резко, не сильно выходя из Ли, а младший перестал терзать чужое тело, закатывая глаза и заходясь стонами. Оба покраснели и выдохлись, но вдруг Бан вернул руку на ствол Минхо, сначала зажав у основания, а потом быстро и грубо водя по всей длине, от чего Ли, кажется, увидел звёзды. Кончив и полностью обмякнув под мужчиной, Минхо совсем потерялся в пространстве и времени. Чан плавно качался внутри, выходя и снимая с члена резинку. — Не поверю, что ты отпустишь меня не кончив. — Много болтаешь, котенок. Чан чуть потянул расслабившееся тело на себя, отчего Ли вскрикнул. Перед его лицом оказался чужой член и на миг ему стало ясно, отчего вначале было так больно. Бан не терпел, качая бедрами, заставляя Ли выйти из своих мыслей, когда яйца слегка ударили его подбородок. — Ты охренел?! — возмутился младший, но Чан совершенно потерял все человеческие чувства, толкаясь головкой в чужой рот. Минхо ворчал, горлом, пока мог, пуская вибрации по стволу, отчего самого Бана слегка потряхивало. Старший больше не напирал насильно, медленно покачивая бедрами и позволяя Ли брать так, как он может. Минхо было стыдно и одновременно приятно. То, как он развратно лежит на заднем сидении, позволяя совершенно незнакомому человеку трахать его рот. И он не уступает – помогает двигать головой, берет глубоко и плотно, слишком пошло, обхватывает член губами, разводя по всей длине слюну и эякулят. Бан заботливо и слишком нежно, особенно для данной обстановки, ведёт большим пальцем по его гладкой щеке и кончает, до последней капли спуская в чужую глотку. Чан вылезает из машины и поправляется уже на улице, возвращаясь за водительское кресло. Минхо боится даже подумать о том, чтобы встать, и лежит так, позволяя старшему везти себя домой. Низ живота горит, не забывая то ощущение заполненности, а проход пока неприятно ноет, но Ли знает, стоит ему подняться, как он загорит. Мысли постепенно выходили из плена возбуждения и обретали ясность. — Надеюсь, ты не думаешь, что я приеду ещё? Грудь разрывает на тысячи осколков. Минхо кусает его за руку, когда тот пытается помочь ему выйти, и хромает в свою квартиру, намереваясь не выходить из нее как минимум неделю.