Жади
— Что со мной, Зорайде? — взволнованно спросила я, боясь, что у меня выявили ту же болезнь, от которой ушла моя мама. Она удивлённо смотрит на меня. Почему? Что сказала врач? — Ты беременна… «ЧТО?!» — меньше всего я ожидала услышать такой вердикт. Эти два простых слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба. По телу прокатилась ледяная дрожь. — Значит, я не разведена? За что Аллах так наказывает меня?? Я собиралась в Бразилию, дядя хотел оплатить учёбу! За что Аллах так наказывает меня?! — от шока я впала в истерику. Зорайде с Каримой о чём-то разговаривают, но я их не слышу. — Не плачь, Жади! Это грех! — Зорайде ласково посмотрела на меня, взяв мои руки в свои. Мне сразу стало теплее. «Ты не понимаешь меня, Зорайде, не понимаешь… Все мои планы… Все мои мечты… Всё рушится… ВСЁ!!!» — мысленно кричала я. Сказать это вслух я не смогла, мне просто не хватало воздуха. — Значит я ещё замужем, Зорайде… — в голове теперь крутится только эта мысль, от которой меня затрясло. — Выпей чаю, Жади, он успокаивает, — она сидит и наливает мне его. Ах, Зорайде, какой чай?! Этого не может быть! Я же каждый день все эти восемь лет, что мы с ним женаты, пила противозачаточное! Неужели та трава перестала действовать? Если бы я только знала об этом, то не подпускала бы к себе Саида близко. Я не хочу ребёнка от него! Только не от него! — Зорайде, может это ошибка… — мне очень хотелось, чтобы я оказалась права. — Это сказала врач. Если она сказала, что ты беременна, значит, ты беременна. — Это ошибка, Зорайде! Это ошибка! — твержу я. Если б она знала, как мне плохо… — Надо позвонить Латифе. Вас обеих благословил Господь! —….Жади благословил Господь, лара Назира! Только что был врач, Жади ждёт ребёнка от Саида! Нет, развода не будет! — Я не верю… Это неправда! — я не хотела осознавать, что всем моим мечтам не суждено было сбыться. — Нет, Саид ещё не знает! Он ушёл, ужинает не дома, но будет очень доволен! И Аллах должен быть доволен! Аллах не одобряет разводов! Ещё бы ему не быть довольным… Муж мечтает, чтобы я подарила ему ребёнка. А когда Латифа родила девочку — он стал более настойчивым… — У Мохаммеда с Латифой родилась дочь. Я тоже хочу ребёнка. Возникла минутная тишина. — Жади, ты не хочешь ребёнка также сильно, как я, — он шумно вздохнул. — Как может женщина не желать ребёнка? — Я боюсь, Саид… — мне не хотелось смотреть ему в глаза. — Боишься? — его голос прозвучал удивлённо, а затем заинтересованно, — чего? — он пальцем приподнял мой подбородок, чтобы всё-таки посмотреть мне в глаза. Пришлось признаться. — Боюсь, что если мы разведёмся, то я не смогу забрать ребёнка с собой… — не знала, что скажу эти слова с некоторой долей испуга. Он несколько секунд смотрел на меня, потом взгляд переместился чуть ниже, его пальцы задели мои губы и шею. — Мы никогда не разведёмся, — его голос звучит уверенно и низко. — Я люблю тебя. Затем последовал поцелуй. Пока он длился, я вспомнила поцелуй Лукаса. Пришлось отстранить мужа от себя и сказать, что разболелась голова. И вот, когда мы с ним должны были развестись, Аллах посылает нам своё благословение. Почему именно я должна стать матерью его ребёнка?! Он же собирался снова жениться! Вот пусть та, другая, рожает ему детей! Но не я! Аллах, ты же знаешь, кому я на самом деле хотела подарить малыша… «Я хочу от тебя ребёнка, Жади! Хочу, чтобы по дому бегала история нашей любви!» — голос Лукаса, его образ, его взгляд и улыбка всегда были в моей памяти. — Ребёнок — это благословение Аллаха, Жади! Аллах благословляет нас и мы должны благодарить его! — голос моей любимой Зорайде заставил меня вспомнить где я нахожусь. «Ребёнок... Боже мой...» — мне хотелось плакать оттого, что всё так не вовремя происходит. — Ты не понимаешь, Зорайде! Мысленно я уже была в Бразилии! Я уже жила другой жизнью! — мне хотелось достучаться до неё, но она, как всегда, была спокойна. Она спокойна. А я нет. Когда меня накрывает волной эмоций, я плохо себя контролирую. Внезапно в голову пришла идея. Мне казалось, она была лучшим вариантом выхода из ситуации, в которую я попала. Чтобы задать Зорайде волнующий меня вопрос, я попыталась успокоиться, сделав медленный выдох. — А если я не скажу Саиду, что беременна? — мне так хотелось уехать и унести эту тайну с собой. — Нет! — категорично ответила она. — Это было бы очень большим грехом! В священной книге написано, что жена не должна скрывать от мужа плод его любви! — Зорайде… — мне хотелось реветь навзрыд от разочарования. — Даже если ты промолчишь — врач расскажет Саиду. — За что Зорайде... За что? — тихо спросила её я. «Не будет этой истории, Лукас. Прости меня. Я не смогла уберечь себя, не смогла…» — мысленно обратилась к любимому я. Мне так хотелось, чтобы он был рядом в эти минуты. — Смирись со своей судьбой, Жади! Чем больше ты хочешь от неё сбежать, тем чаще она идёт к тебе навстречу. «Не могу, не могу…» — мои глаза наполнились слезами, хотелось растаять, исчезнуть, испариться. — … И ты убедилась в этом сегодня сама. «Не могу…» — я пыталась удержать приступ новых слёз, но у меня ничего не получалось: в голову упорно лезли картины моего безрадостного будущего.Саид
День сегодня выдался тяжёлым. Я так и не выбрал себе невесту. Странно, дядя Али никого не одобрил в итоге: то эта не подходит, то та нехороша… Хотя в ресторане было много девушек. Красивых девушек. Но… Честно говоря, я и сам не очень то хочу выбирать себе другую спутницу жизни. Я до сих пор так зол и обижен на Жади… Взяла и разбросала мой товар, мои деньги на ветер! С какой лёгкостью она это сделала, как вывела меня из себя! Этот поступок стал последней каплей в чаще моего терпения! Пока бежал за ней, думал, придушу. Ядовитая змея… Достала. Ничего не умеет делать! Только танцевать. Не могу даже спокойно смотреть на неё. И всё же я не мог не заметить, что в последнее время она ведёт себя тише воды, ниже травы. А когда спит, то чему-то улыбается во сне. Знать бы только чему. Всё-таки мы с ней довольно разные люди. Она насквозь пропитана западом. И что? Моя мама родом из Португалии, жила в Бразилии, встретила там отца, полюбила его, вышла за него замуж. Он, правда, не был таким закостенелым консерватором, как дядя Абдул. Любил путешествовать и жить в разных странах. Был открыт всему новому. Из нас троих только Мохаммед родился в Марокко, Назира в Аргентине, ну а я в Испании. Но после того, как мамы не стало (брату было тогда три, мне только-только исполнилось пять, сестре — пятнадцать), отец окончательно обосновался тут. Они с дядей часто спорили и ссорились из-за различия взглядов на мир. Во время очередного жаркого спора он скончался… В тот момент нас с братом не было дома, была только Назира. В свои восемнадцать лет она увидела то, чего не должна была видеть. Так все мы трое остались круглыми сиротами, а дядя взял над нами опеку. Беззаботная жизнь закончилась — то, что позволял нам папа, не позволял больше никто. Я помню его. Он любил нас… А вот Мохаммед не помнит. Ему вообще не повезло — ни отца ни матери не помнит. Я тоже плохо её помню… Помню только голос и теплоту рук… Так что когда сестра говорит кому-то, что она вырастила нас с Мохаммедом с пелёнок, то она, конечно же, слегка лукавит. Что касается Жади, то в какой-то момент, ещё до того, как она раздала беднякам мои ткани, я понял, что вместе мы жить больше не можем. Она меня так и не полюбила за годы нашего с ней брака. Несчастливого брака. Я больше не буду пытаться сохранить его. Найду другую девушку. Другую… Надо признать тот факт, что я был не прав, когда думал и надеялся, что смогу добиться её любви. «Наивный… Хватит терзаться и мучиться! Просто признай, что она тебя не любит и отпусти уже её!» — такие слова сказал бы мне папа… — Сид Саид, — в дверь несколько раз постучала служанка. За чередой своих мыслей я и не заметил, как пришёл домой, зашёл в ванную, а сейчас, вытерая руки, смотрю на себя в зеркало. — Иду, Мириам, — я повесил полотенце, открыл дверь. — В чём дело? — подошёл к ней и понял, что она чем-то чуточку встревожена. — Сид Саид, я должна Вам сказать. Ларе Жади сегодня весь вечер нездоровится. — Что? Чем она больна? Отвечай! — только этого ещё не хватало. Меньше надо было гулять в развалинах и предаваться мечтам о своём любовнике. Уверен, почти каждый день она туда ходит. — Не знаю! Врач приходил! — Мириам развела руки. — Врач приходил?! — я круто развернулся и быстрым шагом пошёл к ней в комнату. Заходя туда, увидел Зорайде, сидевшую на кровати. А рядом с ней, положив голову на колени, лежала виновница моего волнения. — Зорайде! Что с ней? — я посмотрел на её реакцию. Она отвела взгляд. — Спросите сами, — Зорайде быстро встала и поспешила к выходу. Да что такое! Не нравится мне всё это! Я вздохнул, быстро обошёл кровать и сел напротив жены, пусть уже и бывшей. Жади медленно подняла на меня свои тёмно-карие большие глаза и долго смотрела, не решаясь что-то сказать. Я внутренне подобрался и приготовился к любому исходу событий. — Я беременна, — заявила она твёрдым голосом. Сердце сделало кульбит. Я вдруг отчётливо услышал, как оно стучит, словно хочет выпрыгнуть из груди и пуститься в пляс. Неотрывно смотря на неё, позабыл о том, как надо правильно дышать. Её лицо было серьёзным. Значит она вряд ли шутит. — Это… правда? — пришлось переспросить, чтобы окончательно в это поверить. Жади не ответила, лишь утвердительно моргнула. Я глубоко вздохнул и благодарно произнёс молитву. Мы просидели три минуты в тишине. Я почему-то смотрел куда угодно, но только не на жену. «Не ожидал, что она окажется беременной. От меня. Как же долго я ждал этого момента… Уже было потерял надежду на то, что это когда-нибудь произойдёт...» Да, я хотел от неё малыша. Очень. А вот она — нет. И мне больно от этого. Назира давно говорила, что она предохраняется, избегает меня. А я ей не верил, пока сам не увидел доказательство и не понял, что сестра всё-таки была права. Как ни крути, в конце концов, Назира всегда во всём права. Не зря же такое имя носит. Предостерегающая. — Ты чего-нибудь хочешь? — спросил я, затаив дыхание. — Нет, — прошептала Жади, выходя из оцепенения. — Нет. — её голос стал настолько твёрдым и властным, что им можно было бы давить пространство, будь такая возможность. — Ничего не хочу! Хочу спать! Будь добр, покинь мою комнату! — она резко и демонстративно отвернулась от меня. Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить её просьбу. А ночью, когда на улице гремела гроза, шёл ливень (что кстати, является редкостью в наших краях), я прибежал на её крики, громкий плач. Хотел войти, но дверь была заперта. Ох, сколько всего моя жена наговорила в пустоту. Ну как в пустоту... я то всё слышал. — …Почему? — …За что?! — …Я не верю в это! Это ошибка! Этого не должно было случиться! — Я ненавижу тебя, Саид, слышишь, ненавижу! Ты испортил мне жизнь!!! Тиран!!! Мерзавец!! Подонок!! Негодяй! Я ненавижу и не люблю тебя! Будь ты проклят! — гневно кричала она. Я всё слышал. Всё. И медленно сползал по стенке, держась руками за голову. На шум прибежала перепуганная Мириам, но я жестами попросил её молчать и возвращаться к себе в комнату, напоследок улыбнулся ей, чтоб она не переживала сильно. А услышав последние слова и громкий звук бьющейся о дверь посуды, я вздрогнул. Резко встал на ноги и со всей накопившейся яростью врезал сжатыми кулаками по той же самой двери. Жади тут же стихла и перестала буянить. Ну а я пошёл к выходу из дома. Дико захотелось постоять под дождём, промокнуть до нитки и успокоиться. Слышать её слова было крайне неприятно…Дядя Али
— Что случилось? — я выбежал во двор. Саид стоит напротив Зорайде, а за её спиной прячется моя непутёвая племянница. — Эта женщина меня погубит, дядя. Она выбросила мои деньги на ветер! — впервые я увидел Саида таким злым. — Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь. Развожусь! Развожусь!! Развожусь!!! — он шесть раз произнёс это слово. Мало сказать, что я был в шоке. Это определение не подходило для описания моего состояния в тот момент. — Что ты сделал, Саид… — я не мог поверить в то, что он сказал. — Эта женщина пустит меня по миру, дядя! Она меня доконала. Она меня измучила! Жить с ней — всё равно, что сгореть в пламени ада! Она сама и есть пламя ада! Она заставила меня гореть в пламени ада! Она превратила мою жизнь в мучение: она выбросила на ветер мои деньги, она не умеет вести дом, пересаливает всю пищу, не заботится о моей одежде и моём благе. Не думает обо мне, когда меня нет, и не даёт мне детей! — гневно прокричал мужчина. — Саид… — никогда я ещё не испытывал такого чувства стыда. — Она не любит меня, дядя… — обречённо произнёс он. Но к нему тут же вернулся чуть потухший гнев. Вернее он не потух, а только усилился. Мне даже показалось, что Саид испытывал ненависть к моей племяннице. — Это змея. Женщина-змея, которую я пригрел на своей груди. Её мать ничему не научила её. Ничему! Почему я не слушал Назиру?! Почему я её не слушал? Зачем я женился на ней, зачем я женился?!?! — он возвёл руки к небу и, опуская их, сжал в кулаки. — Я отказываюсь от вашей племянницы!! Она разведена!!! — в сердцах заявил он. — Дан развод, — спокойно констатировал факт Абдул. Он всё это время стоял рядом с нами и наблюдал за происходящим. — Дан развод, — согласился я, понимая, что он на самом деле радуется этому. Прошёл месяц с того самого дня, а я до сих пор вспоминаю эту длинную и эмоциональную речь разъяренного парня, каждое слово которого било по моим ушам словно удары плетьми. А самое печальное то, что он был прав, абсолютно прав. Ведь это была и есть чистая правда. И виноват в этом только один человек. Я. В который раз уже успел пожалеть, что не забрал к себе в своё время дочь моего второго брата Фарида. Пожалел Саулу. Теперь я вижу результат своего принятого тогда решения. Уговорить Саида передумать у меня не получилось. Он был непреклонен. И я его понимаю. Моя старшая племянница не сахар. Если эта девочка что-то решила для себя, то всё. Ничто её не остановит. Как же она похожа на своего отца, которого совсем не помнит… Вся в него. Брат тоже был упрям до безумия, всегда добивался поставленной цели. И именно потому, что она порой так сильно напоминает мне его, я не могу отказаться от неё, выгнать из дома, вытащить на площадь или ещё что-то. Если бы я только мог повернуть время вспять и исправить эту роковую ошибку… Девочка так далека от нашей религии, она ничего не знает о наших обычаях. И выдать её замуж за Саида сразу после её приезда — это тоже было не лучшим моим решением. А я не могу позволить ей позорить мой род! Пусть возвращается в Бразилию и там учится на врача. Обучение я оплачу. «Куда же ты смотрел, Али?! Ты же видел, что Жади не такая как Латифа… Да-а-а… тяжело признавать свои ошибки…» — Сид Али, — я услышал, как Зорайде вошла в комнату, — Сид Али, я так боюсь за Жади. Боюсь того, что может сделать Саид. — Значит, ты думаешь, что он не раскается, Зорайде? — Нет, — она отрицательно покачала головой, — служанка сказала, что сегодня он идёт искать невесту. Новость уже обежала всю Медину. Говорят, сегодня все семьи девушек приведут своих дочерей в ресторан Мустафы, чтобы Саид посмотрел и выбрал. — В ресторан Мустафы, да? Хм… Эта новость меня не удивила. Я предполагал, что это произойдёт рано или поздно. И одновременно боялся этого. Только не это. Если Саид женится и действительно откажется от Жади, моя репутация, мой дом, мой род будет покрыт позором. А Жади этого не понимает. Ей всё равно. Интриганка довела мужа до того, что он в конце концов, не выдержал и развёлся с ней. «Нет. Я, Али ибн Абан Эль Адиб, не позволю никому опорочить и обвалять в грязи моё честное доброе имя, имя моего отца и деда, всех остальных, ныне живущих и умерших в моей семье! Во что бы то ни стало надо помешать Саиду жениться во второй раз, отказавшись от моей племянницы! Иначе крыша моего дома обрушится мне на голову. Я не могу допустить этого!» Я предупредил Зорайде, что сегодня не буду ужинать дома, что иду в ресторан Мустафы. Верблюжатина подождёт до завтра, а вот Рашид со своей затеей — нет. Да простит меня Аллах. Как же хорошо, что «помогать» Саиду выбирать невесту иду я, а не Абдул.***
Сходили мы с зятем в ресторан. Ох, нелёгкое это дело — обманывать людей, особенно таких, как Саид. Но я взял на себя этот грех, несмотря на то, что наверняка завтра по Медине опять пойдут всякие слухи о том, почему же Саид Рашид не дал никому своё согласие. Он сказал, что чувствует себя оскорблённым. Я вижу, что он всё ещё не равнодушен к Жади! Эх… Не повезло ему с ней… Не повезло… Не делает она его счастливым в соответствии с именем, данным ему при рождении отцом… Может, зря я это сделал? Невозможно же всё время выгораживаться от проделок моей строптивой племянницы. Как бы сильно не любил её, перевоспитывать и как-то сильно давить на неё я не могу — терпения не хватит. Она уже выросла и выстроила свою систему ценностей. Я не такой строгий, как старший Рашид! Бедолага! Совсем отстал от жизни и современных реалий. Абдулка любит всех женить. Однако сам так и не женился. И почему, хочется спросить? Хитрюга. Ему до всех есть дело, но не до своей единственной племянницы. Чего это он не найдёт ей мужа? Не хочет её от себя отпускать? Женщина в самом соку… Красивая, весёлая, интересная, но взрывная, прям как Дунья! «Так... Надо спросить у Зорайде, поровну ли я раздал ткани своим трём жёнам? А то последняя как прибежит, как начнёт скандалить… Иметь три жены — это не просто...» — я медленно выдохнул наргиле. «Кстати! Где она? Где Зорайде?! Ну где она ходит?? Саид уже ушёл, а её всё нет и нет. Она сама по себе где-то гуляет, а я тут один, сижу, курю, терзаюсь мыслями. Поскорей бы пришла уже. Без неё мне неспокойно…» Пришла! Явилась! И принесла мне весть, которая вернула радость в дом: Аллах подарил своё благословение, послав Жади и Саиду малыша. От радостных эмоций, переполняющих меня, я обнял Зорайде и попросил её станцевать со мной танец бедуинов, которому она много лет назад научила меня, когда я был ещё девятилетним мальчуганом… Как же давно это было…