Этот закон давно известен Неинтересен мир без песен, Но если даже дождь идёт с утра.
Перед глазами проносятся воспоминания, где Венти вместе с Люмьером наблюдают за тем, как их родители танцуют медленный танец под эту музыку и счастливо улыбаются, с влюбленным глазами глядя друг на друга. Тогда было все хорошо. Тогда была настоящая семья, которой Венти не стыдился говорить, как ее любит.Надо чтоб люди точно знали Нет оснований для печали Завтра всё будет лучше, чем вчера.
Аккалми поднял взгляд прямо. Он до сих пор не может поверить, что все то, что осталось в прошлом уже не вернуть. Он отлично помнил один год из своей жизни, который был одним из отвратительных: в середине весны умерла бабушка от инфаркта, врачи не смогли её спасти. Младший Аккалми все никак не мог смириться с потерей дорогого человека. Люмьер однажды сказал заплаканному Венти: «Единственный путь увидеть того, кого уже нет с нами — самому продолжать жить…Проснись и пой, Проснись и пой. Попробуй в жизни хоть раз — Не выпускать улыбку из открытых глаз.
…и сохранить в воспоминаниях дорогого человека настолько, насколько это вообще возможно. Главное не плачь, Венти, бабушке вряд ли доставляет радость то, что ты плачешь из-за нее.» Он сказал эту фразу так, чтобы Венти ее запомнил. Чтобы он вспоминал её, когда старший Аккалми покинет этот свет. Венти до крови закусил нижнюю губу. Люмьер всегда был прав и всегда говорил мудрые и правильные вещи. Он словно знал все наперёд и знал то, что в будущем его задушат.Пускай, капризен успех Он выбирает из тех, Кто может первым посмеяться над собой.
Нижняя губа начинает дрожать, он чувствует, как его защита разваливается, слезы бесконтрольно текут по красным щекам. Сяо обратил внимание на Венти, как только услышал его тихий всхлип. Обнаружив на его щеках влажные дорожки, он забеспокоился, спросил, в порядке ли он. Венти лишь многозначительно кивнул, опустив взгляд и просто стоя на месте. — Пошли домой.Пой, засыпая, Пой во сне, Проснись и пой.
Сяо, не совсем понимая, что делать, взял Венти за руку и пошел вместе с ним в сторону его подъезда. Их пальцы были холодными из-за декабрьского ветра. Алатус чувствовал огромную ответственность за этого сломленного мальчишку. Дверь квартиры была открытой, но сама квартира была пустой — в ней никого не было. Венти тяжело вздохнул, отпуская уже теплую ладонь Сяо. На полу везде валялась грязь и растаявший снег. Здесь явно ходили обувью, поэтому Аккалми решил не разуваться и пройти в квартиру так, как и пришел. Снял только куртку. Он перешагнул пакет с бутылками из-под алкоголя и направился на кухню за водой. Стакан прозрачной жидкости послужил вторым дыханием. — Как часто ты пьешь алкоголь? — ненавязчиво поинтересовался Сяо, наблюдая, с какой жадностью Венти выпивает воду. — Честно? Не так уж и часто. Ворую иногда мамино вино, когда не стыдно, — наконец иссушив весь стакан, ответил Аккалми, вытирая уголки губ рукавом от пуловера. Дальше Венти направился в свою комнату, за ним и Алатус. Все помещение пропиталось запахом дешёвых сигарет и тошнотворным алкоголем. Венти было даже немного стыдно за неубранную квартиру и он был благодарен всему на свете за то, что только его комната осталась в порядке. Сяо осмотрел привычную комнату Венти. Здесь совершенно ничего не изменилось, все стоит там, где им место. Кроме дивана, его перенесли в другую комнату. Из-за маминых гостей, должно быть, его лишили дивана, подумалось Аккалми. Он первым делом потянулся за гитарой, облегчённо выдохнул, не заметив на ней ни одной царапинки, и приобнял. За эту старушку он готов рвать и метать. Венти присел на край кровати и осмотрел гитару. В голову снова лезут воспоминания о Люмьере, но обладатель все таких же растрёпанных косичек не давал волю слезам. Правильно, ему вряд ли понравится то, что его младший брат плачет из-за него. На губах появилась лёгкая и грустная улыбка, что заставило сердце внутри Сяо сжаться до боли. Аккалми не произнес и слова. Он провел пальцами по струнам, выдавая совершенно случайные ноты, а затем начал играть определенную мелодию.Come with me and you'll be In the world of pure imagination
Сяо стоял прямо перед Венти и слушал его игру на гитаре. И Алатус чувствует всю печаль и горечь этой мелодии и голосе друга. Брови юноши были нахмурены, а плечи изредка подрагивали.Take a look and you'll see Into your imagination
Пальцы Венти быстро перебирали струны. Прикрыв глаза, он даже не смотрел, что делают его руки. Свои действия Аккалми совершал будто на автомате. Как робот, у которого есть задача, которую необходимо выполнить, а остальное было совершенно неважно. Венти головой погрузился в музыку, игнорируя весь мир. Он впал в прострацию.We'll begin with a spin Travelling in the world of my creation
Сяо замечал каждое действие Венти — то ли это пальцы, свободно прогуливающиеся по струнам гитары, то ли изредка подрагивающиеся ресницы.What we'll see will defy Explanation
И, естественно, он заметил слегка дрогнувшие струны под пальцами, вместе с ней дрогнувшую мелодию, а затем и плавно стекающую вниз слезу, оставляя за собой влажный след — Венти, — с небольшой нежностью и обеспокоенностью проговорил Сяо. Он потянул руку к бледной щеке с целью смахнуть слезу, но его ладонь отмахнули. Губы Алатуса немного дрогнули, и он не мог понять от чего: от стыда или некой досады. Венти сам вытер влагу с ресниц рукавами, которые повидали много чего, а затем встал с кровати, отложив гитару в сторону. Аккалми понимал, что его лицо постоянно опухшее и красное от истерик и слез. Самое забавное то, что он никак не может это остановить. Он умеет мириться с потерей и всегда храбро смотрел невзгодам прямо в лицо с уверенной улыбкой… …но эта потеря была сильнее его самого. Она будет вечным камнем на душе. — Это была любимой песней Люмьера, — начал Венти, прижимая к себе гитару. После игры на этом инструменте ему стало немного легче, будто брат никуда и не уходил. — Извини, я уже не могу тебя с ним познакомить. Я мог только сыграть его любимую мелодию. Но я хочу, чтобы ты знал — Люмьер потрясающий. Извини ещё раз, пожалуйста. — Тебе не стоит извиняться, Венти, — Сяо поднялся на ноги и положил руку на плечо парня напротив и успокаивающе улыбнулся. Глаза Аккалми округлились от шока при виде немного грустной, но искренней улыбки Сяо. Венти никогда так бурно не реагировал на чью-то улыбку. Возможно, это потому что Алатус никогда открыто не улыбался. Но вместе с восхищением было ещё что-то. Что-то не совсем правильное, как думал Венти, и саднящее, но такое необычное. И что самое забавное — это даже не какое-то счастье или радость. — Я рад, что сблизился с его не менее потрясающим братом, — продолжил Алатус, приобнимая Венти. Аккалми серьезно растерялся. Эта улыбка и слова его обладателя глубоко вонзились в сердце юноши, словно горящая стрела. Венти до крови закусил нижнюю губу и прижался к Сяо, вцепившись в спину. Камень, который собирался держать Аккалми всю жизнь, резко стал легче — Алатус помогал ему его держать. Дышать стало легче и проливать слезы уже не так сильно хотелось. — Спасибо… Всю тишину нарушил телефонный звонок — звонил родственник Сяо. — Ох, это Чжун Ли, — затем Алатус глянул на часы, после чего его глаза округлились: 21:34. Сяо был в шоке от того, насколько быстро пролетело время. Только что же было три часа дня. Венти тоже был потрясен, но не временем, а именем, которое только что произнес Сяо. — Твой родственник — это Чжун Ли?! — внезапно поинтересовался Аккалми, но на его вопрос так и не ответили, так как Алатус взял трубку и прошел в другую комнату. Венти же остался в том помещении, где находился, и из всего разговора слышал ответы из разряда «ага, да, хорошо, понял, хорошо», иными словами — разговор с родственником по телефону. Аккалми терпеливо ждал конца этого разговора и дождался. Сяо из одного только выражения лица понял, что интересует одноклассника. — Да, мой дядя — это наш историк. — Ебануться, — протянул Венти, его брови от шока были вздернуты. — А я-то думал, чего ты так хорошо историю знаешь. Сяо лишь пожал плечами в ответ. До комендантского часа было совсем не много времени, и Алатус вычисляет точное время, за которое он прибежит домой, если не будет останавливаться. И все ответы это либо 22:18 или 22:04. В любом случае, он попадет под руки либо менту, либо какому-то психу-маньяку-некрофилу. Оба варианта не устраивали парня, но и просить у Венти ночлег тоже было стыдно. — Время уже много, ты вряд ли успеешь домой, — Аккалми словно прочитал мысли Сяо. — Но на улице нет какой-нибудь пурги, аха, на этот раз у тебя есть выбор, — неловко усмехнулся он, почесав затылок. — Я переночую… Венти кивнул, улыбнувшись, и пошел проведать комнату матери, чтобы понять, все ли в порядке с помещением. Ну, Сяо мог бы переночевать там, если ему противно спать с кем-то, вроде Венти... От этой мысли Аккалми стало немного даже грустно. И забавно то, что он не понимал почему. Он почему-то надеется, что Сяо на самом деле не противно... Как только он открыл дверь в спальню родительницы, перед глазами предстали Авгиевы конюшни. Полный беспорядок. На простыни, одеяле и подушке были подозрительные пятна. Заметив их, Венти тут же закрыл дверь в помещение. Диван в зале тоже был не в лучшем состоянии, и Венти, поморщившись, направился в свою комнату. — Сяо, тебе придется спать в кровати вместе со мной, — без капли смущения произнес Аккалми. Ему не раз приходилось спать в одной кровати вместе с Люмьером, когда мать, в моменты ссоры с отцом, занимала постель брата. Сяо же, глядя на вид из окна, этой новости слегка смутился. Но ведь два парня в кровати — это не так уж ненормально, так? Им нечего стесняться, да и они же не голыми спать будут. Собрав все силы в кулак, Алатус повернулся к Венти, что полностью распутывал ещё держащаюся косичку, и произнес неуверенные «да, ладно». Сяо помог Венти прибраться в квартире. В основном они убирали грязь и растаявший снег, пакеты с бутылками они подвинули ближе к стене, чтобы ночью в темноте, если приспичит, на них не натыкаться. Первым принимать душ пошел Сяо, Венти в этот момент сидел за столом и что-то чиркал в своем блокноте.Мне, порою, кажется, что я сплю И вот-вот должен проснуться. Себя я точно погублю Не успею даже оглянуться. Как все закончится — пройдёт. Время мимо протечет. А я без следов исчезну И никогда больше не воскресну.
Алатус пришел довольно скоро. Он две секунды держал с Венти зрительный контакт, потом пожал плечами и лег на кровать, придерживаясь той стороны, что ближе к стенке. Аккалми закрыл блокнот и молча пошел принимать душ. Почему только сейчас он понял, что спать на одной кровати с одноклассником — это очень смущающе и неловко?