***
Зонтик тихо попрощался с бубновыми, ускользая из их комнаты с небольшой стопкой грязных футболок Данте. Трефовый был погружён в свои мысли. Людям нужны другие люди... Это правда, но всё же валет считал клонов не совсем людьми. Для многих из них всё было до ужаса просто. Выглядеть как человек — значит быть человеком. Но для шестого это значило немного другое. Он забросил в стиральную машину одежду третьего клона и не только. Насыпал стиральный порошок, выбрал нужный режим. Всё это было так привычно, делалось на автомате. Наверное, как и большая часть его жизни в этом мире. События так цикличны, но в то же время непредсказуемы. Это пугало. Тело человека — чёткий механизм, созданный людьми, душа человека — лёгкий набросок, созданный Богом. Но только люди могут довести этот набросок до совершенной картины, а могут испортить его каплей краски, случайно упавшей с конца кисточки, или намеренно залить чёрным цветом. Он всё ещё боится. Но кто создал карту трефового валета, а вместе с ней дал и тело? Он не знал. Фёдор вложил в него частичку своей души. И клоны могли по праву называть его Создателем. Но шестого всегда интересовало, что будет с ним после смерти. Раз он не человек, то сможет ли попасть в рай или ад? Сможет его ненастоящая душа упокоиться? Треф смотрел на крутящийся барабан стиральной машины. Он тяжело вздохнул, поворачиваясь к раковине. Валет просто глядел в зеркало несколько минут, а потом попробовал улыбнуться. Выдавленная улыбка выглядела не очень, он может лучше. Ещё пара попыток с треском провалились. Зонтик хотел ударить себя по щекам, но вспомнил Пика. Точнее, его пощёчину. Руки валета несмело легли на собственное лицо. А мог бы восьмой коснуться его щёк ради чего-нибудь ещё? Валет не знал для чего, может, просто погладить? Или притянуть поближе к своему лицу... Чтобы... Нет! Это глупо. Не просто глупо, это неправильно. И щёки шестого не должны гореть красным лишь о мысли об этом до безумия сладком, но запретном плоде. Он может вообще никогда не коснутся пикового вновь, если сейчас же не поговорит с ним.***
— Пик, я сейчас войду! — через пару довольно грубых стуков сказал Зонтик, голос его был полон решимости. Как только дверь распахнулась, то восьмому хотелось вжаться в стену, сбежать куда-нибудь подальше, но он был пойман. Пик хотел выкинуть из своих мыслей трефа, но тот мало того, что не желал вылезать из чужой головы, так ещё и самолично пришёл сюда. Теперь человек, перед которым он приоткрылся, наверное хотел раскрыть его полностью, вывернуть наизнанку и выпотрошить. — Чë надо? — хмуро спросил восьмой, перевернув подушку, на которой он совсем недавно лежал, чтобы валет не заметил на ней мокрое пятно. Но Зонтик заметил. И тогда вся его уверенность ушла прочь. Король выглядел более растрёпанным, чем обычно, а в его глазах читалась тоска и смирение. Это пугало трефа больше, чем гнев или злость. Он некоторое время стоял у порога, не зная, что делать. А Пик просто ждал слов, оправдывающих его друга, чтобы тот не чувствовал себя грязным негодяем и они могли разорвать их дружбу на хорошей ноте. — Я-я с-сяду рядом? — несмело спросил шестой, закрывая дверь их комнаты. Восьмой ничего не ответил, но подвинулся ближе к концу кровати, освобождая место. Валет сел, но всё же находился на расстоянии от пикового. — Пик, я могу взять твою руку? — Зачем? — подавленный голос был слегка хриплым. Зонтик не знал что сказать, ему просто было важно докоснуться до своего друга, но объяснить это было трудно, ведь его могут неправильно понять. Если честно, он сам себя не до конца понимает. Но восьмой всё же протянул руку ближе, слегка вздрогнув, когда на неё легла чужая тёплая ладонь. — Я не хочу тебя расстраивать или обижать... — Я не расстроен. Уходи если хочешь, мне всё равно, — пиковый отвернулся, так как на глаза начали вновь наворачиваться слёзы. Внутри него бурлело отвращение к самому себе, к собственной слабости. Не было сил даже злится. Пик чувствовал себя опустошенным. И видя это грустное лицо, которое восьмой пытался спрятать, чувствуя себя самым ужасным существом на свете, ведь именно он довёл близкого до такого состояния, Зонтик очень бы хотел сказать, что теперь всегда и везде будет только с королём, но это не правда... А трефовый не может себе позволить солгать. — Мне не хочется уходить от тебя! — вскрикнул шестой, слегка сжав чужую руку, продолжил он тише — М-мне нравится дружить с тобой, но я не вещь, которой кто-то может владеть... У каждого человека должна быть свобода. Я думаю, что ты как никто другой меня понимаешь. И Пик понимал, ведь сам не так давно считал свободу самым лучшим что есть на свете. Он был убеждён, что ему никто не нужен, и в его независимости как раз и проявляется свобода. Но это была не свобода, а страх. Страх быть зависимым. Но все люди зависимы от других людей и от различных условий. В карточном мире эта зависимость почти не чувствовалась, но в этом мире пиковый смог ощутить её полностью. Так что же такое свобода? И... Есть ли она вообще? Свобода... Для Пика её уже не существует, ведь он не может быть независимым. Для Зонтика это всего-лишь право выбора, хотя бы в мелочах. Ведь вся жизнь по сути состоит из мелочей. — Почему ты так широко улыбался Феликсу? Ты обычно улыбаешься менее натянуто, — решил сменить тему король. — Просто... Один раз он сказал мне, что моё расслабленное лицо выглядит печально. Я не хочу, чтобы люди думали, что мне грустно. Даже когда это на самом деле так... — валет скромно улыбнулся, ведь они с пиковым больше не в ссоре, да и нужно как-то разрядить обстановку. — Ты... Это... — легкий кашель прочистил горло, — Ну не обязан мне улыбаться, если не хочешь. Я хочу видеть твои искренние эмоции, даже негативные. Улыбка шестого сползла с его лица, рот приоткрылся, выражая полнейшее удивление. Когда-нибудь Зонтик поймёт, что же от него хочет Пик. А пока он устало облокотился об его плечо, полностью расслабив лицо. Щёки болели после общения с другими, поэтому Зонтик часто чувствовал себя уставшим после того, как проводил с кем-то время. Но сейчас он будто вернулся к своим истокам, к своей сути. Извечная меланхолия, грусть, тоска, пугливость – черты, присущие истинному трефовому валету, его наследие, данное Фёдором. Но глядя на себя из прошлого, Зонтик не мог сказать, что сейчас он всё такой же. Изменения явно произошли, но стало ли лучше? В чём смысл его существования? Быть таким, каким он был создан или же меняться? Заходить за эти рамки, принимать другую форму? Чужая рука коснулась его плеча. Пик приобнял его, уткнувшись щекой в мягкие голубые волосы. Какой должна быть его форма? Чем-то необъятным и глубоким или простым и понятным? Зонтик тяжело выдохнул. Он не знает, ему просто хотелось быть счастливым. Раньше он находил счастье в других людях, их похвалы наполняли его пустую поддельную душу чем-то, ради чего стоит жить. Но сейчас он слишком устал, чтобы продолжать свои попытки угодить всем. Рядом с Пиком было так тепло. Наверное, Зонтик мог бы просидеть так очень долго... А почему бы и нет? Никто сейчас им не помешает испытывать это спокойствие и умиротворение... Но резкое пиликанье телефона заставило Зонтика дёрнуться и вскрикнуть. Восьмой, испугавшись реакции своего друга, отшатнулся от него. Достав свой телефон из кармана трясущимися руками, валет выключил будильник... Какой к чёрту будильник?! — Игра! — вспомнил треф, — Вару... — а ещё он вспомнил с какой ухмылкой очкастый говорил ему, что про сегодняшнюю игру голубой точно не забудет. Зонтик сжал сильней свой телефон. Этот придурок всё испортил, неужели ему нельзя просто спокойно побыть с Пиком?! — Что за игра и причём тут этот гоблин? — нахмурился король. — Мы с ребятами договорились поиграть в "правда или действие", а Вару залез в мой телефон и решил поставить будильник, он же знает, что я пугаюсь громких звуков... Так что нужно будет сменить пароль, — непринужденно, скорее даже устало рассказывал трефовый. Он бы хотел забыть про эту глупую игру и просто остаться со своим другом. Хотя, одно другому не мешает, не так ли? — А может ты с нами поиграешь? — голубые глаза заблестели, — Я буду очень рад, если ты присоединишься! — Я... — сначала пиковый хотел отказаться от этого не совсем приятного предложения, с другими клонами у него практически не было контакта, да и желания общаться с ними тоже отсутствовало. Но глядя на щенячьи глазки своего собеседника, Пик просто не смог сказать "нет". — Ладно, — недовольно согласился он, отводя взгляд от чужого лица и возможно чуть-чуть краснея.