Из-за чего всё изменилось

      Текст разделяется на повествование: «от лица Беатрикс» и «от лица Виктора».       Время так и продолжало свой бег, ни на мгновение не замедлив свой шаг. Это было печально и прекрасно одновременно. С одной стороны, очень грустно, ведь что бы ни происходило в жизни – время не остановится и всё будет жить и развиваться как раньше, словно ты и твоё горе не имеет никакого значения. Однако с другой – именно это помогает пережить всё плохое, что бы ни случилось, ведь чем дальше, тем легче.       Работа в лаборатории окончательно наладила свой прежний режим. С одним лишь изменением – в отделе разработки и тестирования слаймуляции прибавилось сотрудников. Разве что работали они теперь с соблюдением секретности. Виктора одновременно раздражало происходящее и удовлетворяло. Сайлас и его отдел твердили лишь одно – слаймуляция была изменена извне. Ожидание этого подтверждения выматывало разработчика симуляции Беспредельного Запределья, и он всё чаще задумывался о том, чтобы просто навсегда отключить её. Вот только в то же время, его успокаивало отсутствие плохих новостей, ведь это вселяло надежду на безоблачное будущее.       Тем не менее, сейчас Виктору было не до этого.       В палате Беатрикс происходило главное действо, которого, казалось, ждал весь медицинский отдел. Хоть и было тихо, а Маркус и Женевьева (лишь они были там с девушкой) были спокойны – в помещении витало напряжение. Утро, но лампы работали на всю (для того, чтобы сразу заметить внешние изменения в девушке).       Маркус в очередной раз взглянул на монитор, но ничего не сказал.       Вот, Беатрикс наконец начала медленно открывать глаза. Веки её были такими тяжёлыми, будто она и не спала все эти долгие дни. Пальцы на руках слабо шевельнулись, словно помогая сознанию пробудиться.       Ей было очень тяжело заставить сознание работать – выход из анабиоза был плавным, веществ в организме было ещё много. Как бы ни было иронично, это состояние напоминало засыпание – когда очень трудно заставить сознание бодрствовать. И не понимаешь, почему нельзя ещё поспать – ведь слабость и сонливость наваливаются, но сознание почему-то упорно просыпается. Тягуче, словно плавать в воде без сил или бежать по земле, когда энергия в джедпаке закончилась, состояние никак не хотело отпускать тело девушки.       Когда Беатрикс могла с трудом сфокусироваться на ком-то, Женевьева впервые начала с ней разговор: назвала их имена, объяснила ей что нужно лишь кивать или мотать головой, спрашивала у неё видит ли она их.        Маркус и Женевьева улыбались. Первый их пациент в новом отделении, такой экстраординарный и всё проходило просто превосходно. Общее состояние облегчения витало в воздухе. Вдвоём в палате, они переглядывались.       Виктор смотрел на это через окно в смотровой. Свет в его комнате был выключен, но и без этого девушка не рассмотрела бы его - ведь окно было закрыто встроенной зеркальной панелью. Он смотрел на сонную Беатрикс, пока в помещении вновь витало напряжение. Тишина давила на уши, заставляя прислушиваться к происходящему за тонким стеклом.       -Беатрикс, тебе больно? – спросила Женевьева, пока Маркус что-то записывал -Кивни есть да, и мотни головой если нет       Слаймучёный был собран, казалось даже слишком. Опираясь ладонями на рабочую панель в смотровой, он словно хотел быть ближе к происходящему.       Девушка несколько раз кивнула. Ей было трудно даже думать, и она не знала, как объяснить им хотя бы о дискомфорте от дыхательной трубки, не говоря уже об странной боли по всему телу.       Осознание того, что девушка мучается от боли, пришло к Виктору мгновенно. Ежесекундным порывом было желание отдать приказ о подаче обезболивающего - чтобы не пытать Беа ещё больше, ведь она уже и так невероятно много вытерпела несправедливо, незаслуженно! Но пришлось заставить себя оставаться невозмутимым, ведь Маркус и так тщательно готовил Виктора к тому, что сейчас происходит в нескольких метрах за стеной.<i>       <i>Хоть и невероятно трудно было знать, что девушка испытывает боль пока они пытаются разобраться в причине. И испытал облегчение лишь когда обезболивающее начало действовать.<i>       Врачи задавали ещё вопросы, продолжали внимательно следить за её поведением и показателями медицинских систем. В комнате атмосфера сменилась на более благоприятную, словно преобразовав давно вроде бы привычное помещение в более уютное. Маркус детально описывал происходящее на двух языках сразу – в виде стандартного отчёта и только им понятными медицинскими терминами для будущих исследований. В то время как Женевьева проводила с Беатрикс первую дыхательную практику.       <i>Виктор испытывал странное чувство … облегчения? Словно до этого, все эти долгие дни, он был безумно собран и лишь увидев вновь её глаза смог расслабиться. В полумраке, опираясь на слегка дрожащие руки, он устало опустил глаза на стол. Из его рта вырвался громкий выдох, а затем следующий, перерастая в шумное дыхание – он выпускал накопившееся напряжение, сдержанные до сих пор эмоции и была это словно истерика, сейчас его накрывшая с головой.       Взяв себя в руки, он заставил себя поднять глаза на происходящее. А там Маркус объяснял ей, что сейчас они будут убирать дыхательную трубку.       Казалось бы, Виктор не отходил от неё всё это время – возложив на себя всю ответственность и контролируя всё, что хоть как-то её касалось. Но на момент её пробуждения Виктор не мог заставить себя даже выйти из смотровой. Всё внутри сжималось, стоило подумать об этом. И он был уверен, как никогда – его там быть не должно.       Процесс избавления её от ненавистной дыхательной системы прошёл быстро. На лицо её была надета кислородная маска, что закрывала нос и рот. Женевьева просила её делать дыхательные упражнения – всё это было необходимо с точки зрения медицины.       Виктор с замиранием сердца следил за всем процессом, ловя каждое действие врачей и каждое движение Беатрикс. Она сидела, удерживаемая поднятой спинкой кровати и несколькими подушками. Не испытывала никакой боли – это было лучшим подарком для слаймучёного, что трепетно наблюдал за процессом и переживал за её здоровье больше всех.       -Который час? – слабым голосом спросила девушка. И это были первые её слова.       Услышав это, Виктор ещё более острее сконцентрировал внимание на девушке. Хоть глаза её так и слипались, голос был таким осознанным. Инстинктивно поправив волосы, она взглянула на Маркуса в ожидании ответа. Виктор понимал, что она не ориентируется во времени и не может его определить.       Тем не менее, выпрямившись, слаймолог замер в ожидании продолжения. Взглянув на часы, Маркус ответил:       -Почти… девять утра – сказал он, по его мнению, простым языком, чтобы она смогла понять.       Девушка произнесла, заставляя сердце учёного сжаться, а пальца замёрзнуть:       -Я опоздала и на завтрак с Виктором – сказала она, слабо улыбаясь.       В то время, как врачи лишь переглянулись, не понимая, что это могло бы значить - Виктор рассмеялся. И смех этот был перемешан с редкими выступившими слезами.       -Одной готовкой я теперь не отделаюсь – произнесла она, пытаясь сфокусироваться на врачах. Фраза, казалась, вылетала не осознанно.       Врачи не особо старались понять, о чём говорит девушка – для них это был лишь хороший показатель того, что сознание и рассудок её в порядке. Но вот Женевьева повернула голову за плечо – ей показалось она услышала из смотровой странный смех.

***

      Процесс «пробуждения» Беатрикс прошёл почти без проблем. Лишь слишком быстро бьющееся сердце заставляло собравшихся наблюдать за девушкой чуть более тщательнее. Почему лишь «чуть»? Потому что учащённое сердцебиение в её ситуации абсолютно нормальное явление.       Несколько часов девушка медленно просыпалась, изредка ворочаясь на кровати, отчего Женевьева часто меняла положение её подушек. Она почти не разговаривала, лишь отвечая на вопросы Маркуса, которому предстоит конспектировать её состояние вплоть до момента выздоровления (если не дольше).       Пока Женевьева делала первые анализы у себя в лаборатории, Маркус не расставался с рабочим планшетом (ведь Виктор запросит первый отчёт уже к обеду), пока слаймучёный наблюдал за мониторами из смотровой.       Вот только взгляд Виктора, что стоял со скрещенными руками в прежнем помещении, постоянно возвращался к девушке. Она спала не из-за медицинского вмешательства, но лишь из-за слабости собственного тела. И это приятно отзывалось в, израненном происходящим, сердце учёного – навязчивое ощущение того, что всё закончилось не хотело его отпускать.       Её волосы были собраны в две косы, которые она без конца поправляла из-за непривычки. Наблюдая за этими мимолётными движениями, Виктор испытывал облегчение – сосредоточившись на девушке, он не думал о лаборатории или симуляции, ведь лишь она занимала его мысли ... только она имела значение.       

***

      Сейчас, почти на рассвете, Беатрикс не спала. Она лежала на правом боку, уютно укутанная в бежевый плед. Девушка лениво наблюдала за происходящим на недавно оборудованном для неё экране – сейчас там транслировалось что-то лёгкое, за чем не надо было пристально следить или сильно вдумываться – благо развлекательный контент сейчас разнообразный. Хотя взгляд её часто перемещался, ведь из-за слаймового моря выглядывало солнце, играя солнечными зайчиками на полу, стенах и мебели - ей было особенно уютно осознавать, что сейчас все они под водой и она может наблюдать это явление.       Услышав шум где-то слева (в районе смотровой), она переместила туда глаза. В дверном проёме стоял человек – высокий брюнет, с обычно приятной улыбкой, на его плечи был наброшен привычный лабораторный халат.       -Здравствуй, Виктор – улыбнулась Беатрикс, встретившись с ним глазами.       В его руках был букет розовых роз и её игрушка в виде розового слайма.       -Здравствуйте, мисс ЛёБо – отозвался он, делая первый шаг в её палату.       Она в то же мгновение принялась приподниматься. Из-за резкого движения и долгого лежания в этой позе в глазах её помутнело, больно кольнув в боку.       -Беатрикс, не вставай! – всполошился Виктор, не ожидая такого поступка.       Беа опустилась обратно, опираясь на локоть. Открыв глаза, она увидела, опустившегося рядом на одно колено, обеспокоенного слаймолога. Казалось, этот случай взбередил свежий шрам на сердце (а может быть и душе) Виктора.       Ощущая дыхательную маску на лице, Беатрикс произнесла:       -Виктор, всё в порядке… – голос её был мягкий -Я очень рада тебя видеть       Глядя на её нежную улыбку и виноватый взгляд, Виктор с облегчением улыбнулся, на секунду переведя взгляд в пол. Напряжённые до этого плечи чуть опустились, как и рука с букетом.       Беатрикс, в этот раз медленно, села. Виктор следил за ней внимательно, примечая, казалось, каждую мелочь. Она поправила дыхательную маску, чуть притянув к себе для удобства трубку подачи кислорода. Зажав мягкую игрушку другой рукой, учёный поправил её плед. Беатрикс следила за тем, как его длинные пальцы сжали край ткани, как вены играли на тыльной стороне ладони – как в конце процесса он пригладил ткань и лишь тогда отдёрнул себя, посчитав это неуместным.       Приподняв мягкую игрушку и положив её на колени девушки, он произнёс:       -Впервые воспользовался телепортом в другую сторону – сказал он с мягкой улыбкой, глядя как девушка протянула тонкие руки к розовому чуду -Забрал его с твоего ранчо. Решил, что тебе с ним будет лучше       Девушка улыбнулась, глядя на преподнесённый подарок. Внезапно она сделала то, чего Виктор не ожидал – осторожно, обеими руками, она сняла кислородную маску.       -Подожди, что ты делаешь? – растерялся Виктор, подавшись вперёд. Ладонь его зависла в воздухе.       -Всё в порядке – улыбнулась Беатрикс, пытаясь подбодрить его -Она нужна лишь для помощи, я продержусь пару минут       Виктор был против, очень. Будь его воля – он не позволил бы ей даже шевелиться, лишь бы сберечь. Но в следующее мгновение, сердце его вновь затрепетало, только вот теперь из-за приятных чувств. Виктор смотрел на то, как девушка приблизила лицо к мягкой игрушке, обняв её. Она медленно втягивала воздух через нос, закрыв глаза. Её ладони прижимали к телу игрушку, ценность которой Виктор не особо понимал до этого момента.       -Запах клубники – сказала девушка, опуская слайма на колени. Она мимолётно взглянула на Виктора, неловко улыбнувшись.       -Запах дома? – с нотками грусти предположил учёный.       Выдохнув, он встал. Сползший с одного плеча халат, Виктор позволил себе бросить на кровать девушки и отошёл к прикроватной тумбочке.       -Запах Беспредельного Запределья – поправила она, надеясь этим расслабить его.       Ухмыльнувшись, слаймолог поставил цветы – нажав на небольшую кнопку на поверхности тумбочки, он поместил букет в появившуюся вазу. Замер так, пока в комнате витал призрак грусти.       -Думал оставлю их, пока ты будешь спать – произнёс Виктор, стоя к ней спиной.       Подушечками пальцев он проводил по зелёным листьям – про них всегда забывают, любуясь красотой бутонов. Беатрикс смотрела на учёного и сердце от открывшегося ей вида заныло. Всё в нём – поведение, осанка, положение рук и голос – говорило ей о его боли. А упоминание планеты, из-за которой она пострадала, вновь всколыхнуло его чувство вины – ведь всё это время Виктор был убеждён лишь в одном – Беатрикс ЛёБо чуть не умерла из-за него.       Он стоял к ней спиной, ведь никак не хотел показать, что всё внутри дрожит. Заставлял себя не думать об этом, приказывая себе сосредоточиться на положительных сторонах.       В этот момент учёный и услышал её голос – тихий и наполненный болью, он дрожал:       -Виктор… - позвала она и вслед за словами впервые шмыгнула носом -Прости меня…       Он обернулся в ту же секунду, стоило услышать в словах её слёзы. Розовый слайм был отложен в сторону и лежал на его халате. Такая необычная картина, символизирующая их двоих. Переведя взгляд на девушку, он увидел, что она опустила голову. Слабость в теле не позволяла ей стереть слёзы с лица – они крупными каплями падали на бежевый плед, чудом не попадая на согнутые пальцы рядом.       -Прости… - проговорила она снова, пока Виктор был в замешательстве от увиденного. Слёзы Беатрикс непривычным для слаймучёного ощущением откликнулись в душе -Я не должна была тогда…       В то же мгновение, Виктор опустила на колени перед её кроватью. Она коснулась ладонью лица, стоило ей заметить мужчину. Пересиливая слабость, девушка стирала с лица солёную жидкость.       Сидя так, словно недвижимая серьёзная статуя, Виктор метнул взгляд к монитору.       -Беатрикс, от чего ты роняешь слёзы? – спросил он, пока рука его зависла в миллиметре от неё. Сердце её билось так часто, что заставляло его волноваться.       -Прости, я… - сказала она, пытаясь стереть вышедшие за пределы тела эмоции.       -Беа… - позвал он, пытаясь привлечь её внимание.       С серьёзными глазами, Виктор мягко взял её запястья в свои ладони, останавливая. Она взглянула на него, видя в нём бесконечные переживания.       -Я заставила тебя… волноваться… - попыталась сказать она, но начала заикаться.       Немедля, Виктор с места дотянулся до кислородной маски. Не сделав ни одного лишнего движения, он осторожно надел её на девушку, которая даже не пошевелилась - вот только он видел, что дышать ей стало легче.       -Я подвела тебя… - продолжила она, захваченная своими переживаниями.       Глядя на то, как тихо льются её слёзы, Виктор понял, что она размышляла об этом весь сегодняшний день. Он, думая что делает лишь лучше, не пускал к ней никого кроме врачей... А у самого не хватило сил прейти раньше.       Внезапный порыв, желание сердца, и он коснулся подушечками пальцев её кожи – стирая слёзы, стараясь не касаться пластиковой маски.       -Ты не виновата – проговорил он, стараясь подавить хрипоту в голосе.       -Нет, виновата. Если бы я не… он бы может и… и не увидел меня… - говорила она, продолжая заикаться.       -О чём ты говоришь? – мягко спрашивал Виктор -В чём ты виновата?       Шмыгнув носом в очередной раз, она размяла занемевшие пальцы. Её мысли были заняты представлением о том, какого же было Виктору всё это время пока она спала. Ведь сейчас она видела лишь часть его боли, не в силах осознать каким он был в тот злополучный день.       -Я пренебрегла…твоими правилами – отозвалась она, взглянув на него. Глаза его располагали к откровению, излучали теплоту, в то время как её излучали лишь боль -Так глупо, решила, что знаю созданный тобой мир…       Проведя большим пальцем по её скуле, Виктор заглянул в её глаза.       -Что бы не произошло…твоей вины в случившемся нет и на грамм – заверил он, заставляя и её поверить в эти слова.       Весь его вид - серьёзные переживающие за неё глаза, твёрдая поза и минимум движений говорили девушке о том, что она может на него положиться. Что этот человек будет для неё каменной стеной и не в коем случае её не оставит.       Взглянув на цветы, что он принёс, Беатрикс набрала в грудь побольше воздуха - ей казалось, так становилось легче. Пытаясь глубоко дышать, она изо всех сил старалась успокоиться.       Виктор смотрел на это и не понимал, что сейчас испытывает – впервые в слаймучёном был хаос из эмоций и он не знал, что делать.       Но решение пришло само собой, стоило взглянуть на её лицо – заплаканные глаза с тёмными мешками, дрожащие губы и эту проклятую дыхательную маску. В этот момент Виктор понял – ему всё равно на то, что она скажет. Да, для расследования случившегося важно было как можно скорее узнать у неё о произошедшем. Но он больше не мог смотреть на то, какой разбита была Беатрикс.       -Я задержалась…дольше обычного – произнесла она, разглядывая цветы, уже погружаясь в воспоминания.       -Беа, не надо… - произнёс Виктор, желая, чтобы она повернулась к нему. А когда она взглянула в его глаза, то добавил: -Тебе не надо сейчас об этом вспоминать       Она не переживала по поводу произошедшего в симуляции, жалея только лишь о том, что выжила и заставила Виктора проходить через всё это.       Потом, она обязательно вернётся в симуляцию. Даже если потребуется скрыть это от Виктора, но Беа должна выяснить больше о загадочном человеке, который напал на неё.       Вот только сейчас, на коленях сидя перед её кроватью, был другой. И ей изо всех сил хотелось заверить его, что всё в порядке.