Их путь

Возможно, 2017-ый был последним счастливым годом для них...

      Дверь распахивается одним резким движением, и перед взглядами Феди с Лёшей предстаёт Антон. На его лице выражение невероятной радости и даже, возможно, гордости. Он улыбается, заходя в квартиру, и явно ждёт реакции на что-то. Обведя взглядом брата с головы до ног, Лёша подходит к нему и спрашивает:       — Боже мой, это что? — он проводит пальцами по отросшим прядям Антона, которые ещё сегодня утром были русыми, а теперь заметно посветлели. Нельзя сказать, что Антону не идёт, но ужасно непривычно видеть его таким.       Федя не знает, что добавить к уже сказанному, потому что тоже удивлён. Возможно, даже чуть больше Лёши, поскольку последнее, что он мог себе представить в этой жизни, так это крашенного в блонд Антона. И если бы Федя не знал, откуда растут корни подобных внезапных перемен, быть может, он бы реагировал радостнее.       В последние пару месяцев с Антоном творилось нечто странное. Он делал вещи, на которые раньше не решился бы никогда, оправдывая это множеством причин, и вёл себя так, словно ему больше нечего терять. В целом, отчасти это было действительно так. После прошедшего летом чемпионата мира Антону, пожалуй, добиваться больше было нечего. Во всяком случае, никаких глобальных целей он себе не ставил и вряд ли планировал думать о чём-то дальше завтрашнего дня.       — Саша тоже покрасился, кстати, — сообщает Антон, показывая фотографию на телефоне, которую они с Головиным сделали сразу в салоне.       — Вы прямо братья, — комментирует Федя.       — Люди с общей клеткой мозга, скорее, — не может удержаться Лёша. Он всегда так говорит про Антона и его лучшего друга, когда те совершают какие-то похожие вещи.       Саша ещё со школы постоянно заглядывал в рот Антону и во всём старался на него равняться. Антон для Головина был неким идеалом, чем-то недосягаемым, невозможным, но таким заманчивым и притягательным, что Саша не видел своей жизни без друга. Антон был с ним рядом во все плохие времена, защищал от одноклассников, любящих подшучивать над новеньким в классе, от хулиганов с района и даже иногда от остальной компании друзей. Например, от Димы Баринова, который постоянно предъявлял Саше за ориентацию, хотя Саша ни разу даже словом не обмолвился о том, что ему нравятся парни. Дима, видите ли, чувствовал. По сути, конечно, правильно, но это всё равно не давало ему права плохо отзываться о друге.       Когда у Саши случались проблемы в семье, он знал, что всегда может обратиться за поддержкой к Антону. Даже если Саша ничего не говорил о своих проблемах, Антон всё равно догадывался. Антон научил Сашу быть смелым, не бояться высказывать своё мнение, подарил ему веру в себя. И за это Саша был навеки ему благодарен, не зная, что сможет сделать для друга в ответ, чтобы тоже оказаться полезным.       — Палыч обязательно что-нибудь скажет, — рассуждает Лёша, будучи не в силах оторвать взгляд от брата. — Да и в команде знатно прифигеют.       — Ладно, — пожимает плечами Антон, старательно пропуская мимо ушей всё, что так или иначе связано с футболом.       Он стал так делать с тех пор, как кончился чемпионат мира. Когда им дали отпуск после сборной до начала августа, и теперь они не знали, чем занять себя, сидя в душной Москве. Могли бы поехать куда-то, наверное, как сделали практически все сборники. Могли бы, наконец, посетить заграничные курорты, но не стали. Антон сказал, что не хочет никуда, нет настроения, нет желания снова собирать вещи, переживать долгий перелёт, смену климата и всё остальное. К тому же, если лететь, то только с Федей.       Пошёл четвёртый год их отношений и совместного проживания. Это по-прежнему не сравнится с десятью годами, которые Федя провёл с Кокориным в своё время, но неумолимо приближается к ним, потому что и близнецы, и сам Федя понимают, что между ними всё серьёзно и уже, кажется, навсегда. По крайней мере, Федя не представляет себя с кем-то другим, кроме Лёши и Антона. Даже если вдруг, в какой-то параллельной вселенной, в другой реальности, в чьей-то больной фантазии, то Федино время, пожалуй, прошло. Он не будет никого искать. Останется один и продолжит издалека наблюдать за своими близнецами, которым отдал сердце и душу.       Быть втроём сложно. Нужно делить не пополам, а на три, что куда труднее. И у них далеко не всё идеально. В прошлом году вообще чуть не расстались во время отпуска в Сочи, когда банально не поняли друг друга, а вернее, не захотели принимать некоторые особенности своего видения их отношений. Но они учатся находить компромиссы даже в таких, казалось бы, безнадёжных ситуациях.       Федя свыкся с мыслью, что необязательно зарабатывать больше всех денег, чтобы быть главным. Иногда достаточно того, что близнецы с самого начала считают тебя таким и никак не претендуют на это почётное место. А то, что их совместный бюджет, наконец-то ставший именно совместным, держится, в основном, за счёт их вложений, совсем неважно. Это общие деньги, которыми может пользоваться каждый, когда нужно. И да, чтобы понять такую простую истину, им потребовалось три с половиной года.       Нашёлся выход и в ситуации с друзьями. Раньше Федя не слишком любил тех же Баринова с Головиным, считая, что они ведут себя слишком нагло, находясь в гостях, да и вообще их слишком много в этой жизни. Близнецы, в свою очередь, терпеть не могли Кокорина. И как бывшего Феди, и как его лучшего друга, и как своего некогда школьного завуча, не упускавшего ни момента, чтобы не подколоть их как-нибудь. Кокорин раздражал Лёшу с Антоном просто своим существованием. А вот другой лучший друг Феди, Денис, который когда-то был классным руководителем близнецов, напрягал лишь по одной причине: он, видите ли, не принимал их отношения на троих. Во-первых, у Феди с близнецами разница в возрасте десять лет, что слишком много. Во-вторых, он бывший директор их школы, а это автоматически должно было исключить для него возможность завести отношения с кем-то из учащихся. В-третьих, Денис просто банально не понимал, что это за прикол такой встречаться втроём. Звучит, как странное извращение.       И вот, к лету 2018-го проблема решилась. Денис смирился, Федя рассмотрел Головина и Баринова с другой стороны, поняв, насколько они важны для близнецов, а Кокорин... После отпуска в Сочи он вдруг стал более приятным человеком, что отметила вся компания без исключения. Возможно, причиной этому послужила его новая влюблённость. Не менее сильная, чем десять лет назад, но теперь, наверное, куда более благополучная и счастливая.       — Кучай и Пони не смогут прилететь в этом году, — сообщает Лёша ближе к вечеру. Он всё не знал, как сказать об этом, ведь друзья позвонили ещё около полудня, но Антон ушёл в парикмахерскую, да и вообще расстраивать его не хотелось.       Костя и Федя Чалов уже четыре года жили в Германии. Федя заканчивал учёбу в университете и пока не решил, станет ли возвращаться на родину в поисках работы или попробует устроиться куда-нибудь в Германии. Костя же был готов к любому его решению. Он поехал за ним в другую страну, не зная ни языка, ни чего-то, кроме того, что столица Германии — Берлин, а в чемпионате страны у них уже несколько лет лидирует «Бавария». Костя бросил тут всё, уехал, не задумываясь о будущем, потому что просто хотел быть рядом с Федей.       Сейчас Костя продолжает работать в какой-то кафешке. Образования у него по-прежнему нет, за исключением школьного, что несколько печалит правильного Федю, считающего, что каждый человек должен отучиться хотя бы в колледже. Но Костя утверждает, что в Германии он учиться точно не будет, да и вообще его всё устраивает. Он зарабатывает деньги, более-менее знает язык, умеет теперь вкусно варить несколько видов кофе, а ещё по выходным играет в футбол за команду их района. Единственное, что Костю расстраивает, — отсутствие друзей рядом. По ним он смертельно скучает, и даже звонки по видеосвязи, а также приезды раз в год, не сильно помогают справиться с тоской.       Обычно Костя и Федя всегда приезжали летом. Потому что у Чалова каникулы, а Костя может взять небольшой отпуск в более удобное время. К тому же, погода хорошая, да и все друзья в Москве. Даже близнецы, у которых межсезонье — небольшое время отдыха до того, как начнутся сборы перед началом нового сезона. В прошлом году Федя с Костей приехали чуть позже, к концу августа, потому что их компания умотала сначала в Сочи, а потом уже не могла собраться целиком. Они все выросли и стали слишком занятыми друг для друга.       — В этом... году? — переспрашивает Антон, и Лёша видит, как брату вмиг становится грустно. Сейчас ему очень не помешало бы присутствие друзей рядом.       — Да. Но они попытаются приехать зимой. В Германии праздники раньше, чем у нас, но Кучай пообещал что-то придумать. А он если обещает, то обычно всегда придумывает.       — Только зимой, — повторяет Антон, чуть сильнее сжимая пальцами край столешницы.       — Тош, я понимаю. Мне тоже грустно. Я не видел Кучая вживую с прошлого августа. Но ведь мы можем звонить им, верно? Слава богу, живём в двадцать первом веке, и ничто не мешает нам общаться, — Лёша обнимает брата за плечи, укладывая подбородок на его плечо. — Дима попросил посидеть завтра с его мелким, поедешь?       — А ты?       — У меня завтра дела, ты же помнишь. Надо поехать там... — Лёша не называет места, не говорит, зачем ему ехать. Антон прекрасно знает и не нуждается в лишнем напоминании о том, что его не пригласили. Не пригласили, потому что не представляет интереса, не нужен на таких мероприятиях, не сделал ничего полезного, чтобы получить приглашение. — Тош, если хочешь, поехали со мной сначала, потом к Диме.       — Зачем я там нужен? Место занимать?       — Они не выгонят тебя. Не имеют права. Ты — мой брат. Если я считаю нужным брать тебя с собой, то они слова сказать не посмеют.       — Брать меня с собой, ну да. Только в качестве дополнения к тебе, верно? Посидеть рядом, послушать, пару раз улыбнуться на камеру, чтобы все знали, что и я зачем-то припёрся. И что я не повесился от стыда за просранный чемпионат, например!       Лёша старается не вздыхать раздражённо, не закатывать глаза, хотя очень хочется. Нельзя. Антон расстроится ещё больше, а ему и так сейчас нелегко. Лёша делает всё, чтобы Антон не падал в самокопание, в котором уже бывал. Это тогда всё закончилось благополучно, потому что у Лёши вдруг открылись глаза, а теперь вряд ли Антон так же успешно снова начнёт радоваться жизни. Масштаб проблемы слишком увеличился. Ставки не те.       — Я не говорил так, — произносит Лёша, чуть отступая от брата.       — Но я прекрасно знаю, что завтра будет, о чём тебя начнут спрашивать. Чемпионат первый в списке вопросов, я уверен. И как же, это ведь именно твой брат объебался, нужно срочно узнать, что ты чувствуешь по этому поводу. А самое главное, как ты теперь общаешься со мной.       — Если они будут задавать мне такие вопросы, я не буду на них отвечать. В конце концов, я мог их послать и не ехать, поэтому пусть спрашивают нормальные вещи с нормальными формулировками. Не их чёртово дело, что я чувствую, что ты чувствуешь, и как мы теперь общаемся.       Антон молчит. У него нет никаких причин, чтобы не верить Лёше. Тот действительно не будет отвечать на провокационные вопросы, он прекрасно умеет игнорировать их и переводить тему на что-то другое. Или даёт расплывчатые формулировки, которые всё равно ничего не поясняют для жаждущих сплетен и скандалов. Лёша с детства практиковался в этом, когда утаивал от родителей, что у него к семнадцати уже было несколько девушек, а ещё он курит и дерётся на районе вместе со своими друзьями. Лёша мастерски умалчивает обо всём, что касается личной жизни, и теперь. Никто не знает, что он встречается со своим братом, что у них есть некий Федя, и им втроём очень здорово.       Жизнь заставляет хранить множество тайн и постоянно выдумывать на ходу много правдоподобного бреда на всякие неудобные вопросы. Лёше двадцать три, он теперь известный футболист, надежда нового поколения сборной, «золотой актив». Каждому второму журналисту интересно, чем живёт такой человек.       — Алексей, это правда, что вы с братом до сих пор живёте вместе?       — Кому вы посвятили свой последний гол? Мы видели, как вы показывали сердечко в камеру.       — Любой девушке повезло бы иметь такого парня, как вы. Кстати, у вас есть дама сердца?       — На свадьбе вашего одноклубника все пришли со своими возлюбленными. Вы с Антоном были вдвоём. Вы очень близки, сразу видно, что братья-близнецы.       Ему постоянно звонят ради какого-то интервью, просят снять какой-нибудь материал о нём, его истории, его жизни до прихода в большой футбол. Часто пытаются уговорить на то, чтобы беседа прошла у него дома, так сказать, в непринуждённой обстановке. Лёша хорошо смотрится в кадре, его приятно слушать, по каким-то дурацким опросам среди болельщиц его считают одним из самых красивых футболистов. Его всегда зовут на фотосессии к презентациям новых комплектов формы для будущего сезона. Его лицо каждый третий матч появляется на обложке программки.       Вот и сейчас журналистам, болельщикам, наверное, целой стране после чемпионата мира нужно услышать его героев. Лёша — один из них. Он нужен в первую очередь, за ним теперь следят ещё пристальнее, чем раньше. Каждый его шаг в футболе будет приравнен к какому-нибудь великому событию. Уже появляются слухи о том, что он интересен нескольким клубам за границей, значит, скоро поедет покорять Европу.       Антон — тоже герой чемпионата. Герой, который сначала сам себя таким сделал, а потом сам же и лишил этого звания. Да, он принёс пользу команде, но в самый ответственный момент, когда от него зависело всё, он сделал непоправимую ошибку. Теперь его ненавидят. Некоторые люди действительно задаются вопросом, почему он не завершил карьеру сразу же после случившегося. Его никуда не зовут и не приглашают, давая время переждать чужие эмоции. Ему и самому нужно как-то справиться с бушующими внутри мыслями, разъедающими сознание каждый день. Важно не сломаться и появиться в новом сезоне с таким видом, будто ничего не случилось. Просто перевернуть эту страницу и жить дальше... Но Антон устал начинать с нуля.       — Что-то случилось? — спрашивает Федя, роясь в шкафу, когда Лёша заходит в спальню и становится около окна. По его движениям, по тому, как смотрит бездумно вдаль сквозь полупрозрачные шторы, видно его беспокойство, смешанное с раздражением. За четыре года Федя кое-как научился понимать близнецов без слов, но это всё равно было ничем по сравнению с тем, как они понимали друг друга и его.       — Я устал, — говорит Лёша, упираясь ладонями в подоконник, сминая штору и не обращая на это никакого внимания. — Я ещё тогда знал, что придётся через это пройти, но я устал. Я всё делаю ради него, ради того, чтобы с ним на нервной почве ничего не случилось. Но, блядь, у меня такое ощущение, что Тоша только и ищет, от чего бы начать угнетаться. Я просто сказал ему, что не смогу завтра поехать к Баре, у меня интервью. Антон прекрасно об этом знал, но всё равно развёл истерику, как в первый раз, что вот меня пригласили, а его нет. При том, что он терпеть не может интервью и постарался бы найти любую причину, чтобы не ехать.       — Сейчас время такое, надо переждать.       — Я в курсе. Но я заебался. Имею я право заебаться от такого? Я не чёртов психолог, чтобы разбираться в его тараканах. Я делаю всё, что в моих силах, но, похоже, это не помогает.       — Прошло всего лишь несколько недель. Сейчас это будет больной темой. Зная наше общество, все будут на каждом шагу припоминать ему тот момент. Нам надо поддержать Тошу. Как человек, который когда-то был в такой же ситуации, могу сказать, что даже через десять лет будет больно.       Лёша запрокидывает голову. Конечно, Федя прекрасно понимает. Федя действительно был в абсолютно идентичной ситуации, разве что чуть меньшего масштаба. Как-никак, роковая ошибка на чемпионате мира не сравнится с роковой ошибкой в городском школьном чемпионате. Но тогда для Феди та ошибка могла стоить столько же, сколько сейчас для Антона. Общественное мнение есть и там, и там. Собственные эмоции и плохие мысли — тоже.       Возможно, Лёша невероятно везучий человек, ведь с ним ничего подобного никогда не случалось. Он всегда предстаёт в хорошем свете. Да, есть несколько эпизодов, которые могут заставить усомниться в идеальности Лёши, но о них знают лишь самые близкие, хотя, может, уже и забыли. Никто в окружении Лёши злопамятностью не отличался.       Однако сейчас Лёша очень хочет быть Федей, хочет знать, что делать с братом, чем ему ещё помочь, какие слова подобрать. Лёша иногда чувствует себя лишним и совершенно бесполезным, когда именно Федя всецело понимает Антона. Федя, который с ними всего лишь четыре года, а не всю жизнь. Федя, который их старше, у которого совсем другие проблемы. Близнецы в его делах практически не разбираются, а вот он в их — более чем. Он всегда старается вникнуть в происходящее, хотя, казалось бы, зачем ему забивать этим голову.       — Отвратительно, — Лёша прикрывает глаза. Он действительно испытывает ужасные ощущения.       Федя подходит к нему, мягко заключая в объятия. Лёша не хочет, но всё равно вцепляется в его футболку так сильно, что Федя даже немного пугается. Не хватало только, чтобы к Антону присоединился его брат. Но Лёше плохо, потому что плохо Антону. Лёше хочется кричать от безнадёжности, поселившейся в их квартире после чемпионата мира. Если бы только можно было вернуться в прошлое, он бы, чёрт возьми, сделал всё, чтобы оказаться на месте брата. Поговорил бы с Черчесовым, пошёл бы на конфликт, если нужно.       Всё, что он может сделать теперь, — смотреть на убитого брата и просить окружающих ни словом не напоминать ему сейчас о футболе в принципе. Лёша может только поддерживать его, но некоторые обстоятельства лишают и этого. Лёша с удовольствием проводил бы с ним каждую минуту, заставил бы забыть о том дне и снова зажёг бы в Антоне желание идти к своей мечте. Его самой главной цели.       — Скоро всё будет хорошо. Мы обязательно справимся, — шепчет Федя, гладя Лёшу по спине.