Новый контакт Арсения

За окном январь. После новогодних праздников прошло почти 2 недели, и рабочая жизнь в Москве уже вовсю кипела. Все снова по полтора часа ехали на работу на метро или на машинах, снова видели своих надоедливых коллег и строгих начальников, снова возвращались домой только ближе к полуночи и, без всякого энтузиазма на следующий день снова вставать в 6 часов утра, ставили будильник и ложились спать. На улицах города от праздника почти не осталось и следа, только если можно было встретить не снятые вовремя новогодние вывески, баннеры, гирлянды и светящиеся экраны. Антон ехал в такси, прислонившись лбом к стеклу, и смотрел сквозь чуть запотевшее окно на город. Он снова не заметил, как спустя всего неделю после окончания отпуска он погрузился в серость и однообразность рабочих будней, и как ему всё-таки неприятен ранний подъём. Об этом размышлял Шастун, изредка проваливаясь в сон, пока ехал в свой офис. В прошлый понедельник все вернулись из отпусков и принялись за активное создание контента. На парней вновь свалилась гора графиков съёмок, концертов, полётов и поездок, а также небольшой список интервью, на которые им — а в большинстве случаев только Антону — необходимо было сходить. Он мотнул головой, чтобы не загонять себя в новый круг одних и тех же мыслей. Да, он любит поспать, и зачастую даже больше, чем съёмки и выступления. Ведь кровать такая тёплая и уютная, особенно рано утром, и так хочется забить на работу и остаться досыпать законные часы в кроватных объятиях. Шастун поёжился и сунул нос в воротник куртки. На улице ударили морозы, отчего ему в тонне одежды было очень холодно, и даже тёплый свитер с толстовкой и курткой сверху почти не спасали. Антон вышел из такси и остановился у входа в офис, чтобы покурить. Пока стоял, он искренне задумался о том, что хотя бы в 30 лет стоило послушать маму и хоть раз надеть шапку и взять с собой перчатки. Потому что не прошло и минуты, сигарета только-только начала тлеть, как руки полностью покраснели, их стало покалывать, а кончиками пальцев Антон уже совершенно не чувствовал сигарету. Он кое-как спрятал ладони в рукава и, даже не докурив, бросил бычок в сугроб, где тот мгновенно утонул, и поспешил зайти в помещение. Но его не обдало тёплым лёгким ветерком кондиционера, как бывало каждый рабочий день, а наоборот, кажется, внутри было даже холоднее, чем на улице. Шастун нехотя снял куртку, оставшись в своей фиолетовой толстовке с именным контактом АШ. Ему до безумия нравится этот цвет, поэтому он носит её везде, где только можно, а в холодную погоду — особенно. Антон шёл, держа в руках стаканчик с чаем, по коридору в свой офис, потому что ему передали, что Стас попросил его подойти по какому-то важному вопросу по съёмкам. Шастун зашёл в первую комнату, где на диванчике сидел Арсений, листая что-то в телефоне. С самого утра они с Арсом ещё не пересекались. Антон до невозможности хотел налететь на него с объятиями и окутать всей той любовью, которая накопилась за два выходных дня, когда они не виделись, но в тот момент резко остановился. Он был больше возмущён, чем рад. Арс был в одной только футболке. Это как вообще? На улице холодина такая, а он сидит тут как ни в чём не бывало. Не холодно ему, ненормальный. Антон мысленно злился на Арсения с каждой секундой всё больше. А тот лишь молча поднял на Шастуна невинный взгляд и расплылся в улыбке. Антон, не говоря ни слова, поставил стаканчик на твёрдый подлокотник дивана, подошёл к Арсению почти вплотную и, стоя прямо перед ним, снял с себя толстовку, оставшись в свитере. Ему резко стало холодно, и захотелось послать Арса нахрен и надеть толстовку обратно, но он даже не подал виду. Антон молча бросил худи на колени Арсению и, не оборачиваясь, ловко подхватил стаканчик и ушёл дальше по коридору. Спустя несколько секунд, как Антон ушёл, Арсений поднял глаза на его удаляющуюся фигуру. Он вздохнул, отложил телефон на диванчик и провёл пальцами по мягкой, ещё не успевшей остыть от тепла другого тела толстовке. Щёки покрылись лёгким румянцем, на лице показалась смущённая улыбка. Он нежно взял худи в руки, встал со своего места и надел её на себя. Подошёл к зеркалу и покрутился перед ним, внимательно рассматривая, как сидит на нём новая вещь; довольно хихикнув, он поправил причёску, взял телефон и побежал по коридору за Антоном. Антон стоял в компании парней из креативной группы, уже допивая свой чай, и внимательно вникал в обсуждение идеи нового шоу. Арсений тихо подошёл к нему со спины и аккуратно коснулся пальцами косточки на запястье, а потом обхватил руку полностью и легонько потянул Антона на себя. Тот повернул голову в сторону и, увидев за своим плечом Арсения, кивнул парням и вышел за ним в пустой коридор. Только встав напротив Арса, Антон увидел, что тот в его толстовке. Вся злость и напускная обида мгновенно прошли, а на их месте остались только нежность и полный любви взгляд. — Всё-таки надел, — констатируя факт, сказал Антон, и, взяв в руки шнурочки на капюшоне, провёл по ним большими пальцами. Арсений ярко улыбнулся в ответ и натянул на себя капюшон, оставляя торчать из-под него несколько непослушных тёмных прядей. Антон, воспользовавшись моментом, дёрнул за кончики шнурков и затянул капюшон на голове Арсения, оставляя торчать только кончик носа. — Антон, ну у меня же причёска испортится, — пытался возмущаться он и уже потянулся руками, чтобы стянуть этот капюшон, как холодные пальцы мягко схватили его за запястья, а в следующую секунду тёплые губы коснулись носа-кнопки. Попов поморщился и довольно фыркнул, а потом капюшон чуть ослабился, и взгляд голубых глаз столкнулся с теплотой в зелёных глазах. Арсений медленно перехватил капюшон и снял его, приподнялся на носочки и поцеловал Антона в губы в ответ. Спустя пару секунд Попов отстранился и, прикусив губу, наблюдал за реакцией Шастуна, который уже тонул в любви и глазах напротив. Тот одними губами прошептал «я тебя люблю» и, получив в ответ кивок и воздушный поцелуй, приобнял Арсения за плечо. Весь оставшийся день Арсений радостный и не замёрзший ходил по офису в шастовой толстовке и ловил заботливый и влюблённый взгляд Антона. Ведь самая настоящая любовь проявляется в подобных мелочах.