***
Будучи запертой в комнате, она не смела надеяться встретиться с Чайльдом этим вечером. Пока её сопровождали в общежитие, она мельком глянула на то место, где недавно оставила Чайльда наедине с незнакомкой. Неудивительно, что там никого не было. Встретить его в такое время суток было равносильно поимке призрака. Спасало то, что Барбара и Сян Лин до сих пор не вернулись в общежитие. Пегг, вероятно, всё ещё сидела за книгами в библиотеке, если и вовсе там не уснула, а Сян Лин последние недели бесконечно занималась готовкой, которое из хобби превратилось в самую настоящую отдушину. Люмин уселась на кровать и поставила коробку рядом, обведя её усталым взглядом. Она вспомнила, как однажды в детстве видела нечто схожее в мамином шкафу. Ей запрещалось там рыться, так что своё детское любопытство она удовлетворила лишь раз. Она взяла письмо, приложенное сверху. Белый цвет бумаги казался ослепительно ярким на фоне потёртой и изветшалой коробки. Прежде чем открыть конверт, Люмин на мгновение застыла. Никогда не знаешь, какие слова любимого человека станут последними.«Моя драгоценная Люмин, прости, что сейчас я не рядом. Мне бы хотелось сказать тебе лично так много слов, но придётся довольствоваться одним лишь письмом. Ты — свет моей жизни, моя звёздочка, которую я безгранично сильно люблю. Мне больно, что я вынуждена оставить тебя в этом мире одну. Милая, пожалуйста, не сердись на меня за вещи, о которых я сейчас тебе расскажу. Я нашла вас одним тёплым весенним днём возле статуи у озера Звездопадов. Ваши биологические родители так вас и не забрали, зато забрала я. И это было лучшим решением за всю мою жизнь. Мы с твоим отцом вернулись домой после процедуры усыновления, и именно тогда обнаружили у двери коробку, которую прямо сейчас ты видишь перед собой. В ней лежали вещи и записка с просьбой подарить их на твоё совершеннолетие. По этой причине твой отец забрал Итэра. Твой брат отличался задумчивостью и знаниями, так несвойственные детям вашего возраста. Нечто, заложенное в вас двоих, заставило Итэра встать на путь, с которого он так и не смог свернуть. Когда ты забежала домой с восторженными криками о том, что вдруг овладела Анемо стихией без Глаза Бога, я поняла, что нашей скромной, но уютной жизни пришёл конец. Ваш отец был прав, но я всё ещё теряюсь в догадках, о чём на самом деле он знал. Знай, ты всегда будешь для меня дочуркой, единственной любовью всей моей жизни. Пожалуйста, Люмин, продолжай жить. Хотя бы ради меня».
По мере прочтения письма, она невольно всё сильнее сминала края бумаги пальцами. Люмин никогда не допускала мысли об обиде на мать, но теперь у неё были все основания, чтобы злиться. Ей лгали на протяжении всей жизни. Она перечитывала письмо снова и снова, желая найти скрытые смыслы и подсказки. Всё было так… загадочно. Не в том смысле, что от неё утаивали информацию, а в том, что она совсем запуталась в происходящем. Одно лишь поняла: её и правда любили как родную дочь. Люмин вернулась к конверту, решив тщательно его осмотреть. К её удивлению, внутри действительно лежало что-то ещё. Она хорошенько встряхнула конверт, и из него выпала плотная бумажка. Едва её коснувшись, Люмин тотчас догадалась, что это было. Второпях она схватила фотографию и ту перевернула. В то же мгновение она разучилась не то что моргать и двигаться; она забыла как дышать. На неё смотрели золотистые глаза. Очень знакомые глаза. Перевернув фотографию обратной стороной, Люмин наткнулась на мелкий изящный почерк, которым были выведены год и имя «Итэр». Мальчишке на фото было двенадцать. В этот раз фотографию лицевой стороной Люмин перевернула куда спокойнее. Глядя на Итэра, внутри неё просыпалось странное, но приятное ощущение родства с ним. В столь юном возрасте он выглядел до нелепого серьёзным, оттого походя на Чжун Ли. Она отложила письмо и фото в сторонку и перешла к коробке, открывая её с надеждой, что та хранит в себе гораздо больше информации. Но надежда разбилась вдребезги. Там лежало платье. Струящаяся белая ткань, которая словно мерцала в тусклом свете комнаты, с золотыми подкладками и символами, которыми не пользовались ни в Тейвате, ни уж тем более в Мондштадте. Мама такое точно не могла себе позволить. Пальцы коснулись мягкого шёлка, и именно в этот миг Люмин осознала, что представшее перед ней одеяние было не просто обычным платьем. Она вытащила его из коробки, оставив внутри сапоги и перчатки, и вновь потянулась к письму. Перечитала его повторно, ещё раз оглядела брата на фотографии. У неё давно возникала мысль пуститься на поиски Итэра, но теперь она сформировалась настоящей и вполне конкретной целью. Люмин понимала, что значит, когда юнец смотрит взглядом старика, повидавшего жизнь. Итэр что-то знал, и знания его напрямую были связаны с тем фактом, что они двое — близнецы. Фотография и одежда лишь стали подтверждением. Она аккуратно сложила платье обратно, точно так же в коробку положила и фото с письмом. Люмин могла бы прямо сейчас примерить сей наряд, но интуиция подсказывала, что на неё идеально всё сядет. К тому же сегодня и так произошло уж слишком много странностей. Она засунула коробку под кровать, немного сместив свою сумку, и плюхнулась обратно в кровать, вдруг засмеявшись. — До чего же странная школа… — шепнула она сквозь смех. Как только она покинет стены школы, возможно, всё вернётся на круги своя, а происходящее здесь окажется безумным лихорадочным сном, который спровоцировал подростковый всплеск гормонов. Её размышления и изучение узоров на потолке прервал стук. Люмин приподнялась, нахмурившись, и бросила взгляд на дверь. — Ты потеряла ключ? — спросила она, обращаясь к человеку по ту сторону двери. Соседки ещё никогда не теряли ключи от общежития, но мало ли что могло произойти. Тем не менее, ответом стал очередной стук, и это, мягко говоря, показалось ей странным. Люмин молча поднялась с кровати. Она призвала Анемо и Электро стихии, сосредотачивая их в ладонях, и руки её тут же стали неметь. Такое сочетание элементов было крайне опасно. Она подошла к двери, мысленно сетуя на отсутствующий глазок, и осторожно её приоткрыла. В глаза сразу бросилась знакомая рыжая копна волос — то единственное, что сдержало Люмин молниеносно атаковать дурачка, притаившегося у неё за дверью. Он бросился к Люмин в объятия, и она поспешила рассеять энергию, в панике крепко обнимая парня в ответ. — Чайльд? — спросила она, совершенно сбитая с толку. Его горячее дыхание опалило её ухо; он потёрся щекой об её собственную, будто для пущей достоверности присутствия Люмин рядом. — В Бездне, — поспешно пробормотал он, не заботясь об осторожности. Она мягко оттолкнула его от себя, и хватка Чайльда вдруг совсем ослабла. — Что? — недоумевала Люмин. Он взял её за руку и приложил ту к шраму — к тому самому, которым она интересовалась пару недель назад. — Этот шрам я получил в Бездне после схватки с монстром, — объяснил Чайльд, наконец выровняв дыхание. Люмин в неверии заморгала, раскрыв от удивления рот. — Присоединяйся ко мне. Вместе мы сможем предотвратить нападения монстров из Бездны, — произнёс он, ласково проведя пальцами по девичьей щеке. Он говорил так, будто отдавал приказ, хотя в глазах Чайльда читалось совершенно иное. В них читалось отчаяние. — Погоди, — снова оттолкнула его Люмин. Она на мгновение задумалась о его словах, сказанных чуть ранее, но так ничего и не поняла. — О чём ты? Чайльд зашёл в комнату и, со вздохом закрыв дверь, сел на кровать. Он не смотрел на Люмин; сверлил глазами стену напротив. — Шрам на груди я получил в Бездне. Я упал в неё, когда мне было тринадцать, — спокойным голосом начал он. Слишком спокойным, учитывая то, о чём он говорил. — Бездна? Ты имеешь ввиду ту самую Бездну, откуда в наш мир приходят Маги Бездны? — Да! — огрызнулся Чайльд, переведя взор со стены на девушку. Люмин сделала шаг назад. — Чайльд, ты хоть понимаешь, насколько безумно звучишь?! Он вдруг вскочил на ноги, резким движением разорвал на себе рубашку и прижал ладонь Люмин к своей груди. — Безумно? А мои шрамы — не безумие?! — воскликнул он до жути низким голосом. — Попроси Барбару исцелить меня и послушай, что она тебе ответит, — ядовито процедил Чайльд. Люмин потрясённо ахнула, и этот звук он мгновенно уловил. Он отстранился и, повернувшись к двери, опёрся на неё предплечьем, разразившись жутким смехом. — Ну конечно… В тот момент, когда я слёг с болезнью у тебя дома… — пробормотал он про себя. — Аякс, — твёрдым голосом позвала его Люмин. Он вздрогнул, напрягшись так, будто она его словесно оскорбила. — Что именно случилось в Бездне? — Там, под нами, творятся вещи, которые я даже описать не способен. Я был на грани смерти, когда меня нашли. — Кто тебя спас? — Скирк. Моя наставница. Она исцелила меня магией Бездны, а потом всему обучила. Тебя она тоже может обучить. Люмин осторожно зашагала к Чайльду, стараясь не спугнуть. — Пойдём со мной, — просил он, вдруг повернувшись к ней лицом. — Присоединяйся ко мне. Мы будем править целым миром. «И оставь всё позади», стоило бы ему добавить. Чайльд уже просил об этом, но даже его сегодняшнее признание ничего не изменит. Сейчас для Люмин превыше всего поиски Итэра и защита родных земель. — Аякс… — прошептала она. Непрошенные слёзы пеленой застлали глаза от одного лишь взгляда на его дрожащие руки. Вместо ответа Чайльд посмотрел на неё и в следующий миг горячо поцеловал. Избранные ими пути вели в разные стороны. И это болезненное осознание ранило их обоих.