***
Её обуяла ярость. Сяо заслуживал сгинуть в бездонном колодце, из которого не было бы выхода. И Чжун Ли тоже — за то, что посмел допустить такое. На недолго покинув Сян Лин, Люмин отправилась к Чунь Юню, парню, с которым она познакомилась на тренировке Глаза Бога. Помимо Сяо, именно с ним чаще всего общалась Сян Лин. Как только Люмин рассказала ему о произошедшем, он пришёл в ещё большую ярость. Он без проблем согласился побыть вместе с подругой. В скором времени с занятий должна была вернуться Барбара, несомненно, она тоже окажет соседке поддержку и составит той компанию. Теперь перед Люмин стояла задача отыскать Чжун Ли. Она прекрасно знала, где его надо искать. Буйство красок цветочного поля не особо подняло ей настроение. С приходом весны расцвели яркие бутоны цветов, ныне колыхаемые лёгким ветром. Молодые саженцы, что она высадила с Чайльдом, выделялись на фоне других растений и тем самым добавляли заброшенному саду изюминку. — Чжун Ли! — крикнула Люмин. Не изменяя себе, он сидел перед заброшенным садом песка и с помощью Глаза Бога рисовал причудливые узоры. Завидев девушку, Чжун Ли встал, удивлённо на неё воззрившись. Мягкая улыбка коснулась его губ. Люмин же смотрела сердито. — Что-то ты быстро покончила с охотой на кабанов, — произнёс он, всё так же улыбаясь, будто не замечал её настроение. — Ага, восхитительная выдалась охота! Стоило Люмин подойти к нему ближе, так в неё словно демон вселился. Чжун Ли явно знал больше, чем все остальные. Все эти разговоры про звёзды и судьбу были не просто пустой болтовнёй. — Прости, что-то случилось? — он вопросительно склонил голову набок. — Сяо попросил меня кое-что тебе сказать. — И что же? — Он сказал, что ваш контракт аннулирован. Он возвращается в Ли Юэ. Чжун Ли выпрямился, как струна. — А ещё он назвал меня смертной, — добавила Люмин, произнеся последнее слово так, словно то было оскорблением. Он вздохнул, щипая себя за переносицу, и прорычал: — Несносное дитя… — Чжун Ли, мне нужны ответы, — потребовала она. Дело было не только в Сян Лин. Она жаждала услышать объяснение странностям, которые начала замечать за ним ещё в самом начале их общения. — Боюсь, я не могу тебе ничем помочь, — тон его голоса переменился, теперь звуча властно. — Неужели тебе и правда нечего сказать? Он промолчал, не сводя с неё глаз. — Значит, всё было ложью? Никакой дружбы нет? Я для тебя всего лишь смертная, с которой ты решил поразвлечься? Для вас двоих это что, какая-то игра? Это просто отвратит… — Сяо был здесь, потому что я так приказал, — перебил он её. — В мои намерения не входило причинение боли другим людям. — А теперь скажи это всё девушке, которая сейчас заливается слезами у меня в комнате! Чжун Ли развернулся к саду песка и, опустившись на колени, стёр своё творение. Люмин наблюдала, как он вновь берётся чертить узоры; на этот раз полосы рисовались более резко. — Бессмертные забывают, что значит быть человеком, — сказал он, наконец позволяя ухватиться за ниточку разговора. — Получается, вы оба… не люди? Ты… не человек? Чжун Ли со вздохом поднял голову, уперев взгляд на медленно заходящее солнце. — Человек… — пробурчал он. Опустив глаза вниз, на песок, Люмин увидела замысловатый узорчатый рисунок. Сложно было поверить, что кто-то способен нарисовать подобное. — Мне ненавистно это слово. Чжун Ли выпрямился во весь рост, хмуро разглядывая свою работу. — Прошу прощения за произошедшее. Вспыхнувший в ней гнев сменился растерянностью. Люмин стушевалась. Она пришла сюда с целью получить ответы, но на деле лишь сильнее во всём запуталась. — Почему извиняешься? — В звёздах могут отражаться проблески будущего и наша судьба, — начал он, переведя взор на мрачнеющий небосвод, — но, как я уже говорил, предсказания имеют свойство меняться. — Я… — Знаю, ты ненавидишь, когда я говорю загадками, — Чжун Ли посмотрел на неё, улыбаясь. Люмин едва сдержалась, чтобы не улыбнуться в ответ. Как, чёрт возьми, он смог так быстро её успокоить? — И что же ты пытаешься изменить? — Не могу сказать. У неё появилось резкое желание ткнуть Чжун Ли лицом в его песочный шедевр. — Но уверяю тебя: наше с тобой общение искреннее и бескорыстное. Мы с вами, смертными, не так уж и отличаемся. Сяо самолично в этом убедился. Я давно его предупреждал. — И это все твои объяснения? — Да. Пока что.Глава 46
23 февраля 2024 г. в 15:43
Едва только слова покинули уста Люмин, как ей тут же поплохело на душе.
Ложь, одна большая ложь. Она только что соврала своей подруге.
Одно дело — врать Чайльду. Даже будучи в отношениях с ним, она вынужденно скрывала все его тайны, да и он сам постоянно об этом тонко намекал. Если, конечно, мимолётно брошенное «я опасен» можно назвать «тонким» намёком… В любом случае, Люмин с этим смирилась сразу же, как только согласилась на отношения.
Но врать Сян Лин?
С таким же успехом она могла бы плюнуть на всё и раз и навсегда покончить с утаиванием чужих секретов. На зимних каникулах она в полной мере смогла осознать, что такое настоящая дружба, и с тех пор ложь друзьям стала ей ненавистна. Чайльд дал ощущение безопасности, но своей искренней заботой именно друзья помогли ей ощутить твёрдую почву под ногами. Если бы не они, Люмин бы сейчас здесь не было.
Она нахмурилась и, слегка замедлив шаг, посмотрела на подругу. Та настолько была расстроена, что с трудом могла шевелить ногами. Истерика прекратилась, шок от выходки Сяо тоже отступил, но теперь Сян Лин походила на зомби, что еле брёл по намеченному пути.
— Не понимаю, что я сделала не так, — прошептала она. Каждое её слово откликнулось в Люмин болью.
Она подошла к ней ближе и не придумала ничего лучше, чем молча похлопать по спине, приободряя. Она не особо близко дружила с Сян Лин — крепкую дружбу водила только с Эмбер и Барбарой, — и оттого собственные действия казались ей неуместными и нелепыми. А от мыслей, что другой на её месте справился бы с утешением куда лучше, Люмин начинала чувствовать себя совсем уж паршиво.
Ей просто хотелось, чтобы Сян Лин, от которой сейчас исходила особо мощная аура, сотканная из боли, отпустили душевные терзания.
— Ты ни в чём не виновата, — заговорила Люмин низким голосом.
Хотя бы сейчас она говорила правду. По крайней мере, в невиновности подруги она была более чем уверена. Да и что ещё говорить?
— Ага, он просто ни с того ни с сего сменил облик и вдруг решил исчезнуть, растворившись в воздухе.
Да уж, вопросов пока оставалось больше, чем ответов… Люмин отмахнулась от этой мысли. У неё ещё будет время расспросить обо всём Чжун Ли.
Но как же ей хотелось бросить пару ласковых этому мальчишке! Да и мальчишка ли он? Кто знает, сколько ему на самом деле…
Спустя минуту-другую стали виднеться очертания школы. Напряжение в воздухе натянулось звенящей струной. Люмин на мгновение отвлеклась от подруги, глянув на Чайльда — вдруг у него было что сказать по этому поводу? Столкнувшись с ним взглядом, она неловко улыбнулась — улыбка походила на ту, которую посылаешь в качестве извинения, когда случайно наступаешь человеку на ногу.
Чайльд промолчал.
Но по нему было видно, что он переживает. Его попытка скрыть истинные эмоции явно обернулась провалом, и по одному взгляду на него становилось ясно, что что-то было не так. Чайльда выдавал мрачный взгляд и напряжение в лице, будто он испытывал боль.
Или будто он… грустил. Совсем не такие эмоции Люмин ожидала в нём увидеть. Чайльд почти не общался с Сян Лин, и он был не из тех, кого волновали другие люди и их проблемы. Будь оно не так, его давно бы убила тревога за девушек, которых он бессердечно отверг.
Так почему же он выглядел вот так?
Люмин вновь сосредоточилась на Сян Лин, оставляя размышления о своём возлюбленном. Если и дальше продолжит думать в том же направлении, то попросту сойдёт с ума.
Наконец, они вернулись к школе. К счастью, на улице студентов было мало, и лишь немногие увидели, в каком состоянии вернулась Сян Лин. Дойдя до центрального фонтана, Люмин коротко кивнула Чайльду в знак того, что останется с подругой. Он кивнул в ответ и последовал к причалу.
Приятно осознавать, что есть на свете человек, с которым у тебя сложилось полное взаимопонимание. Ещё приятнее, когда вы оба так считаете.
Она в ласковом жесте положила ладонь на спину Сян Лин и мягко подтолкнула девушку к общежитию. Люмин уже вовсю думала о том, как всё исправить.
— Хочешь что-нибудь поесть? — спросила она первым делом. Еда у Сян Лин всегда была в приоритете.
Но та лишь помотала головой, даже не удосужившись взглянуть на собеседницу. Люмин насупила брови.
Значит, еда здесь не поможет…
Дело серьёзное.
Когда жизнь Эмбер омрачилась трудностями в отношениях, всё, чего хотела девушка, — лежать в кровати и заливать подушку слезами. Разница была в том, что тогда Люмин знала всю ситуацию и потому нашла правильные слова поддержки. А тут… ей было известно ровным счётом ничего. Да и девичий плач звучал совершенно… иначе.
В душе Эмбер жила толика надежды, в то время как Сян Лин эту надежду, кажется, насовсем утратила. Глаза её были подёрнуты влагой, дыхание выровнялось, и если Эмбер пыталась отвлечься на разговоры с подругами, то Сян Лин лишь оцепенело глядела в стену.
— Что произошло?
Именно с этого вопроса стоило начать разговор. Люмин пожалела, что сначала спросила про еду — предыдущий вопрос теперь казался ей максимально бестактным. Пускай подруга любила готовку, но, очевидно, еда не сможет залечить разбитое сердце.
— Как-то раз он меня поцеловал, — пробормотала она.
Люмин вздрогнула, но быстро скрыла своё удивление. Благо Сян Лин всё так же не отрывала глаз от стены.
— Это произошло пару недель назад. Я случайно обожглась об плиту, и он… — она снова всхлипнула, и Люмин прильнула ближе, поглаживая её по спине, — он поцеловал меня! Я восприняла этот жест за признание в симпатии!
Оу.
В ситуации с Эмбер дела обстояли совсем по-другому.
Сян Лин натурально растоптали сердце и лишили всякой надежды. Сяо исчез и вряд ли вернётся. Люмин более не волновал его поступок; вместо этого она решила бросить силы на утешение.
— Придурок он, — сказала она в поддержку, загораясь гневом.
Даже если Сяо утаивал свою истинную личину, это не повод вот так измываться над другим человеком. Чувства — не игрушка, которую в любой момент можно выбросить за ненадобностью.
— Я-я больше не хочу его видеть, — бросила в сердцах Сян Лин.
— Он…
Он не вернётся. Она должна ей об этом сказать. Слишком жестоко будет позволить ей страдать и надеяться на чудо. Она помнила, каково это — сама проходила через такое, когда Чайльд исчез на целый месяц: её мучали кошмары, тоска грызла изнутри, чувство подавленности повлекло за собой апатию. Тогда Люмин отрицала, что что-то к нему чувствует, и всё же покоя не могла себе найти от беспокойства. Предпочитала обманывать себя убеждениями, что причина тревоги — злость на Чайльда, и отрицала, что виновницей всему была влюблённость.
Поймав на себе взгляд подруги, она с трудом сглотнула застрявший в горле ком.
— Он не вернётся, — непреклонно озвучила Люмин свою мысль. Нельзя поддаваться эмоциям, а иначе Сян Лин только больше впадёт в отчаяние.
— Что? — промолвила та неверяще, даже дышать перестала.
Люмин взяла её за плечи.
— Мне очень жаль, Сян Лин, но вы с ним больше не увидитесь.
Она невольно разомкнула губы, прозрачные капли застыли на её ресницах. Сян Лин подалась и прижалась к ней, крепко сжав в объятиях. Люмин медленно опустила ей на спину ладони, обнимая в ответ и чувствуя, как чужие слёзы насквозь пропитывают ткань рубашки.
Вот так и выглядит вдребезги разбитое сердце.