Так далеко

                  Она должна почувствовать облегчение, Сатель знает. Опасность миновала. «Копье Восхождения» было уничтожено, и все они благополучно вернулись на Корусант, живые и здоровые, несмотря на все, что Дарт Каррид предпринял против них. И все же, пока Джейс наблюдает за ней непостижимым взглядом, она не может найти его в себе. Не тогда, когда между ними так много недосказанного. Не тогда, когда впервые за целую вечность они вместе, не как Великий Магистр и Верховный Главнокомандующий, а как два человека, как родители, обсуждающие свое прошлое, своего сына. Не тогда, когда его боль, тоска и тысячи других эмоций пронизывают Силу, дергая за потрепанные грани ее контроля. Когда она, наконец, узнает, что не может забыть его, никогда не сможет двигаться дальше так, как должна. — Сатель… — Он больше ничего не говорит, но ему и не нужно, и она отводит взгляд, чувствуя, как в ее животе сжимается чувство вины. Она слышит вопрос в его тоне, но он не хуже нее знает, что обсуждать больше нечего. Он уже знает ее решение, знает, что теперь они оба слишком привязаны к Республике. Он должен знать, что это невозможно. Вместо этого она тянется к нему, кладя руку ему на плечо. Он застывает под ее прикосновением на кратчайшую секунду, и ее нутро сжимается, когда она вспоминает те напряженные моменты на «Эгиде», когда она не могла не потянуться к нему, желая заставить свой рот двигаться, чтобы сказать то, что она хотела. всегда боясь признаться. Когда она цеплялась за него, его присутствие было таким же якорным, таким же утешительным, каким она всегда его помнила. Перед лицом смерти она могла думать только о семье, ради которой она отдала бы все. На мгновение она задается вопросом, потянется ли он к ней снова, задается вопросом, что произойдет, если она расскажет ему все, если она сдастся хотя бы в последний раз. Он так близко... Но она давно отказалась от этого ради блага галактики, и пути назад нет, как бы она ни желала этого — как бы ни желали этого они оба. Он судорожно выдыхает, когда она отстраняется и закрывает глаза, чтобы не заметить вспышку боли на его лице. Поворачиваясь, она колеблется, жизнь, которую она — они — могла бы иметь, танцует в уголках ее зрения, тысячи сожалений на ее языке… А пока он двигается, его губы растягиваются в улыбке, и ей не нужна Сила, чтобы понять, что она вынуждена, и их обязанности, и ответственность, их жизни снова обрушиваются на нее. — До свидания, Верховный Главнокомандующий. На кратчайший миг кажется, что его глаза сверкают слишком ярко, а затем он моргает, и момент прерывается. — До свидания, Великий Магистр.                   Когда дверь за ней закрывается, она оборачивается, ее губы формируют слова, которые она не может выдавить из кома в горле. — Джейс, мне так жаль.