И это всё о них

      Навязчивая идея, которая преследует человека всю жизнь, лишая душевного покоя, однажды может превратиться в маниакальную. -Ну что, как он там? –спросил старший по смене у охранника, который заглянул в окошечко бокса под номером 9. — Спит? — Лежит, отвернувшись к стене. — Ну пусть спит. А то вчера колотил в дверь так, что другие занервничали. Пришлось врача вызывать. А этот, из 9, руки себе в кровь разбил.       Еще раз взглянув на пациента, охранник пошел дальше по коридору. Едва его шаги стихли, как Поляков перевернулся на спину и его губы раздвинулись в неестественной улыбке, обнажив белые крепкие зубы. Он скосил глаза на дверь, и медленно поднялся. На бинтах, стягивающих ладони, появилась кровь, но он не обратил на это никакого внимания. Своим вчерашним «спектаклем» он добился того, что пока охранники его скручивали, ему удалось отцепить от связки, что висела на поясе у одного из них, ключ, который, как он надеялся, мог открыть дверь его бокса. Охранники часто болтали, когда водили пациентов на «процедуры», и Виктор понял, что почти все боксы закрываются на электронные замки. Почти, но не все. Из-за перебоев с электричеством, которые в последнее время стали происходить все чаще, некоторые из боксов было решено оставить с обычными замками. Его был как одним из таких.       Стараясь ступать неслышно, он медленно приблизился к окошечку и заглянул в него — коридор был пуст, чуть дальше за стойкой сидел контролер, как называл его Поляков. В его обязанности входило следить за коридором, но чаще всего он смотрел в телефон. Виктор решил, что, если нападет сейчас, пока не появились другие охранники, то есть шанс вырваться. Он снова ощутил приступ злости, которая появлялась у него каждый раз, когда его водили на «процедуры». У него брали кровь, а потом делали укол какого-то неизвестного препарата. Вчера он впервые не смог справиться с приступом агрессии, и только потом у него появилась мысль, что можно использовать эту злость себе на пользу. Поляков посмотрел на свои перебинтованные руки, на пятна крови и снова улыбнулся неестественной улыбкой, похожей на оскал хищника — кровь усиливала злость, делала его более сильным физически, недаром вчера двое охранников с трудом смогли удержать его до прихода дежурного врача, который вколол ему успокоительное.       Он достал из кармана пижамы ключ и осторожно вставил его в замочную скважину. Медленно повернул на два раза против часовой стрелки и легонько толкнул дверь. Контролер смотрел очередной сериал, вставив в уши наушники. Лишь когда на экран телефона упала тень, он поднял взгляд и выпучил глаза на пациента из палаты номер 9. Его рука потянулась к тревожной кнопке, по Поляков успел перехватить ее и так резко заломил в сторону, что контролер с грохотом упал со стула. Наступив ногой ему на грудь, Виктор выкрутил руку в плечевом суставе и оторвал ее, удивившись, как легко ему удалось это сделать. Кровь брызнула фонтаном, жертва закричала от шока, и, отбросив конечность в сторону, Поляков несколько раз ударил контролера головой о стену, заливая ее кровью. Крик прервался, но другие охранники услышали шум и уже бежали по коридору, думая, что это опять кричит кто-то из пациентов. Глаза у них полезли на лоб, когда они увидели залитый кровью коридор, а на полу за стойкой — труп старшего по смене с оторванной рукой и раскроенной головой. Но настоящий страх охватил их, когда они увидели открытую дверь бокса под номером 9. Один из схватился за рацию, но был сбит с ног появившимся, словно из-под земли, окровавленным Поляковым. Второй охранник, забившись в угол и совершенной забыв, что у него тоже имеется рация, смотрел, как вчерашний пациент с диким восторгом швыряет его напарника о стены, топчет его ногами, ломая руки и ноги. Когда тело на полу перестало подавать признаки жизни, убийца повернулся к нему. Такого леденящего крика, от которого стынет кровь в жилах, стены подземелья и его нынешние обитатели не слышали уже давно. Другие пациенты начали биться о двери своих боксов и кричать разными голосами, словно дикие животные в зоопарке. Персонал звонил на главный пульт охраны и запирал двери в процедурных.       Но всего этого Виктор Поляков не видел — у него была одна конкретная цель. Неделю назад он случайно заметил, как самый дальний бокс заводили его сестру, Наталью, которую он до недавнего времени считал погибшей. С тем же торжествующим оскалом он направился в конец коридора. После уколов неизвестным лекарством он не только чувствовал прилив сил и злости, но как будто погружался в прошлое, в свои детские воспоминания. В то годы, которые прошли в «Логосе», когда здесь еще был детский дом. Гибель друзей, разлука с сестрой и усыновление в чужую семью. Вся его взрослая жизнь была подчинена лишь одному — найти сестру. Все, что он делал, было направлено лишь на это. И оказавшись здесь, его стал часто мучать один и тот же вопрос — а если бы он не был одержим идеей фикс отыскать сестру, быть может, его жизнь могла бы сложиться по-другому. И он не оказался бы здесь.       Виктор шел по коридору, оставляя на кафельном полу кровавые следы, и тащил за собой оторванную руку контролера, которую прихватил вместо оружия. У охранников кроме раций были только шокеры, но они его не заинтересовали — ему бы больше подошел нож. Персонал уже включил тревогу, и сирена лишь усиливала нервозность запертых пациентов. Он видел их искаженные лица в окошках дверей боксов, но не обращал внимания — пусть сами выбираются. Он же смог.       Возле двери бокса с номером 27, где, как он полагал, держали его сестру, он остановился и заглянул в окошко — она сидела на кровати, зажав ладонями уши и уткнувшись лицом в колени. Поляков приложил к двери бокса карту — он знал, что у контролера есть карта от всех боксов в этом коридоре, и она сработала. Он толкнул дверь и вошел. Наталья подняла голову и уставилась на него, не узнавая. Заметив оторванную руку, вскрикнула и забилась в угол, закрыв лицо руками. — Это я, Игорь, идем со мной, — сказал он, не понимая, что могло ее так напугать. — Ты не мой брат, — закричала она. — Ты — монстр, а мой брат был добрым. Это ОНИ тебя послали, что им еще от меня нужно?! — Я не монстр, — возразил он. — Я искал тебя всю жизнь, даже эту школу открыл для тебя, чтобы ты вспомнила обо всем и пришла сюда. Посмотри на меня, ты что, меня совсем не узнаешь?       Отбросив конечность, он провел ладонью по лицу, размазывая кровь по белым зубам. — Ты — монстр, убийца, — повторила Наталья, глядя на него с ужасом и отвращением.       Виктор снова почувствовал прилив злости и приблизился к ней, лишая ее возможности сбежать. — А знаешь, почему я таким стал? — вкрадчиво спросил он, отнимая от лица ее руки и пачкая их кровью. — Все, что я делал, я делал для того, чтобы найти тебя. И здесь я тоже оказался из-за тебя. А что ты сделала для меня?       Когда через час охрана наконец-то смогла открыть дверь бокса под номером 27, пациент из девятого бокса сидел на полу возле кровати и напевал какую-то песенку, глядя на растерзанный труп своей сестры. Увидев их, он вскочил, но один из охранников выстрелил дротиком с двойной дозой усыпляющего препарата. Выдернув дротик, Поляков направился к ним, и охранники отступили, но лекарство подействовало, и он свалился на пол. — Тащите его в новый бокс, — сказал тот, кто стрелял. — Он нужен им живым. И приберите здесь и в коридоре. И позвоните врачам, нужно успокоить остальных пациентов, пока еще кто-нибудь не сбежал.       Увидев на полу оторванную руку, стрелок подошел поближе и с интересом осмотрел конечность — как ему удалось оторвать ее голыми руками? Это ж какую силу надо иметь. Потом достал рацию и доложил начальству, что пациент под номером 9 обезврежен, а пациентка номер 27 мертва.