Бриллиантовый Ястреб

—Пола! По-ла!—Заискивающим голосом, прижавшись носом к железной двери, тихо и гнусаво позвала Сильвана. —Уходи!—Крикнула подруга.—Ты ошиблась дверью! —О чёрт!—Одёрнула себя она и поспешила поправить.—Ханна, пусти меня! —Нет! —Пусти, говорю! Это важно! Щёлкнул замок. На пороге появилась Паула. Не такая ухоженная как обычно, в ночной рубашке и с фонарём в руке. В его свете щёки девушки были цвета наливных яблок, а губы почти совпадали с ними оттенком. —Закрой дверь,. Надо поговорить.—Влетела в комнату детектив, заметив это. —Не Пола, А Паула. Тебе-то что надо, зануда?—Зло бросила она ей. —Может, присядем? Паулу насторожил тон её некогда подруги, а теперь просто параноидального телохранителя в её глазах. —Ч-что тебе нужно?—Повторила она. —Щёки и губы красные. Глаза неестественно блестят, особенно для такого человека, как ты.—Выпалила Бьёрклунд. —Ты меня не знаешь. —Я быстро составляю психологический портрет. Хватает недели общения. На Уго хватило и пары дней. Все знаки налицо, он из «Цветка». —Возможно ты себя переоцениваешь.—Отвернувшись от неё, сухо сказала Паула. —Только честно.—Сильвана посмотрела девушке в глаза и по телу той снова побежали мурашки.—Ты... Проводила время с ним, в его комнате? Щёки Паулы разгорелись ещё сильнее от такого нескромного вопроса на такую запретную в её обществе тему. —Что за вопросы!?—Смущённо пискнула она. —Это. Важно. —Верно.—Сдалась девушка. Сильвана разразилась бранью, благо, делала это вполголоса и никто кроме Паулы её не слышал. Но если очистить от всего неприемлемого, и заменить более мягкими словами, то сказала она следующее: —Ты понимаешь, мать твою через забор!? Ты, чёрт подери, понимаешь!? А-а, ну всё, кранты!—Бьёрклунд схватилась за голову.—Тебе кранты, вашей генетике кранты, всему кранты! Твои родители тебя убьют, а меня сожрут заживо и не подавятся. А потом и на костях моих станцуют, о-ой, так и станцуют... —Боже правый, да не тревожься ты так, прошу!—Слегка остыв, поспешила успокоить её подруга, сама заволновавшись о целости её механического сердца.—Последствий не будет. Он сам сказал. —Так же как и от травки? Ага, поверила...—Переводя дух, с сарказмом ответила она.—Воспользовался тем что тебе ничего об этом не говорили. —Травма.—Отрезала Паула.—Не спрашивай более. —Ла-адно.—Протянула Бьёрклунд, посмотрев на её миниатюрные ладони, на которых лежал глиняный предмет, похожий на голову гуся.—А это что? —Уго подарил. Называется «окарина». Что-то вроде флейты.—Нехотя ответила она. Тут детектив заметила, что оба изящных, женственных запястья подруги совершенно голые и пустующие без привычной бриллиантовой птицы. —Погоди-ка... У тебя нет браслета на руке! Он мог его украсть, воспользовавшись твоим доверием... Что ты наделала!? А я-то куда смотрела!? —Да он в ящике!—Уже не на шутку рассердилась Паула, вынув из комода украшение и продемонстрировав его Сильване.—На месте лежит! Я сняла, чтобы отдохнуть! —Всё, всё. Вопросов нет.—Подняла руку та, желая перемирия. —Мы с ним будем встречаться, и ты этому не помешаешь. Тебе не понять, ведь сама знаешь, что заставляет тебя держать чувства в клетке. —Ну да, да... —Так что возьми себя в руки, пожалуйста. —Ты права. Что-ж, моему железному сердцу вредны такие переживания... Я пожалуй пойду, ночной караул, сама знаешь. И, к слову... Правда, брось его, он тебя не достоин. —Мечтать не вредно, амазонка!—Издевательски усмехнулась она Сильване вслед, когда та вышла за дверь. —Да ну тебя.—Вздохнула Бьёрклунд, оказавшись в коридоре.—Собачимся уже который раз.   Она направилась в комнату с единственным включённым светом на этаже. Алекс и Рик устроили себе ночь настольных игр. —Во что играете?—Спросила она мальчишек. —Покер на печенье.—Ответил Алекс. —Мы уже заканчиваем. Сейчас достану кое-что поинтереснее.—Рик порылся в горе вещей и вынул оттуда коробку с изображённым на ней драконом.—Хочешь с нами? —Всегда готова, если речь идёт о «Фантазии»—С энтузиазмом воскликнула Бьёрклунд и устроилась перед ними в позе лотоса. «Фантазия» как она называлась, была любимой игрой не только для данной троицы, даже Бадди и Манивальд, слыша звон оловянных фигурок у подруги в гостях, предвкушали долгое путешествие в вымышленные миры, а если все пятеро крепко друживших между собой подростков играли вместе, партия затягивалась на целую ночь, и им приходилось ставить в центр поля масляную лампу чтобы хоть что-то разглядеть и никого при этом не разбудить. После победы над выпавшим противником, Рик впервые за игру задал вопрос, не относившийся к ней: —Неловко получилось. Извиняться перед ними думаешь? —Уже два часа ночи...—Сильвана посмотрела на часы с газоразрядными индикаторами, прибитые над входом и являвшиеся частью каждой комнаты торгового робота.—Вы всю ночь хотите играть? —Не пытайся сменить тему!—Рик, отсчитав несколько ходов, поставил фишку на выжженный на фанере чёрный кружок. —Рик, я не просто подозреваю, у меня есть улики и доказательства! Мотив очевиден, да он даже свистки умеет делать, как и все из бандитов этого синдиката. Да даже свисток смерти висит у него на шее как кулон. Но Пола... Она меня не слышит.—Она опустила голову и покачала ей, выражая сокрушённость. —Ты ошиблась. И нужно это признать. —Ни хрена подобного! Просто эта... миленькая, наивная глупышка не хочет мне верить. Сраный евнух одурманил ей голову! ТЫ понимаешь!? И всё дело коту под хвост! Мальчики слегка опешили, увидев её в таком гневе. —Это ревность. Девчонки часто оставляют подруг после того, как кавалеров себе находят. Смирись.—Пробубнил Алекс, доедая пастилу. —Он из «цветка» и я это знаю!—Крикнула Сильвана, и тут же, стиснув зубы прижала руку к груди. Снова произошёл сбой. Она вынула ампулу-шприц из петли на портупее, зубами оттянула рукав водолазки и вонзила иглу в предплечье. —Это тебя погубит. Забей на них. Мы скоро приедем, они расстанутся, и будь уверена, не увидятся больше никогда. —В том и дело, что я не могу! Мне что-то не даёт это сделать... Рик с ухмылкой зыркнул на друга, чувствуя, что пари завершится в его сторону. —...Наверное я хочу довести всё до конца а мне мешают. Что вы там переглядываетесь?—С недоумением спросила Бьёрклунд. —Эм... Ничего.—Замялся Алекс и бросил игральную кость.—Кстати, у меня выпал дубль! —Когда наступит утро, мой тебе совет, пойди и извинись. Ты правда зря его поколотила.—Рик перетасовал карточки и отложил в сторону.—А их отношения это их дело, не стоит лезть... —Ладно, немного поиграю с вами и пойду патрулировать.—Сказала детектив.—Давайте продолжим, чтобы не терять время. *** Большие часы в зале пробили полдень. Паула сидела в пижаме рядом с Уго за барной стойкой, завязав волосы в высокий конский хвост и рассматривала позолоченный монокль, который почти всегда носила с собой. Моногоггл она использовала лишь когда чинила мелкие механизмы, требовавшие кропотливой работы и бережно носила в футляре, в то время как монокль, по наставлению старшего брата, использовала для осмотров и выявления неисправностей. —Ты ещё и часовщик?—Спросил её бойфренд. —Есть медицинские навыки. Ну и этого немного.—Смутилась девушка. —Невероятная девчонка.—Уго ошеломлённо уронил челюсть и тут же непроизвольно дёрнулся, увидев вдалеке знакомую фигуру. Но она отнюдь не собиралась снова на него нападать. Сильвана больше напоминала своим видом волчицу, посаженную на цепь с перевязанной мордой, и воющую от бессилия внутри. Глаза всё ещё горели ледяным огнём, но она кое-как состроила виноватое выражение лица и подошла к паре: —Привет...—Выдохнула она.—Я хотела извиниться за вчерашний инцидент. Перед вами обоими. Похоже, я и вправду ошиблась, и ты никакой не бандит. —Неужели я слышу это от мужланки Пеппер?—Съязвила Паула.—Боже правый! Извинения? Это что-то новенькое... —Да, да. Знаю, ты на меня обижена, я подралась с твоим кавалером и всё такое прочее, но я признаю свою вину. Орсон...—Она указала на Людвига, говорившего с мальчишками и перевела взгляд на Уго, снова вздрогнувшего: он всё ещё побаивался. — ...Подтвердил, что ты и правда лечишься паучьим ядом, так что подозрения снимаются. Не злись, я тот ещё параноик. Это моя работа. —Понимаю.—Кивнул тот.—Большинство людей так и реагируют. Всё в порядке, я привык. Сильвана было собиралась уходить, но её чуть оттопыренные уши уловили звуки выстрелов, заставившие тело напрячься, а руки–снять винтовку со спины. Но девушку, почти молниеносно среагировав, опередил Людвиг и поднял тревогу первым. —Внимание! Боевая готовность!—Не своим голосом, мерцая глазами, выкрикнул он.—Скорпион, Коготь, Банши–занять позиции у боковых окон! Архангел–в медпункт! Живо-живо-живо! Мужчина отвёл всех пассажиров, включая Уго, на склад, по совместительству служивший и убежищем. Упершись ботинком в подоконник, надев маску и выглянув в окно, Сильвана увидела стреляющих. На ревевшей мотором дизельной машине, состоявшей лишь из каркаса, двигателя и колёс, по обочине мчались люди с ружьями и перемотанными тряпками лицами. Они стреляли по роботу, стараясь попасть по стальным ногам и окнам. С одной стороны Бьёрклунд было страшно, но с другой она жаждала опробовать своё новое оружие. Последнее взяло верх и девушка, прикрыв один глаз, сосредоточилась на перекрестии кристально чистого, выпуклого с обеих сторон прицела. Первый выпал из машины и покатился по земле, оставляя кровавый след. Второй же заметил снайпера и направил весь огонь на его крохотный силуэт в плаще. Сильвана услышала глухой, но очень близкий звон стекла. Бандит попал, причём точно в сердце. Ещё одна пуля со свистом продырявила плотную ткань, оказавшись в плече. Быстро сняв второго, и поскольку больше не могла стрелять, она спрыгнула с подоконника и держась за кровоточащую рану, направилась в медпункт. Она не чувствовала боли из-за шока, но понимала, что счёт идёт на секунды, и если ей срочно не починят часы, велика вероятность смерти. Ввалившись туда, Бьёрклунд увидела Паулу, искавшую медикаменты в шкафчике. —Что с тобой!? Тебя ранили!?—Взволнованно спросила она, бросившись к подруге. —Зацепил, урод несчастный!—Прошипела та и села на кушетку, выхватив у Паулы из рук баночку с пилюлями болеутоляющего.—Дай сюда! Она приняла четыре штуки, после чего, сняв верхнюю одежду и оставшись в одних штанах и берцах, принялась за пулю в плече. Бьёрклунд осторожно, но быстро вынула её и положила на медицинский поднос, чем одновременно напугала и удивила Паулу. Потом  опустилась на жёсткую подушку, полностью доверяясь юной леди. —Только не нервничай. Всё будет хорошо.—Внезапно спокойным голосом сказала Лихтенштайн, отключив всё волнение в себе, как и учат медиков. Но капля этой выводящей всё вокруг из строя эмоции осталась и выражалась небольшим дрожанием в её высоком, девичьем голосе. —Я зашью рану и заменю детали. Жить будешь. Сильвана улыбнулась одним уголком рта, глядя на неё и её маленькие изящные руки, порхавшие над ней и менявшие инструменты один за другим, лихорадочно двигавшийся глаз цвета подгоревшей карамели, не закрытый моногогглом с множеством линз и яркие, пухлые губы, напоминавшие только что распустившуюся розу. От этих мыслей кукушка, нетронутая пулей и оттого функционировавшая как раньше, выпрыгнула из груди, что заставило Сильвану издать нервный смешок. —Вот чёрт.—Шёпотом выругалась она, стараясь не отвлекать подругу. —Тебя могли убить, а ты, блин, смеёшься!—Возмущённо воскликнула Паула, ставя целую шестерёнку на место одной из простреленных и возвращая медную птичку обратно. —Неужели. Разве я достаточно живая для того, чтобы меня убить? —Да, но... Твой главный орган состоит из металла, так что... Ох, даже не знаю, что сказать. Нужно подумать над этим как-нибудь...—Лихтенштайн замялась. —То-то же. Я знаю только одно определение себе: Больше Не Человек. Сейчас я всё ещё очень хрупка, несмотря на то, что ты починила его. Но твой брат с новым образцом, считай, может называть себя сверхчеловеком. По-немецки эти переводится как Übermensch, так ведь?—Снова почти незаметно улыбнулась Бьёрклунд. Та вздрогнула. Это слово использовали на её родине, таким образом восхваляя свою национальность и принижая иные. —Так лучше не говорить...—Остановила она её. —Знаю. Людвиг может жить хоть пятьсот лет, а я со своими часиками не доживу и до сорока. Меня берёт дьявольская зависть... Девушке не хотелось, чтобы её беловолосая подруга была обречена на ужасно короткую жизнь из-за, предположительно, несчастного случая. Теперь, когда та смотрела на неё снизу вверх серыми глазами с зашитой раной на плече и бессовестной ухмылкой, мозг Паулы воспринимала эту юную, но морально взрослую леди совсем иначе. —Не говори так! Сердце можно заменить, и ты будешь жить нормально... Как обычные люди. Но намного дольше. —Жить как обычный человек я не хочу, скучно слишком. Но обладать нереальной живучестью это круто. —Какая у тебя группа крови?—Спросила Паула, потянувшись к стеклянному охлаждаемому сухим льдом шкафчику с пакетами, наполненными багряной жидкостью. —Четвёртая, отрицательная.—Кратко ответила Бьёрклунд. —Большая редкость. Люди с такой кровью очень выносливы. Считай, ты выиграла в генетическую лотерею. —И это я тоже знаю. Переливание не нужно, не так много крови ушло... Лихтенштайн закрыла шкафчик и вернулась к врачеванию её ран. —Всё готово.—Через несколько минут Паула, докрутив последний винт на ободке, обрамлявшем уже новое стекло и отменно работающее сердце, перевязала место наложения швов и подняла моногоггл на лоб.—Кость не повреждена, сухожилия тоже пуля упёрлась в мышцу. —Я возьму эту как сувенир, ты не против?—Спросила Сильвана. Паула коротко кивнула. Получив согласие та взяла с подноса самую крупную шестерёнку с отверстием от пули почти ровно посередине.—Повешу как кулон. На удачу...    Она поднялась с кушетки и встала напротив подруги, подойдя близко-близко, так, что та услышала запах дыма от еловых дров и предположила, что Бьёрклунд проводит много времени, патрулируя на крыше, на которую выходит множество труб, в том числе от кочегарной, и поэтому вся её одежда и даже волосы пропахли этим. Сильвана аккуратно взяла её маленький подбородок длинными бледными пальцами, и подтянула к себе. Их губы мягко и аккуратно соприкоснулись. Паула почувствовала, что щеки заливаются краской, и хотела было оттолкнуть её, но это желание странным образом исчезло, оставив почти неслышные мысли о неправильности происходящего в качестве следа. Девушка невольно закрыла глаза и поддалась неизвестно что задумавшей подруге.  Нос нервно и прерывисто вдыхал пропитанный химическими запахами воздух. Казалось, такой строгий и холодный человек, как Сильвана Бьёрклунд, руководствующаяся только умом и презирающая чувства, не может быть к кому-то нежна. Время вокруг них замедлилось, они не заметили, как выстрелы прекратились, что произошло уже давно. Рик, Алекс и Людвиг разобрались с бандитами и теперь, когда девушки наконец взглянули друг на друга, из зала тихо слышалось, как последний успокаивает напуганных людей, возвращающихся из склада-убежища. —Спасибо.—Выдохнула детектив, после чего, не сказав больше ни слова, острожно надела плащ, застегнув его на пару петель, после чего забрав снайперскую винтовку и взяв одежду в здоровую руку, вышла из медпункта.    Спрятавшийся за углом Алекс с немой досадой вручил двадцатифунтовую купюру Рику, тот, ощущая что-то между шоком и чувством победы сунул её в карман. *** Вечером на борт торгового робота поднялись бродячие музыканты. Темнокожие мужчины и женщины со всевозможными диковинными инструментами один за другим поднимали по лестнице футляры самых разных размеров. Остальные пассажиры и даже спецохранники встретили их очень гостеприимно, радуясь что помимо бесконечного гула голосов в зале будет слышна музыка. Большинство из заядлых кочевников, часто ездивших по миру на таком транспорте, знало их и что они обычно делают, оказавшись здесь. Если дорога предстоит долгая, они обустраивают сцену в столовой, где и играют свои песни, и каждый раз песни разные. Когда-то романтические, когда-то медленные и заунывные, а когда-то забавные. Этим такие музыканты зарабатывают себе на жизнь, и выручка всегда составляет довольно приличную сумму. Рик хотел присоединиться к ним на несколько композиций, сыграв какой-нибудь джазовый аккомпанемент на оставшемся в столовой рояле, потому, всё-таки решившись, подошёл к их сцене: —Я вас знаю! Вы квартет "СиннаМоника".—Произнёс мальчик, подняв глаза. —Вы угадали, месье.—Улыбнулась ему пышная женщина с такой же пышной причёской, похожей на одуванчик. —У меня дома целая коллекция винила с вашими перепевами! Всё на фортепиано выучил! —Оу... Для такого нужно много терпения.—Удивился молодой, худощавый парень в кепке, настраивавший контрабас. —Я бы хотел... Стать частью вашей группы...—Выдавил Герреро.—Это моя мечта... Женщина снова улыбнулась, на этот раз умиляясь его словам. —Подрастёшь–может и возьмём. Думаю, у тебя есть талант.—Она похлопала Рика по плечу. —Ну а... Можно хотя-бы сыграть с вами один раз? Играть я умею, рояль вон там стоит, я пробовал, не сломан, вполне вывозит... Афроамериканцы принялись советоваться между собой, после чего пышная леди снова обернулась к нему: —Завтра мы играем здесь весь день. Можешь побыть с нами пару-тройку песен. —Правда!?—Оба глаза Рика, и живой и механический, заблестели. С ним произошло два счастливейших момента сразу. Такое, как он считал, может произойти один лишь раз в жизни, так что согласиться определённо стоило. Так он и сделал. Негритянка помахала ему рукой, когда тот собрался уходить. —Оревуар!—Сказала она ему вслед.    В это время Сильвана, запасшись нитками и иголкой чинила простреленную форму. Она наслаждалась воспоминаниями о произошедшем ранее в этот же день. На душе почему-то стало теплее. Подозрительно, неестественно теплее. Но чувствовала ли то же самое Паула? То что Бьёрклунд сделала вообще правильно - благодарить за спасение жизни поцелуем? Этот вопрос интересовал её больше всего. В правилах общества она вообще не разбиралась, да и часто игнорировала их вовсе, поэтому думать об этом не имело смысла. Плечо немного ныло, но об этой боли получалось быстро забыть. Сердце же работало безупречно. Шестерёнки тикали с еле слышным звуком и практически не ощущались в груди, казалось, импланта нет вовсе, и на его месте пустота, но что-то невесомое держит её тело в сознании, позволяя жить. Через новое стекло было прекрасно видно часы, а деталь с дыркой от пули теперь висела перед ним на кожаном шнурке. Снова надев водолазку, девушка выправила его поверх, застегнула портупею и заперев комнату на ключ, спустилась вниз. В столовой она увидела перепев-квартет, который узнала бы из тысячи. «СиннаМоника». Каждый ненастный вечер брат и сестра ставили в граммофон их пластинки и самочувствие обоих вмиг улучшалось. Они знали, что квартет является бродячими музыкантами, но и не подозревали, что им так повезёт. Сильвана удивилась, однако не подала виду. Вдруг она заметила Паулу, задумчиво глядевшую в пол сидя на диване и размышляя о чём-то. —Я подсяду? —Садись.—Не поднимая глаз ответила она. —Эй, всё хорошо?—Бьёрклунд наклонилась к ней. —Зачем ты это сделала? —Ты о чём? Ох... я, кажется, поняла. —Этого не должно было быть! Что на тебя нашло? —Ну... Ты понимаешь...—Занервничала детектив.—Наверное, на меня обезболивающее повлияло. Побочные эффекты. Эйфория. Меня переполняли странные эмоции. Я поцеловала тебя, потому что... Потеряла самоконтроль. —Эмоции.—Хмыкнула Паула с раздражением, а затем с сарказмом продолжила.—У того, кто их никогда не проявлял. Ты ведь мастерски владеешь контролем над ними! Интересно, как же так получилось? —Я же говорю, была под таблетками. Похоже, мне нельзя ничего принимать без рецепта...—Замялась Сильвана. —Не делай так больше! Я должна буду выйти замуж за мужчину, и не должна иметь никаких связей с такими, как ты. —Но ведь... —Не оскверняй мою репутацию.—Перебила её Паула.—Прошу тебя, прошу как друга. Пусть лучше в моём прошлом будет роман с иностранцем, чем с девушкой. Это должно остаться между нами, ясно? И более не повторяться.    Сильвана промолчала. Тёплое чувство разбилось вдребезги, как стеклянный бокал. Забавно, как легко и мгновенно это случилось.   Её подруга резко переменилась в лице, когда к ней подошёл её бойфренд и пригласил пойти с ним. Оба подошли к барной стойке, за которой стоял такой же смуглый юноша как и Уго, но лет на шесть-семь постарше. —Что изволите выпить?—Спросил он. Уго выглядел, по его мнению, достаточно взрослым и слегка отросшие усики добавляли эффекта. —Текила с содовой и вишнёвым сиропом.—Нарочито грубым баритоном проговорил тот.—Для меня и моей девушки. Бармен сделал что он попросил, после чего Уго положил на стол несколько купюр небольшого номинала. Они сели на высокие, обитые вощёной тканью стулья. —Этот коктейль нужно пить залпом. —Правда?—Паула, допив половину, взглянула на него. Напиток обжигал горло, но в то же время отдавая прохладой из-за мелко колотого льда, и оставляя послевкусие от вишни.—Но так ведь не почувствуешь вкуса, разве нет? —Ханна, просто поверь мне.—Он неожиданно хлопнул по столу и поднял руку.—Амиго, повтори! Девушка опрокинула второй стакан, как ей показалось, теперь зашедший лучше, и почувствовала расслабление во всём теле. —Как самочувствие?—Спросил Уго. —Мне хочется... Хочется тан-це-вать! Алкоголь подействовал  быстро, ибо ранее она никогда не выпивала. Юная леди коснулась носа парня, громко рассмеялась и спрыгнула с барного стула. —Не хочешь ещё? —Мне и так хорошо! —Вот это ты скучная. А я думал, с тобой весело. Выпей ещё один, не разочаровывай меня. Ну же.—В его голосе читалось небольшое раздражение. Паула согласилась, и от третьего к её носу и щекам прилило ещё больше крови, окрашивая их в яркий цвет, а вид перед глазами слегка поплыл. Ощутив вдруг нахлынувшую энергию, она закружилась в ритме задорной мелодии, которую играли музыканты. —Покажи всем, какая ты обворожительная! Смелей!—Подначивал Уго, подстраховав её, когда та поднялась на барную стойку, где неуклюже, всё так же заливисто смеясь, танцевала и танцевала. Музыка постепенно становилась ярче, пока подошвы туфель стучали по дереву. Людвиг, Сильвана и мальчишки сидели на другом конце столовой. —Пола там развлекается вовсю...—Заметил Алекс сонным голосом. —И волосы почему-то распустила.—Так же сонно добавил Рик. После ночи настольных игр, за которой следовал день беготни, караула и охраны оба готовы были упасть в постели прямо сейчас. Но волчий голод не давал им это сделать, поэтому они в данный момент и ужинали вместе со старшими спутниками. —Господи, да она пьяна!—Людвиг сорвался с места и ныряя между столов, ринулся к сестре. Он оттолкнул Уго, помог ей спуститься со стойки и крепко держа за руку, повёл наверх. Остальные подростки, любопытствуя что случилось, направились за ними. —Какого чёрта?—Икнув, возмутилась Паула, когда они поднялись на второй этаж. —О чём ты думала? Почему ты согласилась с ним выпить? —Я хотела веселья! Верни меня к моему парню, очкастый з-зануда...—Пьяным голосом сказала она и убрала распущенные, всклокоченные волосы за спину. «Всё ясно...»—Читалось в голубых глазах мужчины, бывших на волоске от того, чтобы загореться электрическими молниями. —Послушай меня.—Сильвана попыталась привести подругу в более-менее адекватность.—Всё будет хорошо. Тебе нужно просто проспаться. —Верни меня к Уго, железяка!—Паула хотела было протиснуться к лестнице, но Бьёрклунд загородила проход. —Дамы, идите в комнату.—Попросил их Людвиг.—Сильвана, пожалуйста, останься с ней на ночь. Мало что ещё она может натворить, если алкоголь на неё так влияет... Та затащила её внутрь своей и как только зашла сама, захлопнула дверь и заперла её на ключ. Паула, увидев это, игриво улыбнулась. —Ты что, заигрываешь со мной? —Нет.—Отрезала Бьёрклунд, пряча ключ с брелком в карман. —А может, это и не было ошибкой? Как думаешь, седая?... —Ты рехнулась?—Глаза Сильваны стали похожи на две плошки.—Раньше утверждала об обратном! Она подошла к подруге и начала расстёгивать портупею на худенькой талии. —Ах ты прока-азница!—Паула приблизилась и резко задрала её свитер чуть ли не до самой шеи, пытаясь снять его.—Оу, вот это пресс! Она облизнулась, шокировав этим подругу. —Я хочу надеть на тебя ночнушку, пьяная твоя голова!—Рассердилась детектив, увернувшись от её рук. —Значит, ты меня разденешь, да? Я не против... Ох, чёрт... Ты такая красивая, такая мужественная...—Паула обняла её за шею и уткнула нос в ключицу, всё ещё что-то бормоча. —Так, блин!—Сильвана схватила подругу за худые плечи и отодвинула от себя, устремив на неё леденящий взгляд, который на мгновение отрезвил её.—Знай, я не тот человек, который стал бы пользоваться этим. Ты должна переодеться. Потом лечь в постель. Я буду охранять тебя ночью, и завтра ты уже будешь в порядке. Всё понятно?     Её голос был холодным, но успокаивающим. Он показался Пауле даже более бархатным, чем голос Уго, в момент, когда тот привёл её в чувство после обморока. —Отвернись.—Бросила она, высвободилась из мёртвой хватки и принялась переодеваться. Оказавшись в длинной ночной рубашке, девушка обернулась к подруге, уже лежавшей на кровати в одних пижамных штанах. Её тело выглядело, как мужское из-за её не подходящего по размеру механического сердца, и поэтому стесняться ей было совершено нечего. Паула легла рядом с ней и укрылась одеялом, снова вдыхая дымный запах, контрастирующий с тёплым запахом кожи. Голова больше не кружилась. Сильвана же выжидала, пока она уснёт и как только это произошло, бесшумно встала, надела свитер и созвав всех остальных в коридоре, попросила собраться в одной из их комнат. —Рик, ты не против, если мы проведём этот «шабаш» у тебя?—Спросила она брата. —Я дико хотел спать, но у тебя там какое-то важнейшее, мать вашу, дело. —Кое-что обсудим и разойдёмся, я тебе обещаю. Рик нехотя кивнул и все четверо решили поступить так. В комнате они сели на кровать, благо она была довольно большой. Мальчики устроились на одной стороне, а Сильвана и Людвиг–напротив них. —Вам, наверное, интересно, почему я вас всех тут собрала.—Начала она. —«Этот подонок–чёртов бандит», я угадал?—Раздраженно спросил её брат. —Сейчас всё объясню. Начнём с самого начала: пробоина в дирижабле была неслучайна, наёмники хотели продать браслет там, в Химмельштейне, это город скупщиков всяких диковинок, и все это знают. Но потом их каким-то образом ограбили. Кто-то из карманников, там их также много. Один ублюдок напал на меня на рынке, он явно не хотел, чтобы я продолжала поиски, ведь таким образом я быстро вышла бы на банду, укравшую браслет у мексиканцев, и само собой, сдала бы их полиции. Но я его вырубила и обобрала, вернув Пауле потерю. Глупо носить краденное с собой, и тем более вступать в драку с краденым в сумке. Уго же наверняка послали из-за того, что он подросток, и подозревать его будут в последнюю очередь. Тут два варианта: или он намеревается в скором времени украсть браслет у Паулы, либо он уже его украл, просто мы этого не заметили. К тому же я почти уверена, что он подстроил обморок, пролив на пол склада хлороформ. Этот химикат прост в применении и довольно быстро испаряется, не оставляя почти никаких следов. —Да уж. После того, как он пытался споить мою сестру, я полностью солидарен с мнением Сильваны и Алекса. —Все знаки налицо, как она говорит. Почему ты не слушал, Рико?—Хоуп с укором посмотрел на друга. —Я толком о нем ничего и не знал. Сева мне рассказала о том, что они по вечерам на крыше травку курят. Ещё и яд нашла. Сомневаюсь, что он в лечебных целях. —У меня почти все детали пазла.—Продолжила та.—Яд, попытки споить Полу... ой, то есть Паулу, окарина, свисток смерти и как бонус, его странная одежда. —А причём тут последние два?—Поинтересовался Рик. —Все из «Цветка крови» умеют делать глиняные свистки и носят отсылающие к индейским племенам элементы. А, ещё я нашла свисток смерти, который он носит на шее как кулон. Выходит, нам осталось лишь добиться...—Сильвана указала пальцами на мальчишек, ожидая от них нужных слов. —Чистосердечного признания.—Хором дополнили они. —Моя школа. Если на Уго указывают много вещдоков и он является самым оправданно подозреваемым, то это будет последним кусочком доказательства его преступления, что повлечёт за собой ордер на арест и вероятное заключение. —А простыми словами?—Людвиг опешил от количества терминов, за которыми попросту не мог уследить: Сильвана говорила довольно быстро. —Всё доказано. Он признается–его арестуют.—Кратко ответила она. —Понял... —Надо поймать его на горячем!—Сказал Алекс, потирая руки. —И я даже знаю, как это сделать...—Заговорщически улыбнулась Бьёрклунд.