Новое начало

                  Война действительно закончилась. Сатель поняла это в тот момент, когда по галактике пронеслась ударная волна, взрывная и гнетущая, почти достаточная, чтобы сбить ее с ног. Похоже, это последняя, отчаянная атака Вишейта. И все же она почти не верит в это, боится поверить, что такое возможно, пока Марр, давно ушедший из жизни, но все еще ожидающий своей мести, не подтверждает истинность мыслей, сначала словесно, а затем отказавшись от своего, казалось бы, бесконечного полусуществования и вернувшись в Силу. И тогда до него наконец доходит: только будучи абсолютно уверенным в смерти Вишейта и возможном восстановлении мира, Марр мог бы жить дальше. А это значит, что спустя годы и благодаря слишком многим жертвам, все наконец-то свершилось. Она может вернуться домой. Установка координат ее корабля на Корусант - совершенно странный опыт. Формально она покинула Орден, чтобы найти искупление и свой собственный путь, но теперь... Теперь она будет стремиться вернуться, если не в его лоно, то хотя бы найти способ, которым она еще может помочь Республике. Это меньшее, что она может сделать. ****** **** ****** Ее фактическое возвращение на Корусант проходит незаметно, она проскальзывает среди потока беженцев и ветеранов войны, возвращающихся в свои разрушенные войной дома. Это именно то, на что она рассчитывает, без всякой шумихи, которую она так не любила в годы своего пребывания на посту Великого Магистра. Тем не менее, старые друзья ищут ее. Сайо Бакарн, что неудивительно, первым находит ее, принося новости от остальных Детей Императора, а также о состоянии Ордена Джедаев и Республики в целом. Вскоре за ней следует Бела Кивиикс, и искреннее облегчение и радость ее подруги по поводу воссоединения достаточно, чтобы отогнать ледяное чувство вины, которое мучило ее с самого начала войны. Даже некоторые члены Сената Республики и военные ищут ее с искренним дружелюбием и пожеланиями. Все, кроме... С тех пор как она уехала, его никто не видел. Это не значит, что она не слышала о его подвигах, не старалась убедиться в его благополучии. Его положение было непростым, он совмещал свои обязанности и командование с коварной хваткой, которой каким-то образом завладела Сареш, и она из кожи вон лезла, чтобы быть в курсе его относительных успехов, хотя бы для того, чтобы уверить себя, что у Республики есть кто-то, кто заботится о ее интересах, как, она знала, всегда будет делать Джейс. Но узнавать что-то из вторых или третьих рук, читать о его достижениях, а не слышать о них. Знать, что ее возвращение было замечено и, похоже, проигнорировано... Возможно, это самое близкое к тому, чтобы получить то, что она заслужила, бросив Республику, которую он любит, бросив его, но... Но даже так, это жжет, жжет от невысказанных слов, забытых эмоций и - она не может лгать себе - упущенных возможностей, намеков на другой путь, другой выбор, сделанный много лет назад, который она лишь скрывала под тщательно культивируемым безразличием, и который, кажется, расстояние и ее странное паломничество по местам Силы вернули к реальности. Но опять же, именно такую жизнь она выбрала для себя много лет назад, когда поставила благо Республики, благо джедаев выше собственных нужд, и никакие сожаления теперь не изменят этого. Как и тогда, она с головой уходит в работу, с каждым днем заглушая боль в груди работой по восстановлению Корусанта, расчистке завалов и возвращению зданию Сената былой славы. Окруженная другими джедаями, которые встречают ее с распростертыми объятиями и не более чем несколькими любопытными взглядами, и поглощенная своей работой, она почти не чувствует его присутствия, прокладывающего себе путь через ее подсознание так, как только он мог. И только когда он приближается к ней настолько близко, что она понимает, что он никак не может ее не заметить, она осознает это и поворачивается, чтобы посмотреть. К ее удивлению, он выглядит так же, как и всегда; если не считать нескольких морщин, что вполне ожидаемо, учитывая годы его работы посредником между Сареш и остальными военными Республики, он выглядит так же, как и тот человек, которого она оставила много лет назад. Похоже, время было добрее к нему, чем к ней. Возможно, он тоже это видит; когда их взгляды встретились, он замер, его шаг замедлился. Это происходит достаточно быстро, чтобы быть незаметным, но она знает его достаточно хорошо, чтобы увидеть шок в его взгляде, а когда он приближается, теплоту, облегчение и глубокую, необъяснимо захватывающую тоску. На мгновение ее голос подвел ее, когда он остановился, казалось, не обращая внимания на любопытные взгляды других джедаев. Он озабоченно вскидывает бровь, когда она делает еще один вдох и прочищает горло. - Верховный командор Малком, - наконец, справляется она. Простого звания не должно быть достаточно, чтобы вызвать улыбку, ярче солнца Татуина, на его лице, но, тем не менее, это происходит, поскольку он склоняет голову в торжественной манере, совершенно противоречащей его восторгу. - Мастер Шан, - серьезно отвечает он, хотя она смутно замечает, что его тон чуть более контролируемый, чем ее собственный. Не задумываясь, она подходит ближе и качает головой. - Больше не мастер. Полагаю, теперь можно просто Сатель. Странный намек на меланхолию отражается на его лице, когда он кивает один раз, быстро и серьезно. - Мне жаль. Несмотря на себя, она моргает. - Чего? Он пожимает плечами, окидывая взглядом руины сенатской башни вокруг них, и она вдруг вспоминает группы джедаев, все еще помогающих в восстановительных работах. Она уже просидела более чем достаточно последние несколько лет, слишком долго убегала от решения проблемы разрушения Закуула. Она не может бросить свою работу сейчас, после окончательного возвращения в лоно Республики, чтобы оказать посильную помощь. Даже несмотря на то, как сильно ей этого вдруг захотелось. Прежде чем она успевает заговорить, Джейс склоняет голову, и его черты внезапно превращаются в непостижимую маску. - Ах, все верно. Прошу прощения, что прервал вас. Уверен, у вас еще много работы. Паника, острая и незнакомая после стольких лет бездействия, расцветает в ее груди, когда он отходит, и она тянется к нему, прежде чем осознает, что двигается. - Джейс, подожди! Он поворачивается, и на краткий миг его лицо становится беззащитным; боль и признание борются в его глазах, наряду с прежней радостью и облегчением, и, к ее огромному облегчению, надеждой, почти слишком быстро, чтобы уловить ее, прежде чем выражение его лица снова выравнивается. - Да? Сердце необъяснимо колотится, она делает глубокий вдох, прежде чем заставить себя встретить его взгляд. - Мне нужно закончить здесь, но это не займет слишком много времени. Я… - Она колеблется, вытесняя из головы мысли о многочисленных зрителях, наблюдающих за их разговором, о слишком знакомом шепоте Кодекса Джедаев. Он заслуживает не меньше и не больше того, что она уже дала ему. – Мы можем встретиться после? В течение одной ужасной, невозможно долгой секунды он раздумывает, и она не может не задаться вопросом, не отвергнет ли он ее прямо, прежде чем он наконец заговорит. - Конечно. Думаю, нам есть что обсудить. - Несмотря на его спокойную манеру поведения, его глаза, кажется, смягчились, только намек. - И я с нетерпением жду этого. Она едва сдерживает дрожь в руках, когда кивает и отводит взгляд. - Понятно. - И Сатель? - Когда она поворачивается обратно, что-то в его голосе останавливает ее, возвращает ее взгляд к нему и к улыбке, которая снова проползает по его лицу, полная привязанности, от которой у нее перехватывает дыхание, которую она не уверена, что заслуживает, но которой она, тем не менее, наслаждается. - С возвращением.