Принимая улыбку за истину

— Ты! Злое шипение нарушает абсолютную тишину морга. Чжун Ли поднимает взгляд от мёртвого тела на столе и видит Аякса в полумраке коридора. Вот так сюрприз. И сюрприз неприятный. — Здравствуй. Я думал, мы договаривались встретиться ближе к вечеру? Чайлд отвечает не сразу, на его лице застыло странное, незнакомое выражение. Он напряжён словно натянутая пружина, готовая схлопнуться в любой момент. Он делает шаг вперёд и наконец поднимает на него свои пылающие гневом глаза. — Боюсь, что наши договорённости пошли коту под хвост. Или лучше сказать, дракону? Ты всё это время водил меня за нос, Рекс Ляпис, — голос Чайлда так и сочится едким ядом. — Думал, я не догадаюсь? Статуи, старинные истории, чёртова эмблема на твоём фраке? "Ах", — думает Чжун Ли, — "Он знает". — У тебя хватило наглости прятаться у всех на виду. Ты лгал мне в лицо и смеялся за спиной, — к ярости на лице Чайлда вдруг прибавляется другая, не до конца ясная эмоция. — А я ведь доверял тебе. Архонты, я же... Его голос предательски вздрагивает, он делает резкий вздох. Горькая уязвимость во взгляде вновь сменяется лютой злостью. — Тебе понравилось мной манипулировать? Обстоятельства складывались самым прискорбным образом. Чайлд меняется на глазах, в человеке перед Чжун Ли не остаётся ни капли профессионального дипломатического обаяния, когда-то ласковый взгляд непривычно холоден. Впервые за время их знакомства Одиннадцатый Предвестник предстаёт перед ним в своём истинном устрашающем обличии. — Так или иначе, всё кончено. Я пришёл за твоим Гнозисом. Не отдашь по-хорошему — заберу силой! — разъярённо рычит Чайлд Ещё не время. — Слышишь меня, Моракс? — продолжает тот, в его руках материализуются водные клинки. — Сражайся со мной! Чайлд не оставляет ему выбора. Чжун Ли поднимает перед собой ладони в миролюбивом жесте и подчёркнуто спокойно произносит: — Тише, Аякс. На чужом лице промелькивает сильнейшее удивление. Чайлд в замешательстве опускает клинки и глядит на него округлёнными глазами, не в силах отвести взгляда. Чжун Ли уверенно наполняет свой голос силой. — Ты устал и хочешь спать. Засыпай. Команда срабатывает идеально. Водные клинки исчезают, рассыпаясь каплями. Предвестник падает на колени и послушно склоняет голову, полностью подчиняясь его воле. — Умница, — ласково проговаривает Чжун Ли, запуская пальцы в растрёпанные рыжие волосы. Это не входило в его изначальные планы. Но соблюдение контракта — превыше всего. *** Изначально Чжун Ли знакомится с ним в качестве меры предосторожности. По условиям контракта Царица обещала устроить в Ли Юэ хаос, и главная роль в этом театре вакханалии отводилась Одиннадцатому Предвестнику. Именно поэтому Чжун Ли хочет знать наверняка, на что тот способен. Только так он сможет разработать запасной план на случай, если что-то резко пойдёт не так. Чжун Ли выбирает самый простой способ контролировать ситуацию: ему нужно войти к предвестнику в доверие, чтобы потом аккуратно и ненавязчиво корректировать направление его деятельности. И по возможности минимизировать случайные жертвы. Если между ними установятся доверительные отношения, то Чжун Ли сможет получать всю конфиденциальную информацию о планах Фатуи из первых рук. Даже если ему придётся задействовать свою особую силу убеждения. В конце концов, цель оправдывает средства. Однако во время личного знакомства его ждёт сюрприз: новый Предвестник совершенно не похож на остальных своих коллег. «Что же ты такое?», - размышляет Чжун Ли, разглядывая чересчур молодого, но несомненно обаятельного человека напротив. От мальчишки отчётливо несёт кровью пополам с холодом Бездны. Вне Фатуи он известен как «Чайлд». Его разум окружён неожиданно прочной ментальной стеной, — среди обычных смертных такое было редкостью. Непроницаемый купол надёжно защищает мысли Предвестника от чужого влияния. Чжун Ли хватает одного взгляда на бесконечные ужасы Бездны в подсознательном Чайлда, чтобы понять, что воздействовать на него посредством снов не стоит даже и пытаться. В итоге у Чжун Ли остаётся только один вариант: подобраться к сознанию Предвестника напрямую. Способ был откровенно рискованный и небезопасный в первую очередь для самого Чайлда: хрупкая человеческая психика могла попросту не выдержать грубого вмешательства. Без минимального взаимного доверия людьми очень и очень трудно управлять. Поэтому первым делом Чжун Ли пытается узнать Предвестника поближе. Его изначальная настороженность разбивается о наглый решительный напор со стороны Чайлда. Мальчишку неизменно переполняет дурная энергия, ему попросту трудно усидеть на месте. Через некоторое время Чжун Ли с удивлением осознаёт, что ему это даже нравится. Под бесконечными масками Предвестника легко обнаруживается его настоящая сущность: неугомонная и болезненно-искренняя. Он восторженно заглядывает Чжун Ли в рот, с отчаянной жадностью ловя каждое его доброе слово, каждый тёплый взгляд. За свою долгую жизнь Чжун Ли успел повстречать немало таких людей: беззащитное и ранимое сердце, скрытое под нарочито агрессивной бравадой. Царице явно пришлось поработать кнутом и пряником, чтобы вразумить негодника и привести его в человеческий вид. Но мальчишку это не сломило, вовсе нет. Он ослепительно-ярко полыхает притягательным живым огнём, который однажды неизбежно сожжёт его дотла. Но это лишь добавляет его образу особого шарма. К тому же, Чайлд явно заинтересован в нём лично. Они проводят очень много времени вдвоём, и из раза в раз Чайлд продолжает его удивлять: он — опасный воин и целеустремлённый противник, но при этом старается избегать излишней жестокости. Чжун Ли ожидал, что новый Предвестник будет смотреть на Ли Юэ прагматичным взглядом завоевателя, однако Чайлд относится к местной культуре и обычаям с исключительным уважением. С его лица никогда не сходит радушная улыбка, он способен поддержать любую беседу и до безобразия щедр. Особенно любезен и обходителен он становится в присутствии Чжун Ли, но об этом не обязательно знать кому-то кроме них двоих. Деловые отношения стремительно перерастают в нечто большее. С каждым новым днём Чжун Ли всё сильнее и сильнее проникается к нему симпатией. У человека, ниспосланного в Ли Юэ в качестве последнего божественного испытания, большое и доброе сердце. Это осознание парадоксально успокаивает. Будь обстоятельства иными, они могли бы стать настоящими друзьями. Возможно, даже чем-то большим. Кто знает. Но установившаяся между ними связь произрастает на ядовитой почве лжи и обмана, и потому эти отравленные отношения изначально обречены на провал. Чжун Ли не имеет каких-либо иллюзий по этому поводу: узнай Чайлд всю правду, он без колебаний вонзил бы ему нож в спину. Впрочем, в данный момент ничто не мешает ему вдоволь насладиться этим мимолётным, но таким увлекательным взаимным притяжением. Именно поэтому он ничуть не возражает, когда во время их очередной совместной попойки Чайлд наконец набирается смелости и прижимает его к стене. — Я не настаиваю на чём-то серьёзном, если ты не хочешь, — пьяно шепчет Чайлд вполголоса, на его щеках розовеет яркий румянец. — Это просто по дружбе. Затем он сразу же припадает к нему в жадном горячечном поцелуе, запутываясь пальцами в его волосах. — Разумеется, — отвечает Чжун Ли, когда они отрываются друг от друга, чтобы перевести дыхание. Он совершенно не против секса без лишних обязательств, тем более когда речь идёт о таком привлекательном и искренне заинтересованном партнёре. Сам секс получается довольно грубым: Чайлда нельзя назвать искусным любовником, даже несмотря на весь его очаровательный энтузиазм. Судя по всему, он уже спал с мужчинами раньше, однако в его предыдущем опыте явно не было места терпению или нежности. В постели Чайлд изо всех сил старается сделать ему хорошо, одновременно пытаясь полностью контролировать ситуацию, не в силах расслабиться даже на мгновение. Чжун Ли никак это не комментирует. Он не против быть снизу, если Чайлду так спокойнее. Вместо этого он ласково и ненавязчиво направляет его, показывая, как сделать так, чтобы им обоим было приятно. Постепенно тот начинает мало-помалу расслабляться. В конце концов Чайлд кончает и обессиленно падает на него сверху, целуя в шею, и каждое его движение переполнено необъяснимой нежностью. Следующую пару недель Чжун Ли внимательно отслеживает перемены в его поведении, втайне надеясь, что тот начнёт говорить сам, без всякого постороннего давления. Однако время идёт, а Чайлд всё равно упорно не желает затрагивать тему работы в общении с ним. К четвёртой неделе ожидания Чжун Ли понимает, что дальше продолжаться так не может. Ему нужно знать, что планируют Фатуи, ставки в этой игре слишком высоки, чтобы пускать всё на самотёк. Личные сентиментальные привязанности не должны подставлять под удар выполнение контракта. Поэтому на следующую встречу он приходит в полной решительности действовать. — Хочешь попробовать сегодня кое-что необычное? — спрашивает он, как только они заходят к Чайлду домой после приятного вечера в ресторане и распитой на двоих бутылки вина. — Смотря что ты имеешь в виду, — мягко смеётся тот, скидывая с себя ботинки. — Ты в последнее время слишком напряжённый, я хочу помочь тебе расслабиться, — он с нажимом проводит ладонями по его плечам, аккуратно массируя чувствительную точку в основании шеи, тем самым вызывая у Чайлда долгий низкий стон. — Смотри, ты и сам чувствуешь, какой ты уставший. Я сделаю тебе массаж и покажу несложную медитацию. Лжец. — Ладно, давай попробуем, — соглашается Чайлд, ласково прижимаясь ближе. — Тогда становись на колени. Чайлд усмехается, с возбуждённым любопытством глядя на него из-под ресниц. — Ах, теперь всё понятно. Ты такое расслабление имел в виду? Чжун Ли невозмутимо опускается на колени перед ним. — Стоя будет трудно расслабиться как следует. Садись. И рубашку тоже можешь сразу снять. — Хм, ну хорошо, — покачивает головой Чайлд. Он неловко садится на пол, скрестив ноги и чуть ссутулившись. Всё готово. Чжун Ли достаёт заранее подготовленный флакончик с маслом шелковицы и приступает к делу. Вначале он и правда просто массирует его уставшую спину, убаюкивая долгими рассказами обо всём понемногу. Когда Чайлд наконец начинает потихоньку расслабляться под его руками, он чуть уменьшает нажим, скорее поглаживая, чем надавливая. Его задачу упрощает то, что за прошедший месяц Чайлд успел привыкнуть к его голосу и прикосновениям. Вот и теперь тот настолько разомлел, что когда Чжун Ли выпускает часть своей силы, аккуратно надавливая на ментальную стену и доброжелательно предлагая расслабиться ещё сильнее, то мысленное внушение не встречает на своём пути никакого сопротивления. Перед тем как продолжить, Чжун Ли дважды удостоверяется, что такой напор силы не навредит его разуму. В конце концов, последнее, чего он хочет, — это свести Чайлда с ума. Он затевает долгий рассказ про белоснежную отмель Яогуан, про синие небеса и шум волн, разбивающихся о бесконечные берега. Про согретый полуденным солнцем мягкий песок, в который так и хочется лечь. Про то, как приятно бывает отвлечься от всего и просто чувствовать. С каждым словом он всё плотнее сплетает вокруг разума Чайлда невесомую паутину из внушений и смыслов. Когда в конце концов Чжун Ли поднимает руки с его плеч, Чайлд никак на это не реагирует. Хороший знак. — Тебе спокойно и легко. Белый песок скользит сквозь твои пальцы, — продолжает он, вставая на ноги, и медленно обходит Чайлда по кругу, ни на секунду не отводя от него взгляда. Тот выглядит ещё моложе, чем обычно, рассеянно глядя куда-то перед собой. — Вот так. Тебе хорошо, Чайлд? Он медленно моргает, чуть нахмурившись: что-то в формулировке вопроса его насторожило. Но Чжун Ли не может позволить ему очнуться. — Отпусти все свои тревоги, и тебе сразу станет ещё лучше. Я обо всём позабочусь. Слушай мой голос и засыпай. Он вкладывает силу в последнее предложение, надавливая на ментальную стену и требуя повиновения. Чайлд глубоко вздыхает, всё же закрывая глаза и обессиленно опуская голову на грудь. — Молодец, вот так, ты всё делаешь правильно, — говорит Чжун Ли. — Тебе ведь нравится мой голос? — Да... — тихо шелестит тот. — Тогда говори со мной. Расскажи мне о своём задании. — Я не имею права это обсуждать, — бормочет тот, мотая головой. — Не имею пра... Чжун Ли чувствует, как нити ментальной паутины трещат и натягиваются от чужого сопротивления. — Тише, тише, мне можно доверять, — успокаивает он, мягко поглаживая его по шее. — Говори спокойно, тебе нечего бояться. Тебе ведь хочется мне рассказать? Чайлд крупно вздрагивает под его рукой. — Да, — с непонятной ожесточённостью выдыхает он. — Тогда рассказывай. Чайлд нерешительно открывает и вновь закрывает рот. — Я-я ищу... Моракса... — наконец выговаривает он. — Замечательно. Как ты собираешься его найти? — Через адептов. Они знают. Я попросил у Дотторе печать, — слова с хрипом вырываются у него из горла, словно через силу. — Один в гостинице Ваншу. Двое в гавани. Одна с Цисин и ещё... консультантка... юристка. До неё легче всего добраться. Чжун Ли задумчиво хмурится. Схема простая, но рабочая, пусть и обречённая на провал. Янь Фей ещё слишком мала, чтобы что-то знать, Гань Юй почти никогда не спускается в город из Нефритового Дворца, Фатуи до неё банально не дотянутся. А вот если Чайлд решит потревожить Сяо, в живых останется только один из них, вне всякого сомнения. Так не пойдёт. Чжун Ли слишком дорожит своими адептами... Да и Чайлду незачем попусту рисковать своей жизнью. Кроме того, о каком божественном испытании вообще может идти речь, если Фатуи просто отловят всех адептов по одиночке и выбьют правду под пытками? — Так ты его не найдёшь. Моракс не будет рисковать, чтобы спасти отдельно взятого адепта, — говорит Чжун Ли. Чайлд озадаченно сводит брови вместе. — Ты сам знаешь, что это так. Тебе нужен новый план. Придумай что-нибудь другое, — он берёт Чайлда за подбородок и проводит пальцами по щеке. — Ты понял меня? — Да, — еле слышно шепчет тот. Этого ответа Чжун Ли более, чем достаточно. Позже ему всё равно придётся лично проконтролировать, что всё сработало, как надо. Тем не менее, планы Чайлда только подтвердили обоснованность его опасений. Ему нужно проследить, чтобы Предвестник не натворил лишних бед. — Тебе хорошо и легко, правда? Тебя успокаивает мой голос. Когда я в следующий раз прикажу тебе спать, ты вернёшься сюда, — говорит Чжун Ли. — Сейчас я щёлкну пальцами — и ты проснёшься. Ты будешь помнить только то, что тебе было очень хорошо. По его щелчку Чайлд моментально открывает глаза, чуть ошалело озираясь по сторонам. Затем он поднимает взгляд на него, рассеянно моргая. Чжун Ли улыбается ему в ответ. — Ты задремал. — Да уж, — выдыхает тот, пожимая плечами. — Наверное, я и вправду слишком утомился за эту неделю. — Верно, тебе пора отдохнуть. Пойдём в постель. Чайлд не без труда поднимается и закидывает руку Чжун Ли на плечо, совершенно не осознавая, что только что произошло. Невидимая паутина бережно перенаправляет его мысли в нужное русло. *** В секционном зале морга вновь устанавливается полная тишина. Чжун Ли мысленно возносит хвалу Селестии за то, что вовремя догадался перестраховаться. Чайлд всё ещё неподвижно стоит на коленях, но так будет продолжаться недолго. Ему нужно срочно найти какое-то решение. Изменять воспоминания всегда легче, чем пытаться стереть их полностью. В первую очередь ему необходимо отвести подозрение от себя. В гавани есть торговец антиквариатом с дрянной репутацией и неистребимой любовью к роскоши. Бессовестный фальсификатор и вымогатель, по которому вряд ли кто-то будет сильно горевать. Главное, что он одного роста с Чжун Ли и чем-то напоминает его внешне. Решено. — Я не Рекс Ляпис, — с расстановкой говорит он, вкладывая силу в каждое слово. — Ты не будешь ставить это под сомнение, пока я не скажу иначе. Чайлд не сопротивляется, покладисто глядя на него мутноватым взглядом. — Ты ошибся. Рекс Ляпис — хозяин «Тысячи мелочей». Ты пойдёшь к нему и убедишься сам, — продолжает Чжун Ли. — Ты поймёшь, что он обычный смертный, только когда своими глазами увидишь его труп. Ты понял меня? — Да, — легко соглашается Чайлд с мечтательным выражением на лице. Но это ещё далеко не всё. — Кто-то ещё знал о твоём плане? — спрашивает Чжун Ли. Вопрос провоцирует волну неповиновения. Чайлд молчит. — Аякс. Скажи мне. Тот вздрагивает. — Два моих агента. Ещё два человека. Чжун Ли опасался, что будет больше. — Тебя дезинформировали, Аякс. Их данные оказались ложными. Ты уже не можешь им доверять. Чайлд очень долго молчит, никак не реагируя. И тогда Чжун Ли вкладывает в свой голос ещё больше силы: — Они солгали тебе. Разберись с ними. По возможности, тайно. — Да, — цедит тот сквозь зубы, когда поток божественной воли сносит на своём пути последний намёк на несогласие. — Хорошо. Чжун Ли пропускает рыжие волосы сквозь пальцы, а потом цепко ухватывает его за подбородок, заставляя поднять лицо. Чайлд смотрит на него тусклыми рассредоточенными глазами. Ему надо ещё раз убедиться, что внушение сработало, как следует. — Кто я, Аякс? — спрашивает он, оглаживая того по щеке. — Чжун Ли. Мой консультант, — бормочет Чайлд, его губы медленно расплываются в широкой улыбке, а взгляд наполняется неадекватным, но легко распознаваемым обожанием. — Я люблю тебя. Любовь. Чжун Ли шумно вдыхает носом. Он отпускает подбородок Чайлда, и тот вновь повисает безжизненной тряпичной куклой. Именно такого развития событий Чжун Ли опасался больше всего. Но одно дело — подозревать, а совсем иное — услышать абсолютно искреннее признание. Чайлд не может лгать ему под гипнозом. Это чистая правда. Чжун Ли постоянно напоминал себе не привязываться к мальчишке слишком сильно. И в итоге всё равно... Он обрывает мысль на полуслове, пытаясь возобладать над своими чувствами. Любовь или нет, он всё равно обязан следовать условиям контракта. Уже слишком поздно что-то менять. — Ты пришёл сюда, чтобы позвать меня на ужин. Ты пытался меня найти, но так и не нашёл, — его голос предательски ломается к концу предложения, но Чайлд в любом случае этого не заметит. — Когда за мной захлопнется дверь, ты проснёшься. Сделай всё так, как я тебе сказал. Про остальное забудь. Эта шахматная партия всё ещё продолжается, и главная обязанность Чжун Ли — её закончить. Даже несмотря на то, что он уже сам плохо понимает, где заканчивается ложь и начинается реальность. *** Первый сеанс гипноза незамедлительно даёт нужный результат. И всё же тяжёлый груз совести по-прежнему неприятно давит ему на грудь. Очень скоро он добивается, чтобы Чайлд мгновенно проваливался в транс по его команде. И выходил по щелчку пальцев. Чайлд с готовностью принимает на веру каждое его слово. С доскональной точностью выполняет любой приказ. Гибкая человеческая психика легко заполняет пробелы и разрешает противоречия между правдой и внушением. Но сам Чайлд не имеет об этом ни малейшего понятия. Он охотно проводит с Чжун Ли каждую минуту своего свободного времени, преподнося ему всё новые и новые сюрпризы по мере взаимного сближения. — Что делаешь? — интересуется Чжун Ли, проснувшись среди ночи и обнаружив Чайлда, склонившегося над письменным столом. — Пишу. Мне пришло письмо от сестры, надо отправить ей ответ, — объясняет тот. — От сестры? — Ага, младшая, Тоня, ей буквально на днях исполнилось четырнадцать. Он отворачивается обратно к столу, подписывая письмо лихим широким росчерком. — «Твой верный рыцарь, Аякс», — читает Чжун Ли вслух, глядя ему через плечо. — Ха-ха, да. Это наша маленькая традиция. В детстве Тоня вечно упрашивала меня поиграть с ней в рыцаря и принцессу. Ну и в итоге прозвище как-то само собой прилипло, — Чайлд пробегается взглядом по строчкам со светлой, чуть печальной улыбкой. — Тоня жалуется, что она уже слишком взрослая для таких штучек, но это у неё просто подростковый протест. Уж я-то знаю. — У тебя есть семья. Братья и сёстры, — утвердительным тоном уточняет Чжун Ли. Тот насмешливо фыркает. — Конечно, есть, а бывает иначе? Ты же не думаешь, что я в один прекрасный день просто вылез из случайного сугроба, сел на корабль и приплыл к вам из Снежной? Он никогда не задумывался об этом. Никогда не пытался вообразить Чайлда ребёнком. — Мне сложно представить, какое у тебя было детство. Чайлд смеётся и тут же начинает рассказывать. Про братьев и сестёр, которых у него их целых шестеро. Про мирную жизнь в Архонтами забытой рыбацкой деревушке, где главное и единственное развлечение — захватывающие истории из жизни его отца, бывшего путешественника. Той ночью Чжун Ли узнаёт настоящее имя Чайлда. И проникается ещё более глубоким отвращением к собственному плану. Аякс, Аякс, Аякс. Родители назвали его в честь легендарного героя. Пожилые мать с отцом, которые, без сомнения, скучают и ждут своего сына. Внезапное осознание окатывает его студёной водой: Чайлд ещё слишком молод. Мысль до боли сдавливает горло. Он ошибся насчёт Чайлда и ошибся чудовищно. Такая правда хуже, чем самая гадкая ложь. За жизнь длинною в шесть тысяч лет нетрудно свыкнуться с чувством вины. Куда сложнее — научиться выбирать меньшее из двух зол и всегда нести ответственность за свой выбор. Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, Чжун Ли полностью концентрируется на воплощении первоначального плана. Эффект гипноза заметно усиливается, когда он начинает звать Чайлда по настоящему имени. Однако это не решает его основную проблему: Чайлд всё ещё не нашел удачного способа добраться до Моракса. Во время очередного сеанса Чайлд рассказывает ему о планах Фатуи на Церемонию Сошествия. Он хочет нанести молниеносный удар и перехватить тело Бога-Дракона прямо из-под носа у Цисин. Это точно не сработает. Если он публично попытается завладеть Экзувией, то Цисин сразу же обвинят Фатуи в случившемся и попытаются устранить угрозу на месте. Вопрос в том, смогут ли Фатуи оказать им достойное сопротивление. На Церемонии Сошествия будут присутствовать и Цисин, и Адепты, не учитывая ещё и целой армии миллелитов. Фатуи в любом случае уступают в численности. К тому же, Чайлд никогда раньше не сражался с настоящими Адептами. Он не сможет противостоять им в полную силу. Всех агентов Фатуи перебьют до того, как они успеют добраться до Экзувии. И вполне возможно, что Цисин смогут сделать это даже без помощи Адептов. Да, это лишний раз продемонстрирует всему миру их военную мощь, но не способность договариваться, ради которой всё и затевалось. На ум упорно лезет мрачный образ смертельно-бледного Чайлда, истекающего алой кровью посреди террасы Юйцзинь. Чжун Ли хотелось бы... избежать такого итога. С каких пор его вообще волнует судьба одного из Предвестников? В его голове царит полнейший хаос. Связь, которую он добровольно выстроил между ними, начинает влиять на его способность принимать взвешенные решения. Без его ведома Чайлд просто взял и самовольно занял место у него в сердце. Чжун Ли не может позволить себе сомневаться. «Узнай он всю правду, он бы без колебаний вонзил тебе нож в спину. Не забывай, с кем ты имеешь дело», — твердит Чжун Ли сам себе. Ему надо помнить, что эти отношения — ложь от начала и до конца. Он затеял всё это, чтобы держать его под контролем, Чайлд — ключ к его свободе, не более того. Только вот верится ему в это всё труднее и труднее. — Тебе незачем всегда полагаться только на себя, — зачем-то тихо говорит Чжун Ли, прежде чем в очередной раз вывести его из транса. — Доверься мне. Это случайное внушение даёт совершенно неожиданный результат. — Ты весь вечер будто сам не свой, — замечает Чайлд, когда в одну из ночей Чжун Ли приводит его к себе домой. Он лукаво прищуривает глаза, зажимая его у стены. — Неприятности на работе? Или что-то ещё? В его ласковом голосе проскальзывает новая, доселе незнакомая интонация. — Прошу прощения, — отвечает Чжун Ли. — Я просто задумался. Чайлд — явно не тот человек, которому он может поведать о своих проблемах. — Я могу как-то помочь? — Ты всегда можешь меня отвлечь, — Чжун Ли опускает голову, целуя подставленное горло. Секс оставался самой простой и понятной составляющей их отношений. — Я хочу тебя, Аякс. Простая оговорка. Он никогда не называл его Аяксом вне транса. Глаза Чайлда на мгновение застилает поволока, собственное имя невольно вызывает в его голове непроизвольную реакцию. Продолжается это недолго: заторможенный ступор быстро сменяется лёгким недоумением, а затем и внезапным возбуждением. — Погоди, ты что, хочешь?.. — Чайлд обрывается на полуслове, глядя себе под ноги и явно что-то судорожно обдумывая. — Я... Он поднимает руку, бережно поглаживая Чжун Ли по щеке и чуть неуверенно улыбаясь. — Я... — Чайлд вдруг берёт его за шею и притягивает ближе, обжигая ухо жарким шёпотом. - Я не против, если это будешь ты. Возьми меня. Чжун Ли имел в виду совсем другое. Это откровенно плохая затея, и тот явно загорелся ею только потому, что он наговорил лишнего во время гипноза. Чайлд принимается целовать его глубоко и мокро, потираясь о него стремительно твердеющим членом. Они добираются до кровати, ни на секунду не разрывая поцелуй, и неловко падают на простыни, быстро и методично стаскивая друг с друга одежду. Пока что всё идёт по привычному сценарию. Чайлд тянется за фарфоровым флакончиком с маслом, а потом вдруг замирает, сжимая ёмкость в пальцах. — Ты уверен? — уточняет у него Чжун Ли. Пару секунд помедлив с ответом, Чайлд в конце концов решается: — Да. Он ложится набок и позволяет ему себя подготовить, всё ещё заметно нервничая. Чайлд вздрагивает и напрягается, почувствовав скользкие пальцы Чжун Ли у себя между ног. — Ты когда-нибудь был снизу? — спрашивает Чжун Ли. — Только раз. Очень давно, — нехотя цедит тот сквозь зубы, отводя взгляд в сторону. — Не останавливайся. — Тише, расслабься, — шепчет он вполголоса, пытаясь хоть как-то его успокоить. — Если будет неприятно — говори. Я сразу прекращу. Чайлд упрямо качает головой. Даже если что-то и гложет его изнутри, то он твёрдо намерен пересилить себя. Чжун Ли остаётся только бережно помочь ему в этом. Он долго и терпеливо растягивает его, старательно отвлекая от неприятных ощущений поцелуями. Он прикасается губами к его шее и небольшим соскам, то и дело прикусывая тонкую кожу зубами: Чайлду нравится, когда нежность чередуется с болью. Тот плохо реагирует на продолжительные ласки, но мгновенно возбуждается от яркого контраста удовольствия с жестокостью. Мягкое отношение всегда ставит Чайлда в тупик, он попросту не привык к чужой доброте. — Умница, — говорит Чжун Ли, вставляя уже третий палец, в ответ на похвалу чужой член заинтересованно вздрагивает. Он чуть сгибает пальцы, пытаясь найти чувствительную точку. — Вот так... Тебе приятно? Тот еле сдерживает стон, давясь воздухом. — Мне... Ах... Да, — выдыхает он, стыдливо закрывая глаза рукой. — Ты очень красивый, — проговаривает Чжун Ли, мокро целуя в шею и аккуратно сжимая его член. — Не прячься от меня. Тот послушно отводит руку, отчаянно зажмуриваясь. С раскрасневшейся головки обильно течёт. — Ты... слишком!.. Не... — бестолково бормочет Чайлд, крупно вздрагивая. Какой же он чувствительный. Чжун Ли убирает пальцы с его члена. — Ничего страшного... — произносит он, но Чайлд торопливо перебивает его. — Нет... Я хочу тебя. В себе. Весьма и весьма соблазнительное предложение. Разве ему можно отказать? — Как скажешь, — говорит он, щедро смазывая собственный член скользким маслом. После этого он пододвигается ближе и приподнимает ногу Чайлда, чуть отводя её вперёд, чтобы было проще двигаться. Чайлд выгибается в его руках и резко сжимается, когда он входит внутрь. Опасаясь сделать лишний вздох, Чжун Ли терпеливо ждёт, пока тот привыкнет к ощущениям. — Н-нггх, — сдавленно всхлипывает Чайлд, беспорядочно цепляясь за простыни, когда он начинает двигаться в нём, медленно и неглубоко, чтобы случайно не сделать больно. Он безумно горячий и узкий. Чайлд неосознанно подаётся навстречу каждому его движению, и Чжун Ли еле сдерживается, чтобы не втолкнуться глубже. После того, как тот всё-таки немного успокаивается, Чжун Ли начинает двигаться быстрее, пытаясь найти правильный угол. Чайлд хрипит и сорвано ахает, когда у него получается. — Архонты! А-ах! Не останавливайся. Милый Чайлд. Как будто у него есть хоть одна причина остановиться. Он снова подаёт бёдрами вперёд, проводя языком по открытой шее и наслаждаясь мелкой дрожью, которая проходит по всему телу Чайлда. Чжун Ли аккуратно ласкает его член, истекающий прозрачной смазкой, и уже очень скоро тот срывается в оргазм, до крови вцепившись зубами в собственное запястье. В ту секунду он выглядит до боли хрупко и беззащитно, передавая Чжун Ли контроль добровольно и полностью. Эта сокровенная власть слаще самого изысканного ритуального подношения. Чжун Ли не выдерживает и кончает вслед за ним. Первобытная драконья сущность неистово рвётся наружу, требуя принять предложенную жертву. Сделать своим. Никогда не отпускать. Недюжинным усилием воли он подавляет острое желание. У него нет на это никакого права. Они долго лежат молча, постепенно успокаиваясь и пытаясь отдышаться. Чайлд нарушает тишину первым: — А-ах... Это просто... — он глубоко вздыхает и притягивает его ближе, лениво целуя в губы. Чжун Ли отчётливо чувствует на языке вкус свежей крови.— Ты — единственный, кому я готов такое позволить. От этого неожиданного и откровенного признания у Чжун Ли перехватывает дыхание. Неужели это тоже побочный результат внушения? Или Чайлд осознанно решился на это сам? Он не знает. И уже не сможет узнать. Да и важно ли это? Чайлд уверен в своих чувствах. Для него всё более чем реально. На этот раз Чжун Ли зашёл слишком далеко. Его необдуманное вмешательство окончательно вышло из-под контроля. Он до последнего отказывался видеть в Чайлде что-то кроме полезного инструмента для достижения своей цели. И теперь ему приходится пожинать плоды своего пренебрежения. Той ночью Чайлд засыпает в его объятиях, неосознанно положив ладонь в аккурат над Гнозисом у Чжун Ли в груди. Чужое тепло и мерное дыхание невольно успокаивают. Чжун Ли пытается восстановить в уме последовательность событий. В какой момент он пересёк последнюю черту, за которой игра превратилась в реальность? Вес обязательств тяжело давит на него каменной глыбой. Он всё ещё связан контрактом и должен довести своё дело до конца. Наутро Чжун Ли оставляет в кармане Чайлда Печать согласия, заложив в его голову совершенно новую, куда более грандиозную идею. Церемония Сошествия, тяжелейшее испытание в жизни Чжун Ли, принесёт ему долгожданную свободу. Спусковой механизм перемен запущен, и уже ничто не может его остановить. *** Позднее тем же вечером, после их знаменательного столкновения в морге, Аякс опаздывает на ужин в ресторан. Когда он наконец появляется на пороге заведения, то выглядит полностью опустошенным. — Проблемы на работе? — Можно и так сказать, — протягивает Чайлд, тяжело усаживаясь на стул напротив. — Мелкие неприятности, ничего серьёзного. Пришлось потратить больше времени, чем планировалось. Пара совсем свежих красно-бурых пятен на его рукаве говорит об обратном. — Всё обошлось, надеюсь? — уточняет Чжун Ли, поднося ко рту жареный креветочный шарик. И он, и Чайлд делают вид, ничего происходит, но Чжун Ли знает в точности, что случилось после инцидента в морге. В ритуальное бюро «Ваншэн» уже поступили три свежих клиента. Хозяин антикварной лавки был найден в переулке, по официальной легенде беднягу порезали на куски местные бандиты. Двух агентов Фатуи нашли на окраинах города с искусно перерезанным горлом. Теперь на совести Чайлда сразу три новых убийства, и все трое умерли по воле Чжун Ли. Первая кровь, пролитая по контракту, завершающему все контракты. Первые, но отнюдь не последние жертвы. Новые долги, по которым однажды придётся заплатить. И напротив него сидит лишнее тому подтверждение. Чайлд ест с нарочито беззаботным видом, сжимая палочки до белых костяшек. — Доверился недостойным людям, только и всего, — проговаривает он, глядя остекленевшим взглядом куда-то сквозь Чжун Ли. — Это больше не повторится. От этих слов по его коже пробегает неприятный холодок. Если бы Чайлд только знал, насколько он ошибался.