Sets

Спортзал — довольно странный выбор места, где можно находиться в семь утра, но для человека, который не выходил из дома в такое время вот уже несколько лет, наверное, не было места, которое не было бы таким. Крэйг всё равно вошёл, с сумкой через плечо и бутылкой, крепко зажатой в руке. Он чувствовал себя немного придурком, но не таким придурком, как помешанные на спорте наркоманы, которые уже вовсю тренировались, и пожилые люди в спортивных костюмах из спандекса, которые занимались на велотренажёрах. Сегодня, однако, его это не волновало — он прошёл мимо всех тренажёров к дверям других залов и, не взглянув на расписание (он проверил его в Интернете четыре раза, прежде чем пришёл сюда), направился к третьему. Это был зал, где прямо сейчас проходили занятия по боксу под руководством тренера, широко известного как "Твик". Крэйг не был уверен в том, что именно собирается сказать теперь, когда он здесь. Парень составил план перед тем, как пройти в помещение, но, по правде говоря, он не ожидал, что зайдёт так далеко. Только когда он приблизился к залу, понял, что не продумал всё как следует. Не то чтобы он не мог просто написать тренеру, если хотел поговорить с ним, или даже подождать до следующей тренировки, но почему-то после бессонной ночи Крэйг был полон желания решить проблему как можно скорее, причём настолько быстро, насколько он мог придумать. Желание, прямо противоположное избеганию, но не менее тягостное. Он ненавидел его почти так же сильно, как терпеть не мог дни, когда не мог заставить себя встать с постели. Однако, находясь с ним в неразрешённой ситуации и чувствуя, что всё нажитое может рухнуть в любой момент, он заставлял свои извилины ворочаться, как одежда в его стиральной машине на отжиме. При условии, что он когда-нибудь найдёт в себе силы починить свою грёбаную стиральную машину, конечно. Его тренер, конечно же, вёл занятие по боксу, о котором шла речь. Когда Крэйг подкрался и встал в противоположной части зала, оказалось, что занятие подходит к концу. Участники тренировки, все четырнадцать человек, вспотели и устали, но Твик выглядел всё таким же невозмутимым, как и раньше. Или, может быть, он был таким же измотанным и потным, только прекрасно это скрывал. Тело Твика было видно под тонким хлопком его футболки, его движения были такими лёгкими и уверенными, что их можно было назвать механическими. Крэйг, прислонившись к стене позади себя, наблюдал за ним с поднявшимся комком в горле. Его пульс участился. Его щёки горели. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы придать своему лицу нейтральное выражение, хотя он чувствовал, что напрягается больше, чем люди, выполняющие высокие удары ногами на мате перед ним. Движения Твика стали неловкими только к концу занятия, и он перевёл взгляд с людей в передней части помещения на Крэйга. Крэйг напряг челюсти и выдержал его взгляд с величайшим упрямством. Однако он так сосредоточился на том, чтобы выглядеть спокойным, что даже не заметил, как Твик поднялся после долгой растяжки в позе выпада и объявил, что заканчивает занятие на пять минут раньше. — Не забудьте попить воды, — сказал он всем, сворачивая коврик для йоги, который использовал, и присутствующие начали забирать свои полотенца и бутылки с водой. Крэйг наблюдал за этим и снова покрылся капельками пота, когда тренер подхватил свой коврик под мышку и помчался через всю комнату к тому месту, где стоял Крэйг. — Ты сегодня рано, — вежливо сказал он, как только оказался достаточно близко, чтобы его услышали. — Я знаю, — сообщил ему Крэйг, мысленно перебирая варианты того, что сказать, и в итоге решил использовать первую причину, которую смог вырвать из потока своих мыслей. — Я пришёл, чтобы отменить встречу. Забыл, что у меня есть планы. Конечно, у него не было никаких планов. Если исключить "поддержание видимости собственного достоинства" из перечня всего запланированного, то у него никогда в жизни не было никаких обязательств. Однако после того, как он это сказал, ему потребовалось мгновение, чтобы задуматься, было ли это разумным оправданием. Он понял, что возможность закончить всё это безобразие и никогда больше не увидеть Твика, наполнила его надеждой не меньше, чем печалью. Он думал о пути наименьшего сопротивления, где сможет просто вернуться к тому, как было раньше, и ни о чём не беспокоиться. Твик свёл брови и наклонил голову. — Планы? Он не верил ему, но, очевидно, также не мог придумать, как сказать: "Я не знал, что ты занимаешься чем-то ещё", не показавшись грубым. — Да. Вот так просто, понимаешь? Вероятно, это говорило о том, насколько он был не связан обязательствами, и не мог придумать ни одного. Твик медленно, с сомнением кивнул, но решил не продолжать эту тему. — Хорошо? Ну, если хочешь, мы можем попробовать перенести встречу на другой день? У меня сейчас есть свободный час, и если тебе будет удобно, мы сможем потренироваться до того, как тебе придётся... — Вообще-то, — сердце Крэйга билось о рёбра, — я пришёл, чтобы отменить встречу навсегда." — ... В связи с планами... — Да! В связи с планами! Его голос надломился. Унизительно. Он почувствовал, как щёки стали пурпурными, и ему захотелось выйти из зала, войти обратно и начать всё сначала. Или, может быть, лучше развернуться и пойти домой? Он всё ещё не совсем понимал, что он здесь делает, и понятия не имел, что он хотел сказать, хотя, вероятно, это было как-то связано с поцелуем, и с тем, что они не говорили об этом и как совершенно неуверенно он чувствовал себя перед человеком, к которому его действительно влекло. А ведь на какое-то мимолётное мгновение, он осмелился надеяться, что влечение взаимно. Ещё более унизительно. Твик, который и в лучшие времена был немного рассеянным, выглядел так, словно эта ситуация полностью сбила его с толку. Крэйг никогда его таким не видел. — Э-э, — протянул он. — Могу я спросить, о каких именно планах ты говоришь? — Нет, не можешь. План по защите себя, возможно. План не иметь дела с чем-то, что может вызвать напряжение и без того напряжённых эмоций. На лице Твика проявилось выражение обиды и разочарования, и он даже не обратил внимания на "до свидания" и "спасибо" клиентов, выходящих из дверей позади него. — Крэйг, — прошептал он, наклонившись заговорщицки, чтобы никто больше не мог его услышать. — Это из-за того, что случилось на днях? Когда я поцеловал тебя? — Хм? — Я тебя поцеловал. Помнишь? Крэйг очень хорошо помнил и с пылающими щеками кивнул. Твик вздохнул и перенёс свой вес на одну ногу. Он поднял руку, не сжимавшую свёрнутый гимнастический мат, и в отчаянии ущипнул себя за переносицу. — Я знал это, — пробормотал он. — Я знал, что не должен был этого делать. Просто... Я неправильно понял ситуацию и подумал, что ты тоже этого хочешь, а потом запаниковал и сделал, но с тех пор ты не говорил об этом. Клянусь, мне очень жаль, и если ты хочешь притвориться, что ничего не было, мы можем. Я не думаю, что смогу справиться с чувством вины, зная, что ты ушёл только из-за того, что я сделал в порыве. Все эти слова звучали практически непрерывно, лишь с небольшой паузой, чтобы перевести дух, и после каждого Крэйг чувствовал, будто ему дают пощёчину. Его шея покрылась мурашками от стыда, и он покачал головой. — Дело не в этом, — солгал он, но получилось неубедительно. — Точно! Господи Иисусе, это ужасное место для такого разговора! — его взгляд метался по комнате, по смеющимся и непринужденно болтающим людям, которые выходили из помещения. — Но я очень серьёзен. Прости, что вёл себя так странно, просто ты очень пугливый человек, а я так плохо сближаюсь с парнями... Ты настолько хорош, что я просто... — Что? — Крэйг прервал его, подумав, что, должно быть, ослышался. — Я что? — Ты слишком хорош для меня, — бледные щёки Твика вспыхнули красным цветом. — Ясное дело. Посмотри на себя. Но Крэйг был слишком занят, смотря на Твика так, как не смотрел на него никогда до этого самого момента.

...

— Вот так, — сказал ему Твик, как ни в чём не бывало, сгибая вытянутые над головой руки и без усилий подтягиваясь. Крэйг стоял и смотрел на него с отвисшей челюстью, пока тот повторял упражнение несколько раз. Каждое движение было выполнено настолько безупречно, что Крэйг мог бы поверить, будто наблюдает за часовым механизмом, который тикает с чёткой целью и намеренной точностью. После четвёртого подтягивания он отпустил перекладину и, опустившись на мат, показал Крэйгу, что теперь он должен взять себя в руки и сделать то же самое. Однако, положив руки на холодный металл, Крэйг понял, что не сможет сделать даже одного подтягивания, и теперь, как никогда раньше, он осознавал, что Твик наблюдает за ним. Оценивает его. Думает, что он хорошо выглядит... Стыд за то, как он оказался в этой ситуации, вновь нахлынул на него. По крайней мере, поскольку было уже десять вечера, в спортзале было пусто. Крэйг и так уже проработал сегодня много часов, выполняя школьные задания и пытаясь справиться с утренними эмоциональными потрясениями, но больше всего его выматывали признания, которые они так и не сделали как следует. Когда Крэйг висел на турнике, его руки напряглись, а плечи болели. Его физическое состояние приближалось к душевному. Стало только хуже, когда Твик вздохнул и подошёл достаточно близко, чтобы положить руки на талию Крэйга. — Вот, — сказал он, подталкивая его вверх. Сердце Крэйга подпрыгнуло к горлу. С помощью дополнительной помощи его подбородок наконец сравнялся с гладкой, холодной поверхностью, зажатой в его руке. Он издал возглас, выражающий одновременно удивление, триумф и тревогу. На мгновение он потерял опору, и повезло, что Твик всё-таки держал его, потому что если бы это было не так, он мог бы рухнуть на землю. Вместо этого он сам спрыгнул немного шатко на слабые, ватные колени, и Твик выругался, словно его это потрясло до глубины души. Вообще-то, зная Твика, так оно и было. — Осторожно! — воскликнул он.— Ты должен держаться за перекладину! — Ты меня напугал! — сказал ему Крэйг. — Как ты можешь так легко поднимать меня?! — Я не знаю! — Твик покраснел, как будто он сожалел о том, что сделал. — Я просто могу, наверное? Ты не такой уж и тяжёлый. — Ух, — Крэйг потёр лицо от досады и с удивлением почувствовал, как пот блестит на его лбу. — Извини. Уже поздно, и я просто... я немного не в себе. Глядя на лицо Твика, Крэйг заподозрил, что с ним происходит то же самое. Не в силах больше делать упражнения, Крэйг послушно последовал за Твиком в его кабинет. Пока они шли, он размышлял, не будет ли легче самому поднять тему о том, что они нравятся друг другу, о поцелуе в более тесном пространстве. Может быть, он нашёл бы больше уверенности в себе наедине, где неоновая яркость флуоресцентных ламп сменилась бы свечением лампочки, а в поле зрения было бы меньше пустых беговых дорожек, загромождающих его мысли. Конечно, он знал, что они идут в кабинет не просто так — сегодня был день взвешивания, и Крэйг должен был проверить, продвинулся ли он в своём развитии —, но он также не мог избавиться от ощущения, что есть и другая цель. Судя по тому, как Твик избегал его взгляда, когда отходил в сторону, чтобы пропустить Крэйга, у него тоже было такое чувство. Он глубоко выдохнул, закрывая за ними дверь, и впервые после их первого и пока что последнего поцелуя они остались одни, без камер видеонаблюдения. Наедине, и могли свободно поговорить. — Итак, — сказал ему Твик, беря рулетку с края своего стола, на котором как всегда царил хаос. — Не возражаешь, если я сначала сниму с тебя мерки, прежде чем мы приступим к самому сложному? Крэйг кивнул и имитировал снятие рубашки. — Хочешь, чтобы я...? Челюсть Твика напряглась, и он кивнул. Боже. Неужели всё так и будет продолжаться? Битва железных воль, притворяющихся, что говорить не о чем, и ожидающих, кто первым сдастся? Крэйг снял рубашку и стоял, приподняв руки, а Твик подошёл к нему с рулеткой, протянутой между ладонями. Крэйг был немного разочарован, когда пластиковая лента обхватила его талию и показала, что в его размерах ничего не изменилось, хотя прошло всего несколько недель с начала занятий, и он почти не тренировался. Ему казалось, что за этот короткий промежуток времени его полностью разобрали и собрали обратно, и Крэйг, который стоял здесь сейчас, был совершенно новым. — Не хмурься, — добродушно сказал ему Твик. — У меня ушли годы на то, чтобы привести себя в хоть какую-то форму. Кроме того, у тебя очень... Мне нравится твоё тело. — ... нравится? — Ну да. Оно очень мягкое. Видишь? — он ткнул Крэйга в бедро с застенчивой ухмылкой, и Крэйг понял, что он будет первым, кто сломается. К сожалению, у него всё ещё не было больше слов, чем утром, но он должен был сделать что-то, чтобы передать свои эмоции. Он должен был сделать всё возможное. Парень наклонился, чтобы дотянуться, и прильнул к губам Твика. Когда он отстранился, настала очередь Твика ошеломлённо молчать, и, если не считать тревожного подёргивания пальца, он даже не пошевелился. Его глаза были широко раскрыты, губы раздвинуты. Сердце Крэйга затрепетало в груди. — Ты мне очень нравишься, — тихо вздохнул он. — И я хочу тоже тебе понравиться. — Ты мне нравишься, — прозвучал дрожащий голос. — Ты мне очень нравишься. И Крэйг наклонился, чтобы поцеловать его снова.

...

Твик затащил его в душ и рассказал, как вернуться, провёл краткий инструктаж по узким коридорам своей квартиры, чтобы Крэйг смог вернуться в удивительно опрятный уголок его спальни. Кроме кофейных кружек и огромного ящика с лего, спрятанного под компьютерным столом, у Твика было не так уж много вещей. Должно быть, он почувствовал, что Крэйг задался этим вопросом, когда вошёл и накинул полотенце на спинку стула, заваленного бельём. — Меньше вещей — меньше беспорядка, — объяснил Твик, и Крэйг кивнул. — Точно. Твик положил телефон экраном вниз на тумбочку и переместился на кровать, приглашая Крэйга присоединиться к нему. Крэйг подумал, что он, наверное, упадёт в обморок от нервов и волнения, и, чтобы избежать всего того хаоса, который на него обрушится, опустился следом и начал снова стягивать с себя носки. Он буквально только что надел их в ванной. Если бы парень мыслил здраво, он бы знал, что этого делать не надо, но мыслить здраво было нелегко. Принял душ он так быстро, как только возможно. Даже не стал копаться, читая этикетки на флаконах с шампунями, или возиться с температурой воды, которая не была настолько горячей, как та, к которой он привык, но Крэйг сделал над собой усилие, дабы подготовиться, потому что Твик ясно дал понять о своих намерениях, когда они стояли там, перед его дверью. — Ты хочешь... остаться на ночь? — спросил он внезапно. Крэйг лишь заинтересованно кивнул. — Очень. Я бы хотел. Трудно было сказать, кто хотел этого больше, пока Твик помогал ему стянуть рубашку, стремясь быстрее снять джинсы и нижнее бельё, лениво болтавшееся на бёдрах. Точно так же невозможно было сказать, кто из них двоих больше нервничал: Твик явно волновался, но годы тренировок сделали его движения уверенными и быстрыми, а Крэйг был настолько скован страхом, что едва мог управлять своими конечностями, однако он так охотно откликался на прикосновения Твика, будто чувствовал их всю свою жизнь. Руки, скользящие по его животу и спине, заставили его стонать так громко, что он не узнавал собственного голоса. — Господи Иисусе, — вздохнул Твик, прижимаясь к его шее. Крэйг на мгновение оцепенел от того, насколько это было приятно. Никогда, ни за что на свете, он бы не подумал, что всё происходящее в его жизни приведёт его именно к этому моменту. Крэйга часто посещало желание, чтобы кто-нибудь заранее рассказал ему, как сложится его жизнь — как ему будет трудно учиться в колледже, как он потеряет связь с друзьями после окончания школы, как он слишком сильно напьётся на выпускном вечере Стэна, после чего больше никогда не сможет пить бурбон без рвотных позывов —, но такой поворот событий, который никто не предсказывал, его очень радовал. Если бы его предупредили, он, возможно, остановился бы, а если бы остановился, то никогда бы не оказался на пороге чего-то нового и прекрасного. Того, чего он действительно хотел, впервые за долгое-долгое время. Того, чего он всегда хотел, не имея достаточно смелости сказать об этом вслух. Связь с другим человеком. Это была неуловимая, постоянно меняющаяся мечта, значение которой так часто преуменьшают, так часто называют ненужной, или вредной, или требующей слишком больших усилий, и каким-то образом без всяких усилий эта мечта сбылась. Он не мог поверить в такую удачу. Но Крэйг больше не мог размышлять об этом, когда рубашка была снята, а Твик склонил голову, чтобы облизать его левый сосок. Его губы были тёплыми и мягкими, достаточно раздвинутыми, чтобы его язык скользнул по нежной коже. Он сосал до тех пор, пока странность этого действия не перешла в приятный трепет. Когда Твик лизнул его, Крэйг почувствовал, как внутри что-то запульсировало, его член напрягся, упираясь в ткань трусов. Возбуждённый орган Твика упёрся в изгиб его бедра. Крэйг с волнующим трепетом протянул руку, чтобы пощупать его через ткань. Слабые вздохи от прикосновения, казалось, возбудили его до предела, ощущения отзывались покалыванием в пальцах и спине. Рот Твика проворно перешёл к другому соску, целуя и смыкая губы вокруг него, а Крэйг умоляюще гладил его через хлопок, без слов умоляя перейти к главному. Тело Твика было невероятным. Его член был толстым и идеально изогнутым, а Крэйг уже фантазировал о том, как почувствует его внутри себя. Его мир перевернулся, когда он осознал, что лежит лицом вниз на кровати. — Если я сделаю что-то не так, — тихо прошептал Твик, целуя его плечо и спину, — дай мне знать. Крэйг был слишком потрясён тем, как легко тот привлёк его к себе, чтобы это сказать. Парень знал, что сейчас ему следует помалкивать. Мягкие волосы, распущенные и шелковистые, завораживающе касались его спины. Они прекрасно дополняли прикосновения губ, переходящих от копчика к его заднице. Пальцы Твика нежно раздвигали мягкую плоть, а язык скользил по ней плавными, ловкими движениями, заставляя всё тело вздрагивать от удовольствия. Стон Крэйга заглушался подушкой, пальцы прочерчивали полосы на простынях, а Твик лизал его достаточно медленно, чтобы раздразнить, и с достаточным нажимом, чтобы он отчаянно хотел большего. Задыхаясь, Твик повернул голову так, чтобы безмолвно умолять, приподнял бёдра, чтобы его член покачивался между ног. С его кончика на покрывало стекала блестящая ниточка спермы. Так хорошо. Язык Твика прошёлся по тому месту, куда он собирался засунуть его снова, чтобы вновь вызвать безумную пульсацию ощущений, после чего он сел и вытер влажные губы тыльной стороной ладони. — Эм, — его голос был более хриплым, но он всё ещё заикался, как и всегда, — раздвинь ноги ещё шире. Крэйг так и сделал. Точно так же, как полагался на Твика во время тренировок, он доверял его наставлениям во время секса. С другой стороны, он безропотно слушался, потому что был слишком увлечён — Твик мог прямо сейчас плюнуть ему в рот, и Крэйг принял бы это. Даже мысль о возможности такого развития событий заставляла его член снова задёргаться. Твик встал на колени позади него, опираясь на его задницу. Крэйгу потребовалось мгновение, чтобы осознать происходящее. Ему пришлось поднять голову с подушки, чтобы посмотреть, как тренер размазывает смазку по пальцам. — Где ты взял... Он моментально замолк, когда пальцы прижались к его промежности, поглаживая и дразня место, уже влажное и нуждающееся, уже поддающееся под нажимом указательного пальца и жаждущее большего. Крэйг застонал. Ощущение растяжения было сродни тому, как если бы он напрягался при выполнении подтягиваний. Однако, в отличие от подтягиваний, к этому было легко привыкнуть. Спустя некоторое время он перестал чувствовать себя растянутым — как будто внутри него не было вообще ничего лишнего. — Ещё, — вздохнул он. — Пожалуйста... Твик вставил второй палец и согнул их оба так, что они прижались к простате. Ощущение пронзило его тело, электрическое, мимолётное и невероятное. Если бы он уже не лежал лицом вниз, то, наверное, мог бы рухнуть. — Ах! — Всё в порядке? — спросил Твик. Всё, на что хватило Крэйга, это кивнуть. Тело его дрожало, когда тренер крепко сжал возбуждённый орган и массировал его медленными, нежными движениями. Его ноги дрожали, внутри всё сжималось, яйца уже тянуло. Его никогда не доводили до кульминации так быстро, но ещё немного усилий — и он знал, что кончит. Ещё быстрее, и он кончит... Блять! Твик вытащил пальцы совсем ненадолго, и всё тело Крэйга дёрнулось в знак протеста. Он так чертовски сильно хотел кончить, так сильно, что чувствовал, как пот выступает на лопатках, так сильно, что судорога свела ногу от сильного сгибания пальцев. Матрас сдвинулся, когда Твик откинулся назад и положил смазку обратно на тумбочку. Кровать скрипнула, когда он встал на колени, приставил член и приготовился к неизбежному. Крэйг почувствовал, как тень Твика упала на спину, когда он направил покрасневшую головку члена к пульсирующему отверстию. Продвигаться внутрь, дюйм за дюймом, было труднее, чем пальцами, но это было так же приятно. Вес Твика сильно давил на него. Твёрдый живот прижался к его заднице, он был чем-то надёжным, подпирающим его, он чувствовал щекотку лобковых волос Твика о заднюю часть своих яиц. Секунды шли, и боль переросла в удовольствие, а когда оно стало нарастать, то вызвало ещё и дикое желание. Потребность не быть удовлетворённым, а быть оттраханным. Он подался назад, не очень эффективно, но это было лучшее, что он мог сделать, а затем снова подался навстречу. Твик понял посыл и с глубоким, задыхающимся стоном отпрянул назад, пока внутри не остался только кончик. Когда он вошёл снова, у Крэйга перехватило дыхание. Каждый нерв в его теле словно вспыхнул. Стараясь задать темп, Твик снова вытащил его, а затем вогнал обратно, словно пытался разжечь огонь и, если повезет, устроить целый пожар — такой, который поглотит Крэйга целиком. Потребовалось ещё несколько попыток, чтобы установить устойчивый темп, вытягивая и снова всаживая до основания. Головка члена задевала простату Крэйга, заставляя вытекать ещё больше спермы. Крэйг быстро понял, что скоро он кончит. Дыхание Твика было неровным и неглубоким, он задыхался впервые на памяти Крэйга, и говорил что-то неразборчивое, что могло быть подбадриванием или похвалой. В какой-то момент Крэйг подумал о том, чтобы попытаться сопротивляться, дрожащей, слабой рукой попытаться дать ему знак остановиться, но парень не настолько владел собой, чтобы довести дело до конца, и было проще (гораздо приятнее) просто поддаться. Наслаждение зарождалось внутри него. Оно распространялось по телу и медленно разгоралось во всех его конечностях. Пальцы Твика крепко обхватили задницу парня, его бёдра на мгновение напряглись, когда он почувствовал, как тело Крэйга сжало его. — Блять! Парень чувствовал, как член Твика дёргается внутри, изливаясь даже тогда, когда оргазм Крэйга уже перешёл в дрожь. Сладкая, тяжёлая усталость после секса охватила его конечности. Твик застонал, заваливаясь набок, стараясь не наделать беспорядка на своей стороне кровати, а Крэйг опустился на матрас, пачкаясь в собственной сперме. Мысли парня были слишком беспорядочны, чтобы его это сильно волновало, и, уткнувшись лицом в подушку, он думал только о запахе волос Твика на ней. Впервые за всё время, сколько себя помнил, Крэйг осознал, что он счастлив.