***
После их разговора с Гриром контрабандисты, нанятые Матильдой, провели их в другое помещение в пристроенном здании, где разместили детей и остальных «Шиори». Склад на окраине Бромли был чем-то вроде заброшенной собственности — теперь это были просто старые обветшалые руины, которые Грир удачно использовал в качестве удобного убежища. Поиски тихого места, где можно было бы прилечь и отдохнуть, привели «мечника» в открытую сверху выгородку, заставленную старой мебелью, где Тифания и дети были вне поля зрения, а их голоса были приглушены стенами. Это было хорошее место, чтобы подумать. — Гоблины, грифоны и мантикоры… — пробормотал он себе под нос. Высказанное вслух, оно парадоксальным образом выглядело менее страшным — как что-то из детской книжки о фантастических существах с глупыми названиями. За исключением того, что все эти существа были слишком реальными и слишком смертоносными, — и все они работали на Кромвеля. Значит, некромантия — не единственный трюк в его рукаве. Ну конечно нет… Если бы Алисия знала об этом — она бы рассказала, когда не-отправляла их на это не-задание. «Она наверняка уже знает», — подумали «Шиори», пока «волшебница» помогала Тифании кормить детей, а «кинжал» сидела, скрестив ноги и наблюдая за всей комнатой со стропил. Алисия была умной кошечкой. Были причины, по которым неко-лоли стала лидером фракции. Может быть, к тому времени, когда они вернутся, Тристейн уже узнает о Шеффилд каким-то другим способом, что сделает миссию «Шиори» совершенно бессмысленной. Это было почти смешно… Почти. Это был бы чертовски хреновый способ закончить карьеру ассасина, практически худший. Как это уместно. «Мечник» уже собирался растянуться на потрёпанном старом диване и закрыть глаза, когда некая воровка окликнула его: — О чём задумался? Матильда, всё ещё в своём скрывающем черты лица глубоком капюшоне. В одной руке она держала бутылку, а в другой — два простых стеклянных стакана. Кайт освободил место для мага, она села, небрежно скрестив ноги. — По крайней мере, Грир был так любезен, что поделился выпивкой, — сказала Матильда, наливая в стакан, затем в другой. — Может быть, он надеется, что мы напьёмся и забудем об этом маленьком беспорядке? «Мечник» вскинул руку: — Я не… — Не пьёшь? — Судя по тому немногому, что было видно в тени капюшона, женщина была почти удивлена. — Личные принципы или вопрос религии? — «Шиори» молчали, пока Матильда закрывала бутылку. — Выпей хоть стаканчик. Надо кое-что обсудить — и немного алкоголя не помешает. — Немного? — Немного, — заверила Матильда. «Шиори» долго и неохотно смотрели на янтарную жидкость, прежде чем взять стакан и взболтать содержимое, как это делали другие. Матильде это показалось ужасно забавным, судя по тому, как дрожали её губы, — она изо всех сил старалась не расплыться в улыбке. Её/их было трое, и «Шиори» не думали, что смогут захмелеть все. Затем они мысленно пнули себя за нерешительность. Они убивали людей — но опасались стакана алкоголя? Пожав плечами, «мечник» поднёс стакан к губам и браво проглотил содержимое целиком. Затем он подавился и попытался выплюнуть обратно, когда огонь взорвался в горле, непроизвольные сокращения тут же вызвали приступ болезненного кашля. Матильда не засмеялась…почти… и даже протянула руку, чтобы похлопать его по спине. — Я думала, что вы, фейри, более крепкие. Или это на самом деле был первый раз? — Почему… — «Шиори» вытерли губы «мечника», — ты так думаешь? — Хммм. Почему… — проговорила она и продемонстрировала, как правильно пить, сделав несколько маленьких глотков. — Корабль прибудет сегодня вечером. К утру мы покинем Альбион. Я, честно говоря, удивлена, что всё прошло так гладко. — Гладко? Ну да… — «волшебница» и «кинжал» постарались не захихикать, как будто это была плохая шутка. «Шиори» не хотелось пугать Тифу и детей в соседней комнате. — Постараемся не сглазить… Потому что, если это — «прошло гладко»… — Вот почему я хотела поговорить с тобой… наедине. Я тебе не доверяю. — Это та-ак мило… Взаимно. «Мечник» взял второй стакан и неохотно сделал маленький глоток чего-то, что на вкус напоминало подмётку. Как это может кому-то нравиться? В малых дозах это было так же ужасно, как и в больших. — И я и не ждала иного. Всё правильно. Но нам всё равно придётся полагаться друг на друга. По крайней мере — ещё какое-то время. — Матильда продолжала прихлёбывать маленькими глотками. У «Шиори» было отчетливое впечатление, что она изучает «мечника» с головы до ног, — и увиденное не прибавляет ей счастья. — У тебя есть секреты, которые ты скрываешь от нас. Дрожь пробежала по всем трём позвоночникам. — И что заставило тебя так думать? — Интуиция. Ты хранишь секреты. — Маг смотрела прямо сквозь «мечника», сквозь фальшивую человеческую форму, возможно — даже сквозь самих «Шиори», глубоко внутрь, прямо в суть всего. Этот взгляд заставил кайт ши застыть, прямо со стаканом возле губ. — Я не буду совать нос не в свое дело. — Матильда снова уставилась в свой стакан, и парализующий эффект растаял. — Возможно, я чувствую, что должна тебе, — чего бы это не стоило. «Мечник» поставил свой стакан на пыльный ящик, который был лучшим заменителем стола в захламлённой маленькой комнате. Они не могли доверять воровке — но она также была права в одном: они зависели друг от друга, пока всё это не закончится. По крайней мере, она искренне любила Тифанию и детей. Она не была какой-то неисправимой злодейкой. Может быть, всё это закончится, когда они разбегутся? «Шиори» пришли к единому мнению: — Да. Я храню секреты. И да, вероятно, есть несколько вещей, о которых ты хотела бы узнать. Как насчёт… трёх вопросов о чём захочешь? Настала очередь Матильды удивляться: — Хорошо… Но откуда мне знать, что ты не солжёшь? — Думай об этом, как об упражнении на доверие. — И зачем оно тебе?.. Нет, стой. — Впервые «Шиори» увидела, как воровка искренне улыбнулась. Внезапно даже их тусклое окружение стало немного светлее. — Не буду интересоваться причинами, пока ты не передумал. — Она наклонила голову. — Очень хорошо. Мой первый вопрос… Я уже знаю, что ты — кайт ши. Я знаю, что ты ассасин. Кто ты такой на самом деле? — Ты уже знаешь, что меня зовут Шиори. — «Мечник» сделал ещё один глоток. «Шиори» подумали, что его вкусовые рецепторы, похоже, онемели и теперь протестовали заметно меньше. — Но… Я думаю, это не то, что ты на самом деле хочешь знать. — Вы, фейри, странный народ… — ответила Матильда, наливая себе ещё один стакан. — Я слышала ваши истории. Я слышала их от других фейри. Теперь я хочу услышать твою. Кто ты — под этими ушами и хвостом? Кем ты был до того, как пришёл в наш мир? Кем они были раньше? «Шиори» надолго замолкли, обдумывая ответ. Правда заключалась в том, что они действительно не знали ответа на этот вопрос. Можно было просто сказать: «Сиротака Акира, подросток-затворник, хакер-любитель». Но этот ответ с каждым днём удовлетворял их всё меньше и меньше. — Я был учащимся… — неопределённо произнёс «мечник» — Я жил со своей семьёй в маленьком городке… думаю, вы бы назвали его большим городом… и я каждый день ходил в школу. Если ты хотела услышать что-то захватывающее — то извини. — В школу? Значит, твоя семья была состоятельной? Нет, не отвечай на этот вопрос. Вы, фейри, все в детстве ходите в школу. Значит, студент… Не какой-нибудь солдат или ассасин? Слишком молод… А сколько лет? — А на сколько лет я выгляжу? Не то чтобы внешность много значила, — но Матильда, казалось, немного обдумала свой ответ: — Когда я впервые встретила тебя — я бы сказала, что ты немного моложе Тифы. В этом теле… Я бы дала шестнадцать, может быть, семнадцать лет. Я права? — Достаточно близко.[2] — Более или менее. По крайней мере, она была права насчет «-надцати». И если игнорировать то, что более длинные года Халкегении делали возраст в шестнадцать-семнадцать лет ближе к восемнадцати земным. «Мечник» провёл рукой по своему гладкому подбородку. Неужели это тело действительно выглядело таким взрослым? Не задумываясь, он снова осушил стакан, едва заметив, как Матильда снова наполнила его. — Почему тебя это волнует? Конечно, это не было частью уговора. Маг не обещала отвечать ни на какие вопросы в ответ — поэтому она этого не сделала. «Мечник» допил третий стакан. — Что ты думаешь о Тифании? Он моргнул. Мысли «мечника» были словно окутаны туманом, слегка рассинхронизированные с общим разумом. — Она… хорошая. На самом деле… меня не волнует, что она из себя представляет… После всего этого… я в долгу перед ней. Это была чистая правда. Без Тифы их трио уже превратилось бы в дуэт — а то и того хуже. «Шиори» не была до конца уверена, сможет ли пережить потерю своей трети. — И ты заботишься о ней и детях. — Как и ты. — Ну, я-то понятно… Они моя семья. Что они… — Матильда остановилась, склонив голову набок. — Что для тебя Тифания? «Мечник» прищурился. Здесь была какая-то связь… Что-то, что начало проясняться только тогда, когда трезвые две трети подумали об этом. — Почему ты хочешь это знать? Я… Я не собираюсь причинять ей боль… Ни Тифании, ни детям. От одной этой мысли им чуть не стало дурно. Матильда снова рассмеялась — но без юмора, который раньше придавал этому такое очарование. Затем она откинула капюшон. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Как ты на неё влияешь? Похоже, что нет. — Воровка недоверчиво вскинула руками. — Не говори мне, что ты не понимаешь! Просто… посмотри на себя! Маг вскочила и широким жестом обвела всё тело «мечника». Шестерёнки начали вращаться, сначала медленно. То, что сейчас говорила Матильда… Поведение Тифании с тех пор, как они отправились в путь… «Посмотреть на себя»? Смотрим. И «Шиори» действительно посмотрели на себя-«мечника». Глазами «кинжала». И поняли, что пялятся. Пялятся на собственное/его лицо. — О. — «мечник» вздохнул. Чёрт. — Тифа… Тифа никогда не была рядом с другими людьми. Она прожила всю свою жизнь в глухом лесу. Это ужасно — но это есть. Но она всё ещё мечтает, она читает, она знает, чего ей не хватает. Её голова полна романтики — и вот какого хрена ты так выглядишь? Ты не хотел причинять ей боль? Возможно, что уже поздно. — Тифа умная… — сказали «Шиори». Она ведь достаточно умная, чтобы не осложнять ситуацию? Так ведь? — А что, если нет? — Матильда не смотрела «мечнику» в глаза. — Она была одинока всю свою жизнь. А потом вдруг в её жизни появляешься ты. Красивый молодой воитель. Но ты не можешь стать таким для неё — по крайней мере, не вечно. И всё же… каким-то странным образом, голос Матильды звучал так, как будто она… хотела бы этого? «Шиори» посмотрели вниз на «мечника». Тот уставился на собственные ладони, а затем покачал головой. — Я знаю, как думает Тифа. Для неё было бы так заманчиво попросить тебя попробовать… Она не попросит — но она захочет. — Магесса посмотрела на мечника затуманенными глазами. — Мне очень жаль. Я не предполагала, что всё пойдёт именно так. Может быть, Тифания права насчёт тебя. Но когда мы приземлимся на континенте — ты готов просто забыть о нас? Прошло много времени, прежде чем «Шиори» ответили: — Так я и планировал.***
Корабль прибыл той же ночью под покровом темноты и вечерних облаков, бесшумно скользнув, чтобы причалить под выступом скал края. Это был первый раз, когда Тифания видела воздушное судно так близко — и сейчас она поднимется на его борт! Вытянутый корпус, подобный речной рыбе, каждая линия говорила о скорости, длиной более сотни майлов, приводимый в движение крыльями парусов. Пришвартованный и со сложенными мачтами, он напоминал какую-то гнездящуюся хищную птицу. — Мы действительно на нём полетим? — прошептала Хайди, дёргая её за рукав. — Думаю, да, — ответила эльфийка своей подопечной. Ей хотелось её обнять — но для того ли, чтобы успокоить, или чтобы успокоиться самой? — Хорошо, тогда… — Хорошо, тогда, — мисс Селена произнесла чётко, чтобы всем было слышно, — дети, постройтесь. Фейрийка бросила взгляд на Тифанию. Что-то невысказанное промелькнуло между ними — почти извинение за то, что та заняла её место. Было не совсем приятно вот так притворяться, отделяя себя от детей, но Тифа понимала необходимость этого. Она должна была быть «фейри», «сильфой», и не могла показать слишком близкое знакомство с детьми, которых, как предполагалось, она увидела совсем недавно. Тем не менее она тихо надеялась, что всё это скоро закончится. — Готова? — прошептал Шиори рядом с ней. Тифания кивнула и поспешила за ним. Фейри в своей человеческой личине вёл (или, всё же, «вела»?) себя очень бесцеремонно и деловито, почти как тогда, когда сестра разговаривала с мистером Гриром. Тифания очень старательно не смотрела через причал туда, где Матильда всё ещё разговаривала с этим мужчиной. Она не знала, как старшая познакомилась с подобным человеком, преступником, или почему она переоделась мужчиной и в его присутствии называла себя «месье Фуке». Возможно, эльфийка и не хотела знать. Может быть, так было бы лучше. — Смотри под ноги, — предупредил Шиори, когда они перешли с причала на сходни. По обе стороны узкого мостика зияла пропасть. Короткая волна головокружения накрыла Тифанию, когда она совершила ошибку, посмотрев вниз. Фейри предупредительно подхватил её под локоть, но, несмотря на это, она была счастлива, что ступила на сравнительно широкую палубу с перилами. Вокруг были люди — больше людей, чем Тифания когда-либо видела вблизи в своей жизни. Команда корабля деловито разгружала и принимала груз, приглушённо переговариваясь вперемешку с такими же приглушёнными проклятиями под стук дерева по дереву. Они обходили её и Шиори стороной — но даже при этом само их количество и присутствие ошеломляли куда сильней, чем она ожидала. Она поймала себя на том, что вцепилась во всё ещё поддерживающую её руку кайт ши. Седовласый и седобородый мужчина, по-видимому, руководивший всем этим, подошёл к ним: — Дети? Грир ничего не говорил о детях. Худощавый молодой человек со сравнительно редкой бородкой и такими рыжими волосами, что, казалось, они светились даже ночью, ответил: — Пассажиры есть пассажиры. — Дети сами по себе — настоящий ужас. Совсем не похоже на обычный груз. — ответил первый, нахмурившись, и отвесил второму затрещину. — И почему, чёрт возьми, ты здесь болтаешь? Трюмные тупят и надо подкинуть им пинков. Иди работай, чёртов дурак! — Уже бегу, кэп! — молодой повернулся к люку под палубой и замер, зацепившись взглядом за уши Тифании. Эльфийка затаила дыхание, когда он толкнул локтем старшего. — Па… Капитан? — Что ещё? — рыкнул человек, названный «капитаном». Его лицо, постаревшее от ветра и солнца, пугало даже тогда, когда он не старался специально. — Грир и про вас тоже ничего не говорил. — Он издал звук, который Тифания сначала приняла за кашель, но оказалось, что это был смешок. — Ну, хоть удачно поохотились? Он обращался прямо к ней. — П-Прошу прощения? — Тифа вздрогнула. — Это закрытая информация, — пришёл ей на выручку Шиори. — Давай, подруга, отведём тебя куда-нибудь, где ты сможешь прилечь. Тебе нужно отдохнуть и написать отчёт. — П-Правильно… Мне всё ещё… нехорошо, — подыграла эльфийка. В конце концов — это всего лишь маленькая невинная ложь. Она никому не причинит вреда. Но это всё ещё было странно, вопреки всему, чего она ожидала. Совершенно не выказывая отвращения или страха по отношению к её ушам, молодой человек охотно вызвался отвести их под палубу, и Тифания с благодарностью согласилась в надежде, что это позволит ей вернуться к детям и, возможно, в какое-нибудь более укромном месте. — Не беспокойтесь, мисс, — заверил он её. — «Сабрина» — хороший корабль. Вы скоро вернётесь на твёрдую почву. Кстати, меня зовут Уильям, Уильям Торн, я тут первый помощник. — «Скоро» — это когда? — Шиори взглянул на него краем глаза. — Так, что у нас сейчас? — Уильям неопределённо подвигал бровями, что-то прикидывая в уме. — Учитывая луны[3]… Я бы сказал, что где-то завтра вечером. А теперь прямо сюда, смотрите под ноги. Они погрузились в чрево корабля, балки корпуса изгибались вокруг них, как кости ископаемого чудовища. Нижние палубы были тёмными, освещаясь лишь редкими фонарями с толстым стеклом, замкнутое пространство, к которому она так стремилась, неожиданно давило. Кругом было дерево — как и в Лесу, но дерево холодное и мёртвое. Они вместе с детьми проследовали за Уильямом в угол палубы, где закреплённые ящики с грузом образовывали своего рода стену, отделяющую группу коек. Похоже, здесь им и придётся пережидать полёт. Ну, достаточно терпимо. — А теперь, если вы не возражаете, мисс… мисс… — Уильям коротко поклонился Селене и странно подмигнул Тифании. — Мне ещё нужно многое сделать, прежде чем мы сможем отчалить. Лучше устраивайтесь поудобнее. Мы будем в пути где-то через час, если всё пойдёт хорошо. Может быть, у меня будет немного времени… — Спасибо за беспокойство. — Шиори положил руку на плечо более высокого мужчины. — Но у нас всё хорошо. Почему бы тебе не пойти и не «раздать пинков», или что там говорилось? — Посмотрев в спину уходящего помощника капитана, фейри добавил себе под нос: — Чёртов дурак. Тифания согласилась присесть и подтянула ноги на койку. Она так не смогла сменить погребальное платье, и лететь в Тристейн её придётся всё ещё в нём, да и гроб они предусмотрительно прихватили с собой. По крайней мере, она могла держать свой лук под рукой — это даже помогало её маскировке под фейри. Детям позволили поспорить между собой из-за коек, постепенно они подуспокоились — но всё ещё волновались оттого, что находятся в этом странном месте. Лежать, пытаясь уснуть наедине со своими мыслями — не самый лучший способ провести время. — Ммм… — тихий голос Пиппин донёсся с соседней койки. Маленькая девочка открыла глаза в полумраке. Тифания улыбнулась ей: — Пытаешься уснуть? — Не могу. — Пиппин права… — Морис высунул голову с верхней койки. — Не хочу спать. Не хочу! — Никто из нас не сможет уснуть, если ты будешь орать, — сказал Джеймс откуда-то из темноты. — Если ты хочешь, чтобы они заснули, — прошептала мисс Салем, — почему бы тебе не перестать жаловаться и не рассказать им сказку на ночь? — Сказка на ночь? — одновременно выдохнули полдюжины голосов. Тифания читала им после ужина, сколько большинство из них себя помнило. Что-то знакомое могло бы помочь детям сейчас, и эльфийка подняла голову: — Ну, я могу… Но мне придётся сделать это по памяти. — Может, Шиори попробует? — тихо спросила Пиппин. — Шиори? —зашепталось множество голосов, а затем стало очень тихо, так как все затаили дыхание в темноте. — Ты расскажешь нам историю сегодня вечером? — Пиппин подняла свою куклу. — Это не… — Пожалуйста? — Да вы, блин, шутите, — сказала Шиори, а затем послышался тихий вздох, который, казалось, исходил из трёх мест одновременно. — Чёрт, я знаю, что буду сожалеть об этом. Вы только не смейтесь, ладно? — В ответ раздался хор согласия, и вновь остался только приглушённый шум груза, перемещаемого вглубь корабля. — Тогда как насчёт чего-нибудь вроде этого? Давным-давно, в одной далёкой-далёкой… стране… [4] То, что последовало за этим, было классической историей о принцессах и героях, негодяях и приключениях, способной привести в восторг детей и поразить их воображение. И, самое главное, увести их мысли очень далеко от этого места. Даже Тифания позволила себе увлечься, задаваясь вопросом, где Шиори услышал эту историю, и была ли она сказкой из его мира… И, наконец, соскользнула в сон через некоторое время после того, как корабль отчалил. В ту ночь Тифа впервые за целую, казалось, вечность спала спокойно. И пока она спала — ей снились давние времена, когда в Западном Лесу жили только она и Матильда. Спустя некоторое время после того, как всё их прошлое сгорело, но до того, как они начали собирать детей, живущих в нищете. В те первые дни они вообще не улыбались. В ту первую зиму они едва ли сказали друг другу хоть слово… Но они оставались рядом — такие напуганные и такие одинокие, что ни одна из них не хотела покидать другую. Тифания тоже потеряла свою семью в тот день. Они выросли в одном доме, лорд Саксен-Готы знал, кого полюбил эрцгерцог, и приютил Тифанию и её мать ради него. Для её юного «я» далеко не сразу дошло, что она никогда больше не увидит грустной улыбки своей матери, не будет обнята матерью Матильды, которая относилась к ней, как к своей собственной дочери, и не услышит заразительный смех отца Матильды… Это было хорошо. Хорошо, что она всё ещё так ясно помнила всё это. Хорошо, что они с названной сестрой смогли забыть всё… остальное. Всё, что они видели в тот день. Сколько времени прошло после этого, прежде чем кто-то из них снова смог улыбнуться? Засмеяться? Но они улыбались. И они смеялись. И они были счастливы, насколько это было возможно. Не было ничего настолько ужасного, что бы они не смогли пережить вместе. Тифания проснулась от того же покачивания, что усыпило её. На самом деле, покачивание заворожило её так, что она едва заметила, когда выскользнула из сна в реальность. Свет струился сквозь маленькие окна-«иллюминаторы», расположенные вдоль внешней стены, падая яркими пятнами на деревянную палубу. Соседняя койка была пуста — Пиппин уселась на палубе, скрестив ноги, не одна — она и другие дети полностью сосредоточили своё внимание на Шиори и Салем. Тифания поняла, что её разбудили глубокие зловещие звуки, издаваемые Салем, — она натужно, с шипением, дышала сквозь прижатую к губам ладонь, пока Шиори жестикулировал, рассказывая свою историю: — Я твой отец! — прорычал фейри, сжимая кулак под вздохи сладкого страха своих слушателей, не все из которых, похоже, были детьми. Пара матросов ненавязчиво прислушивалась, чем-то перекусывая и толкая друг друга локтями. — Нет! Это невозможно! — горячо воскликнул Джеймс. — Эй! — Шиори опустил руку на колено. — Не перебивать! — Но ты же сказал… — И тебе придётся подождать, чтобы услышать продолжение. Матушка-Гусыня[5] просыпается. — Кайт ши мотнул головой в сторону Тифании. — Почему бы вам всем не пойти посмотреть в иллюминаторы? Доброе утро, соня. Я-то подумал, что ты проснёшься первой. — Я тоже так думала. — Эльфийка взяла хлеб, ещё теплый, и откусила. — Похоже, детям не терпелось услышать эту историю. Они ведь спали ночью? Обычно она считала своим долгом правильно уложить их в постель. Но прошлым вечером её просто унесло… — Всё в порядке, — успокоил её Шиори, садясь рядом с Тифанией и терпеливо ожидая, пока она закончит есть. — Они уснули после первого акта. Они вообще на удивление ответственные — их хорошо воспитали. — Я… — Тифания покраснела и покачала головой. Она хотела сказать «спасибо» — но знала, что не должна произносить это вслух. Она перевела взгляд на фейри — и свет обрисовал черты лица в профиль. — Тебе нравится с ними общаться? Улыбка Тифы исчезла, когда что-то возникло в выражении собеседника. Что-то, далёкое от счастья. — У меня была… У меня ЕСТЬ… моя собственная младшая сестра. Они немного напоминают мне её, вот и всё. — Я понимаю… — сказала эльфийка и запнулась, только сейчас полностью осознав смысл слов. — Ох. О боже. Я понимаю. Шиори тоже был сиротой, разлучённым со своими родными. — Да. — Фейри наклонил голову к свету. Тифания почувствовала, что видит что-то хрупкое в сердце собеседника, что-то, что выходит за рамки простой потери. — Они хорошие дети, Тифа. — Ты хочешь остаться с ними? — Я… Это не очень хорошая идея, Тифа. Но в этом голосе не было уверенности. — Не имеет значения, хорошая или нет, — мягко сказала Тифания. — Сестру, возможно, придётся уговаривать, — но для тебя найдётся место, если захочешь… Шиори? Что случилось? Черты лица фейри внезапно стали жёсткими. Мгновение спустя с верхней палубы донеслись звуки свистков и колокольчика. — Чёрт. — Что такое… — Тифания начала подниматься со своего места — только для того, чтобы её толкнули обратно. Сестра поспешно сбежала по трапу с палубы, ведя за собой мисс Селену, капюшон её плаща был откинут, а волосы разметались веером. — Сестра, что происходит? — Тифа, — тяжело дыша, сказала Матильда. — Тифа, полезай в гроб. Немедленно. — Сестра? — Быстро, Тифания, — сказала та более резко. — Команда заметила корабли, приближающиеся к нам сверху и сзади. Капитан не думает, что сможет убежать от патрульных лодок, поэтому он собирается блефовать. — О да, это должно сработать… — Шиори недовольно сморщил нос. — И это сработает? — Я не знаю. — Матильда прикусила губу, похоже, серьёзно задумавшись над этим вопросом. — Часть груза корабля — это высококачественные ветряные камни, снятые с торгового судна. Грир снабдил капитана фальшивыми декларациями в Германию — но это не значит, что они не захотят провести проверку. — Я понимаю… — Тифания заняла своё место, поправила платье и привела себя в порядок, насколько могла… Но только после того, как прихватила лук, спрятав его рядом. — Просто замри, Тифа, — Матильда пыталась казаться уверенной и выглядеть храбро. — Точно так же, как мы делали на заставах. Да, так же, как и на заставах. Там же всё получилось? Тифания кивнула — и снова оказалась во тьме. Сначала ничего не происходило — только лёгкое постукивание, ставшее привычным во сне. Затем, спустя неизвестно сколько времени, по крайней мере, несколько минут, а может и больше, раздался глухой «бум-м», когда что-то появилось рядом и изменило ритм раскачивания маленького мирка корабля. Она ещё немного полежала в темноте, прежде чем услышала звуки голосов и топот тяжёлых ботинок. Тифания заставила себя сохранять совершенную неподвижность. Она услышала стук — дерево по дереву — всё ближе и ближе. — Фе… Перворождённые[6]… — Она чуть не вскрикнула от резкого голоса прямо над её головой. Кто-то стоял прямо над гробом. Затем голос продолжил: — Ладно, ты, грязный коротышка! Времени мало! Делай то, за что твоему племени заплатили! В ответ заговорил второй, искажённый и свистящий голос: — Да! Да! Вынюхать! Найти и убить! Убить и съесть! — Убить — да, — подтвердил мужской голос. — Но если это фейри — ты не должен его жрать! Хватит с тебя и свинины. Нам строго приказано приносить любые останки для осмотра!. — Да! Да! Охотиться! Убивать! Есть! Голос умолк и сменился звуком, похожим на частое короткое сопение. Принюхивается? Тифания вспомнила, что сестра говорила о гоблинах. Вынюхивают всё, что не так. Неужели от неё дурно пахло? Сочтёт ли гоблин её запах странным? Сопение становилось всё ближе и ближе — так близко, что он должен был находиться прямо за стенкой гроба. Тифания затаила дыхание и лежала совершенно неподвижно. — Здесь! Сердце Тифании застучало, она ожидала, что крышка откинется, что чья-то грубая рука опять выдернет её на свет, как в повторяющемся кошмаре. Но гоблин нашёл не её. Вместо этого то, что произошло дальше, было воплощением её худшего страха. — Нет! — Голос, до боли детский и знакомый. «Пиппин!» Тиффания осмелилась приоткрыть крышку и выглянуть из своего укрытия. Всё краски мира исчезли, когда она увидела… это. Гоблин. Он был таким же уродливым, как и описывала сестра, — не больше подростка, с кривыми конечностями, обрубок хвоста выглядывал из-под кожаной кирасы, морда походила на сплющенную собачью. Несмотря на свой невысокий рост, он возвышался над девочкой, схватив её за волосы, и крутил в другой конечности отобранную куклу. — Здесь! Здесь! Другой запах! Вот это! Вот это! Другой запах! — Оставьте её в покое! — Мисс Селена шагнула вперёд, встав между мужчиной и гоблином. — Это всего лишь игрушка! Я не знаю, где она её нашла! Она не виновна в… что бы вы не искали! — Запах! Кукла и девка, и ещё девка! Большая и маленькая! Тот же запах! — Значит, это все они? Тогда это будут решать судьи. На борту нашего корабля разберёмся. А теперь, девочка, ты пойдёшь с нами! Мужчина попытался протиснуться мимо замаскированной фейри — но она отказалась отступать. — Нюхать! Запах охоты! — Отойди в сторону. Девушка, которая была едва выше Шиори, стояла лицом к лицу со взрослым мужчиной вдвое шире её, солдатом, не желая уступать. Противостояние могло теперь только обостряться, только накручиваться всё туже, пока не сломается… или пока не будет сломано снаружи. Пиппин вскрикнула, когда лапы гоблина поцарапали её. Она пнула ногой, детским ударом прямо в ребра. Этот единственный удар привёл всё в движение. Гоблин взвизгнул и распахнул пасть с жёлтыми слюнявыми клыками. Солдат рванулся. Селена рванулась ещё быстрее… Но челюсти уже смыкалиссь. Никаких произнесёных слов. Никаких криков. Только тявкающий визг оборвался ещё до того, как он смог должным образом родиться, когда широкий охотничий наконечник стрелы[7] заткнул ему глотку. Это было чистое убийство, хорошее, с обильным потоком алой крови, которое не доставит животному излишних страданий. Тифания даже не поняла, что сделала, пока не почувствовала боль от удара тетивы.[8] В тот момент, когда девочка оказалась в опасности, она бросилась на её защиту, даже не задумываясь. Она уже вставала, когда Пиппин пнула гоблина. Она уже держала лук в руке, когда гоблин завизжал. Она уже накладывала стрелу на тетиву, когда его челюсти открылись. Пронзительный свист сорвался с губ солдата, когда он развернулся лицом к предполагаемому стрелку, зарычав при виде Тифы и замахиваясь мечом. — Тифа! Селена, словно чёрная вспышка, нырнула под руку мужчины, останавливая удар. Руки столкнулись — и меч был отбит в сторону, а его владелец отпрыгнул назад и схватился за жезл в ножнах. — Фейрийская сучка! Тифания перевела дыхание и наложила следующую стрелу. Лук помогал. Знакомая рукоять будила воспоминания об охоте, требовала действий, не давая телу застыть от ужаса, — но не избавляя от него. Она всё ещё боялась. Но когда опасное животное нападает — есть только два варианта: сражаться или бежать. Бежать было некуда, поэтому единственным выходом был бой. Тифа спустила тетиву. Лук был натянут едва в половину — но дистанция от цели не превышала нескольких майлов, а у человека нет толстой кабаньей шкуры. Тем не менее, он каким-то образом умудрился отразить стрелу, взмахнул жезлом в знакомом жесте, — так сестра когда-то заставляла танцевать осенние листья, чтобы развлечь детей. Магия. Обычные животные не обладают магией. Что же ей делать? Её палочка? Её собственные чары? Она не успеет добраться до фокуса и сотворить заклинание. Впрочем, это не понадобилось, Селена прыгнула на мужчину, юбки развевались, когда они сцепились. Угрозы пока нет… Слева? Следующая стрела уже наготове. Ещё один гоблин пробирается через койки и ящики, размахивая грубым ножом. Первая стрела попала в плечо и сбила его с ног, вторая вонзилась в верхнюю часть груди. Если и не в сердце — то наверняка повредила артерии. Справа от неё раздался тошнотворно влажный треск — но Тифания всё ещё могла видеть Шиори и Селену краем глаза. Третий гоблин. Следующая стрела. Выскочив из гроба, она снова выстрелила, на этот раз в полную натяжку, точно в глаз. Последняя стрела. Тифа моргнула — и в этот момент яркая искра света превратилась во вспышку оранжевого огня, заполнившего её зрение. «Вниз». Она быстро нырнула, чувствуя, как пламя проходит достаточно близко, чтобы кожа покраснела. «Не уйти». — Тифа! Пламя билось за тонким хрустальным барьером, перехлёстывая через его края, когда Шиори схватил её за талию. В огне появилась тень — и пламя словно обвилось вокруг падающего меча. Шиори встал на пути, лицо искажено от боли, когда он двигался быстрее, чем позволяли его раны. У него был только старый меч Тифании — и всё же он встретил клинок солдата жёстким блоком, закусив губу, отбивая его в сторону. Перед глазами Тифы вспыхнул свет — такой яркий, что когда он потух, мир словно погрузился в кромешную тьму. Она заморгала, зрение было заполнено цветными пятнами и тенями. Маленькой тенью был Шиори, шипящий от боли, нет, от страха… Как загнанный в угол зверь. Вторым, более крупным, с мечом, окутанным пламенем, был маг, осторожно парирующий, не осмеливающийся прямо принимать жёсткие удары фейри… А затем мир снова побелел. Шиори еле уклоняется от удара, а затем блокирует… Снова вспышка. «Когда их мечи встречаются…» Он закрывает глаза, чтобы избежать вспышек? Есть только один способ Тифания натянула лук и прицелилась в большую тень. Следующий размытый замах, звон… Тифа закрыла глаза. Открыла. Спустила тетиву. Тишина. Эльфийка моргнула слезящимися глазами — и когда они прояснились, ей открылась реальность боя. Маг всё ещё стоял… То есть он всё ещё был на ногах, навалившись на плечо Шиори, со стрелой в груди и мечом в животе. Так странно… Тифания уронила лук, бесполезный без стрел. Это было как-то не похоже на на то, что раньше. Она не чувствовала ни удовлетворения, ни облегчения. Дрожь пробежала по её телу. Это был человек, а не животное… Смерть человека должна была быть трагической, не так ли? Шиори, казалось, так не думал, когда просто сбросил мужчину на пол, как тяжёлый мешок, и повернулся к ней. И что он так уставился? У неё что-то на лице? — Старшая сестра! Морис и другие дети смотрели на неё широко раскрытыми глазами из угла, куда их всех каким-то чудом успела запихать мисс Салем. — Тифа? Чёрт, Тифа, ты в порядке? Он схватил её окровавленными руками, пятная белизну платья. Эта кровь была пролита для защиты её семьи — и всё же это было… неприятно. — Чёрт! Шиори дёрнул её вниз, раздалось ещё больше лая и криков, и мир внезапно загремел. Неприятно… И это был ещё не конец. ____________________________________________________________ [1] Waldrider. Я ХЗ, что это, есть версия, что название отряда наёмников. [2] Пятнадцать земных, если кто забыл. [3] Напомню — летающий континент Альбион не висит на месте, а болтается по замысловатой траектории. [4] A long time ago, in a land far far away…))) [5] Ма́тушка Гусы́ня (англ. Mother Goose; фр. Ma Mère l’Oye; нем. Mutter Gans) — персонаж французской и англо-американской детской литературы, в частности сказок, стихов, считалок и т. п. [6] «Перворождёнными» в Халкегении называют не только эльфов, а всех разумных порождений первичной магии. Включая гоблинов. [7] Охотничьи наконечники — широкие и режущие, вызывают обильное кровотечение, чтобы добыча далеко не убежала. Боевые — узкие, чтобы лучше пробивать доспехи. [8] Стрелять из лука, настоящего, а не детской игрушки, пусть даже и охотничьего, без защиты рук — очень дурная затея. Тетива лупит сильно.