Мир развлечений и страха

— И как ты собираешься перепечатать мое имя в документах? — удивленно спросил я, подняв взгляд на робота. — Очень просто, — интригующе протянул тот.       Для того, чтобы наконец разобраться с бумагами мы снова вернулись в кабинет мистера Людвига. Честно говоря, беготня по фабрике мне уже надоела. Я бы мог сказать, что можно не возвращаться на игровую станцию, однако с другой стороны мне и самому нужен был перерыв. И нет, предвещая твой вопрос: не, чтобы поплакать.       Хагги достал из ящика стола несколько пустых листов. Затем он несколько секунд посмотрел на документы, после чего медленно сел за стол. — У тебя нет с собой ручки? — спросил он, не отрываясь от бумаг, — желательно черной.       Я покопался в рюкзаке и молча протянул ему ручку. Я удивился. Нахмурил брови и некоторое время пытался сам додумать то, что начал делать андроид. Он держал ручку и быстро, отрывисто и отточенно начал, что-то писать. Я хотел было спросить, однако лишь неловко открыл рот. Хагги на секунду поднял глаза и мое выражение лица от его взгляда не ускользнуло. — Не волнуйся, это не долго, — тихо проговорил он и снова продолжил писать. — Меня не это смущает, — опешил я, когда дар речи вернулся ко мне, — ты все это от руки писать будешь? — Рэй, — протянул он и с улыбкой на лице снова посмотрел на меня, — я могу, как принтер сделать копию.       Я с любопытством подошел и взглянул на текст. И в самом деле, шрифт почти полностью совпадает с тем, что на оригинальном документе. Мне бы такую способность. Эх, тогда бы не пришлось в студенчестве тратить последние деньги на принтер. — Можешь пока рассказать, что-нибудь, — не отрываясь проговорил тот, — я могу параллельно слушать. — Хорошо, — ответил я и тут же замялся.       О чем говорить? О том, как я только что прочитал отчеты Нормана о тестировании андроидов? Интересно ли ему будет узнать, что я обо всем этом думаю? Хотя, быть может он вообще не хочет говорить о Нормане? Наверное на этой фабрике большая часть тех, кто остался "жив" не захотят говорить о нем. Забавно то, как у него диаметрально противоположная репутация среди людей и среди тех, кого мой друг тестировал.       А что, если жизнь повернется так, что мне и дальше придется иметь дело с Норманом? Как я тогда поступлю? Что предприму? Оборву ли я с ним все связи или буду думать над тем, как исправить ситуацию?       Последние два дня он не выходит из моей головы. Наверное ты уже начинаешь замечать, как сильно я углубляюсь в воспоминания, как меня начинает терзать эта тема. Словно бы я попал в ее тиски, она не отпускает меня. И как бы я не хотел перестать об этом думать, мысли о том человеке, которого я много лет считал другом совершенно не желают покидать мою голову. И ведь, я знаю о том, что есть вещи куда важнее, которые я мог бы озвучить, однако... Так повелось, но в, подобных моим, ситуациях всегда начинаешь сомневаться в себе. При том, даже зная, что этот человек не прав... объективно не прав. Но нет. Мое сердце беспощадно атаковала тоска, которая не хотела ни на минуту утихомириться.       Я просто опустил голову, продолжая молчать. Я видел, как Хагги пишет и слышал, как поскрипывает бумага. Однако даже не знал, что сказать такого, что не вызовет у меня тоски. — Дай угадаю, — внезапно начал робот, — ты хотел поговорить о нашем плане побега, но мысли о Нормане не дают тебе, в принципе, говорить о чем-либо, я прав?       Я резко поднял голову и, буквально, вытаращился на него. Тот посмотрел на меня в ответ и приподнял одну бровь. Мне потребовалась пара секунд, чтобы чуть прийти в себя. Я наклонил голову и недоверчиво прищурился. — Ты телепат? — тихо спросил я, не прекращая смотреть на собеседника. — У тебя все на лице написано, — ответил тот и добродушно улыбнулся, — кроме того, исходя из ситуации и контекста предыдущих событий, не сложно прийти к такому выводу. — Мы уже почти на свободе, — сказал я, — мне осталось завести поезд и встретиться наконец с Прототипом. Как я понял, на поезде можно добраться до той самой клетки, которую упоминал Норман в своих отчетах. Ну, я просто предполагаю, не могу знать наверняка. Все равно ведь попробовать стоит... однако... — ...Норман не дает тебе покоя, так? — подхватил Хагги. — Да, ты прав.       Хагги помолчал немного, продолжая аккуратно выводить на листе буквы. Потом, когда первая страничка уже была готова он переключился на следующую. — Рэй, ты меня, конечно, прости, но поступок твой мне тоже не ясен. — О чем это ты? — удивился я, однако быстро понял к чему он клонит и грустно опустил голову. — Почему ты сразу не сказал, что Норман здесь? Тебе не за чем его скрывать. Я все равно не пойду отгрызать ему голову, даже зная, что он творил в стенах этой фабрики. — Потому что я не хотел пугать тебя лишними проблемами, — я неловко потер шею, — не хочу нагружать и без того сложную ситуацию. — Что ж, понимаю, — протянул он, — ты знаешь, вы оба сильно отличаетесь друг от друга. Из-за этого я решительно не понимаю, как вы могли подружиться? Два разных человека. Абсолютно. — Ты думаешь? У нас было много общих тем для обсуждений. Много схожих проблем. — Даже с алкоголем? — неожиданно спросил робот и саркастично ухмыльнулся.       Я удивленно посмотрел на него. — Ты вообще в курсе о том, как неистово Норман выпивал на рабочем месте? — спросил Хагги, сделав тон чуть громче, — он не мог работать в тех условиях, кои ему предоставила компания. И дабы забыться немного он пил. Когда происходило тестирование он тоже пил, потому что, цитирую: "Я не могу больше смотреть на это трезвым". Когда Кисси сказала, что ты сказал... — робот усмехнулся, — ...что он несчастен, ты был прав. Его психика была попросту не готова к тому, с чем столкнулась здесь. Но, попрошу заметить, Рэй. Он не уволился, а продолжил работать. Я до сих пор не могу найти этому объяснение.       Я бы поправил Хагги, ведь Норман был несчастлив именно душевно. Его материальное положение вскоре начало сильно отличаться от моего, в хорошую сторону. Он богател, буквально, на моих глазах. С каждым днем, пока он тестировал Хагги, его прибыль увеличивалась. Мне кажется, что сейчас у него столько денег, что, как минимум ближайшие пять лет, он сможет жить не работая.       Я плохо знаю, каким он был до того, как ему поручили тестировать модель Хагги, но я точно знаю, каким стал после. Все то время, что мы общались с ним я ни раз и сам сталкивался с плодами его несчастья. Свои проблемы с алкоголем он стал проецировать и на меня тоже. Потому, нередко перед выходными мы собирались у меня или у него дома и выпивали. Я давно уже завязал с этим, однако не могу отрицать, что это происходило. И признаюсь, я не запомнил ни одного дня такой вот "пьянки", с позволения. Каждый раз я, как в первый, просыпался уже у себя дома и ничего не помнил. Хотя справедливости ради скажу, что я такой человек, которого с ног свалит даже одна банка пива. — Наверное он просто любил деньги, — ответил я, — не думаю, что ему в самом деле нравилось над, кем-либо издеваться... хотя. В случае с Кисси я так не могу сказать. — Вот, почему именно она? — с досадой протянул андроид, — сам же говорил, что мы всего лишь роботы, машины... так чего ему вдруг от нее понадобилось? — Потому что дурак, — с такой же досадой пробубнил я, — не понимает человек, что "нет" — значит "нет". — Рэй, я не могу подобрать слов, чтобы описать то, что я испытываю по отношению к нему, — он нахмурил брови, — честно, я бы хотел его ударить... или укусить... у меня два ряда зубов, один укус в шею — и он труп. — Да делай ты с ним, что хочешь, — тихо проговорил я, — у меня нет особых мотивов его защищать. Да, я против насилия, правда. Так, что, если можно без него, то лучше обойдись без него. Однако, я не в праве указывать тебе, что делать. — Ладно уж. Надо дать ему возможность осознать, что он сделал не так, а уж только потом... иначе это не будет иметь смысла... — Хагги! Мстительность мужчину не красит. — А что красит? — Адекватность.       Он промолчал, однако прямо-таки заулыбался. Причем, видно, что он пытался скрыть улыбку, однако она у него словно бы сама по себе появлялась.       Андроид взял два листка и посмотрел на них оценивающим взглядом. Затем он повернул их мне. — Как тебе? — поинтересовался он, — похоже?       Я удивленно уставился на оба листка. Клянусь тебе, они оба были одинаковыми. Различия, как раз-таки заключались только в именах. Теперь я был законным обладателем Хагги. Э-э-эм... звучит странно, но зато теперь ко мне не должно быть никаких претензий. Разве что у меня могут поинтересоваться: как это так? Я до сих пор не выплатил долги за жилье, но уже сумел на, какие-то деньги приобрести робота. Ну, что я могу сказать на это? Буду решать проблемы по мере их поступления. — Они одинаковые, — протянул я. — У меня в глазах стоят хорошие камеры, — объяснил тот, — вообще, это нужно, чтобы я мог рисовать вместе с детьми, так что меня не обделили творческим талантом.       Я по-дружески усмехнулся. Интересно, если Хагги в самом деле захочет, что-нибудь нарисовать, насколько быстро он это сделает и будет ли этот рисунок правда уникальным? Ну, во всяком случае у меня скоро выдастся возможность проверить это.       Мы снова спустились на игровую станцию. На сей раз роботы собрались вместе у поезда и меня поджидала Мама Длинные Ноги. Я просил ее, чтобы она разобралась с тем, как работает поезд и можно ли воспользоваться им, не проходя игры. Думаю ты помнишь это, так как это происходило еще вчера.       Я подошел к вагону поезда, где была Мамочка. — Рэй, — начала она, — я нашла части кода, которые активируют поезд, но, — она сделала паузу и серьезно посмотрела мне в глаза, — я не гарантирую того, что он будет исправно работать или того, что ты сумеешь встретиться с Прототипом. Как я говорила ранее, это все опасно и ты можешь очень легко пострадать. Все равно поедешь? — Это лучше, чем просто бездействие, — ответил я и взял листочки с частями кода, — надо хотя бы попробовать.       Я окинул взглядом игровую станцию.       Неужели это все? Если сейчас смогу, если у меня все получиться, то это будет концом. Я всех освобожу? Я помогу им? Да, есть вещи, которые я еще не раскрыл для себя. И даже осталось немало роботов, которых еще только предстоит выпустить. Так что, я бы назвал это антрактом, паузой перед следующим актом. Что ж, я больше не могу медлить. Я и так сполна успел побывать для роботов отличным собеседником. Теперь же время действовать.       Я нервно взглотнул. Может высказать, какую-нибудь пламенную речь, чтобы немного взбодрить всех? Забавно, как еще пару минут назад мы с Хагги просто повседневно болтали, но уже сейчас мне надо идти и творить "великие" дела. — Я постараюсь, — выдавил из себя я, — я должен найти Прототипа и освободить вас. Во всяком случае, сделаю все, чтобы максимально приблизиться к нашей цели...       "Цели..." — вдруг отголоском отдалось в моей голове. Я прожил здесь всего четыре дня, но все это время ощущалось, как некий путь, по которому я прошел вместе с андроидами. Путь и цель — такие странные слова. Я никогда не задумывался об этом, у меня просто не было никакого повода задуматься. Мне вдруг показалось, что все это время я жил эту жизнь, но не ценил нечто очень важное, но вместе с тем очень тонкое. Что ж, у меня еще будет возможность поразмышлять об этом. — ...надеюсь вы поверите в мои силы, — договорил я.       Я не ждал, пока все заулыбаются и пожелают мне скорейшего возвращения. Я выждал небольшую паузу и сел в кабину.       Ввел код и дернул за рычаг.       Поезд медленно тронулся и начал потихоньку набирать скорость. Я грузно откинулся на спинку сиденья. Пытался успокоить себя перед встречей с неизвестным. Сколько всего, однако, произошло за эти четыре дня. Неужели этим вечером я уже буду дома? Нельзя так быстро расслабляться, мало ли? Вдруг я вообще, своими действиями загоняю всю ситуацию в еще больший тупик? Надо собраться. Скоро я увижу того, кого боялась вся эта фабрика.       Раз никто не решался пойти к Прототипу, значит он, вероятно, все еще функционирует, как полноценный андроид. Что ж, судя по тому, что писал о нем Норман, он наверняка жаждет того, чтобы его выключили. Хотя, в прочем, он преспокойно мог бы сделать это сам. Тут важно не выключить самого андроида, а сделать так, чтобы он не мог больше взаимодействовать с сигнальной системой. Я теперь понимаю, чья идея была сделать такую систему безопасности в здании. Лэйт Пьер — глава отдела инноваций. Теперь я вообще понятия не имею, как к нему относится. Надеюсь он тоже все еще в здании завода, как и Норман. Его уже я буду искать позже, когда разберусь со всей этой суетой, в кою погрузился, когда только-только попал сюда.       Вероятно жизнь Прототипа все равно искусственно должна поддерживаться путем подключения его к электричеству здания. Потому что раз на нем держится система безопасности, значит так просто он не сможет сам себя отключить. Он может пребывать в спящем режиме, это да. Однако он точно не может быть отключен полностью. Это всего лишь моя теория и вскоре я проверю подтвердится ли она. — Я так боялась, что ты поступишь так же, как и предыдущий человек, что был здесь...       От неожиданности я чуть было не подпрыгнул. Развернулся и понял, что в пассажирском вагоне была Поппи. Я не видел ее, но очень отчетливо слышал голос. Кажется она подошла совсем вплотную к стенке вагона, что отделяла от нее мою кабину. — ...но ты оказался лучше него. Ты хороший, Рэй. Ты уже знаешь о том, сколько я пробыла в ящике, так что говорить нет смысла. Хотя думаю, для человека такой срок покажется немыслимой пыткой. Ты хочешь спасти нас всех, в отличии от своего предшественника. К роботам относишься по-другому... нельзя нам терять такого, как ты. Прости. Даже, если мы уйдем отсюда, ничего не закончится, — она усмехнулась, — прежним уже ничего не будет. Ты никогда не потеряешь связь с этим местом. Здесь происходили ужасные вещи, от такого просто так не отмоешься. Не встречала похожих на тебя, да и никто здесь, пожалуй... — Поппи? — наконец выдавил я, — как ты оказалась в поезде? — А почему бы мне не быть в нем? Может тебе нужна будет помощь?..       Она выдержала паузу. Достаточно продолжительную, чтобы я успел еще раз обмусолить все в голове. Подумать о том, что происходит сейчас, в данный момент. У меня сложилось такое впечатление будто время в этом поезде замедлилось. Словно бы мы бесконечно ехали в этих кислотно-зеленых коридорах. Я продолжал молчать, потому что не мог подобрать в голове нужных слов. — И все-таки скажи мне Рэй, для кого ты пишешь эти полотна текста? — Для кого пишу? — зачем-то переспросил я, — ну, если тебе, конечно, интересно это, то пишу для...       Я оборвался на полуслове, из-за того, что поезд сильно тряхнуло. Я выглянул в окошко и заметил, что одно колесо едва ли не сходило с рельс. Мы почти доехали до, какого-то проема, кажется это был поворот. Что ж, повернуть мы еще сможем, однако после этого поезд точно сойдет с рельс и упадет.       Я резко хватился за рычаг тормоза, и что было сил потянул на себя. Поезд начал останавливаться. Очень медленно, но это уже было неплохо.       Мы остановились у самого поворота. Я вышел и сразу же решил осмотреть поезд. Что ж, колесо в самом деле сошло, словно бы его, кто-то открутил. Я опустился на корточки, чтобы осмотреть все получше. В колесе очень явно не доставало, каких-то деталей. Я не очень хорошо разбираюсь в этом, просто скажу, что пока я тормозил колесная пара шаталась и поэтому одно из них вылетело. Кажется, кто-то хотел моего проигрыша, мистер Мартинссон.       Поппи вышла из пассажирского вагона и мы с ней вдвоем пошли по рельсам в туннель поворота. В нем было разветвление. Рядом с одним из проходов была стрелка с надписью "Playcare". Кажется, об этом месте я говорил ранее с Бонзо. Что ж, в скором времени я отправлюсь и туда тоже. А пока мы продолжили идти в другой коридор, на входе в который уже не было никаких табличек.       Этот путь привел меня и Поппи, как я понял на своего рода "конечную" остановку поезда. Снова те самые серые стены, изрисованные маскотами компании. Плитка на полу, где между белыми иногда встречались цветные квадратики. Я то и дело оглядывался по сторонам. Уже привычные для меня стремянки на каждом углу, коробки (которые, скорее всего, были склеены моими собственными руками, когда я еще работал) и кровавые следы. Причем, как я понял уже давно находившиеся здесь.       От этого места веяло, какими-то странными воспоминаниями с самого первого дня пребывания здесь. Мне казалось будто мы сейчас наткнемся на кабинет мистера Людвига или еще, что-нибудь подобное. Мне снова стало неуютно. Вновь, какой-то противный холод давно сырого помещения. Этот гул, который меня начинал потихоньку, очень медленно, осторожно, сводить с ума. Треск, каких-то еле работающих лампочек. И кромешная тьма впереди.       Поппи взяла меня под руку, как маленькая девочка, которая боится идти по улице в темное время суток или же по лесу вечером. Мне так было даже немного спокойнее. Ощущение было такое... словно бы я не один. Чего ей бояться, я лично не понимаю. Только, если Нормана, который по всем законам типичных скримеров, вот-вот должен выпрыгнуть на нас из-за угла и напугать в самый неподходящий момент. И то, в моем присутствии он почти ни на, что не способен.       За моей спиной был рюкзак с руками. Я его все это время почти всегда с собой таскал. Ну, и должен признать, он мне пригождался, особенно, когда нужно было попасть в кабинет мистера Людвига. С ним мне бояться нечего. Хорошее все-таки оружие, особенно против монстров, что прячутся в темноте.       Когда света стало совсем не хватать я взял фонарь. Теперь я в самом деле почувствовал себя героем третьесортных ужастиков. Правда в том, что я с самого начала таким был. Мне говорят: "Не лезь, дурак", а я все равно лезу. Кто страшнее: андроиды или люди? Наверное это риторический вопрос, потому что вряд ли на него можно ответить однозначно или вовсе, как-либо ответить.       В конце этого коридора была дверь, на которой черным маркером было написано: "Андроиды". Видимо помещение изначально не предназначалось для них. Я открыл ее и пред нами предстала следующая картина: рядом с нами был еще один проход, а в центре была решетчатая дверь. За ней отчетливо было слышно потрескивание электричества.       Я сначала постоял немного в проходе, дабы привести себя в чувства. После чего чуть более решительно направился вперед, чтобы осмотреться. Я услышал, как скрипит дверь за моей спиной. Мое сердце колотилось в груди и мыслить здраво, сквозь тревогу и страх было уже куда тяжелее. Я просто изо всех сил старался держаться. У меня не было выбора.       Я медленно и очень осторожно подошел ближе к решетчатой двери. "Клетка" — так называл Норман отдельную камеру, где тестировался Прототип. Поппи осталась ждать меня за дверью. Что ж, не могу ее осуждать. Хотя и до конца понять ее настроение я тоже не мог. На ней, как я понимаю, мак не тестировался, хотя, кто знает этого Эллиота Людвига.       Холодные решетки словно бы вселяли холод в мою душу. Я посветил фонариком на табличку и увидел заветные четыре цифры "1-0-0-6". Я отпрянул назад и нервно сглотнул. Это оно. То, что я искал здесь все эти четыре дня. Остался ли Прототип в своей камере? — Вот это уже вопрос другой, главное сейчас было то, что я-таки нашел это место.       Снова скрип, на сей раз не двери, а плит на полу. Или это вообще был звук шагов? Точно, похоже на шаги, мои уши меня не обманывают.       Внезапно сзади меня вспыхнул свет. Сердце мое ушло в пятки. Душа словно бы вылетела на мгновение из тела, лишив меня возможности двигаться. Мои глаза были широко распахнуты, а крик просто застрял в горле, я не мог произнести и звука. Мои волосы буквально зашевелились, я сам своими глазами увидел это. Что-то освещало меня сзади. Я резко развернулся, как только вновь получил дар движения. — А вот и ты, — тихо проговорил он, продолжая светить на меня фонариком.       Я снова онемел, но на этот раз от того, кого я увидел перед собой. — Похоже мы пришли одновременно, — сказал он и начал подходить ближе, — ужас, ты меня так напугал. Я вышел из другого прохода, — он указал рукой на дверь недалеко от той, из которой вышел я, — слышу, что тут, кто-то ходит, но не могу понять, кто.       Когда он оказался прямо рядом со мной я увидел его снова, так же, как и видел при свете. Его карие, обычно яркие, переливающиеся глаза, были тусклыми и мрачными, как ночное небо затянутое облаками. На переносице был жуткий фиолетово-коричневый синяк, а сам нос все еще оставался красным. Я невольно поежился, все-таки, наверное, не стоило мне его так бить. Хотя его светлые волосы все так же искрились в свете фонаря. Вот бы мне так оставаться красавчиком в самых трудных условиях. — Почему ты не открываешь? — продолжал он, — вперед. — Мне страшно, — тихо проговорил я и повернулся к двери. — Что ж могу понять. Мы пришли одновременно, разницы уже никакой нет. Если, что я помогу.       Я посмотрел на Нормана и нахмурил брови. Интересно, что это с ним? Стало быть в таком долгом нахождении в одиночестве он впервые в своей жизни начал рефлексировать и общаться со своим "я". Это не отменит конфликт, вспыхнувший между нами.       Я глубоко вздохнул и потянул на себя дверь. Я не удивился, почему она так легко открылась. Все-таки, надо понимать, что робот уже давным-давно не используется по "прямому" назначению, а значит и выйти он сам никак не сможет.       Дверь открылась и я увидел его... Прототипа. Норман подошел чуть ближе, чтобы тоже рассмотреть его. Меня охватила дрожь. В центре маленькой комнатки лежал железный полускелет-полуробот, подключенный, какой-то кипой проводов к розетке старого образца. У него были огромные руки, внутри которых виднелись такие же сочленения, как у настоящих человеческих костей. А на кистях рук — длинные пальцы-иглы, похожие на пальцы "другой мамы" из старой детской книги-ужастика.       Я испуганно вцепился руками в рюкзак, стараясь не совершать лишних движений. Казалось, будто этот железный монстр всего-навсего спит и его очень легко разбудить. — Надо же, — неожиданно во весь голос начал Норман, — я думал они ему хотя бы возможность двигаться оставят.       Он уверенно подошел к нему и присел, чтобы осмотреть провода. Я нерешительно подошел ближе.       Норман попытался потрогать его руки, однако те за столько лет успели закостенеть и отвердеть. Я с трудом поднял вторую, на которой, как раз была кнопка включения и выключения. Норман заметил это. — Знаешь, даже, на какую кнопку выключить, — констатировал он, после чего поднялся, — можешь действовать, этому роботу, как я погляжу уже ничего не светит. Как я и говорил, только и нужен для того, чтобы поддерживать охранную систему.       Как только Норман отошел я тут же услышал скрип металла о пластик. Тот резко развернулся и глаза его от изумления расширились. Робот чуть двинулся. Сначала это было незаметно, но потом он очень явно поднял голову. Поднял руку, которую держал я, из-за чего я от неожиданности с корточек упал прямо на пятую точку. Прототип потянул руку к своему бывшему тестировщику. Тот подошел чуть ближе и неудавшийся андроид сумел лишь еле коснуться его руки. Глаза робота чуть замигали красными огоньками, но очень быстро потухли. Возможно он хотел подняться, ибо протянул руку Норману так, словно бы молил того о помощи.              Честно, я не знал, что нужно испытывать в тот момент. Мне бояться или может паниковать? Но мне, почему-то вдруг стало, как-то грустно. Робот не был виноват в том, каким сотворил его Эллиот Людвиг. Однако же все предпочли отнестись к нему, как к проблеме. И как обидно, что даже после признания "недееспособным" он, сам даже того не понимая, вредил свои роботическим собратьям. И почему, в самом деле, нельзя было отключить его еще тогда, когда впервые стало понятно, что с этим роботом компании уже ничего не светит? Хотя, испытывать сострадание к Прототипу тоже странно, ибо он много раз сумел нарушить первый закон робототехники. А первый закон — это, как-никак отсылает нас к отношению к окружающим.       Вслед за глазами потухла и та вялая жизнь, коя еще оставалась в роботе. Скорее даже, это можно назвать просто существованием. Норман толком даже не успел взять его за руку. Покинутый контроль над движениями угас гораздо раньше, прежде чем тот сумел бы, как-либо отреагировать. На лице моего бывшего коллеги была довольно странная палитра эмоций. Для него странная. Он так озадачено смотрел на андроида, что я мог бы поверить, что в его черством сердце в самом деле зажегся огонек сострадания.       Я поднялся и вытащил вилку из розетки. Провода тут же прекратили стрекотать и метать искры. По всему зданию раздался отчетливый гул, сигнализирующий об отключении системы безопасности. Он не был слишком громким, ведь динамики, его издающие, уже давным-давно успели устареть и испортиться. Однако он все равно был хорошо слышен. — Рэй, — тихо обратился ко мне Норман, — звонить в полицию я не буду. Однако подписка о неразглашении уже давно просрочена. Если кто-либо из уполномоченных органов спросит у меня: откуда у тебя взялись роботы, я врать не стану. Надеюсь ты поймешь меня. — Это не самое худшее, что может произойти, — так же тихо ответил я, — так что пожалуй я все же могу понять тебя. — И еще, кое-что: давай, как только выберемся отсюда, поговорим, только на сей раз нормально? — Конечно, — быстро согласился я, — и ты... — я неловко петер шею, — прости, что ударил тебя, я не сдержался, злость не сдержал. — Ничего, — он выдержал паузу, — может оно и к лучшему. Может и надо было для того, чтобы мозги на место встали.       Я уже хотел ответить, как услышал шаги из-за спины. В "клетку" к Прототипу зашла Поппи. Она подошла к нему поближе и села на корточки. Увидев ее Норман тут же вздрогнул от неожиданности и в ту же секунду растерял весь свой пессимистичный настрой. Он смотрел на девочку-робота ошарашенным взглядом, то и дело переводя его на меня. — Повезло, однако, — проговорила та и повернулась ко мне, — в прошлый раз, когда мы к нему подходили, он чуть не убил меня. Это было незадолго до того, как ты пришел Рэй. — Правда? — удивился я, — он так быстро угас. — Наверное все же его системы и без того работали наизнос, а когда ты пришел все это достигло своего пика.       Она поднялась и направилась к выходу, откуда пришел Норман. — Пойдем так, через черный ход, — предложила она, — по рельсам будет труднее.       Я хотел было пойти за ней, однако мой бывший коллега дотронулся до моего плеча. — Это, что, Поппи? — недоуменно прошептал он, — она еще жива? — Как видишь, — ответил я, — ты пойдешь за нами или по рельсам?       Он ничего не ответил и лишь молча побрел за мной. Мне его компания не нравилась, однако сделать я ничего не мог, да и не должен был, на самом деле. Очень быстро я догнал Поппи, включил фонарик и она снова взяла меня под руку. Мне даже стало, как-то уютнее, что ли? Мне хотелось, чтобы Норман шел, как-нибудь поодаль, не близко ко мне. Пройдет еще много времени прежде чем мое отторжение исчезнет. А пока мне было некомфортно находится рядом с ним. Как-то тоскливо... Забавно, но компания Поппи, которая сама собой навязалась, нравилась мне гораздо больше чем компания, когда-то друга.