***
- Этот придурок снова не отвечает, ну неужели он все же влип в историю?! Почему с ним так сложно?! Как известно, утро начинается не с кофе, особенно если в семье есть Вэй Усянь. Кажется, что скоро в волосах Цзян Чэна появится седина, ибо каждый раз, стоит только подумать, с этим непоседой что-то случается. На звонки он как всегда не отвечал, а визит в квартиру едва не окончился вызовом полиции. Ведь дверь открыл не Усянь, а неизвестно кто, утверждающий, что купил эту квартиру. Цзян Чэн же был уверен, что этот человек просто держит брата в плену, поэтому всячески старался попасть внутрь. В конечном итоге оба сильно разозлились и едва друг друга не поубивали, но выглядящий подлинным договор о передаче во временное пользование жилья и объяснение ситуации спасло ситуацию. Стоит учесть, что в объяснениях Цзян Чэн не силен, так что эта часть расследования пропажи брата далась ему с большим трудом, а в офис он возвращался уже не просто злой. Его сотрясал дикий страх и незнание только подбадривал этот страх. Он планировал вернуться в квартиру с ордером и специально обученными людьми, но для этого требовалось время. Именно поэтому Вэнь Нин сейчас беспомощно обнимал папку с бумагами, выслушивая весь беспокойный лепет начальника. Любимый наставник не просто пропал, но и оставил бедному стажеру целую кучу бумажной работы, которая просто свалилась на бедолагу неподъемной кучей. С самого вечера вчерашнего дня он не спал, пытаясь понять закорючки в отчетах, разобраться в таблицах, заключениях и прочей дряни, коей полнится работа судмедэксперта. - Г-господин Цзян... - начал он было, но новый поток брани прервал его. - Боже, Цзян Ваньинь, ты как всегда в своем репертуаре. Нет ничего паранормального в его исчезновении. - внезапно вошла в кабинет Вэнь Цин, спасая таким образом младшего брата. - Ты нормальная?! В его квартире какой-то хуй с липой, на звонки не отвечает, даже маячок не отслеживается! Действительно, что в этом такого?! - закипел альфа, выглядя очень угрожающе. Казалось, что он вот-вот набросится на женщину, однако на ее лице ни один мускул не дрогнул, хотя младший братец уже к худшему готовился, бледный как смерть. — Можешь сколько угодно кричать, я тебя не боюсь. Но лучше бы ты занялся проверкой клиники суррогатных мамочек, в которой он стоял на учёте. – спокойно изрекла она. Общение с этим человеком часто ее раздражало, но она старалась держать себя в руках во время таких истерик. А они были довольно частыми у Ваньиня. — Ты хочешь сказать, что его на органы пустили?! – пришел в ужас мужчина, чем заработал полный скептичности взгляд от собеседницы. — В такие моменты у тебя окончательно отключается мозг. Тебе не здесь работать надо, а в детском саду, и то под вопросом. — М-может госп-подин Вэй нашел подходящие условия? – встрял наконец Вэнь Нин, о чьем существовании уже успели позабыть, настолько тихим он был. — Даже мой бестолковый брат понял. — закатив глаза, Вэнь Цин подошла к столу и положила лист бумаги, где черным по белому было написано об обращении некого Ланя в клинику, а также информация о соответствующем договоре в трёх экземплярах. — Выходит, что этот идиот наконец одумался... Но почему тогда не звонит? Допустим, что этот Лань его к себе забрал, но ведь он не запрещает ему телефон в руки брать! – немного успокоился мужчина, внимательно изучив копии документов, но не растеряв весь свой пыл. — Как я не догадалась, что тебя это не успокоит. Для особо тупых поясняю: Усянь и раньше не особо часто звонил, а с учётом того, что между вами произошло... – договаривать женщина не стала, но Цзян Чэн понял, о чем она. А вот Вэнь Нин нет и картины в его голове сменяли друг друга, становясь все краше. — Не мог же он обидеться, это же Вэй Усянь. – после недолгого молчания произнес себе Ваньинь, а тон его был спокоен. Однако все присутствующие различили в нем неверие и удивление. — А он что, не человек? Нормальные эмоции ему запрещены, что-ли? Если он не кричит об этом на каждом углу, то это не значит, что ему приятно от всей ситуации, которая сложилась. Так что не удивляйся, если окажется, что сейчас он тихо плачет в подушку. Ему тоже страшно.***
Всплески воды нарушали вновь и вновь привычную тишину уже известного нам поместья. Вэй Усянь, будучи довольно жизнерадостным человеком, не любил сидеть на месте, ему хотелось движения и приключений. Поэтому, едва узнав о существовании в поместье бассейна, он пулей отправился постигать водные просторы. Разумеется, о чем он подозревал, одного его ни один из братьев Лань не отпустил, явно опасаясь за его безопасность. Именно поэтому за ним сейчас наблюдал Лань Ванцзи, а Лань Хуань скрытно наблюдал из-за ограды. Точнее, он думал, что скрыт в тени, а на деле омега почти сразу заметил его присутствие. Да и второй мужчина вел себя не менее забавно, пытаясь сделать вид, что занят чем-то в макбуке, лишний раз не поднимая взгляда на подопечного. Но стоило все же поднять глаза и он просто забывал о конспирации, вскоре позорно оказываясь пойманным на разглядывании. Да и Усянь понимал парней, он и сам бы себя зажал где-нибудь в углу, настолько сильно он гордился стройностью своего тела, в котором сочеталась и легкая изящность и опасная мощь. Его тело было красивым, атлетическим. Да и с лицом ему повезло, спасибо родителям. А вот кое-кому не повезло меньше. Точнее сильно не повезло. Как и в плане навыков маскировки. Третий наблюдатель не просто был обделен какими-либо положительными качествами, кроме навыков совращения богатых старичков, но и сильно завидовал их обладателю, если судить по его действиям. А действия были весьма недвусмысленны, ибо таким ненавистным взглядом Вэй Ина пилил этот человек, наблюдая из окна поместья через штору, что мурашки по телу. Да и скрывался он откровенно плохо, еще и додумался сделать фотографию, не выключив при этом вспышку. Было смешно наблюдать, как он в панике прячется, а потом вылезая из-под подоконника, считая, что никто не заметил. «На жабу похож. И как дедушки клюют на него? Зрелище ведь отвратное... Старику Лань совсем не жаль ни племянника, ни будущих внуков, раз подобрал такую образину на роль супруга и отца... Впрочем, это не мое дело. Главное, чтобы меня не трогал». — подумал Усянь ныряя под воду. В том, что омега задумал неладное, он был абсолютно уверен. Не для ночных вожделений же ему понадобилась фотография Вэй Ина. Но чем он может напугать бывалого на фронте интриг и убийств Вэй Усяня? Чего тот только не повидал и очередное зрелище блестящего в свете фонарей ножа его уже вряд ли испугает сильно. «Ну или все-таки испугает...» — вопреки всему, при воспоминании о подобной встрече, по телу пробежали мурашки, поэтому Усянь скорее вынырнул на поверхность, откидывая назад голову и демонстрируя сияющую кожу и соблазнительный изгиб шеи. Подплыв к краю, недалеко от которого спокойно сидел Лань Чжань, омега сложил руки на гладкую поверхность кафеля, уложив на них подбородок и принялся глазеть на наблюдателя. Тот упрямо делал вид, что ничего не замечает, хотя напряженная челюсть и застывшие вдруг на клавиатуре пальцы говорили о другом. — Господин Лань. Ноль внимания — вот все, что он получил. Это подталкивало к шалостям, поэтому парень вновь отплыл от края, всячески демонстрируя тело в плавании и при этом напевая какую-то только ему известную песню. Мелодичность голоса заставила Лань Ванцзи невольно вслушаться в слова.Слезы тоски обжигают худые руки,
Боль и любовь оплетают терновой лозой.
Ваши глаза одурманены тенью разлуки.
Эти глаза наяву и во сне со мной.
Заметив заинтересованность, омега замолчал и, нырнув, тут же вынырнул у все того же края, сияя улыбкой. — Лань Ванцзи. — снова позвал Вэй Ин. — Продолжай. — тихо попросил альфа, краем глаза смотря на собеседника. — Что продолжать? Плавать? — недоуменно спросил тот, совершенно не понимая, о чем его просит мужчина. — Ты напевал. Продолжай. — Ах, это... Да я, в общем-то всей песни и не знаю, только ее часть. — неловко начал Вэй Ин отговариваться. Петь он совершенно не любил, сейчас он это делал совершенно неосознанно. — Ничего страшного. — Тебе настолько понравилось, что ты так настойчив? — в ответ на очевидную провокацию Лань Чжань промолчал, слегка отвернув голову. Тогда омега выбрался из воды и, накинув приготовленный халат, заглянул собеседнику в лицо. — Ты смутился только что? Ай да Лань Ванцзи! Сказать кому — не поверят и обсмеют! Вот это да! Лань Чжань - Лань Чжань! Мочки ушей альфы стали стремительно краснеть, что также не укрылось от зорких глаз негодника, отчего тот стал еще больше дразнить мужчину. В конечном итоге тот просто встал и ушел, бросив короткое « Ты невыносим ». Сам Вэй Ин долго задерживаться не стал и в хорошем расположении духа отправился к себе, ибо находиться под пристальным взглядом законного супруга ушедшего альфы было некомфортно и жутковато. Уже находясь в комнате он вспомнил про брата, от которого, внезапно, была просто куча звонков. Недолго думая, омега набрал номер и стал мысленно вести отсчет до ругани Цзян Чэна. — Где тебя носит, придурка ты кусок?! Идиот, каких не видел этот мир и все предыдущие! — почти сразу ему прокричали в трубку, заставив поморщиться. — И тебе привет, в этот раз ты побил собственный рекорд по скорости порицания меня. — засмеялся Усянь брату в ответ. — Я тебя обыскался, придурок! Что за хрен в твоей квартире с явно липовой бумажкой?! Где твоя задница находится?! Почему маячок не виден?! Почему не отвечал?! Не звонил?! Какого хрена происходит?! — Стой, погоди, я не запомнил! Что ты там первое спросил? — Усянь! — от этого крика заложило уши, поэтому омега не стал играть с судьбой. — Ладно, успокойся. Я нашел нужные мне условия. Точнее они меня. Помнишь Ланей? Мы пересекались пару раз. Так вот, им нужен наследник, а по техническим причинам завести его не получается. — Ну ты ляпнул сейчас. Они что, машины? Или ребенок собака? — усмехнулся Ваньинь в трубку. — Поверь, там такая образина, что от нее только собаки и плодятся. Так вот, они согласны на мои условия, гарантируют защиту, уход и покой, деньги на мое усмотрение. Но выдвинули условие и мне. Я должен жить в доме того, кто со мной заключил договор и не ходить на работу. Так что оформи там на меня декретный отпуск, я тебе донесу справку. Все, я пошел! Привет всем! — Стой! Ты... — донеслось из трубки прежде, чем омега отключился. На самом деле он и сам не понимал, почему закончил разговор именно так. Перепады настроения его довольно часто одолевали и он ничего не мог с собой поделать. Ему уже выписали всевозможные витамины, препараты или что там еще, чтобы подготовить организм к беременности, но от периодического состояния подавленности или агрессии это не помогало. Не валерьянку же ему пить, в самом-то деле. Седативные ему категорически запретили, мол на нервную систему влияют. Так что прислуге этого дома уже было дано распоряжение: подавать успокоительные отвары на основе натуральных трав Облачных Глубин. Насколько эти глубины облачны и насколько глубоки — этого Усянь не знал. Да и зачем? Травить его точно не собираются, Су Ше вряд ли подпустят к кухне. А пока он мог поспать, внезапная сонливость его скосила буквально. Это явно проявление болезни, нужно будет потом связаться с Вэнь Цин. Она, конечно, отругает. Но Вэй Ин не сахарный, да и заслужил злость каждого из тех, кто из-за него места себе не находит. В конце концов так было всегда: лишний и отвергнутый самим собой, пытающийся забыться в алкоголе, опьянение от которого наступало мучительно долго и облегчения не приносило. Попытки забыться в чужих объятиях делали только хуже, он только сильнее чувствовал себя от этого шлюхой. Чего еще ожидать, если даже Мадам Юй в детстве называла его потомком ведьм. Позже она перестала так говорить, вместо этого устроив бесконечную борьбу между ним и своим сыном за место лучшего в семье. Засыпая под теплым пледом, в который укутался почти с головой, омега думал о том, почему же потомок ведьм, а не отродье шлюхи или что-то подобное, более популярное. Быть может, чего нельзя точно утверждать, женщина говорила о красоте его родителей, которая передалась сыну. О чем еще можно подумать? В любом случае, это было давно и нет смысла копаться в детских обидах. Сон настиг его довольно быстро и был тягуч и тревожен. Песенка, недавно им напетая, слышалась словно отовсюду, из каждого уголка сознания. Но, как и всегда, он не мог разобрать оставшуюся часть, которую за эти годы так и не узнал. Словно в голове его стоял предохранитель, оберегающий сознание от того, чего знать необязательно, а может и опасно. Но за годы это стало раздражать, а сон все чаще посещал по ночам.***
Для Су Ше не было ничего предосудительного в том, чтобы зайти в чужую комнату без разрешения. Тем более, если он считал этого человека ниже себя, а Усяня он считал ничем иным, кроме мусора под ногами. Поэтому он спокойно вошел в комнату к спящему омеге и вальяжно опустился на его кровать. Отдельным удовольствием для него было наблюдать, как в лихорадочном бреду мечется парень, что-то нашептывая. Прикосновение к чужому лбу лишь подтвердило наличие высокой температуры. Пусть она не была сильно большой, но явно приносила дискомфорт. А вот запах... Он был довольно сильным, Су Миншань даже заподозрил течку, поэтому спешно забрался рукой под плед и прижал ладонь к чужому животу. — Что ты здесь забыл? — прозвучал позади холодный голос, отчего омега спешно соскочил с кровати, состроив максимально невинное лицо. — Я зашёл к нему, чтобы познакомиться, ведь ты нас не представил... — начал он оправдываться, но его выволокли за руку из комнаты, не дав договорить. — Не делай из меня идиота. Ты не из тех, кто мог бы поступить так. У тебя нет ничего, кроме алчности и личной выгоды. Что ты собирался сделать с ним? — все также холодно говорил с ним Лань Чжань, возвышаясь над супругом и подавляя запахом, отчего паршивец заскулил. — Ничего! Я действительно хотел поговорить с ним! Ничего особенного! — Поэтому ты начал его лапать? — Если бы ты был внимательнее, то увидел бы, что он в лихорадке! Я осматривал его, а ты ... — Уйди прочь. Я разберусь с тобой позже. — вновь перебил его альфа и скрылся в комнате Усяня, оставив Су Ше в злобном молчании. Присев на кровать он действительно обнаружил жар у омеги. О причине он догадывался, при заключении договора его предупредили об всем и даже дали рекомендации по лечению парня. Поэтому, не долго думая, он размял таблетку и развел в стакане воды, намереваясь выпоить эту смесь Усяню. Но тот категорически отказывался пить, поэтому пришлось идти на хитрость. Набрав в рот глоток, альфа прильнул к сухим губам, вливая раствор в чужой рот. Так он сделал несколько раз, пока стакан не опустел, но не смог отказать себе в одном лишь настоящем поцелуе. Отчаянном и горячем, когда омега отвечает сквозь марево жара совершенно неумело, не поспевая за чужой страстью, от которой становится только жарче. Столь желанны были эти губы и столь необходимы крепкие объятия, что Лань Чжань не мог заставить себя остановиться, постепенно переходя поцелуями на красивую шею, опаляя и без того горячую кожу жаркими губами. Но реальность такова, что ему пришлось остановиться, пока не случилось ничего ужасного.