Куда не ступала нога человека

Звёздная дата: 2270.179. Космический корабль Nemesis. Орбита планеты Астрас-6. — Я повторяю вам ещё раз, посол, что все каюты имеют стандартную площадь и выделенная вам ничем не уступает другим. О, как же сложно вести переговоры, как же сложно быть дипломатичным, особенно, когда разумная форма жизни, с которой вам было велено налаживать контакт, отказывается признавать порядки на вашем корабле. Экипаж Nemesis на данный момент имеет честь перевозить на своём космическом судне посла новой дружественной для Федерации расы. И раса эта, похоже, никак не выйдет из эры строгой иерархии со всякого рода унижениями и требованиями относиться к наиболее важным персонам как к королям всегда и везде. Посол уже добрый час не хочет понимать, что каюта, в которую его поселили, буквально такая же, как все на корабле. Он упорно считает недостойным для такого важного лица, как он, жить целую неделю на весьма скромных квадратных метрах и утверждает, что достоин большего. И, конечно, понимать, что у Нейтана, который, ого, капитан, те же скромные квадратные метры, он тоже не желает. — Капитан Чен! — посол вскрикивает так громко, а его щупальца, расположенные по всему лицу и делающие его похожим на стрёмный одуванчик, так неистово и хаотично двигаются, что задевают автоматический переводчик, который от всего этого издаёт какой-то скрип и захлёбывается, — я требую, чтобы вы переселили меня в лучшую каюту! Несомненно, ваша должна быть самой просторной и комфортной, какая и должна быть у самого важного человека на всём корабле! Нейтана точно не возьмёшь такими неудачными комплиментами. Он и так знает, что он главный, а ещё он знает, что без второго такого главного ему сейчас очень тяжело и хочется сброситься в трубу для мусора и вылететь в открытый космос вместе со всеми отходами, которые нельзя переработать. Или можно сбросить посла, как вариант, но это повлекло бы огромное количество проблем, разгребать которые придётся всё тому же второму главному. Как же не хватает мистера Ханю или, как лучше его назвать, мистера Дипломатии, мистера Вежливости и мистера Спокойствия. Кажется, его не смогло бы вывести из себя даже это одуванчикоподобное создание вселенной, и он с неизменно серьёзным лицом смог бы выслушать бесконечные однотипные жалобы, сколько угодно повторил бы, что проблему не решить таким образом, каким посол хочет и, конечно, нашёл бы компромисс. А Нейтан просто закатывает глаза, стараясь сделать это как можно более незаметно, и с болью смотрит на Шому, который тоже выступает на данный момент в роли встречающего, как единственный, кто тоже имеет хоть немного опыта стояния рядом с Нейтаном и вежливого кивания головой. Конечно, роль, которую играет первый помощник намного значительнее в большинстве случаев, и Уно справлялся абсолютно со всем, когда играл её, но именно сейчас от него не требуется ничего, кроме описанных выше действий. Шома отвечает Нейтану замученным взглядом, и второму от этого становится легче, как будто взглядом ему передали поддержку и нужные слова, вроде: "это просто ёбаный ад, братан". — Посол, — Нейтан вздыхает и берёт себя в руки, — знаете, если вам так хочется, то живите в моей каюте, я вам это позволю. Он специально говорит это "я вам это позволю", чтобы увидеть, как нервно задёргаются усики задетого за гордость и важность существа. Тот не успевает возмутиться, как Чен добивает. — Но вам придётся подождать, пока я вынесу оттуда свои вещи. Это не займёт много времени, не больше часа, и сейчас как раз время обеда, вы наверняка захотите оценить нашу столовую, так что я успею освободить каюту раньше, чем вы допьёте кружку кофе. Всего доброго, посол, вас проводят до столовой. На последних словах Нейтан выразительно делает знаки стоящим неподалёку краснорубашечникам и одновременно с этим хватает Шому за локоть, чтобы сразу же после своих круто слов развернуться и направиться в противоположное от столовой и посла направление, игнорируя высокочастотное и неразборчивое из-за явно не справляющегося механического переводчика недовольство позади и ворчание рядом "вообще-то я хотел поесть" от Уно. Нейтан обещает тому две порции позже, и оба идут в сторону транспортаторной. Если внутренние часы капитана не врут, то его первый помощник должен вот-вот вернуться из своей неожиданной миссии по переговорам на планете. Сейчас Чен думает, что даже правильно они распределили обязанности, он сам точно не справился бы с более, чем одним таким вредным существом. Транспортаторная встречает тишиной и отсутствием кого-либо, кроме управляющего за панелью и охранника на входе, так что Нейтан всё-таки бросает взгляд на ближайшую панель со временем. Он пришёл вовремя. В подтверждение раздаётся писк коммуникатора, и раздаётся ужасно холодный и почти суровый голос мистера Ханю, заставляющий Нейтана усомниться в своих предположениях ранее. — Немезис, поднимайте меня. Капитан кивает управляющему, и тот тянет за маленькие рычажки, запуская работу транспортатора. Привычный шум и вихрь из пляшущих частиц заполняют небольшое пространство на платформе, и уже через несколько секунд на ней появляется фигура полувулканца, по одному взгляду на которую Нейтан понимает — мистер Ханю и правда ужасно зол. Они смогли довести даже его. — Вновь приветствую, капитан, мистер Уно — в один широкий шаг старпом спускается с платформы, а ещё в один он оказывается рядом с Нейтаном и Шомой. — Добро пожаловать домой, мистер Ханю, — позволяет себе чуть менее формальное выражение капитан и вдруг зависает, смотря на своего первого помощника. Ханю ведь тоже частично инопланетянин, внешне он даже больше вулканец, чем человек, и внезапно Нейтана радует видеть его острые уши, бледную с зеленоватый оттенком кожу и смешную чёлку, а не что-то ещё, что указывало бы на его не совсем земное происхождение. Тот вредный одуванчик отталкивал одним своим видом и, честно, Нейтан не судит по внешности, он любил бы Юдзуру даже если бы у него были такие вот усики на лице, пара рожек, пушистый хвост или щупальца вместо конечностей, вообще плевать, чего только в это время не увидишь, тем более ввязываясь в космическое направление, но характер решает так сильно, что и внешние черты неумолимо начинают раздражать, если раздражает само существо. Внешние же черты вулканца перед ним не раздражают совершенно, а наоборот притягивают взгляд, а несколько злой вид почему-то заставляет закашляться. И периодически всё подобное вызывает отключение мозга, потому что краем уха Нейтан слышит, как мистер Уно выполняет за него его обязанности. — Мистер Ханю, как прошла высадка? — Я бы сказал, не слишком приятно, но соглашение было достигнуто, — переводя с языка Ханю "не слишком приятно" вероятно означает "они пиздец, как меня выбесили", так что и Нейтан, и Шома понимающе кивают, — мне были предъявлены подробные устные инструкции о том, как следует обращаться с послом на борту. — Это всё? — удивляется Нейтан. Перед тем, как впустить их корабль на орбиту, представители потребовали не только встречу посла лично капитаном, но и спуск на планету не немее важного по должности члена экипажа для неких инструкций, о роде которых сказано не было. Нейтан думал, что, может быть, мистеру Ханю доверят какую-нибудь важную информацию, некий артефакт, дар, что часто бывает, или что угодно, что имело бы смысл быть секретным, но нет. — Это всё, — подтверждает Ханю, — полагаю, правительство посчитало необходимым, чтобы мы оба знали обо всех необходимых условиях. Нейтан искренне считает всю эту ситуацию до ужаса тупой, а требования чрезмерными и нелогичными. "Нелогичными", — думает он, — "это передаётся воздушно-капельно или ещё как-то?". — Ладно, — выдыхает капитан и обращается сначала к Шоме, — мистер Уно, можете возвращаться на своё рабочее место, ваш перерыв на обед будет чуть позже. Вдруг этот цветочек всё ещё в столовой и, увидев Шому, решит к нему пристать? Лучше перестраховаться и потерпеть недовольный взгляд их компактного офицера. — А мы с вами, мистер Ханю, отправимся на мостик, — продолжает он и получает два кивка в ответ. Все трое выходят из транспортаторной и разделяются на первой же развилке коридоров, когда Уно сворачивает в другую сторону. Капитан и первый помощник бок о бок идут по длинному коридору, ведущему к лифту. — Чёрт! — вдруг вскрикивает Нейтан. Он совсем забыл, что ему нужно освободить свою каюту, — извините, мистер Ханю, идите на мостик без меня, у меня есть ещё дело. В глубине души Чен хочет, чтобы в ответ последовало не просто выполнение приказа, а проявление интереса к этому его делу. Это дало бы Нейтану возможность пожаловаться. Ему нравится жаловаться Юдзуру, потому что тот, во-первых, не просто разрешает это делать, а даже сам предлагает выговориться, замечая напряжение, а во-вторых, он всегда внимательно слушает и невероятно забавно реагирует, в нужных местах вставляя поддерживающие реплики вроде "полностью согласен" или "это совершенно не логично!". Ханю не подводит и на этот раз. — Могу я поинтересоваться, что это за дело? — Мне негде жить! — нервно смеётся Нейтан. Это не совсем так, ведь на корабле ещё достаточно много свободных кают, в которые обычно заселяются такие вот гости, вроде послов, но тем не менее Нейтан чувствует себя лишенным жилья из-за того, что его вытеснили из именно его комнаты. Да, он согласился сделать это сам, но это была жертва во имя сохранности нервных клеток, которые намного ценнее. Так себе компромисс, конечно, но так было проще. Вулканец приподнимает одну бровь, явно требуя этим больше подробностей. — Посол потребовал лучшую каюту, — Чен пожимает плечами, — поэтому мне пришлось отдать ему свою, просто потому что она капитанская. — Полагаю, аргументы о равенстве условий были бесполезны, как и в моём случае, — Нейтан уже хочет спросить, что же требовали от его старпома, но не успевает, — вы переедете в одну из свободных кают, не так ли? — Конечно, куда же ещё? — удивляется Нейтан странному вопросу. Разумеется, ему придётся занять свободную каюту, не чью-то же. Для чего вообще Ханю решил это уточнить? — Понимаете, капитан, свободные каюты на данный момент есть на палубах, расположенных наиболее далеко от мостика. Это правда, свободные каюты для гостей находятся ближе к комнатам отдыха, спортзалам, столовой и всему подобному, но не к таким важным пунктам, как мостик, например. — Да ладно, не так уж они далеко, — кривится Нейтан, — будут лишние пять минут поспать в лифте перед сменой, ничего страшного. — Напротив, — очень серьёзно продолжает Ханю, — в экстренных ситуациях, когда капитан может оказаться нужным на мостике, даже секунды могут стать решающими. И это тоже правда, никто и никогда не знает, что может случиться и когда капитану придётся занять свое место. Ведь внезапный мощный метеоритный дождь, вызов от командования Флота или даже нападение вражеских рас может произойти и не в его смену, а во время, когда тот будет крепко спать, так что на рабочем месте нужно будет оказаться, как можно скорее. — Что вы мне предлагаете, мистер Ханю? На представителей нашей новой дружественной расы аргументы не действуют, я не смогу выселить посла. — Необязательно выселять его, можно занять другую близкую к мостику каюту. — Выселить кого-то другого? Шому, например? — смеётся Нейтан, пока они заходят в лифт. Он быстро командует о нужном этаже, мысленно готовясь выходить раньше Ханю, на уровне с их каютами, чтобы собрать вещи из своей и перетащить на один из нижних, далёких уровней. Ну, или нет? Кажется, у Ханю есть какая-то другая, наверняка очень логичная идея. — Необязательно выселять, — повторяется вулканец, и Нейтан начинает сомневаться в уровне его логичности сегодня, может, тот немного сломался после общения на планете, — можно заселиться к кому-то. Лифт бесшумно начинает движение, а Нейтан хлопает глазами. Он вообще ничего не понимает. — К чему ты клонишь? — в лифте переход на "ты", как всегда, естественен, так что Нейтан призывает не тянуть с озвучиванием варианта, каким бы он ни был, даже если это звучит слишком нетерпеливо. — Ты можешь жить со мной. По ощущениям лифт останавливается, теряет гравитацию и падает куда-то вниз. — Это необходимая временная мера, — убеждает Юдзуру с таким видом, словно не предложил только что переехать к нему, а Нейтан глупо кивает. Он не то чтобы не верит в эти доводы, логика в них однозначно есть, однако, что-то во всём предложении кажется ему подозрительным и даже притянутым. На самом деле логично было бы в свою очередь освободить каюту для капитана, которому и правда лучше и необходимее жить поближе к мостику, но предложить жить вместе? В этом точно не только практическая логика, это не предлагают просто коллегам. Но они и не просто коллеги, поэтому Нейтан не думает ни о чем, даже о том, как на это отреагируют другие, когда быстро и тихо говорит "хорошо" и выходит на своём этаже, поражённый настолько, что даже не оборачивается посмотреть, как двери за ним закроются и спрячут тень загадочной вулканской улыбки.

***

— Вот и всё. Нейтан отходит на пару шагов назад, чтобы оценить расположение своих вещей. Сейчас все выглядит хорошо, и он надеется, что всё останется таким хотя бы на некоторое время, даже несмотря на то, что в несуществующем соревновании по степени аккуратности, Нейтан в любом случае уже проиграл. Только что выдвинутая из стены дополнительная кровать (конечно, каюты учитывают вероятность проживания в них более, чем одного человека) была заправлена Нейтаном со всем возможным старанием, однако при взгляде на такую же кровать первого помощника рядом становится очевидной разница. Юдзуру намного более опрятен, на его кровати нет и намёка на помятость, как будто бы на ней никто никогда не спит и даже не сидит. Вообще вся его каюта кажется невероятно минималистичной даже для каюты офицера Звёздного Флота, на первый взгляд она даже не очень-то обжитая, но чем больше маленьких деталей попадаются на глаза, тем более уютной кажется эта комната. Она даже становится кричащей: "Это каюта мистера Ханю!", стоит только связать полное отсутствием беспорядка и ровно расставленные бумажные (!) книги с характером живущего здесь существа. Нейтану здесь нравится, но он всё ещё без понятия, почему он на это согласился, ведь это на самом деле означает раскрытие их отношений на уровне официальных отчётов. Прямо сейчас ему нужно оповестить мостик, глав отделов и вообще всех, кто должен с ним связываться по системе голосовой связи о том, где его теперь искать, куда отправлять сообщения и куда звонить, и все, кому это нужно, знают, кто живёт в каюте, которую он теперь отметит, как место своего проживания. Но, в конце-концов, кому какая разница? Времени думать некогда, обед давно закончился, так и не случившись для капитана, так что пора заканчивать с переездом и возвращаться на рабочее место. Нейтан обновляет свои контакты в системе, в последнюю очередь отправляя их в медицинский отдел, и скоро покидает помещение, не дожидаясь эмоционального "??????" от доктора Ламбьеля.

***

Дневник капитана. Звёздная дата: 2270.179. Nemesis покидает орбиту Астрас-6, приняв на борт представителя новой для Федерации дружественной расы. Встреча прошла успешно, для посла были предоставлены самые лучшие условия. Nemesis направится к базе, на которой высадит представителя. Нейтан с силой трёт глаза и ловит перед ними разноцветные пятна. От жуткой усталости болит всё тело и раскалывается голова. Это был последний документ, который он сегодня заполнит, и даже на личный дневник сил не осталось совершенно, поэтому капитан решает пропустить запись сегодня. Даже если он начнёт, то всё это превратится в сплошное нытьё, и он задержится ещё дольше. И ещё капитан даже не думает о том, чтобы хотя бы просмотреть все сто с лишним сообщений, которые прислал ему Стефан, чтобы выяснить причины внезапного переезда и ещё много чего, что вызвало бы желание выколоть себе глаза от стыда. Все это заняло бы ещё час или два. Документов сегодня было и так больше, чем обычно, но всё усложнялось ещё и огромным количеством сообщений и запросов от посла. "Капитан, я не могу есть в столовой, пока там находится ещё кто-то!", "Капитан, члены вашего экипажа имеют дерзость смотреть на меня в коридорах! Примите меры!" или "Капитан, прошу выделить мне больше личной охраны!" и ещё куча подобного бессмысленного отнимания у капитана его времени. К тому же не все сообщения вообще возможно было понять. Язык жителей Астрас-6 ещё не слишком хорошо изучен, так что встроенный в систему связи переводчик работал с ошибками, периодически выдавая такие перлы, над которыми обычно Нейтан просмеялся бы всю смену, но не сегодня, сегодня он просто игнорировал половину входящих. Справедливости ради, на просьбу об охране Нейтан даже ответил положительно и на самом деле приставил к послу парочку крепких ребят, но больше, чтобы они следили за гостем и его поведением. Тому об этом знать, конечно, совершенно не обязательно. Большая часть смены уже покинула мостик, и её заменили другие члены экипажа, а Нейтан всё ещё сидит в своём кресле. Конечно, он мог бы пойти в свою каюту и закончить работу там, как делает это, например, его первый помощник, но Чен не привык работать там, где обычно отдыхает, поэтому когда он, наконец, встаёт, то всем телом чувствует последствия продолжительного сидения в одной позе. Это была огромная ошибка. Чен прощается с заступившей бета-сменой, желает им работы без происшествий и покидает мостик в самом отвратительном за последнее время настроении. Пока лифт несёт его на нужный уровень, Нейтан думает, что просто завалится спать, ни о чём не думая. Возможно, немного покричит или поплачет, а потом точно спать, если, конечно, у него это вообще получится, потому что, к сожалению, и у его организма есть этот прикол с невозможностью заснуть из-за слишком сильной усталости. Капитан выходит из лифта и ползёт к своей каюте. Он вспоминает о своём переезде только тогда, когда ударяется лбом об автоматическую дверь, которая не открылась перед проживающим каюты. Потому что Нейтан и не проживающий. Точно, ведь днём его выселили отсюда, ему нужно пройти чуть дальше, до другой каюты. Вдруг Нейтан чувствует себя так, словно никакой тысячи рапортов и не было и словно он не приложился головой о что-то твёрдое в очередной раз. Он ведь теперь сосед Юдзуру! На целую неделю! Одна мысль об этом как будто даёт немного заряда, чтобы более бодрым шагом пройти ещё несколько метров по уже совсем тёмному коридору и в последний момент неловко остановиться прямо перед дверями. Ему стоит дать сигнал о том, что он входит, или нет? Дверь сама откроется, если он подойдёт достаточно близко, если, конечно, мистер Ханю не решил её заблокировать, что он вряд ли сделал, ведь он-то точно не забыл о соседстве. Нейтан решает нажать на небольшую кнопку рядом с сенсорным табло, и двери тут же открываются. Каюта встречает его необычным теплом. Определенно, температура совсем немного, но выше стандартной, это ощутимо, но она ощущается довольно-таки приятно. — Привет, Нейтан. Нейтан слышит, как за ним закрывается дверь, а прямо перед собой видит вулканца. Он что стоял и ждал вот так вот? — Привет, Юдзуру, — Нейтан чуть кашляет, пытаясь вернуть себе способность говорить. За несколько часов молчания его голос решил, что больше не нужен здесь. А может быть, дело в том, что Нейтан просто-напросто в который раз зависает при виде своего первого помощника. Тот одет максимально непривычно, на нём лёгкая черная футболка вместо кителя или строгой вулканской одежды, свободные штаны вместо флотских брюк и, невероятно, тапочки, но больше всего Нейтан залипает на голые руки, которые вообще-то впервые видит не прикрытыми тканью формы. Он конкретно залипает, рассматривая отчётливые зеленоватые вены и вспоминает скрытую в них невероятную силу, ну, и как дополнение к этому, в очередной раз отмечает невероятную тонкость талии своего первого помощника. Все вулканцы в основном достаточно худые и жилистые, Юдзуру просто не исключение, и тем не менее его фигура в последнее время совершенно не даёт Нейтану покоя. — Я постарался подобрать температуру, в которой и тебе, и мне будет комфортно. Ханю привлекает внимание Нейтана очаровательным проявлением заботы, и Чена это добивает окончательно. Это слишком. — Тут тепло. В хорошем смысле, мне комфортно, — говорит он, неловко переминаясь на одном месте и думая, что ему нужно делать, — ты собираешься спать сегодня? Юдзуру коротко кивает. Вулканцам не нужно спать так часто, как людям, так что вопрос был вполне логичным, а вот невербальный ответ на него Нейтана заставляет почувствовать стыд. Он вернулся так поздно, и Юдзуру, конечно, не мог лечь всё это время, наверняка ожидая, что Чен будет шуметь, когда придёт. А он будет. — Извини, я заработался. Ханю улыбается уголками губ. — Я тоже работал после смены, здесь, но уже давно закончил, помедитировал и стал ждать тебя. Потрясающее умение управлять временем. "Как он только успевает всё, да ещё и с медитациями?", — думает Нейтан, изо всех сил стараясь не дать алому цвету разукрасить всё лицо просто от мысли, что его ждали. — Извини ещё раз, если ты не мог лечь из-за этого. Я постараюсь не делать так больше. Ну, эту неделю. Вулканец качает головой. — Ждать тебя было моим решением. Нейтану нечего ответить, поэтому он предпочитает сдаться и просто краснеть, как перегретый фазер. Он не знает, как проложить разговор и надо ли его вообще продолжать, потому что если они хотят проспать достаточное количество часов, то лучше лечь как можно скорее и не тратить время на разговоры, даже если очень сильно хочется и даже если их сегодня не хватило. Нейтан оглядывается, как будто ищет в непривычном окружении какие-то подсказки, и в итоге всё равно возвращается взглядом к своему старпому, осознавая, что тот одет так легко не просто так. Это обычная одежда для сна. — Ладно, — мычит сам себе Нейтан, — я пойду в душ и переоденусь. Чен моментально чувствует себя тупо, когда говорит это. Зачем вообще Ханю эта информация? Однако тот кивает и садится на свою кровать с таким видом, словно собирается ждать Чена и из душа тоже. Нейтан старается не думать об этом, подходя к одному из встроенных шкафов, чтобы взять полотенце и что-нибудь, в чём ему будет комфортно спать. Для него непривычно брать одежду с собой, ведь обычно он просто одевался после, но тут явно не та ситуация, в которой стоит выходить в одном полотенце. Хотя с другой стороны, подобный опыт всё равно уже был, не так ли? Чего же ему стесняться теперь? Нейтан снова напоминает себе не думать о ерунде, пока стоит под тёплой водой, потому что вспоминать о том, как твой коллега, друг и парень рассматривал частично оголённого тебя — идея не очень. Точно не в душе о таком думать, пока тот сидит и ждёт за дверью. Чтобы вместе лечь спать и выспаться, разумеется. Пока Нейтан натягивает футболку и лёгкие штаны, то осознаёт, что всё, что беспокоило его на протяжении всей смены, словно испарилось, стоило только зайти в каюту и увидеть Юдзуру. Этот день был невероятно сложным, и Нейтан не знает, как пережил бы его, если бы рядом не было его команды и Юдзуру в том числе, которые всегда рядом, чтобы помочь, а Юдзуру, кажется, выручал не просто со всякой документацией, но и одним своим спокойным и серьезным видом, как будто и не было вокруг никакой запары. Как странно, что на рабочем месте вулканец помогал собраться, зато теперь мысли о нём не дают сосредоточиться на чём-то ещё. Перед тем, как выйти из ванной, Чен осторожно выглядывает в комнату. Юдзуру всё ещё сидит на кровати, но спасибо, что хотя бы не пилит взглядом дверь, вместо этого что-то печатая в планшете. — Ты же сказал, что закончил с работой, — не упускает возможности скрыть неловкость за подколом Нейтан и, наконец, выходит, сразу же направляясь к кровати. — Я дополняю личный дневник, — отзывается Ханю, даже не поднимая взгляд. Чен не обижается, потому что привык к тому, что на сосредоточенность вулканца невозможно повлиять и отвлечь его от дела, только если речь не идёт о необходимой многозадачности, поэтому он ложится на кровать, подперев голову рукой, и просто смотрит на своего нового соседа. То есть залипает, как обычно, ведь есть, на что. Холодный свет от экрана как будто делает вулканца ещё бледнее, а ресницы, подсвеченные снизу, вдруг кажутся такими длинными, что тенями достают до острых бровей. Свет отражается в тёмных глазах так ярко, что если бы Нейтану сказали, что сияние идёт из самих глаз Юдзуру, а не наоборот, то он бы в это поверил. Чен верит в то, что глаза Ханю могут на самом деле светиться, каждый раз в панорамном зале, когда мужчины за тихим разговором поворачиваются друг к другу, и он видит напротив бесчисленное множество бликующих звёзд. Это так привычно, что Нейтан начинает глупо улыбаться, даже не замечая, как его сосед откладывает планшет и начинает смотреть в ответ. — Ты засыпаешь, Нейтан. И правда, он засыпает, потому что только голос приводит его в себя и заставляет заметить, что рука под головой перестала быть опорой, и Нейтан лежит на подушке и даже не может ничего сказать в ответ. — Выключить свет, — командует хозяин каюты, и помещение постепенно, в несколько секунд, погружается в темноту, которая сначала кажется полной, а затем, когда глаза привыкают, становится заметной слабая тёплая подсветка, — спокойной ночи, Нейтан. — Спокойной ночи. Нейтан переворачивается на спину, просто чтобы не отвлекать свой мозг от естественного засыпания. Он при всём желании не может позволить себе вглядываться в силуэт на кровати рядом слишком долго. Чен и правда чувствует, что близок к тому, чтобы невероятно легко заснуть, что бывает не так уж часто, но что-то не даёт ему покоя. Как будто бы некая незавершённость дня или даже небольшое разочарование, словно он ждал от своего заселения чего-то необычного, хотя, конечно, он не может быть не рад тому, как легко и просто всё оказалось, как нормально и естественно ощущается этот переезд. Но как минимум, ему не хватает обыкновенно разговора сейчас. Чен лежит смирно некоторое время, борясь с ужасно сильным желанием сказать что-то ещё. Но это странно, ведь они уже пожелали друг другу спокойной ночи, да и продолжать думать об этом бессмысленно, ведь с каждой секундой всё больше вероятность, что Юдзуру уже заснул, и если уж Нейтан хотел возобновить разговор, то стоило сделать это сразу, а не теперь. И всё же желание поговорить ещё хотя бы немного побеждает. — Юдзуру? — тихо-тихо шепчет Нейтан с надеждой. — Да, Нейтан? — тут же раздаётся с соседней кровати, и Чен выдыхает на мгновение, обрадовавшись, что не разбудил, а потом тут же снова напрягается, потому что не знает, что именно ему сказать. — Как день прошёл? — просто спрашивает он, продолжая вглядываться в темноту и не рискуя поворачиваться на бок снова. — День был насыщенным. Количество рапортов сегодня было близко к рекордно высокому. Нейтан думает, что не хочет знать, какое рекордное количество документов для Юдзуру, потому что боится быть шокированным наверняка огромным числом. — И у меня тоже, — капитан соглашается, — ещё Стефан весь день писал, спрашивал о моём переезде. — Полагаю, ты ему ничего не ответил. — Он нажаловался тебе, а? — Нейтан улыбается. — Совершенно верно. Когда он написал мне, я ответил на его вопросы убедительными аргументами в пользу логичности нашего решения, и он со мной согласился. — Спасибо, — Чен не может сдержать смех, когда представляет список максимально логичных аргументов для врача и, собственно, реакцию врача на них, — спасибо, что помог с этим. Обращусь к тебе, ещё и когда посол снова начнет бомбить меня запросами. — Не думаю, что все требования посла возможно выполнить, — замечает Ханю. — Ага. Он, например, требует личного переводчика. Живого, автоматический его не устраивает, — вспоминает Нейтан содержание одного из сообщений. Он уверен, что посол просто хочет себе раба. — На данный момент это невозможно, — отвечает Юдзуру, а Нейтан раздражённо, но согласно мычит. Нет ещё таких переводчиков, Федерация только-только познакомилась и наладила контакт с этой новой планетой. — Круто было бы знать все языки вселенной, — вдруг говорит Чен мечтательно, на манер ученика начальной школы. Ах, если бы все было так просто. Нейтан заранее знает, какая реакция будет у Юдзуру. — А это невозможно в принципе, — Юдзуру никогда не подводит его и душнит при каждом удобном случае, почти что по заказу. Нейтану иногда нравится играть с ним в этакое общение с нейросетью, потому что это невероятно забавно, особенно если говорить что-то "совершенно нелогичное". Но всё же Ханю не компьютер, даже если старается им быть. И, оказывается, даже он не смог бы выучить все известные языки. — Юдзуру, — в голове Нейтана загорается лампочка, когда он улавливает новую тему для разговора, всё ещё игнорируя слипающиеся глаза, — ты сколько языков знаешь? Нейтан понимает, что тот знает два, как минимум. — Я свободно говорю на стандарте, на вулканском и на земном японском, — почти сразу отвечает Ханю, а Нейтан всё-таки переворачивается на бок и кидает на соседа недоуменный взгляд, чуть пугаясь, кода видит, что вулканец всё это время лежал на боку и смотрел на него. Его тёмные глаза сияют из темноты, как маленькие звёздочки, подсветка позволяет увидеть часть лица, не скрытую одеялом. Нейтан думает, что укутанный Юдзуру выглядит очаровательно и необычно уязвимо, но вовсе не это заставило его удивиться изначально. Японский? Ну, да. Конечно! Юдзуру ведь наполовину человек, так что у него наверняка есть второй родной язык, кроме вулканского, и совершенно необязательно, что им окажется стандартный английский. "Наполовину вулканец, наполовину японец", — думает Нейтан и нервно смеётся, потому что даже в голове это звучит несколько пугающе и забавно одновременно. Вообще-то это кажется достаточно личным моментом, ведь о жизни Ханю вне работы всегда было известно мало, как и все вулканцы, он всегда скрывал большую часть своей биографии. Нейтан снова чувствует себя несколько привилегированным. — Я только на стандарте говорю, — честно делится Нейтан с долей стыда, так что быстро добавляет, — но я пробовал учить несколько языков раньше. Китайский в основном, потому что у меня корни. Юдзуру издаёт тихий звук, который Нейтану сложно понять. Кажется, он близок к тому, чтобы отрубиться посреди разговора. Но он не готов! Теперь есть новая интересующая его вещь. — Скажи что-нибудь на японском. Нейтан ожидает очередной взлёт вулканских бровей в ответ на такую детскую просьбу, но неожиданно вулканец вздыхает, открывает рот и говорит то, что Нейтан, разумеется, совершенно не понимает. Это не просто пара слов, которую обычно выдают на просьбу сказать что-то на другом языке, а явно длинное связное предложение или даже больше, потому что Юдзуру продолжает говорить и, похоже, даже не думает останавливаться. Поток ритмичных звуков и тихий голос вводят Нейтана в какой-то транс, работая уж слишком успокаивающе и даже усыпляюще, как если бы это был какой-то рассказ, история для детей, которую рассказывают перед сном или даже стихи, песня без музыки. К тому моменту, как Ханю заканчивает говорить, глаза Нейтана болят от желания просто закрыться, и он всеми силами фокусируется на лежащем на соседней кровати вулканце. — А что ты сказал? Юдзуру ничего не отвечает и улыбается. Или Нейтану это просто мерещится. Юдзуру ведь не улыбается так широко, так хитро и довольно, словно человек, который кого-то обманул или чей план воплотился, он ведь не может так? Сияющие в темноте глаза и по-кошачьи загадочная улыбка всё сильнее расплываются перед глазами, пока Нейтан не сдаётся и, наконец, не закрывает их.