Oh, where is your sanity (I lost it, when I was walking in the wood)

Вдохни, выдохни. Ты можешь это сделать. Не так уж и трудно, да? Хорошо, вот так. Главное быть тихим. Да, тишина. Очень тихо, так чтобы никто не услышал. Хорошо. Луз … рассказала ему об этом. Ладно, возможно не совсем рассказала. Она объяснила ему, после того как они посмотрели этот фильм. В любом случае, это была Луз. Хантер очень хорошо помнил этот вечер. Прошел всего день с того, как его Дя-Кипящих Островов не стало. С того, как они застряли в человеческом мире. Хантер не мог уснуть. Неудивительно, на самом деле, он часто не мог уснуть. Это началось ещё в ковене. В его комнате, у него висело специальное зелье, прямо над кроватью. И если он не мог уснуть, он просто откупоривал крышечку, вливал в ложку ровно каплю, и глотал его. После чего сжимал Спринга и сворачивался в постели. На вкус зелье было горьким, и противным. На самом деле, Хантер ненавидел пить его. И после него его тошнило. Но Спринг определенно помогал. Здесь у Хантера не было комнаты. Был только спальный мешок, на полу комнаты Луз. Хантер не жаловался. Он мог спать где угодно, это входило в его подготовку. В конце-концов, он был в худших ситуациях. Как неделя без еды и воды, в темных тоннелях плеча, или сон на полу во время операции на рёбрах, или… В общем, вы поняли. Со всем этим в мире людей было большое отличие, рядом не было Сприга, которого ему удавалось тайно протащить с собой на миссии, но он больше не был ребенком. Он мог спать без мягкой игрушки. Так что, да, он был удовлетворен мешком. Но как совсем недавно выяснилось, удовлетворен не значит доволен. Пока он был в Хексайде, Гас и Уиллоу продолжали повторять это. И как бы он не сопротивлялся, эти мысли заполнили его голову. Ему хотелось домой. В свою комнату в замке, со Спригом, и его книгами, и его кроватью, и его подушкой, которую он зашивал, и его… Его вещами. О, и его злой Дядя. Хантер больше не смел назвать Дядю как-то ещё. Он помнил, как в детстве был благословлен и одарен честью, называть его так. Дядя. С большой буквы, потому что Дядя был поистине великий человек. И Хантер решил, что Дядя Дядей останется. Дядя был Дядей. Это понятно. И да, он скучал по Дяде. По Дядиным твердым рукам, ложившимся на его плечи. По Дядиным лживым улыбкам, которые он дарил ему, и этому приторно-сладкому голосу Дяди, которым он хвалил его. А дождь в мире людей не кипел. Хантер просто привык принимать это как должное. Каждый раз, когда он больше не хотел думать об этом, но мысли продолжали нестись, он просто ставил перед собой факт. Дождь в мире людей не кипит. Он не знал, работало ли это в долгосрочной перспективе. Пока что, у Хантера было только 37 часов, и 43 минуты. Но это работало пока, и Хантер решил, что этого достаточно. Стоило его размышлениям зайти не туда, и он кричал в своей голове: Дождь в мире людей не кипит. -Ты не спишь? — Хантер тут же вскочил, оглядывая комнату на наличие врага, который пробрался сюда. Все что он обнаружил, это печальный взгляд Луз, которая вслед за ним села на кровати. -Прости, прости — проборматала она -Я просто, э, заметила что ты не спишь? Я, Эм, тоже. Не могу уснуть. Она опустила голову вниз, и принялась водить пальцем по одеялу. Ее голос звучал виновато. Хантер осторожно выдохнул и тоже сел. Он не отрицал. Не стоило лгать. -Хочешь посмотреть что-нибудь? — Внезапно предложила она, и Хантер не ответил. Он не мог, не так ли? Он должен был оставаться здесь, и охранять своих друзей, потому что Дядя… Ах да. Дядя мертв. Хантер не заметил как Луз утащила его за собой вниз, в гостиную, к «телевизору». Это было что-то вроде волшебного шара, но больше и тоньше. Они уже смотрели что-то по нему сегодня утром. Все вместе. Тогда Луз сказала, что они обязанны увидеть эту «Диснеевскую классику», как она ее назвала. Это было одним из тех детских шоу, которые Хантер никогда не мог смотреть. Возможно, оно отличалось от мира демонов, а может и нет. Опять же, Хантер не знал. Он не мог их смотреть. В «мультфильме» рассказывалось о девушке, которую злая мачеха отправила в лес, где она встретила «гномов». Гномы выглядели совершенно обычно, так же как люди, только намного меньше. Но Луз объяснила, что гномов не существует. Странно. Затем злая мачеха хотела убить девушку, но та спаслась, и они вместе с принцем победили мачеху. И у них был счастливый конец. Хантер не умел хорошо рассказывать. -Может посмотрим что-то более взрослое? — спросила Луз, роясь в ящике с чем-то, что она называла «дисками или CD». Как Луз объяснила, на них хранились фильмы и мультфильмы, и когда ты вставлял такой «диск» в «телевизор», что то считывало и поэтому фильм начинал играть. Хантер так и не понял, как это работает. К тому же он забыл половину слов, когда Луз ещё даже не закончила рассказ. В итоге ему пришлось просто остаться в неведенье, как работает эта странная человеческая технология. Хантер не понял, что Луз имела ввиду под «более взрослое». Были ли это какие-то обучающие курсы, или…? -Ага, вот оно! — Луз вытащила из кучи коробочку, в которой хранился диск. -Это Комната. Она немного страшная, и совсем не детская, но я думаю нам можно. В конце-концов, мы победители богов, не так ли? — Это прозвучало слишком тихо, а голос Луз был слишком усталым, чтобы кто-то засмеялся. Хантер вообще не смеялся. Давно. -Просто....думаю, тебе понравится - проборматала она. Они сели на диван и Луз включила фильм. Там была женщина, и маленький мальчик, который всю жизнь жил в комнате. Потому что его мать похитил один человек. Мальчик даже не знал что есть другие люди, и мир за стенами комнаты, пока однажды они с матерью не решили сбежать. Хантер знал что такое случается. Хантер читал о таком. Острова не были раем. Были случаи, когда похищали ведьм, когда их насиловали, когда их убивали, и это не обязательно были императорские скауты. Порой одни ведьмы, просто так убивали других. Так что Хантер не мог винить людей. Кажется, люди и ведьмы были намного больше похожи, чем он думал. А затем произошло это. Женщина устала от всего, потому что даже после того как она вырвалась из лап своего похитителя, ее жизнь все ещё была разрушена. Она не могла нормально есть, не могла нормально спать, она была… Сломанной. Итак, женщина закрылась в ванной и выпила таблетки. Казалось бы, это не было чем то плохим. Учитывая, что таблетки ей прописал врач. Но Хантер не был глуп. Он знал, что доза важна. И женщина определенно не соблюдала дозу. Ее сын нашел ее и женщину спасли. Ее увезли на «скорой». А мальчик плакал. Он думал, что мама спала, когда нашел ее. И никто не решился ему рассказать. Луз поставила фильм на паузу и посмотрела на него. Она тогда сказала, что это не выход. Засыпать на полу в ванной. Что Хантер, он хороший мальчик. Хороший, но грустный мальчик. Что она, Луз, любит его. И что засыпать на полу в ванной, не стоит. Хантер тогда усмехнулся. Хантер подумал, что это глупо. Он знал об этом. Если бы он хотел, он бы уже давно спал. И вот сейчас, Хантер очень устал. Хантер хотел спать. Он не мог точно сказать, почему сегодня. Это…длилось уже долго. Не пару дней. Он просто…хотел домой. К Дяде. И это было предательством. Он хотел к Дяде. Он хотел убивать для Дяди. Он хотел чтобы все было как раньше. Когда он был злым. Хантер просто не мог…приспособиться. Его жизнь с Дариусом была прекрасной, веселой, и громкой. Детской. А Хантер, Хантер никогда таким не был. Хантер был тихим, и во всем слушался взрослых. Таких детей нет. Словно его вырезали из газеты, и запихнули в детскую книжку. Где все такое яркое, радостное, и счастливое. Вот только он оставался серым и ложным. Хантер не мог описать тот ком, который поселился в его груди, и давил все сильнее с каждым днём. Хантер не мог сказать, почему сейчас. Просто проснувшись посреди ночи, он понял что больше не может. Что что-то разорвалось внутри него, и рухнуло, оставляя ужасную пустоту. Никаких эмоций. Хантер просто подумал, что наверное смерть, это неплохо. Он подумал о том, что чувствовал Дядя, когда пронзил ножом живот Калеба. Что почувствовал Калеб, когда его брат заколол его. Что чувствовали тысячи Гримволкеров до него, когда их убивали. Наверное, им было страшно. Хантер не чувствовал страха. Хантер вообще ничего не чувствовал. Если ещё вечером, он чувствовал что может заплакать без причины, что боль от кома в груди невыносима, то в один момент, когда что то внутри него порвалось, чувства пропали. Хантер не чувствовал ни-че-го. А затем, Хантер подумал о том, как не мог спать. Как кошмары заставляли его каждую ночь спрыгивать с кровати, и мчаться в ванную, а затем опорожнять желудок. Как Дариусу приходилось вставать из-за него. Многим приходилось делать много чего из-за него. Дариус должен был покупать ему вещи, и мебель, и одежду, и еду. Готовить для него, и ухаживать за ним. Гас должен был говорить с ним, и выслушивать его неинтересные рассказы о дикой магии. Луз должна была утешать его, а Капитан смотреть на его слабость. И много-много чего ещё. Все тратили на него ресурсы, эмоции, чувства. А Хантер? Хантер просто не был этого достоин. Он был гримволкером. Таким же, как и сотни других. И любой из них мог бы быть на его месте. И возможно, заслуживал этого больше, чем он. Но здесь был Хантер. И Хантер был не готов. Хантер не мог заплатить за все то, что ему давали. Хантер был беден. У Хантера ничего не было. И Хантер почувствовал как устал. Впервые за долгое время, он почувствовал как устал, и как ему хочется спать. Так что он осторожно поднялся с кровати и пошел. Флепджек остался спать на матрасе. Ванная комната была небольшой. Но там был большой шкаф со всем, что только могло лежать в ванной комнате. От аптечки, до причудливых баночек Дариуса, каждая из которых наверняка стоила по миллиону улиток. Бутылек с таблетками был синеватым, и небольшим. Они предназначались для Хантера, и они купили их недавно, в мире людей. Дариус расказал, что у него есть трудности со сном, и Камилла предложила их попробовать. Она сказала, что они могут помочь, если Хантер больше человек. Так что они ушли к врачу и он дал им рецепт, а затем они купили их в аптеке. На этикетке были дозировки для разных возрастов. Красным было выделено, что их нельзя детям младше 15. Это странный возраст для лекарства. В любом случае, Хантера не интересовали дозировки. Он собирался заснуть очень крепко. Возможно, хватило бы двух-трёх штук. Тем не менее, Хантер высыпал из бутылька целую горстку. Он всегда был слишком драматичным, так сказал Дядя. Остальное, он осторожно вновь сложил в аптечку. Таблетки были маленькими и круглыми. На самом деле, на островах не было таблеток. По сути, это те же зелья, только превращенные в порошок, и очень плотно утрамбованные, объяснила Луз. Но Хантер был глуп. Он даже этого не понял. Таблетки имели бледно-желтый оттенок, и словно засветились, когда на них попал лунный свет. Хотя Луз утверждала что это не так, возможно в них было немножко магии. Хантер вдохнул и выдохнул. Сейчас оно должно было закончиться. Больше не было бы больно. Он перестал бы быть бременем для всех. Он перестал бы закатывать истерики по мелочам Он перестал бы мешать всем. Он перестал бы предавать их всех, скучая по монстру. Хантер вновь вдохнул. И тогда ему пришла идея. Лечь в ванну. Идея глупая. В фильме, девушка включила воду, потому что хотела чтобы остальные думали что она моется. Хантер не мылся. Остальные в его доме спали, и не должны были проснуться. Ему не нужно было притворяться, что он моется. Но почему то, он решил лечь в ванную. Что-то о драматизме, хотя драмы здесь не было. Ванная была красивой, ровной и гладкой. Там было даже удобно. Хантер вновь вдохнул. Рука предательски тряслась. Несколько маленьких таблеток выпали и с тихим стуком прокатились по ванной. У него все ещё было достаточно. Хантер не думал, когда в один момент заглотил все таблетки разом. Он почувствовал как те скребутся о его горло, но затем ничего. Ничего. Хантер знал, что у него было время. Чтобы таблетки подействовали как снотворное, нужно было около получаса. Он же собирался умереть. И так, он просто лежал в ванной, смотря в потолок. Ничего не чувствуя. Было тихо. Казалось, дом был пуст. Так же пуст, как и Хантер. Совершенно пустой. Ничего хорошего, ничего плохого. Ничего. Он подумал, что обычно перед смертью жизнь проносится перед глазами. Это казалось слишком быстрым. В его жизни было немного событий, но она длилась целых шестнадцать лет. Это было много. И на то, чтобы пронестись перед глазами, у нее было всего мгновение. Поэтому Хантер вспомнил, как через пару дней после того, как Дариус забрал его к себе, они готовили вместе. Тогда Хантер ещё надеялся, что может помочь. Что может заслужить свое место в доме. Что возможно, он может сделать что-то, что искупит его. Глупо. На самом деле глупо. Но тогда Хантер думал так, и пришел на кухню к Дариусу. А Дариус готовил. Хантер не знал, что Дариус так хорошо готовил. Он не знал, что Дариус вообще готовил. Нет, это был Дариус, он был идеальным и мог все, но готовка? Хантер никогда не связывал Дариуса и готовку. Но Дариус готовил. И заметив Хантера, так получилось, что они стали готовить вместе. Хантер тогда почувствовал себя странно. Словно в его животе порхали бабочки. Словно его наполнили горячим шоколадом, таким сладким, но обжигающим одновременно. Тогда, когда они с Дариусом готовили. Дариус показывал ему продукты, рассказывал как выбрать самые свежие на рынке, и как их нарезать. Он умел делать эту штуку, с нарезанием всего за пять секунд. Когда очень быстро стучишь ножиком по доске, и…вот эта штука. У них получился очень вкусный ужин. Хантер никогда не ел ничего такого. Диета ковена была скудной, и не отличалась разнообразием. Обычно, еда была каждый день одинаковой. А затем он выблевал все это, после очередного кошмара. И даже разбудил Дариуса, так что тот скривился от его рвоты, потому что очевидно, Дариус не любит рвоту. Никто не любит рвоту. Это странное чувство в животе было нормальным? Возможно, это потому что он лежит здесь, в ванной. Хантер подумал о дяде. Он попытался вспомнить лицо того, но все что он мог видеть, это рогатая маска. Интересно, почему маска была рогатой? Император же не был животным. Глаза Дяди были голубыми. Он очень хорошо помнил это. Такие живые, голубые глаза. Красивые глаза. Хантер всегда считал, что глаза красивые. И волосы тоже красивые. Сейчас, лёжа в этой ванной, и ждя смерти, Хантер вспомнил как в детстве восхищался волосами дяди. Его длинными прядками, опускающимися на плечи, и вьющимися в конце. Они были такими мягкими, эти волосы. Маленький Хантер даже не знал, что волосы могут быть такими мягкими. Он вспомнил, как Дядя позволил ему помочь себе. Как торжественно вручил красивый гребень, и Хантер провел им по этим красивым волосам. Было ли это правильно? Его грудь сдавило. Он вспомнил, как будучи ребенком, ужасно гордился собой, потому что ему выпала такая честь. О, а ещё лицо его дяди. Его губы были морщинистыми, такими скукоженными. Хантер так и сказал ему, когда был ребенком. Твои губы ску-ко-жен-ные. Дядя тогда рассмеялся. Громко и взаправду. Словно перед ним не Хантер, не только маленький клон. Наверное, Дядя просто забыл, что перед ним был не Калеб. Как он говорил, Хантер был больше всех на него похож. Больше дядя так не смеялся никогда. Его лицо тоже было в морщинках. Но их было не так много. Хантер почему то никогда не удивлялся этому. Ему казалось, быть больше и не должно. Его дядя ходил очень ровно, и разговаривал с ним по особенному. Не приказами. Казалось, с ним играют. Хантер думал, он был особенным. Но голос дяди оставался холодным даже с ним. Оглядываясь назад, это было так очевидно. Но Хантер был слишком ослеплён настоящим смехом Дяди, чтобы заметить это. Он позволил себе положить руку на живот. Он, на самом деле не хотел, чтобы было больно. Но это эгоистично. И даже если Хантер эгоист, он собирался умереть нормально. Хантер подумал о своей команде. О изумрудных внутренностях, с которыми было так хорошо. Он вспомнил свою первую игру. Это неповторимое ощущение свободы, ветра в волосах, и адреналина, когда он наконец-то доставил последний флажок на верхушку. Он вспомнил как прекрасно было ощущать Флэпджека в своих руках, чувствовать, как бьётся его совершенно настоящее сердце, а затем лететь с ним, будучи одним целым со своим палисманом, командой, и ветром. Это ощущение, когда он просто наслаждался игрой. Когда никто не говорил ему, что он должен был сделать. Когда он просто летел и был счастлив. Он позволил себе закрыть глаза, и ощутить дуновение ветра в волосах. Осторожные потоки, которые омывали его лицо, и мягкие губы капитана, прикасающиеся к его щеке… Он тут же распахнул глаза, удивлённо моргая. Ему хотелось спать, но его живот болел. И грудь тоже. Дышать было тяжело. Ему не понравилось. Но мог ли он жаловаться? Он прожил гораздо хуже. Испытания в горах, то ранение руки, и истощающие заклинание. Он мог с этим справиться. Хантер подумал о Луз. О том, как впервые встретил ее. Как сначала не поверил ей, возненавидел ее, как она раздражала. А затем показала ему магию глифов, и он сказал ей свое имя. Кроме Дяди, она была единственной в то время, кто знал его имя. Затем он вспомнил, как одним поздним вечером, они с Луз сидели в Совином Доме, и обсуждали магию глифов. Как они пытались найти новые комбинации, и как он начал дневник с исследованием. Хантер вновь подумал о той ночи в человеческом мире. О женщине из фильма. Слова Луз о том, что спать на полу ванной это не выход, пронеслись в его голове. В конце-концов, Луз ошиблась. Порой, это было единственным выходом. Боль наверное была адской. Хантер не мог сказать. Он привык «отключать» боль. Не обращать на нее внимания. Она пройдет. Обязательно. А ещё был Гас, который не доверял ему с самого начала. И это было правильно. Хантер почти отдал их в императорский ковен. А затем Гас отдал ему сэндвич, и помог, и у них появилась вся эта штука, с «тайным» приветствием, хотя оно не было тайным. И Гас держался за него, и рыдал в его футболку в мире людей. А пока он прятался в Хексайде, Гас носил ему еду и показывал все вокруг. Казалось Гас действительно…заботился о нем. Но Хантер понимал, что это хорошая игра. Он не мог винить Гаса. Такова была жизнь. Люди играют, лгут, предают. Это так работало в императорском ковене. И сейчас Хантер собирался умереть, потому что не мог иначе. Хантер подумал, что стоит вспомнить большой праздник. День, когда они победили Коллектора. Все разбитые, в крови и грязи, они обнимались, кричали, и смеялись. А потом готовили еду, и праздновали до следующего утра. Хотя острова все ещё были разрушены. Но они смеялись. И они были все вместе. Даже Стив был там. Хантер давно не видел Стива. Они познакомились в замке, и когда Хантер был младше, Стив иногда читал ему на ночь. Но затем Хантер вырос, и они просто, разошлись. Их пути распались. Было грустно. На этом празднике, они были все. Луз, Гас, капитан, Дариус, Рейн, ЛедиСова, Эбервульф, Стив, даже Лилит, и ещё много кто. Все. И Хантер тоже смеялся вместе с ними. А теперь… Теперь он лежал в ванной, и ему казалось что он умирает. Потому что да, это было больно. Словно что то пронзило его желудок на сквозь, и он знал как это ощущается. А ещё было трудно дышать, словно что то сжало его легкие, и туда больше не вмещался воздух. На что вообще похожа смерть? Это как сон, когда все чёрное, и который длиться вечность? Хантер подумал, что в этом сне, он будет очень скучать по Дариусу и Дяде. Но он не может скучать, не так ли? Он всё забудет. Не будет Дяди, не будет Дариуса, никого не будет. Совсем. Его не будет. Не будет черного цвета, и даже если он переродиться, он не сможет вспомнить о Дариусе. Уже никогда. Словно его никогда и не было. И Хантер подумал, что уже очень скучает по Дариусу. И по Дяде. И он подумал, что сейчас он может заплакать. Потому что это все равно последний раз. И он почувствовал, как по его щекам потекли слезы. Хотя они давно не текли. Хантер не плакал с шести лет. И он вдруг почувствовал себя счастливым. Совершенно счастливым, как идиот. Он даже не контролировал, когда его губы расплылись в тупой улыбке на все лицо. Дядя говорил, она выглядела глупо. А затем боль действительно пришла. Было действительно больно. Но не больше. Боль как бы была, но Хантера там не было. Возможно, он немножко стонал от боли. Он не знает. Хантер этого не чувствовал. Хантер чувствовал, что счастлив. Что счастлив что знал Луз, и Дариуса, и Дядю. Что счастлив, что сейчас умрет. И что больше не будет проблемой для них. Счастлив, что когда он умрет, они будут счастливы. Поэтому Хантер улыбался. И он подумал, что черный цвет все же будет А затем, он проигнорировал просьбу Луз, и заснул на полу в ванной.