Facade - Jekyll and Hyde musical
Торговая улочка в одном из деловых кварталов города в тот день была необычно активна. Начало лета, уже нет грязных луж, но и удушающего зноя ещё нет. Поэтому мелкие торговцы повытаскивали свой незамысловатый товар в надежде на скорую прибыль и преуспевали. Торговля шла бойко, звонко, а прилавки сверкали так же, как улыбки прихорошившихся продавщиц: каждый с рвением боролся за хотя бы крупицу внимания прохожих. Разноцветные ленты развевались на ветру, бубенцы игриво позвякивали, мальчишки-зазывалы с упорством отрабатывали свои монеты, то тут, то там вспыхивали жаркие споры. Казалось, оживлённое настроение передалось всей улице: ставни и фасады домов блестели вслед за прилавками, показывающими все свои прелести - будто на нее кто то свыше сбросил покрывало чистоты, делая этаким бриллиантом в луже грязи. Через пару домов от центра улочки высился забор. Слишком закрытый для этого места, слишком темный - он будто притягивал весь скрытый под лоском негатив. Скрывающиеся за ним сад и дом выглядели чуть лучше, но все ещё слишком небрежно. И если придерживаться теории о том, что дома похожи на своих собственников, то этот явно отличался нечистоплотностью и угрюмостью. Многим воображение рисовало мрачного старика, озлобленного на весь мир, но при этом исправно платящего садовнику, чтобы тот вовремя подстригал траву и деревья, поэтому ни дом, ни участок, ни даже место перед забором популярностью и вниманием не пользовалось. Хозяин прослыл затворником только для соседей, но гостей принимал все же неохотно. Один из "избранных" сидел сейчас в кабинете. Окно выходило прямо на улочку. Со второго этажа через приоткрытые шторы прекрасно были видны снующие прохожие, слащавые улыбки продавцов и общий праздничный вид. — Так и будете там стоять? — обратился вальяжно развалившийся в кресле гость к человеку у окна. — Я думаю, — медленно бросил тот. — И о чем же? Я планировал Вас в ближайшие дни вывести хотя бы из дома, но если Вы опять будете заняты... — Тогда ни о чем, — он быстро перебил гостя. — И мне вполне хватает Вашего общества для поддержания контакта с внешним миром. — Альберт, для "контакта с внешним миром" Вам каждое утро приносят свежие газеты. Кстати про газеты, — быстро перескочил на другую тему гость. — Уже читал ту статью в сегодняшнем выпуске? Автора зовут, кажется, Сэм...Стивен... — Стивенсон, — услужливо подсказал Альберт. — Да, точно! Я как прочитал, подумал, что в научную колонку кто то случайно напечатал детектив, либо статью о антирелигиозных фанатиках. И вот надо же такое придумать! — А мне показалось это весьма любопытным. Способ подачи мысли через неоднозначные образы, да и сама идея ещё нова и может будоражить учёные умы и людские сердца. — Ох, дружище, да Вы всерьез схватились за эту глупую идею? — он коротко, но звучно рассмеялся. — Но вот мы вернулись к первоначальной теме разговора, и я не думаю, что готов буду жить в одном доме с Вами и Вашей женой и обеспечивать между вами хоть какой то контакт. Потому что Вы, Альберт, а я Вас знаю как никто другой, запретесь в своей лаборатории сразу после свадьбы и будете выходить лишь в библиотеку. Альберт молчал довольно долгое время, сверля друга недовольным взглядом. Тот в ответ ослепительно улыбался. — Ладно, Вы правы, — наконец сдался хозяин дома. — Вскоре мне действительно придется пересмотреть некоторые свои привычки. — Все ещё не понимаю, как такая красавица могла даже обратить взгляд своих прекрасных глаз на такого... — он замолчал под выжидающим взглядом Альберта, только и ждущего возможности отыграться, — такого отдаленного от ее круга общения человека. Альберт довольно хмыкнул, будто бы говоря: "молодец, выкрутился" — Я был давно знаком с ее отцом, так что наша встреча была в любом случае предрешена... — Ну это в любом случае вторичные вопросы. А из первичных у нас "что мы до сих пор делаем у Вас в кабинете?". — Сидим, разговариваем, Вы опять отчитываете меня — пожал плечами Альберт. — Я о том, что меня пригласили на чай, и Вас там тоже будут рады видеть. — Неужели наконец то Ваш брат? — Нет, председатель городского совета. Хороший шанс для Вас узнать, что в городе нового, поделиться своими результатами, и, возможно, повидать невесту. — И инвесторов, — печально продолжил Альберт. — Знаете, порой я поражаюсь количеству Ваших знакомств. — Такова моя работа: дружить с полезными людьми, — улыбнулся он, вставая с кресла. — Я кто то вроде богатой проститутки, только мои не менее богатые клиенты имеют мои время, кошелек и мозги. Вам бы тоже не мешало не только отдавать, но и брать у других людей. Могу с парочкой удобных для такого познакомить. — Я в вас никогда не сомневался. Через пару минут, к удивлению дворецкого, хозяин наконец покинул свой дом.* * *
Говорят, глаза - зеркало души человека. Они, будто приоткрытая дверца на чердак, захламленный мыслями, воспоминаниями и образами, могут нести в себе загадку, предупреждение, а могут и просто вести в пустую комнату. Первое знакомство, первая встреча всегда позволяет понять, что стоит ждать от собеседника, каким будет ваше общение. Но если уйти от метафор и красивых выражений, то пример окажется более чем прозаичным: обычные двери. Дубовые, сосновые, ольховые, темные, резные, с маленькими окошечками, с крылечком - они всегда обозначают не только характер внутреннего убранства, но и жильцов, их отношения и, самое главное, заработок и положение в обществе. Дверь перед Альбертом и его другом была прочной, с металлическими вставками, чудесным крыльцом и только отремонтированным стертым порогом. Дорого, богато, имеет популярность у здешнего общества. Альберту казалось, что у мужчины рядом с ним был своеобразный "нюх" на подобные дома - иначе как объяснить его пребывание в них чаще, чем в собственном? Если он вообще в нем бывает, а не живёт от утреннего чаепития, полуденного ланча, до вечернего бала, который заканчивается только к рассвету, а дальше все заново. Проклятый круг общественных развлечений, из которого, как считал Альберт, чем раньше сбежишь, тем лучше. Слишком энерго- и денежнозатратно: один только приличный костюм по стремительно меняющейся моде стоит немало, а ты ещё попробуй достойно в нем выглядеть и держаться, когда от натянутых улыбок, скучных разговоров, ярких красок и недосыпа уже тошнит. Слуга у двери, старичок в ливрее, встретил их угрюмой улыбкой: наверняка ещё одни толстосумы, пришедшие выпить за счёт других и обсуждать женщин и глупые законы, делающие жизни простых людей только хуже. — Добро пожаловать, господин Ольберич. — Альберих, — слегка раздражённо поправил он. — Я сообщу о Вашем прибытии, — либо он не расслышал, либо проигнорировал. — А господин рядом с Вами...? — Доктор Крайдепринц, — быстрее Альберта среагировал Альберих. От удаляющегося старика послышалось что то про немцев. Гости быстро сдали верхнюю одежду и проследовали в гостиную. Сэр Денверс Керью был натурой вполне ординарной для своего времени. Обладатель титула, высокого положения и соответствующих сбережений, он был одним из тех, кого уже тогда называли "элитой, высшим обществом". Кроме того, он был весьма красив и совершенно холост, это можно было понять только зайдя к нему в приёмные дни. Аромат, в основном, женских духов почти материальным облаком повис в комнате и стойкого к запаху всевозможных химикатов Альберта чуть не сшиб с ног. Более видимым пятном в воздухе витал не менее едкий дым от табака. — Мне помнится, Вы говорили про небольшое чаепитие, — Альберт с тихим ужасом оглядывал собравшихся гостей, коих, на первый взгляд, было не меньше двух десятков. — Кей, ты вовремя, мы как раз обсуждали дело Джонса, — Альбериха тут же потащили к столу. Беспорядочный гомон голосов изредка прерывался шелестом ткани и тихой мелодией приглашенного музыканта. Это был хаотичный хоровод, плавно двигающийся по трудноуловимой траектории. Но несмотря на это, все механизмы работали чётко и слаженно — приветствие, пара бессмысленных вопросов для поддержания этого намёка на общение, смена собеседника. Не люди — пустые куклы с улыбками. О чем они думают в такие моменты? Хоть кого то волнует внутренняя пустота? Как её заполнить и как не дать поглотить себя целиком? Когда вообще такое стало происходить с людьми? В детстве родители с воспитанием и базовыми правилами вложили в ребёнка эту метафорическую дыру, а общество её подпитывает. И до самого конца века человеческого идёт соревнование: кто лучше сделает из своего "ничто" "что то"; что то яркое, привлекательное, жизнеспособное. Кто из них, пришедших сюда ради собственного эго, это осознает? Нет, общество людей на него определённо плохо влиет. Просто надо прекратить думать или думать о чём то приятном. Сейчас он придёт домой, достанет тот научный труд, заброшенный на дальнюю полку на прошлой неделе, выпьет чаю... — Доктор Крайдепринц, не ожидал Вас здесь увидеть! — Перед затуманенным взором предстал смутно знакомое лицо. Альберт пытался избежать этой встречи как мог, но сама Судьба его настигла. — Зная Вас, Вы наверняка наконец то покинули свой дом, чтобы представить нам новое изобретение? — продолжал мужчина. Лорд Уоттерс, человек, от которого зависело будет ли у него завтра дом, нужное оборудование, препараты и тд. Короче говоря, спонсор. Будучи ещё студентом, Альберт в поиске быстрой славы нашёл круг лиц, интересующихся научными исследованиями и готовых тратить на них немалые деньги. Позже он, конечно же, пожалел об этом. И вот, к его несчастью, большая часть этих людей сейчас присутствовала здесь. И ведь ему даже нечего им предложить. Они ждут чего то грандиозного, но все масштабное отвергают... Но что если в этот раз получится? — Да! — Наконец то среагировал Альберт. — То есть нет. Есть только идея, но и до реализации недалеко. — Отлично, пойдем, как раз расскажешь. И он повёл учёного к столу, где уже собрались почти все гости. Конечно, ведь там сидел Альберих - человек, чьему запасу историй и харизмы позавидовал бы любой: начиная с ярких описаний дел с его работы (кровавых или комичных - зависело от пожеланий чувствительного к таким вещам окружения), и неизменно заканчивая историей про повязку, к которой он каждый раз добавлял новых невообразимых деталей - он становился своеобразным центром на подобных собраниях, вокруг которого собирались все. Особенно центром женского внимания. Их можно было понять: высокий, смуглый, черноволосый, с ослепительной улыбкой и загадочной повязкой на глазу — он довольно выгодно выделялся на фоне блеклых под стать городу здешних мужчин. Даже Альберт рядом с ним выглядел лишь маленькой бледной тенью, будто тот отдал ему все ненужные белые краски. Он как раз рассказывал ситуацию с прошлой недели с неудачливым торговцем, но, завидев подошедших, замолчал, пообещав недовольным дамам продолжить позже. — Судя по всему, мой учёный друг собирается рассказать вам нечто поинтереснее. Альберт бросил на него один из своих взглядов, мол, "ты сейчас лишишься не только второго глаза, но и жизни". В одиночестве Альберих отвечал на такое шуткой или нелепым... флиртом? но сейчас лишь улыбнулся. Альберт вздохнул, подавляя желание предложить обсудить это без лишних глаз. Не то чтобы он боялся выступать перед людьми — без этого умения он не закончил бы университет, не водил бы за нос спонсоров каждое собрание —просто идея была более сырая, чем земля после недельного дождя. — Я хочу попробовать лишить человечество грехов, — перешёл он сразу к главному. — Отделить эту часть от человека. Казалось, будто весь мир вмиг замолчал, хотя затих только их небольшой круг. На все удивлённые взгляды Альберт спокойно молча отвечал, мол, "сами попросили". Первым заговорил сам Керью, слегка прокашлившись: — Когда Вы пришли к нам с идеей той машины, как же она называлась... — "Машина времени" — Да. Мы просто отказали. Когда Вы загорелись идеей воскресить мертвого, мы просто закрыли Вам доступ на кладбища и больницы. Но что делать сейчас? Попросить Вашего отлучения от Церкви? Запретить вообще какие либо эксперименты? Вы умный человек, но за ваш ум платим мы, поддерживаем мы. Мы оберегаем Вас от гнева общественности, потому это уже не бред, это богохульство. Да даже не только от гнева, Вы же хотите стать в той лечебнице не посетителем, а пациентом? Тем более, Вы не боитесь замахиваться выше своей головы? А так мы оберегаем вас от неудач и последующих потрясений, Вы же наверняка натура чувствительная. — К тому же Вам понадобится живой человек, на котором Вы будете ставит опыты, а это уже бесчеловечно, — подхватил Уоттерс. — Да и кто согласиться участвовать в этой ереси? Кто то из толпы подхватил. Естественно они знают даже это. Глупо было пытаться скрыть, как и надеяться на понимание в этот раз. Ну и ладно, но не станет же он до конца жизни сидеть над агрокультурами. Альберт вежливо улыбнулся, поблагодарил за такую заботу и поспешно покинул данное общество. Но покинуть дом не получилось: около двери из гостиной его "перехватили". — Альберт! — К нему стремительно, насколько это позволяли туфли и порядки общества, приближалась девушка в зелёном платье. — Мисс Захария Танг, — слегка склонил голову ученый. — Приятно Вас встретить сегодня. — Прекратите немедленно, моя гувернантка только отстала. Почему Вы не пришли вчера? — Леди не следует находиться без сопровождения... — ловко перевёл тему Альберт, озираясь по сторонам. — Не Вам говорить о том, что должна леди, особенно после Ваших разговоров за столом. — Справедливо. — Мой отец тоже здесь, — внезапно сказала Захария. Альберт машинально отступил на шаг от девушки. — Я про то, что он и так недоволен из за вчерашнего, а сейчас Вы навлекли на себя гнев Керью и остальных. — Значит завтра буду замаливать грехи не в церкви, а у вас на ланче? — Позволил себя улыбнуться ученый. — Только завтра так не шутите, — с лёгким укором сказала девушка. — А то Лорд Танг перестанет быть Вашим тестем. Мне пора идти, меня наверняка уже ищут. — Постойте! — Он дернулся за ней, но вовремя остановился. — Вы сами не злитесь на меня за сказанное? — Я понимаю, как для Вас важны Ваши исследования и как трудно Вам останавливать Ваш полет мысли для соответствия сидящим там. Вы уникальны, Ваши идеи уникальны, и Вы обязательно достигнете своих целей. И я буду с Вами всегда рядом, — считая ответ исчерпывающим, она удалилась, затерявшись в толпе. Альберт долго думал об услышанном. Уникальной была здесь только она. Ему лишь повезло, что такая девушка вообще взглянула на эту блеклую нелепость. Он тяжело вздохнул, поправив белый жилет. Надо будет попросить его почистить к завтрашнему дню, а то другой, более темный, ему не идет, как говорит Альберих, с волосами не сочетается. А теперь домой - к чаю и книгам. Но этому было не суждено сбыться. Прямо у крыльца его нагнал Альберих. — Видел Вас с мисс Танг. Не разорвала помолвку? — Нет. — Слава Богу, а то мало ли. Но зато видели бы Вы их лица после. Вы специально это сказали, чтоб побесить их? Альберт собирался ответить, но его быстро перебили, посчитав секундное промедление за согласие. — Молодец, давно говорил, что надо наконец поставить их на место. — И это говорите Вы?! С каких пор Вы стали "Кеем"? — С тех пор, как перестал писать на визитке транскрипцию. Как оказалось, некоторым очень трудно выговорить "Кэйя Альберих", — раздражённо пробурчал он. — А так клиентам удобнее. — Ваше утреннее сравнение себя с проституткой уже не кажется таким шуточным. Кэйя резко остановился. — У кого то, видимо, чувство юмора соответствует росту, зато наглость зашкаливает. — Ведите себя прилично, мистер Альберих, Вы в общественном месте, а то Вам понадобятся собственные услуги, — так же шутливо парировал Крайдепринц. — Кстати, Вам от сказанного Вашим основным клиентам ничего не будет? — Мне-то нет, тут Вам больше переживать надо. Они скорее всего просто позлятся денёк, но если что самый лучший юрист города к Вашим услугам. — С каких пор Вы стали "самым лучшим"? — скептично заметил Альберт. — Буду как храбрый рыцарь защищать своего чудесного доктора от злых и жадных драконов, — с жаром продолжал Кэйя, игнорируя все замечания. — У Керью алкоголь вроде не подавали. — Друг мой, не нужно быть пьяным, чтобы быть веселым, выражать свою любовь к другу и хорошо проводить время. Хотя я предпочитаю быть и знаю отличное заведение, где можно стать. Заодно отпразднуем такой хороший день, Вашу помолвку, а то даже мальчишника не было, и познакомлю кое с кем... Он говорил и говорил, не останавливаясь, и Альберт подумал: "Да к черту, пошли". Вечер обещал быть интересным и наконец то разнообразным.