Открой глаза

        Королева кружится среди рыжих листьев. Королева смеётся и вскидывает руки к небу, приветствуя осень. Равноденствие — прощание с летом, но и в этом она находит радость, которой делится со всеми своими подданными.         Кажется, что её обаяние не затрагивает только одно существо — генерала лифменов. Он привычно хмур и сосредоточен. Он, как и многие, не отводит взгляда от королевы — но не улыбается.         — Ронин, улыбнись, — Тара на мгновение появляется перед ним, чтобы тут же снова сорваться в вихрь танца.         Ронин думает об алых ягодах рябины и о крови, которая темнее на два тона. О с трудом отбитом нападении на речной форпост и о тех, чьи жизни стали платой за победу. О том, что вчера лифмены снова прощались с павшими товарищами. Он не может улыбаться.         Лесной народ не любит задумываться о смерти, поэтому немногие вспоминают о крипте под Лунной гаванью — месте, хранящем память обо всех погибших гвардейцах. Ещё меньше тех, кто хоть иногда спускается туда.         В крипте темно, но всё чаще Ронин не берёт с собой факел. Спускается медленно, касаясь пальцами стены. Кажется, что знает все щербины на ступенях, все опасные места наизусть. Чтобы прочесть имена тех, кто защищал лес ценой своей жизни, свет не нужен. Имена вырезаны на деревянных табличках, и можно разобрать их на ощупь. Тел здесь нет, только имена. Тела вообще не всегда удаётся отыскать.         Хоронят в крипте только генералов, но под шестью надгробиями из девятнадцати пусто. Ронин уже не раз безразлично думал о том, будет ли и его надгробие пустым.         Тара расправляет помятые листья вьюнка, отцепляет от своей юбки и поднимает на руки малютку-маргаритку и, может быть, немного слушает, что ей говорит генерал. Час назад она решила отправиться к Ниму Галу по какому-то делу непонятной степени важности. Полчаса назад Ронин узнал об этом, причём совершенно случайно: королева собиралась просто взять птицу и улететь. Теперь он убеждает её, что она выбрала не лучшее время, что на границах неспокойно, что лучше отложить…         Тара пожимает плечами и обещает быть осторожной. Она всегда обещает.         Иногда Ронину хочется накричать на неё. Сорваться на бесцеремонное «ты»: «Открой глаза, Тара! Открой, наконец, глаза! Мы в состоянии войны — десятки и сотни лет непрерывной войны, понимаешь?». Он молчит, не позволяет себе злиться. Проводит за тренировками лишние часы, изматывает себя и раз за разом повторяет, что война — это его дело. Его и гвардии.         Но не отпускает мысль: как королева может быть так беспечна?         Наконец, Ронин не выдерживает. Предлагает:         — Ваше величество, не хотите спуститься со мной в крипту?         — Не сегодня, прости. Цветы черёмухи побило морозом, я должна с этим что-то сделать… — Тара чуть виновато пожимает плечами, и Ронин знает: «не сегодня» значит, что завтра она об этом уже и не вспомнит. А он не станет напоминать.         Снова — всё ещё — на границах неспокойно. Потерян северо-западный форпост, и болотники совсем обнаглели.         Лунная гавань празднует Солнцеворот. Большая часть гвардии проведёт праздник в седле, потому что форпост нужно отбить, да ещё в ответ ударить по болотникам так, чтобы они на ближайшее время и думать забыли о вылазках.         Лифмены всё-таки возвращаются к концу фестиваля, — не все возвращаются, — в холодном ручье смывают с доспехов кровь, прежде чем показаться на глаза мирным жителям. Ронин бросает свою накидку на койку в казарме: отстирывать её бесполезно, можно только сжечь. И уж точно в ней нельзя появиться на празднике — и перед Тарой.         Он удивляется, почему у него ушло столько лет на то, чтобы понять. Это ведь очень просто. Лесу нужна королева — именно такая. Улыбающаяся, радостная, любящая своих подданных, добрая ко всем. А королеве нужна гвардия. Чтобы защитить её, чтобы она могла улыбаться.         — Давай, улыбнись! Ронин, не будь занудой!         Ронин молча качает головой. «Не могу, ваше величество. Но это не важно. Главное, вы можете…».

28.09.2013