Вечер откровений

      Дазай распахивает дверь бара, и та с грохотом ударяется о стену, привлекая внимание посетителей. Он считает своим долгом сообщить о приходе помпезно. Дазай проходит в заведение, кивая зевакам, будто лично знает каждого, и вальяжно располагается у барной стойки. Следом проходит Доппо. Опускает взгляд в пол и пытается прикрыть зардевшееся лицо ладонью, смущённый от выходки Дазая, переполошившего забегаловку. Садится слева и морщится, рукой сжимая плечо — травму, оставленную долгим боем. Джуничиро в сопровождении Наоми садится рядом со светловолосым детективом. Остальные коллеги подтягиваются.       Если бы Дазай не привлёк внимание постояльцев динамичным вторжением, детективы во всяком случае получили бы косые взгляды. Они были грязными, помятыми, с измученными лицами и глубокими синяками под глазами после бессонной ночи, охваченной бесконечными слежками и кровопролитными битвами.       — Всем виски за мой счёт! — развеселённый Дазай взмахивает рукой и покачивается на стуле, после чего чуть не оказывается на полу. Благо, его успевает подхватить за шиворот и вернуть в исходное положение Доппо.       — Никакой выпивки посторонним, — сухо произносит Куникида и средним пальцем поправляет очки на переносице, будто случайно посылая коллеге непристойный жест. — К тому же, Ацуши с Кёкой ещё нет восемнадцати.       — И мне тоже, — встревает в разговор Джуничиро, перестав мучить несчастный порез на свитере. Похоже, придётся свитер выбросить.       Доппо поворачивает голову и еле заметно кивает. Джуничиро кажется, будто на мгновение взгляд жёлто-зелёных, как пожухлая трава в конце лета, глаз потеплел. Танизаки, покраснев, поспешно отводит взгляд к меню на стойке и негромко спрашивает у Наоми, что будет она. Сестра быстро-быстро щебечет названия безалкогольных напитков, указывая своим тонким пальчиком на разноцветные картинки с газировками, поднимает большие наивные глаза на Джуничиро и склоняет голову, признаваясь, что понятия не имеет, что же ей выбрать.       — Я тоже не знаю. Ничего из этого не пробовал, — последняя фраза звучит совсем хрипло, и Джуничиро прокашливается, желая, чтобы ему принесли обычной родниковой воды.       Дазай в это время вовсю расспрашивает бармена о самых крепких напитках, вовлекая в разговор и остальных детективов. Его дар убалтывания настолько хорош, что к их беседе вскоре подключается и Доппо.       — Мой братик заму-у-учился, — дуя ярко-розовые щёки, тянет Наоми и, не давая Джуничиро ни секунды на раздумья, пересаживается на его колени. Будто это поможет ему отдохнуть. А как же.       — Да, я очень устал. Давай попросим зелёный чай. — Джуничиро приходится обвить рукой талию сестры, чтобы та не упала. В ответ он получает полный благодарности взгляд, но облегчения от этого взгляда не чувствует.       После битвы с врагом, по пути в бар, Джуничиро начал чувствовать что-то странное. Пока остальные расслабились и начали перебрасываться лёгкими фразами и шутейками, Танизаки погрузился в себя, пытаясь отыскать то, что его гложило.       — Я буду улун.       Слова сестры доносятся до Джуничиро сквозь пелену тумана. Он медленно кивает и подзывает бармена. Диктует заказ, повторяет его, кивает на повторённые слова бармена, и лишь после ухода бармена, начинает думать, правильно ли всё произнёс.       «Наверное, просто усталость», — решает Джуничиро, пересаживая Наоми обратно на соседний стул. Та недовольно фыркает, но замечание оставляет при себе: не хочется доставать брата, который выполнил половину всей работы.       — …и кстати о Танизаки!       Услышав свою фамилию из уст Дазая, Джуничиро перестаёт незряче пялиться в вывеску с названиями коктейлей недели и смотрит на Осаму.       — Если бы не он, — продолжает Осаму, взмахивая полным стаканом коньяка, из-за чего несколько капель летят на Доппо, — мы бы всё ещё гонялись за тем придурком. Нам точно нужно выпить за Джуничиро!       К удивлению Джуничиро, остальные детективы поддерживают Осаму и тоже поднимают полные стаканы. Ацуши налили сока, Кёке — газировки. Только они с Наоми всё ещё ждут свой чай.       — Да, за моего любимого братика, — несмотря на отсутствие стакана в ладони, подхватывает сестра и набрасывается на Джуничиро с объятиями, начиная покрывать его лицо быстрыми лёгкими поцелуями. Когда-нибудь она точно задушит своей нежностью.       Но Джуничиро смотрит только на Доппо. Отчётливо видит очертания силуэта, блеск очков, кадык, вздрагивающий при каждом глотке. С долей сожаления Джуничиро осознаёт, что не смотрел на Куникиду в момент, когда Осаму произносил тост. Доппо был горд за то, что Танизаки его коллега? Или же он даже не смотрел на Джуничиро, отвлечённый болью в плече?       Наконец две фарфоровые чашки опускаются на стойку перед Танизаки, и Джуничиро смачивает горло. Только после третьего обжигающего глотка он понимает, что зря взял горячий чай. Он так набегался, что теперь впору было бы выпить чего-нибудь прохладного. Желательно со льдом. Джуничиро вновь подзывает официанта и просит лимонад. Наоми ничего не говорит.       Лимонад подают быстрее чая, и Джуничиро выпивает его залпом, прекрасно зная, что наутро проснётся с ангиной. Но освежающий вкус ледяной воды с лимоном и льдом помогают ему оставаться в реальности, не отвлекаясь на посторонние мысли. Покатав на языке отколовшийся кусочек льда, Джуничиро поднимает глаза на коллег и замечает пропажу Доппо. Будет подозрительно, если Джуничиро поинтересуется о его пропаже у Дазая?       — А где… — Джуничиро не успевает закончить фразу, как его перебивают:       — Твой спаситель? Отошёл отдохнуть от нас.       Было очевидно, что Джуничиро хочет спросить именно о Куникиде. В конце концов, Доппо единственный, покинувший компанию.       Танизаки благодарит Дазая и поднимается, но Наоми хватает брата за край рукава и тянет к себе.       — Не-е-ет, братик, не уходи. Не хочу сидеть тут в одиночестве!       — Ты не сидишь в одиночестве, — мягко пытается объяснить Джуничиро, по одному убирая пальцы сестры со своего свитера. — Тут Дазай, Ацуши, Акико…       — Хочу с тобо-о-ой!       Джуничиро любит свою сестру. Очень. Но иногда она строит из себя пятилетнюю в самое неподходящее время.       — Я скоро.       Не дав Наоми шанса на ещё одну отговорку, Джуничиро быстро выходит из-за барной стойки и бредёт к выходу.       — Да нет, он на второй пошёл! — слышится вслед полупьяный голос Осаму. Сколько стаканов он успел опустошить?       Джуничиро краснеет, ведь Дазай понял, куда он собирается. Но разве это плохо? Разве Джуничиро не может интересоваться самочувствием коллеги? Отогнав сомнения, Танизаки разворачивается и поднимается по деревянной лестнице.       Второй этаж точно не пользуется спросом в этом заведении. Перила покрылись толстым слоем пыли, даже страшно к ним прикасаться, ступени не издают скрипа, присущего любым много раз использованным ступеням, и всюду кромешная темнота. Для чего нужен был второй этаж? Джуничиро не видит здесь ни стульев, ни столов, ни хотя бы диванчиков. Пара плотно закрытых дверей наталкивает на мысль, что это этаж для персонала. И всё же слишком тут пусто для места, где пару раз в день проходят люди.       Джуничиро бредёт по тёмному холлу, освещённому белым светом луны из окон с грязноватыми стёклами. Шум бара заглушается с каждым последующим шагом детектива. Голоса внизу сливаются в один неразборчивый ропот, когда Танизаки добредает до коридорчика, в конце которого в обрамлении лунного света стоит Куникида. Высокий. С острыми углами плеч и бёдер. Настоящая скульптура.       Джуничиро идёт медленно, стараясь не наступать на половицы, издающие приглушённый скрип. Наверное, это не совсем вежливо. Наверное, стоило бы заявить о своём присутствии, как-нибудь окликнуть знакомый силуэт. Но Танизаки слишком нравится наблюдать за неподвижной фигурой Доппо, который предоставлен самому себе. На нём нет масок, надевающихся перед другими. Он чист. Абсолютно честен.       Куникида замечает Джуничиро по тени, ворвавшейся в светлый прямоугольник от луны на полу. Он резко оборачивается и, увидев знакомое лицо, смягчается и прислоняется к подоконнику, скрещивая руки на груди. Танизаки становится легче: Доппо к беседе расположен.       — Дазай сказал, Вы сюда пришли.       — Да. Там слишком шумно.       Подойдя ближе, Джуничиро замечает лёгкий румянец на щеках Доппо. Кое-кто выпил больше запланированного. Джуничиро никогда не видел, как Куникида напивался. Он даже представить не мог, что этот правильный, идеальный детектив на такое способен.       — Как Ваше плечо? — Джуничиро кивает на травмированную часть тела Куникиды и упирается ладонями в подоконник, едва-едва касаясь мизинцем бедра Доппо. От осознания этого факта его тело словно прошибает электрический ток.       — Почти не болит.       Это из-за алкоголя не болит. А завтра ныть будет ещё сильнее. Да и похмелье…       — А ты почему здесь?       Джуничиро хмурится, услышав в тоне Доппо лёгкий упрёк. Значит, он нарушил некую идиллию, воцарившуюся между подвыпитым мужчиной и пустым коридором. Мог бы сразу сказать.       — Пришёл узнать, всё ли в порядке. Всё-таки это из-за меня у Вас… — Танизаки поджимает губы и устремляет взгляд в окно. Сотни, тысячи зажжённых окон мерцают разноцветными огнями, и такие же сотни с тысячами погашенными серыми точками меркнут на их фоне.       — Пустяки. Ты же был в опасности.       — Я бы заметил…       — Обломок здания? Несомненно.       Джуничиро выдыхает с усмешкой. Алкоголь раскрепостил Доппо, и он едва ли не впервые говорит с сарказмом. Какие секретные ящички его сердца ещё открыл спиртной напиток?       — Вы окликнули меня, когда обломок начал падать.       — Да. Чтобы ты успел отскочить.       Перед Джуничиро вновь проносятся те доли секунды. Всюду руины, дым, кучи пыли, вздымающиеся в воздух. Слой пыли настолько густой, что нельзя увидеть дальше своего носа. Танизаки стоит в самом пекле, и его взгляд цепляет резкое движение сбоку. Рывок — и фигура тоже срывается с места и начинает стремительно отдаляться. Джуничиро спешит за ним, чудом перепрыгивая всякий мусор под ногами. Бьются стёкла, хрустят их осколки под ногами. Целый квартал Йокогамы превратился в ад, и Джуничиро приходится прорываться сквозь него, чтобы словить преступника. Шаг, ещё один и — крик. Звонкий, пронзительный, надрывный. Такой неожиданный, что Танизаки теряется и застывает на месте. Затем — сильный толчок и темнота на пару мгновений. Снова кучи пыли, дым… и тяжесть чужого тела на его собственном.       — Вы закрыли меня собой.       — Любой бы сделал это на моём месте, — голос Доппо даёт слабину. Небольшую трещину, будто в нём что-то ломается, и они оба это понимают.       — Нет. Не любой.       Сначала Джуничиро думал так же. Мысли, начавшие появляться в голове после происшествия, казались бреднями. Глупой сказкой, которую он выдумал для утешения. Безупречный Куникида никогда бы не обратил внимания на глупого мальчишку.       Но этот разговор… О, как же ему повезло, что Куникида перебрал в этот вечер. Как же ему повезло, что именно в этом заведении оказался безлюдный второй этаж. Как же ему повезло.       — Ты показался мне таким беззащитным в тот момент. Таким… потерянным. — От резкого изменения тона Доппо у Джуничиро пробегают мурашки по телу. Он никогда не видел своего коллегу мягким и открытым. Казалось, что жёсткая оболочка — всё, что есть у Куникиды, и за ней — лишь свод правил и законов, по которым эта оболочка живёт. Танизаки долгое время сам удивлялся тому, почему он ощущал то, что ощущал. — Хотя ты почти всегда выглядишь так.       — Беззащитно?!       Джуничиро не понимает, что чувствует. Гнев? Недовольство? Раздражение?       Доппо пожимает плечами, мол, сам не знаю, что тут добавить. Его взгляд за стёклами очков направлен на противоположную стену, которую почти не видно из-за темноты.       — В офисе. С кучей бумаг. — Долгий шумный выдох. Они точно зашли на территорию, на которую заходить не стоило. Но назад дороги нет, и Джуничиро остаётся лишь слушать это пьяное бормотание, с каждой секундой становясь больше похожим на спелый помидор. — Ты так устаёшь, пока разбираешься с ними, и…       — …и Вы всегда приходите мне на помощь, — шёпотом заканчивает Танизаки, отворачивая лицо к соседней стене.       Стыдно. Стыдно. Стыдно.       Доппо сам стыдится того, что говорит. Но остановить себя не сможет, и Джуничиро останавливать его не собирается. Ему неловко слушать каждое слово, каждый чёртов звук, который вырывается из чужого рта, но вместе с тем Джуничиро получает садистское наслаждение, бессовестно слушая невольную исповедь своего коллеги.       За разговором он не заметил, как мизинец начал вжиматься в бедро Куникиды, и только сейчас, почувствовав это, обезумевшее сердце Джуничиро ускоряет ритм. Кровь в висках стучит всё сильнее, и либо Танизаки упадёт в обморок, либо умрёт от повышенного давления.       — Свитер.       — Что?       — Твой свитер. Он постоянно задирается.       Осознав всю суть сказанного Доппо, Джуничиро краснеет окончательно и, зажмурившись, утыкается лбом в стену, начиная наслаждаться её прохладой. Ему хочется, чтобы Куникида заткнулся и в то же время говорил не останавливаясь.       — Утром ты часто потягиваешься. Зеваешь, прикрывая рот рукой… — последующая мысль Доппо кажется не связанной с предыдущей, но Джуничиро всё равно его понимает, чувствуя приятное тепло, окутывающее тело.       — Я уродливо выгляжу, когда зеваю. Лицо кривится…       Оказывается, не он один был шпионом. Не он один подмечал малейшую деталь в образе другого человека и бережно отпечатывал её на подкорке головного мозга. Но Доппо — идеальное внеземное существо от макушки до пят, а Джуничиро — бракованная плюшевая игрушка с потерянным глазом и оторванным хвостом.       — Вовсе нет. — Танизаки вздрагивает и распахивает глаза, молясь, чтобы у Куникиды вдруг не открылся дар читать чужие мысли. — Твоё лицо не кривится. Оно становится только…       И в воздухе повисает молчание. Долгое, противное. Душное и колкое. Джуничиро понимает, что сейчас его время двигать диалог, и он резко, чтобы не передумать, поворачивает раскрасневшееся лицо к Куникиде и выпаливает:       — …каким? Каким оно становится?!       Господи, как же ему неловко. Страх с напряжением так сильно впились в его тело, что свитер в области подмышек стал мокрым и липким, а пальцы начали дрожать как у непросыхающего алкоголика. Танизаки сглатывает, каждой частичкой чувствуя, как противная слюна скатывается по шершавому горлу. Ответа нет слишком долго.       — Оно становится милым. Оно становится только милее. — От нервов Доппо начинает жевать слова, и последнее получается как «млее», но Джуничиро всё равно его понимает.       Он неловко мычит и утыкается лбом в чужое плечо, от чего внутри всё замирает и бухает вниз, заставляя холодок пробежаться по спине. В нос бьёт пряный аромат коньяка, пролитого на рубашку Куникиды. Вместе с тем Джуничиро чувствует запах геля для душа и одеколона. Чужого одеколона. Одеколона Доппо. Такой приятный, древесный. Раньше этот запах едва-едва чувствовался в воздухе, но теперь Танизаки может надышаться им сполна.       Джуничиро сжимается, понимая, что бесцеремонно нюхал одежду Куникиды. Доппо тоже это понимает, и Танизаки по лёгкому касанию ветерка его волос понимает, что он улыбнулся. Этот чёртов садист улыбнулся.       — Почему Вы обязательно должны были выпить, чтобы рассказать мне о таком? — глухо бормочет Джуничиро, боясь пошевелиться и потревожить застоявшийся прохладный воздух коридора. Боясь потревожить самого Доппо.       — Такое сложно говорить на трезвую голову. Ты же мне ничего не рассказал.       — Я сказал достаточно! — Возмущение перекрывает другие чувства, и Танизаки отскакивает, хватаясь за ткань рубашки Куникиды, будто хочет забрать с собой кусочек, чтобы наслаждаться будоражащими воображение запахами всё время. Доппо смотрит с неподдельным интересом. — Вы и так должны были понять! Ну, Вы же… — В ответ Джуничиро видит лишь покачивание головы.       Куникида отстраняется от подоконника и делает шаг в глубь коридора, не отрывая взгляда от Джуничиро.       — Мне, наверное, не стоит надеяться на ответную реакцию. И мне очень стыдно из-за того, что я был таким откровенным… — Доппо лукавит. Хочет вывести на эмоции и услышать то же самое. Что ж. Пожалуйста. Пусть слышит.       Танизаки резво оказывается перед Куникидой и толкает его в грудь, заставляя вновь усесться на подоконник. Адреналин, застилающий разум, позволяет не волноваться насчёт того, что он впервые невероятно близко к Доппо. Впервые, когда это не вызвано смертельной опасностью.       — Да будет Вам Ваша откровенность! Знайте, что мне приятно слышать, как Вы произносите моё имя! И я помню… я хорошо помню, как Вы крикнули его тогда, перед обломком! Никто бы не крикнул его, как Вы! — Джуничиро с удивлением замечает на лице Доппо добрую, тёплую улыбку. Он и представить себе не мог, что Куникида умеет улыбаться со всей душой. — Мне нравится, как выглядят ваши руки. Когда Вы подходите ко мне, начинаете что-то объяснять и кладёте ладонь рядом с моей рукой… Я…       У Танизаки перехватывает дыхание, когда он чувствует лёгкое прикосновение пальцев Доппо к своей талии. Он хотел сказать ещё много чего сокровенного, но слова растворяются в разуме, давая волю крышесносным ощущениям. Джуничиро прикрывает глаза. То ли от страха, то ли от переизбытка чувств, то ли от безумного волнения. Он осторожно нащупывает себе путь от груди до здорового плеча Доппо и сильно стискивает на нём пальцы.       А что сейчас? Поцелуй?       Страшно быть тем, кто начнёт его первым. Несмотря на сотню признаний, Танизаки не уверен. Он чувствует жар на щеках и щекотку от своих же ресниц. И ладонь Доппо. Она большая и тёплая. Даже горячая.       — У тебя тоже очень красивые руки.       Они так близко, что Джуничиро улавливает дыхание Доппо. С запахом коньяка, который тот пытался перебить мятной жвачкой. Внезапно свободную ладонь Танизаки хватают и начинают щупать. Подушечки пальцев, фаланги, внутренняя сторона ладони. Доппо исследует ладонь Джуничиро большим пальцем, с предельной бережностью проходясь своей мозолистой кожей по нежной коже Танизаки. Медленно подносит ладонь Джуничиро к своему лицу и невесомо касается кончиков пальцев губами, посылая мириады мурашек по телу Танизаки.       Их сближение развивается слишком стремительно, и Джуничиро от волнения не может пошевелиться, впитывая каждую крупинку проведённого с Доппо времени. Сколько прошло? Минута? Час? Их ждут внизу?       Танизаки отшатывается, когда понимает, что Куникида изменил положение тела и немного согнулся, чтобы приблизить своё лицо к лицу Джуничиро. Устал ждать.       Дыхание Доппо опаляет щеку Джуничиро. Колени подкашиваются, и приходится обеими руками уцепиться за чужие плечи, чтобы не упасть к ногам коллеги. Плечи… В пылу страсти Танизаки забыл, что одно из плеч Куникиды повреждено, и в ту же секунду Доппо вскрикивает от боли, вынужденно выпрямляясь.       — П-прости! Прости…те… Я… я совсем забыл… — прикрыв рот ладонью, шепчет Джуничиро с искренним раскаянием вглядываясь в Доппо. В ответ его лицо молча берут в руки и вновь наклоняются. Стёкла очков Куникиды таинственно поблёскивают в бледно-жёлтом свете луны.       Джуничиро накрывает ладонями руки Доппо, приподнимается на носочках, думая о том, можно ли ему уже обращаться на «ты», и…       — Я же говорила, что они оба здесь!       Услышав возглас сестры, Танизаки как ошпаренный отбегает от Доппо и прилипает к подоконнику, поворачиваясь спиной к вторженцам. Он успел увидеть, как за Наоми торопливо брёл Дазай и пытался схватить её.       Он такой красный сейчас! Они это увидят и наверняка всё поймут! А Доппо? Он тоже растрёпанный, растерянный… ещё и пьяный! Какой кошмар.       — Брось, Наоми, на первом этаже повеселее, чем в этом царстве мёртвых, — с усмешкой произносит Дазай, и Джуничиро с ужасом понимает, что те совсем рядом.       — Но я соскучилась по братику! — Сестрёнка прижимается к спине брата и обхватывает поперёк груди. — Тебя так долго не было! А говорил, что скоро вернёшься, — Джуничиро не нужно смотреть на сестру, чтобы понять, что та дуется. — Я начала волноваться, а Дазай всё никак меня сюда не пускал… — Она наклоняется немного вперёд и ахает. — У тебя жар?! Ты весь горишь! — Маленькая ладонь прикладывается ко лбу Джуничиро, и становится ясно: приятное продолжение вечера загублено окончательно.       — Да тут помещение душное… — начинает защищать Танизаки старшего Дазай, и Джуничиро чувствует, как давление на его спину уменьшается. Видимо, у Осаму удалось оттянуть прилипчивую сестрёнку. — Пылища везде. Окна закрыты. Мы тоже сейчас упаримся.       — Неправда! Я уже замёрзла вся. Бра-а-атик, идём вниз!       — Я правда лучше тут постою, — Джуничиро разворачивается к Наоми и кидает быстрый взгляд на Доппо. Тот успел привести себя в порядок, и потому выглядит собраннее Джуничиро. Насколько ему позволяет выглядеть собранным выпитый алкоголь.       Наоми поднимает брови и начинает оглядываться на Дазая, будто спрашивая, что ей делать в выходящей из ряда вон ситуации. Братик никогда не отвечал ей резко и отстранённо, и Джуничиро, понимая свой промах, начинает себя корить.       — Идём. У него был трудный день сегодня, — похлопывая Танизаки младшую по плечу, Дазай деликатно уводит её от парочки.       Джуничиро еле слышно выдыхает, мысленно благодаря Осаму, как вдруг ловит всецело понимающий взгляд Дазая и вновь напрягается. Он их раскусил.       Когда тёмные макушки сестры и коллеги скрываются, Джуничиро чувствует лёгкое прикосновение Доппо к своей руке.       — Ты ещё не передумал?       Танизаки краснеет, жмурится, сжимая свободную ладонь в кулак, и, собравшись с мыслями, резко разворачивается и распахивает глаза:       — Скажете ещё…       На мгновение он подаётся вперёд, чтобы наброситься на Куникиду с поцелуем дерзко и быстро, как в самых романтичных фильмах, но его останавливает то, что они не в фильме. И последнее, чего хотелось бы сейчас Джучиниро, — это оттолкнуть спокойного и уравновешенного Доппо своим напором.       Куникида помогает ему. Осторожно укладывает ладонь Джуничиро на здоровое плечо и наклоняется к лицу, вновь обдавая алкогольным дыханием губы и щеку. Танизаки прикрывает глаза и, не успевая ничего понять, чувствует прикосновение губ Доппо к своим губам.       Джуничиро мгновенно издаёт в поцелуй протяжный глухой стон: он давно ждал этого момента. Давно грезил о том, как они будут целовать друг друга, наплевав на все предрассудки. И вот… вот он.       Рука Доппо скользит по спине, доходит до пореза на свитере и… два пальца проникают в этот порез, подушечками касаясь голой кожи. По телу Джуничиро в сотый раз за вечер пробегают мурашки, и он льнёт к широкой груди Куникиды, краснея до кончиков ушей.       Первым поцелуй углубляет Доппо: проникает мокрым языком в рот Танизаки, вырывая из того ещё один приглушённый стон. Ноги Джуничиро совсем его не держат, и Куникида, почувствовав это, перекладывает руку на бедро любовника, поддерживая его. От неожиданности Танизаки накрывает ладонь Доппо своей ладонью, желая переложить её на талию, однако тепло чужой кожи приятно будоражит интимное место, и Джуничиро, передумав, обнимает шею Доппо.       Полчаса назад он молился всем богам, чтобы Куникида не ушёл из бара насовсем, а теперь они стоят над своими коллегами, празднующими победу, и впервые целуют друг друга.       Джуничиро отрывается, облизывая губы и поднимая взгляд на лицо Доппо. Теперь оно красное не только из-за алкоголя. Джуничиро улыбается и проводит ладонью по чужой скуле. Поднимается к очкам и снимает их, заглядывая в глаза Куникиды. Тёмные зрачки расширились от недостатка света, от чего глаза Доппо стали казаться больше.       — Ты идеальный, — с придыханием шепчет Джуничиро, словно девочка, повстречавшая кумира, по которому она давно сохла.       — Я хочу сказать то же самое о тебе… — Танизаки напрягается, готовясь услышать недооскорбление в свой адрес, но спустя пару секунд опускает плечи и расслабленно усмехается, услышав продолжение: — …но я тебя не вижу.       Джуничиро вновь надевает очки на Доппо и опускает глаза к его ладоням. Берёт одну из них в свои руки и начинает исследовать её. Гладит, царапает, сжимает. И подумать не может о том, что в глазах Куникиды он становится похожим на маленького щенка, увидевшего новую игрушку. Затем Танизаки неожиданно для Доппо подносит его ладонь к своим губам и, приоткрыв их, погружает средний палец на одну фалангу в рот. У обоих замирает дыхание. Джуничиро поднимает глаза на Доппо, уже готовясь к недовольству, но видит в травяных глазах удивление и бескрайнее умиление. Умиление?..       Всё меняется, когда в бедро Танизаки начинает упираться что-то твёрдое. Он приподнимает одну бровь и, достав палец Куникиды изо рта, заговорщицки растягивает губы в улыбке. Нужный эффект достигнут.       — Не уверен, что сейчас лучшее время для…       — Самое лучшее, Куникида-сан.       Джуничиро подключает всё своё обаяние, вставая на носочки и проводя языком по ушной раковине Доппо. Если поначалу ему было до чёртиков страшно, то теперь он распалился и приготовился к дальнейшим радикальным действиям. У него удалось схватить судьбу за хвост, так почему ему не попытаться ухватить и остальное?       Чувствуя нерешительность Доппо, Джуничиро встаёт обратно на стопы и серьёзно смотрит в глаза напротив.       — Я два года ждал этого момента. Вы мне нравитесь. И… и, кажется, я нравлюсь Вам. Хотя мне казалось, что Вы вообще не заинтересованы в… мальчиках, — Джуничиро отводит взгляд. Ему ещё многое предстоит сказать своему объекту воздыхания.       — Перед тобой сложно устоять.       От явного комплимента Танизаки становится более неловко, но он берёт себя в руки и вновь смотрит на Доппо.       — То же я бы и о Вас сказал.       — Предлагаю обращаться ко мне на «ты».       От этого предложения у Джуничиро окончательно сносит голову. Он резко подаётся назад, утягивая Доппо за собой, и бросается в ближайшую незапертую комнату. Теперь Танизаки слушает лишь инстинкты, которые вовсю вопят о том, что ему нужно немедленно уломать этого светловолосого красавчика. Он плетётся назад, не оглядываясь, спотыкается о край кровати и валится на неё, после чего тянет на себя Куникиду.       Этот момент он тоже часто проигрывал в своей голове. Особенно — в душе, когда сестра уходила по делам, и он оставался наедине с собой в пустой квартире. Наедине с собой и множеством мыслей об одном-единственном человеке. О своём личном фетише.       — У тебя это в первый раз?       Джуничиро приходится оторваться от важного занятия — расстёгивания пуговиц на рубашке Доппо — и поднять глаза. Он кивает и пожимает плечами, мол, что тут такого. В ответ слышит тяжёлый вздох и чувствует, как Куникида начинает неторопливо расстёгивать его ширинку. Улыбка на губах становится шире.       Кромешная темнота кажется до невозможности уютной, и Танизаки хватает лицо Доппо своими руками и придвигает его к своему лицу, начиная быстро-быстро шептать в губы:       — Я уже растягивал себя пальцами. И пробовал игрушки. Разные. И думал о Вас… о тебе. Я постоянно думал о тебе, когда это делал. — В ответ раздаётся тяжёлое сбивчивое дыхание, но Джуничиро совсем не страшно. Он хочет по полной оголиться перед этим человеком. Физически, морально. Он хочет, чтобы Доппо знал, как сильно ему это нужно. — Я полностью готов. Я не думал, что это произойдёт сегодня. Но я готов.       Наконец Доппо издаёт смешок и ласково, по-отцовски целует Танизаки в лоб, вызывая у того лишь недоумение. Он сказал что-то не так?       — Что?..       — Ничего. Просто я ещё раз убедился в том, как ты юн.       Джуничиро недовольно фыркает и осторожно снимает с больного плеча Доппо рубашку, открывая себе вид на огромный лиловый синяк, налившийся кровью. Танизаки не может удержать изумлённого вздоха.       — Это из-за меня.       — Я защищал тебя по собственному желанию. Всё в порядке.       Танизаки медленно качает головой и, приподнявшись на локтях, касается синяка губами. Кожа в этом месте потеплела и напухла. Доппо наверняка было больно, когда Джуничиро сжал пальцы на этой гематоме!       Танизаки чувствует мягкое прикосновение ладони Куникиды к своим волосам. Волна тепла прокатывается по телу, оседая внизу живота. В ответ Джуничиро проводит рукой по макушке Доппо, подцепляет резинку на хвосте и распускает волосы. Длинные пряди тут же растекаются по спине Куникиды и щекотливо касаются скулы Джуничиро.       Рука на ширинке брюк Танизаки приходит в движение, и вскоре широкая ладонь Куникиды ложится на его пах, начиная неторопливо проезжаться вверх-вниз. Всё это время Доппо был таким тихим, что Джуничиро неловко издавать какие-либо звуки, хотя очередной стон готовится вот-вот сорваться с его губ. Вторая ладонь подцепляет свитер Танизаки и тянет его вверх. Джуничиро помогает снять с себя верхнюю часть одежды, приподнимаясь и откидывая её в сторону. По плоскому животу пробегает лёгкий холодок, но чужая рука на паху всецело его компенсирует.       Джуничиро ложится обратно на кровать и только сейчас обращает внимание на лицо Доппо. Его глаза блуждают по телу Танизаки, будто перед ним шедевр вроде Моны Лизы, а не нескладный неловкий подросток, дорвавшийся до постели. Под этим взглядом Джуничиро чувствует одновременно дискомфорт и возбуждение, и даже удивительно, что эти чувства могут идти бок о бок.       Прикрыв лицо ладонью, Танизаки не удерживается от тихого скулежа, когда на его боксёрах всё же выступают маленькие капли предэякулята, и Куникида начинает их растирать. Хочется поскорее приступить к основному действу, и Джуничиро сам начинает стягивать с себя джинсы, елозя по кровати.       — Не торопись. Мы всё успеем, — целомудренно напоминает ему Доппо, но Джуничиро пропускает целомудрие мимо ушей.       — Не могу уже… терпеть…       Танизаки дёргает ногами, избавляясь от джинсов, и принимается за боксёры, однако снимает их уже не так рьяно. Пальцы начинают дрожать и не слушаться, а мокрая тонкая ткань неохотно стягивается по тощим ногам. Джуничиро хмурится, проклиная себя за то, что дал слабину в такой ответственный момент и что Доппо сейчас просто бросит с ним возиться и уйдёт.       — Я же говорил тебе не торопиться.       Танизаки бросает в жар. Куникида стягивает с него боксёры, и Джуничиро предстаёт перед ним абсолютно голым, а из-за того, что он прижал собой одеяло и даже умудрился сбить его в кучу, прикрыться не представляется возможным. Как же глупо он сейчас выглядит. Тощее тело, уродливые косточки, кожа на которых словно натянута. Дурацкие затвердевшие бордовые соски. На что он надеялся?!       От стыда Танизаки отворачивает лицо и тянет ладонь вниз, чтобы прикрыть самую позорную часть своего тела, но Куникида ловко перехватывает ладонь и опускается, устраиваясь между ног Джуничиро. Не будет же он сейчас?..       Джуничиро ошалело вскрикивает, когда влажный язык касается головки его члена и проводит по всей длине. Он жмурится, затем распахивает глаза и вновь жмурится. Всё нутро охватывают странные, доселе неизведанные ощущения, которые Джуничиро сложно описать словами. Ему хорошо. Нет. Ему просто восхитительно. Всё тело превращается в оголённый нерв, и Доппо весьма умело с ним обращается, подхватывая Танизаки под бёдрами и погружая весь ствол в рот.       Хлюпающие звуки смущают, но вместе с тем и распаляют. Джуничиро хочет приподняться, хочет посмотреть, как Доппо удаётся так быстро доводить до пикового момента, но Куникида вдруг сглатывает, всё ещё держа плоть Танизаки на своём языке, и Джуничиро всхлипывает, вновь падая на одеяло. У него ещё никогда не было такого каменного стояка.       Глотка Доппо горячая и влажная. Хочется большего, и Джуничиро пытается вскинуть бёдрами, чтобы толкнуться в приятную теплоту, но Куникида заранее стискивает их своими пальцами, не давая Танизаки это сделать. От невозможности получить больше удовольствия, Джуничиро вновь всхлипывает и закидывает трясущуюся ногу на здоровое плечо Доппо, впиваясь пяткой в его спину.       Оргазм накатывает лавиной, и Танизаки начинает беспокойно метаться по постели, силясь вырваться из крепких рук. Он не хочет так быстро заканчивать. Ему нужно большего! Ему хочется гораздо большего!       — К-куникида-сан! Доппо! — Перед глазами мелькают цветные пятна. Джуничиро напрягается, стискивая постель в кулаках. Он не хочет заканчивать всё сейчас. — Х-хватит! Я… я же прямо сейчас… Пожалуйста, не надо… — Танизаки плевать на то, как жалобно звучит его писк. Ему нужно донести до Доппо главное!       Но Куникида делает вид, что ничего не замечает и не слышит, и продолжает свою сладкую пытку, будто назло ускоряя движения головой. Второй ногой Джуничиро упирается в кровать, издаёт ещё один стон и изливается в рот Доппо, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. Неужели всё?..       Танизаки проводит ладонью по лицу, смахивая со лба прилипшие пряди, и приподнимает голову, наблюдая за тем, как Доппо большим пальцем убирает с губ белые капли спермы. Джуничиро готов провалиться под землю от стыда. Вдруг Куникида поднимает глаза, и Танизаки вздрагивает. В тёмно-зелёных опалах вспыхивают и гаснут искорки похоти. Это только начало.       Доппо вновь подползает к Джуничиро, нависая над истощённым телом, и снимает рубашку до конца, откидывая на пол. На пол? Джуничиро никогда бы не подумал, что он может быть таким неряхой. Губы Куникиды поблёскивают от слюны, и Танизаки не удерживается от того, чтобы провести по ним пальцем. Настал черёд Доппо удивлять, так что он приоткрывает губы и осторожно прикусывает край пальца Джуничиро, будоража фантазию.       — А Вы фантазировали обо мне когда-нибудь? — издав ещё один тяжёлый вздох, спрашивает Джуничиро. В его голове появляется дерзкая мысль проверить, завело ли это Доппо ещё больше, и он опускает ладонь на пах коллеги. Явная выпуклость подтверждает догадки Танизаки.       — Конечно. — Лицо Доппо непроницаемо. Он как всегда спокоен и собран, и лишь еле заметная ухмылка и всполохи желания в глазах выдают внутреннего демона. Он наклоняется к уху Джуничиро и шепчет, едва касаясь губами мочки: — Представлял, как ты скулишь подо мной. Просишь большего. Умоляешь меня не останавливаться. — Каждое последующее слово Куникиды вызывают у Танизаки неоднозначные подёргивания в паху. Не мог же он возбудиться снова за такое короткое время? — Я представлял, как зажимаю тебя в углу и…       Джуничиро прерывает Доппо, резко разворачивая своё лицо и впиваясь в его губы, чувствуя во рту Куникиды солоноватый привкус. Какие же они идиоты. Теперь каждый жест, когда-то оброненный Куникидой, обретает значение. Всё встаёт на свои места. Слова превращаются в намёки и заигрывания, которые Танизаки упускал по собственной глупости. Но у них впереди целая ночь, дабы наверстать упущенное время.       Джуничиро приоткрывает глаза, и в поле его зрения бросается синяк Доппо. Как же не вовремя он получил эту дурацкую травму! Куникиде трудно опираться на руку с повреждённым плечом — держит её на весу, едва-едва опираясь на неё. Тогда Танизаки пихает Доппо в грудь, на его удивлённый взгляд кивая вбок и заставляя его перевернуться на спину. Затем залазит на чужие бёдра и укладывает ладони на грудь. Такая широкая и гладкая… От одной мысли о том, что потом Джуничиро сможет уложить на неё свою голову, пока они будут отходить от крышесносного секса и тяжело дышать, глупо улыбаясь, по телу пробегает заряд электрического тока.       — Так будет проще.       — Я должен помочь тебе подготовиться, — чуть хмурясь, возражает Доппо и пытается приподняться, но Джуничиро сильнее давит на его грудь.       — Спокойно. Я самостоятельный мальчик. Я знаю, что делать.       Доппо приглушённо хмыкает. Джуничиро дали карт-бланш.       Танизаки нащупывает в кармане брюк Куникиды блокнот и вытаскивает его, следом вытаскивая и ручку. Пихает их в ладонь Доппо.       — Нам нужны кое-какие… вещи… — Джуничиро прикусывает нижнюю губу и долго смотрит на Куникиду, надеясь, что тот поймёт его намёк. И Доппо понимает.       Пара взмахов ручки по бумаге, отрываются страницы — и в руке Куникиды появляется шелестящий квадратик фольги и небольшой тюбик со смазкой. Джуничиро резво хватает их и, вырвав блокнот из рук Доппо, бросает его на пол. Потом с бардаком разберутся…       Танизаки откидывается, опираясь руками на постель по обеим сторонам от бёдер Доппо и медленно проводит ладонью по своему животу, не отрывая взгляда от покрасневшего лица Куникиды. Его восхищённый взгляд, подрагивающая нижняя губа, выражение лица, которое так и умоляет о продолжении. Всё это распаляет Джуничиро и не даёт ему ни секунды на сомнения. Он с тем, о ком мечтал столько месяцев. Нельзя упускать шанс.       Танизаки хватает тюбик смазки и выливает содержимое на пальцы. Капли вязкой прозрачной жидкости случайно попадают на торс Куникиды, но Джуничиро не слышит ни возмущения, ни недовольства — только тяжёлое, медленное дыхание, распаляющее всё сильнее.       Растерев смазку подушечками пальцев, Танизаки опускает руку между ног, устраиваясь на Куникиде так, чтобы тому было лучше видно. И останавливается. Он никогда не растягивал себя перед кем-то. Взгляд Доппо начинает казаться Джуничиро пристальным, и ему безумно сложно становится удержать дрожь в пальцах. Он робко касается прохода, размазывая субстанцию по нему, и не решается проникать в себя. Как глупо. Какой он глупый. Как же всё сейчас…       Бессвязный тревожный поток мыслей прерывает рука Доппо. Она оглаживает предплечье Танизаки, касается его локтя, осторожно собирает смазку с его пальцев.       — П-прости, — Джуничиро закрывает часть лица ладонью. Снова он подвёл Куникиду.       — Вот поэтому вести нужно мне.       Одним махом Джуничиро опрокидывают спиной на кровать и нависают над ним.       — Но твоё плечо…       — Спокойно. Я самостоятельный мальчик. Я знаю, что делать.       Джуничиро насмешливо фыркает, слыша свою же фразу из уст Доппо. Он выставил себя последним придурком. Но… Куникида не ушёл. Более того, он даже согласился помочь, несмотря на свою травму. Это ли не лю…       Танизаки морщится, когда средний палец Доппо медленно входит в него. Длинный, узловатый. Джуничиро совсем по-другому представлял этот момент в своих фантазиях. В них всё было правильно, логично, и сразу за первым пальцем добавлялся второй, третий, но сейчас ощущение чего-то инородного в теле заставляет Джуничиро сильнее сжаться и нервно сжать одеяло под собой.       Наконец палец убирают, и Джуничиро облегчённо выдыхает, тут же съёживаясь от чувства вины. Нет, нет, нет. Он сам этого хотел! Джуничиро хватает Доппо за волосы и слегка, чтобы не причинять сильной боли, тянет его к себе. Поцелуй получается мокрее предыдущих. Смешанная слюна скатывается по щеке и капает на подушку, но рука Джуничиро занята ощупыванием предплечья Доппо, так что возможности убрать её нет. Постепенно губы Куникиды перемещаются на его шею. Язык Доппо оставляет на ней тонкий тёплый след своим кончиком, после чего его обладатель слегка дует на мокрую дорожку, заставляя Танизаки простонать от удовольствия.       Джуничиро чувствует, как в него проникают средним пальцем снова. В этот раз ощущения уже не такие непривычные, и вкупе с губами, перебравшимися на его соски, они даже доставляют удовольствие. Джуничиро благодарно проводит ладонью по длинным светлым волосам и запрокидывает голову, прогибаясь в спине. Язык Доппо уже вовсю проходится по его животу, слизывая с него остатки спермы Джуничиро. Влажные мягкие губы опускаются на низ живота и выцеловывают его, будто Доппо — странник, неделями бродивший по иссохшей пустыне и дорвавшийся до источника.       Джуничиро хочется сильнее чувствовать сильные руки на своих бёдрах, он хочет удостовериться в том, что полностью принадлежит Доппо. Он обхватывает ногами торс Куникиды и сжимает его крепче, заставляя Доппо прижиматься к себе грудью.       Вскоре в податливое тело врывается и второй палец, но Танизаки так изнежен и размяк, что принимает его с охотой. Он чувствует, как стенки обхватывают пальцы Доппо, и плавится от этого ощущения. Он хочет чувствовать всего Куникиду. Каждой клеточкой своего тела. Каждым миллиметром кожи. Он так сильно этого хочет, что издаёт надрывный молебный стон, проходясь пяткой по спине Доппо.       Наконец массивное тело вновь поднимается над ним и целует. Губы Куникиды стали родными. Джуничиро осмеливается куснуть нижнюю, облизать её языком, а после ворваться им в рот Доппо и застонать громче. Их слышно? Джуничиро уже плевать.       Джуничиро чувствует, как пот скатывается по его ногам. Ещё пару движений рукой Доппо — и он точно кончит во второй раз, так и не дождавшись «основного блюда», так что Джуничиро начинает поскуливать и елозить задницей активнее, показывая свои намерения. В это время он нащупывает пах Куникиды, расстёгивает ширинку и старается стянуть ненавистные брюки, но те не поддаются, и Танизаки недовольно бурчит, чуть не отрывая пуговицу от ширинки.       — Вам же тоже… сильно хочется… — ухмыляясь, тянет Джуничиро, проводя пальцами по твёрдому стояку.       Тело ломит от приятного томления в паху, ведь скоро Танизаки наконец почувствует разницу между игрушкой и настоящим членом. Или не почувствует. Тут уж как повезёт.       Куникида, дразнясь, кусает его за губу и стягивает брюки с боксёрами до конца, отбрасывая их на пол. Его дыхание стало ещё тяжелее, так что на разговоры он уже не настроен. Как только Доппо убирает пальцы, Джуничиро переворачивается на живот и выпячивает задницу, как самый послушный на свете пассив. Его так разогрели и растянули, что он готов к любому размеру.       Холодок сомнения пробегает по спине Джуничиро, когда тот чувствует влажную головку у своего прохода, однако не издаёт не звука и лишь отчаяннее выгибается, жмурясь.       С губ Джуничиро срывается тяжёлый вздох, когда Доппо толкается, заполняя его собой. Странно. Непривычно. Но… не противно. Джуничиро долго выдыхает, однако двигаться не торопится: слушает дыхание Куникиды над своим ухом, чувствует, как его здоровая рука поглаживает талию.       — Всё в порядке?       — М… мгм… — Джуничиро слабо улыбается. Он не знал, что Доппо настолько чуткий и заботливый.       Напряжённое тело говорит о том, что Куникида сдерживает себя из последних сил, чтобы не сорваться и не начать втрахивать Джуничиро в кровать со всей дури. Но он терпит ради комфорта Танизаки. Это поселяет в груди Джуничиро приятное согревающее чувство, и он расслабляется окончательно, готовясь всецело отдать себя в руки своего идеала. Надёжнее нет никого в этом мире.       — Я могу?..       — Господи, да!       Теперь нетерпеливым чувствует себя Джуничиро. Впрочем, в следующую секунду он начинает жалеть о том, что дал такой резкий ответ: Доппо входит до конца, и у Джуничиро появляется чувство заполненности до самой глотки. Он нервно проглатывает слюну и пытается отползти вперёд, как вдруг его хватают за талию и тянут на себя.       О Боже.       Джуничиро закатывает глаза. Его ноги дрожат, а сердце колотится как бешеное, да и в целом он чувствует себя так, будто собирается вот-вот умереть, но… какой же очешуительный это был жест.       Доппо шипит: похоже, ему приходится терпеть боль, чтобы как надо удовлетворить Джуничиро. Танизаки открывает рот, чтобы сказать об этом, но Куникида начинает двигаться, и Джуничиро становится немым, способным издавать лишь невнятные бормотания и стоны.       Старая кровать жалобно поскрипывает под весом их тел. Воздух густой, жгучий, и Джуничиро до невозможности сложно вдыхать его. Лёгкие словно схлопываются, и он приоткрывает рот, чтобы хоть как-то насытиться кислородом. Сзади всё жутко мокрое. Член Доппо, скользящий в Джуничиро, сам Доппо, постель под ними… и всё это хлюпает и шлёпает друг о друга.       Спустя несколько минут неторопливых, расслабляющих движений Джуничиро чувствует себя идеальным сосудом для Доппо. Словно он был создан для него и его восхитительного стояка. Осмелев, Джуничиро начинает подмахивать бёдрами и насаживаться на член Куникиды, поскуливая от усилившихся ощущений.       Джуничиро поворачивает голову вбок, пытаясь намекнуть Доппо на поцелуй, но вместо поцелуя из него выходят и разворачивают на спину. Внутри появляется пустота, и подёргивающийся, истекающий смазкой член лишь служит доказательством того, что так быть не должно. Наконец Джуничиро может видеть своего любовника.       Растрепавшиеся волосы, раскрасневшиеся щёки и покрытый пеленой похоти глаза. О… неужели он сам выглядит так же? Танизаки проводит ладонью по груди, в очередной раз восхищаясь её размерами, и вновь чувствует приятную заполненность. Его безмолвная мольба была услышана.       Смущает лишь одно — тишина Доппо. Джуничиро распинается вовсю, а из Куникиды ни одного даже самого маленького стона не было слышно! Ужас какой. Танизаки выгибается, внезапно ловя момент, когда член Куникиды касается в нём простаты. С каждым последующим толчком он начинает забываться, заходясь в стонах и бормотаниях, однако мечта услышать голос своего кумира во время секса желает быть исполненной.       — К-ку… ку…куники…да… — Джуничиро успевает сотню раз проклянуть Доппо за длинную фамилию, пока проговаривает её. — Будь…те… громче… Ах!       Ещё одно точное попадание вырывает у Танизаки самый настоящий вскрик. Ещё пара толчков — и он точно кончит второй раз, если Доппо продолжит в том же темпе. Глаза невольно закатываются сами собой, рот приоткрывается, не справляясь со шквалом ощущений. Но как же хочется услышать тот самый заветный «ах» из любимых губ!       — Т-твою мать! Доппо! — Джуничиро хмурится, помимо накатывающих волн удовольствия злясь на то, что его игнорируют в интимный момент, и со всей силы бьёт Доппо пяткой по ребру.       И звонкий стон действительно вырывается. Боли, наслаждения — Джуничиро не так важно, ведь самое главное он получил. Толчки становятся чаще (не ответ ли это на удар Танизаки?), и Джуничиро не в силах вытерпеть кончает, в конвульсиях сжимая ногами тело Доппо. Становится ещё мокрее, но Танизаки уже всё равно.       Всё равно даже на то, что его зад терзают ещё несколько секунд, пока наконец Куникида не останавливается, впиваясь пальцами в талию Джуничиро.       Они это сделали.       Он это сделал.       Доппо выходит из Джуничиро, выбрасывая использованный презерватив, и ложится рядом, сгребая любовника в охапку. Их дыхание быстрое, неровное, а тела жутко скользкие и потные, и всё же… и всё же Танизаки так счастлив.       Джуничиро вновь касается губами синяка на плече Доппо, поцелуями переходя к его шее. Затем слегка потирается носом об ухо Куникиды и шепчет в него:       — Ты всегда такой тихий?       — Когда меня не избивают — да, — смешок выходит ленивым и сонным.       Джуничиро отстраняется и видит, что Доппо еле удерживается, чтобы не закрыть глаза и заснуть.       — Будем ночевать тут? А если заметят? — Стоит Джуничиро представить, как персонал бара застаёт их посреди ночи за интересным действом, он чувствует прилив адреналина и лёгкое подёргивание кончиков пальцев на ногах.       — Нужно сходить в душ. — Куникида усаживается, морщась и касаясь больного плеча. — Потом оденемся и спустимся к остальным. Если, конечно, они не ушли.       — М… — Джуничиро понимающе кивает и, приподнявшись, утыкается макушкой в грудь Доппо.       — Если хочешь, можешь переночевать у меня.       — Хочу, — на губах Танизаки расплывается широкая тёплая улыбка, а в голове зарождается новая мечта — стать идеальным парнем для Доппо.