Хан погиб — да здравствует хан

Минула ночь, за время которой представители обоих племен противоборствующих кочевников немного отоспались и отдохнули после напряженного дня, проведенного в битвах. Солнце поднялось из-за горизонта и принялось плавно подниматься вверх по небосводу, знаменуя собой начало нового дня, а значит, и продолжение сечи между печенегами и половцами, и озаряя ярким светом все вокруг. Гиярхан всегда любил немного потянуться, понежиться и поваляться в постели после пробуждения, а не вскакивать сразу, хоть его в свое время и ругал за это Куря. Но если с утра не было срочных дел, то почему бы, потратив лишние несколько минут, не начать новый день плавно и с чувством, с толком? Став ханом, Гиярхан, когда ему позволяли обстоятельства, позволял себе такую слабость, но сегодня для этого было отнюдь не самое подходящее время. Широко и резко распахнув глаза и тут же рывком вскочив с постели, он молниеносно надел сапоги и черкеску, а после схватил ложку и котелок, наполовину полный каши с мясом, оставшейся с ужина. — Пап, а, может быть, стоит решить проблему с половцами мирным путем? — спросил уже проснувшийся Илай отца, когда тот рано утром спешно завтракал, готовясь к очередному дню сечи. Услышав об этом, Гиярхан в недоумении посмотрел на сына. Илай вообще понимает, что говорит? — Ну, как было с русами? — объяснил мальчик. — На русов мы сами нападали, вернее, твой дед. — прошамкал в ответ Гиярхан с набитым ртом. — Когда я узнал, что они хорошие, я убедил отца прекратить грабежи и разбои на их землях. К тому же, мы тогда устраивали набеги, чтобы разжиться всяческим добром, завоевать русов же хотел Кривжа, а не мы. Половцы нас не грабят, как мы грабили русов. Половцы первыми на нас напали — они хотят наших смертей и нашу территорию, чтобы пасти там свой скот. Воевать против них до последней капли крови будет делом чести. — А может быть, тогда стоит позвать на помощь русов? Мама из них... — В смысле? — Я думаю, русы тоже не хотят, чтобы их деревни разоряли половцы, и потому они будут рады помочь нам избавиться от наших, можно сказать, общих врагов! — Илай, ты гений! Тогда скачи к княжескому воеводе вместе с матерью. Просите его прийти вместе с дружиной к нам на помощь, а я пойду бить поганых половцев! Оленька и Илай помахали вслед главе семейства, помчавшегося в направлении поля брани, а затем поскорее оседлали свой коней, ловко вскочили на них и рысью поскакали по русским землям, в сторону княжеского терема, где и обитали дружинники вместе с воеводой. В русской дружине сейчас уже не руководил Добрыня — составившись и преставившись, он уступил свое место Алекше. — Алекша, нам нужна ваша помощь! — выпалила Оленька, спешившись и подбежав к заметно выросшему и возмужавшему другу детства. — Что случилось? — напрягся тот. — На нас напали половцы, и судя по их несметному количеству, они объединили силы с другими степняками! Если мы не справимся с половцами и они перебьют всех печенегов и заграбастают себе наши богатства, то они затем примутся за нас, русов! Алекша ужаснулся и скомандовал дружине немедленно вооружаться, седлать коней и скакать на грандиозное сражение. Когда через несколько минут перед Алекшей стояла внушительная конница в полной боевой готовности, он дал команду воинам скакать за ним и последовал за Оленькой и Илаем. Половцы и их компаньоны не сразу заметили, что количество их противников ощутимо увеличилось, ведь они сражались рассыпным строем, а над полем брани стояло настолько плотное марево пыли, что дальше пяти — шести метров было вообще ничего не видно. Когда же половцы, заметив, что их ряды по неизвестной причине заметно поредели, и увидев столь значительное подкрепление, с которым их противники ощутимо превосходили их и их союзников по численности, поджали хвосты и решили спасаться бегством, Гиярхан довольно произнес: — То-то, шакалы! Не больно у меня!

****

Вновь встретившись после стольких лет, Гиярхан и Алекша решили пообщаться. — Ты хороший человек, Гияр. — начал молодой воевода. — Благодаря тебе и твоему решению не идти по стопам своего отца мы все вот уже сколько лет можем спокойно жить. — Не настолько я и хороший. Просто ты был добр к сыну того народа, который сжег твою родную деревню и убил твоего деда, и меня это тронуло и заставило о многом задуматься. Не случись этого, я бы стал вторым Курей. Гиярхан решил поведать старому товарищу об одном давнем эпизоде своей жизни. Гияр в свое время довольно быстро смекнул, что все те тюки с добром, которые регулярно привозились печенегами, не выросли на деревьях и не попались в сети в реке, а что все это было просто-напросто отнято у других людей. Поначалу это не казалось ему чем-то аморальным и непозволительным, но когда он подрос, то ситуация кардинально изменилась, и Гияр решил, что никогда в жизни не будет нападать на мирных жителей и грабить их. Но как и на что же, спрашивается, все это время жил Гияр, если он зарекся грабить более процветающих по сравнению с кочевниками русов? А ведь это было одним из средств к существованию для печенегов... Конечно, много добра он загреб при разгроме первой половецкой стоянки, но его бы явно не хватило на столько лет. Дед Боян, узнав о благих намерениях сына хана Кури, указал Гияру потайное место, указанное им одним волхвом в благодарность за спасение своей жизни. Это был серебряный рудник, в котором можно было искать и добывать самородки, отдельные из которых достигали размеров человеческой головы. — Дед, ты ведь меня почти не знаешь... — смутился было мальчик от неожиданной доброты. Ему просто так, за здорово живешь, указали путь к вполне честной жизни, безо всяких грабежей и разбоев! — Я знаю о тебе достаточно, чтобы понять, что ты хороший мальчик, и потому хочу помочь тебе! — улыбнулся Боян, погладив мальчишку по голове, и почувствовал, как тот замер под его ладонью — к «телячьим нежностям» он не привык. — Но как за все эти годы этот рудник не опустошили, дедушка? — озадачился Гияр. — Этот рудник волшебный и скрыт от злых людей, которые с присущей им жадностью как раз и могли бы в два счета его опустошить, потому они нипочем не смогут его найти. Мы же берем от этого мира ровно столько, сколько нам нужно, и, конечно же, не забываем отдавать. Именно поэтому этот рудник никогда не исчерпается. Гиярхан время от времени приходил на это место и искал самородки, а после приводил еще и Илая, чтобы тот запомнил местоположение рудника и мог при необходимости знать, где искать серебро, когда сам станет ханом. — Если нужно, я и тебе могу показать это место. — подытожил свой рассказ Гиярхан. — Мне не жалко. — Как-нибудь потом, пока что я вполне обхожусь без самородков. — Но лучше я тебе все-таки покажу рудник — вдруг не сейчас, а после понадобится. Когда два мужчины добрались на конях до леса и хан показал воеводе место, где следует искать самородки, а затем собрался провожать своего товарища, то сказал ему напоследок: — Алекша, будь осторожен. Половцы — поганые и бесчестные люди, и если они справятся с нами, то после примутся грабить и разбойничать, как и печенеги ранее. Будьте наготове — ты и твоя дружина. — Хорошо, Гияр.

****

Прошла пятая часть века. Время Гиярхана подошло к концу. Пришло время Илайхана — время нового хана. Он, как и его отец, продолжил сражаться с регулярно нападавшими половцами, борясь с ними за право главенствовать над степями и занимать самую лучшую для охоты, рыбалки и выпаса скота территорию. Илайхан давал вторженцам понять, что просто так не отдаст то, что принадлежит ему по праву, а если возьмутся отнимать силой, то обойдутся отнюдь не малой кровью. Также он в свою очередь и их не оставлял в покое, время от времени устраивая нападения на соседнюю стоянку, чтобы ее обитателям жизнь раем не казалась. Во время этих налетов Илайхан прореживал местное население и отнимал то, что было добыто половцами от проезжающих мимо купцов. Однако спустя некоторое время половцы все-таки одержали над печенегами верх, полностью уничтожив их племя, и потому Русь, несколько отдохнувшая от печенежских набегов за время властвования Гиярхана и Илайхана, которые вместе со своими людьми и сдерживали половцев, начала страдать уже от половецкого беспредела.