***
Открыв глаза, девушка уставилась в потолок, казалось, что болезнь, которая настигла ее вчера, испарилась. Голова не болела, горло не беспокоило, головокружения не наблюдалось, как и лихорадки. Евгения чувствовала себя вполне здоровой и бодрой. Но девушка совершенно не помнила как очутилась в постели. Взглянув за окно, она увидела, что на улице уже темно. - Сколько же я проспала? - удивилась девушка вслух. Ей было несвойственно спать долго, тем более до самого вечера, видимо, ее состояние действительно было плачевным, раз ее организм потребовал такого длительного сна. Женя не помнила совершенно ничего, кроме того, что она приходила к Этери Георгиевне и они разговаривали о каких-то волнующих темах, но различить эти темы девушка не могла, провалы в памяти подводили. Она приподнялась с кровати и осмотрела комнату. - Ну наконец-то проснулась! - воскликнула Анна, подзывая Камилу к Жене. Девушка отреагировала, повернув голову к девочкам. - Сколько сейчас времени? - еле осознавая, что происходит, спросила девушка. - Семь двадцать - констатировала Камила. Женя прикрыла глаза от неудовольствия, которое испытала в эту секунду. Она действительно спала почти что сутки, это было несвойственно ее натуре. Девушка в секунду решила, что не будет больше так надрывать свой организм, который начал давать сбои. - Кстати, Марк заходил, цветы тебе оставил. - сказала Аня, пристально глядя на тумбочку рядом с Женей. Девушка повернула свою голову, и действительно, на ее тумбочке красовались удивительные пионы разных цветов, и розовые, и красные, и белые, и алые, букет был необычайно красив, девушка притянула цветы к себе и окунула голову, вдыхая невероятный аромат свободы и свежести. - Спасибо, что поставили в вазу. - сказала Женя, вынырнув из букета. - Не за что, - хором ответили Аня и Камила. - Как ты себя чувствуешь? Мы очень переживали, когда Сергей Александрович принес тебя без сознания на руках, выглядела ты очень болезненно. Женя удивилась таким подробностям вчерашнего вечера, которые начали раскрываться сейчас, ведь она совершенно не помнила, как кто-то брал ее на руки, чем вообще закончилась ее встреча с Этери Георгиевной. "Наверняка она подумала, что я какая-то сумасшедшая, в обмороки падаю" - пролетела мысль у Евгении в голове, но девушка быстро сфокусировалась на подругах, которые обеспокоенно на нее смотрели. - Вроде бы мне намного лучше, не чувствую головной боли, горло тоже не болит, головокружение не ощущается, так что, я думаю, что завтра уже пойду на занятия. - оборвала Женя, так как девушки ее перебили. - Нам Этери Георгиевна сказала тебя никуда не отпускать эти два дня, чтобы ты полностью выздоровела, а потом уже с новыми силами на учебу пошла. - Этери Георгиевна? - удивленно покосила на Анну Женя, но позже вспомнила, как она в бреду видела женщину, что сидела около нее и держала за руку. "Видимо, мне не привиделось это..." - с некоторым разочарованием подумала девушка. - Ну да, преподавательница наша, ваша классная руководитель. Она заходила к тебе с утра, выглядела очень обеспокоенно, но мы уже ушли, когда она сидела у тебя. Ты не помнишь? - Нет, девочки, если честно, то я вообще мало помню, что происходило вчерашним днем, мне было как-то совсем нехорошо, раз меня принес врач на руках.. - девушка задумалась. - Ну ладно, главное завтра никуда не ходи, чтобы нам не влетело от Этери Георгиевны, а то мы ей пообещали, что никуда тебя не отпустим. - немного виноватая улыбка нарисовалась на лицах обеих девушек. - Хорошо, не пойду, раз она разрешила. - уверила она Аню и Камилу. - Хорошо, тогда мы пойдем в мастерскую с Аней, нам нужно подготовить рисунки к завтрашнему дню. - сказала Камила. - а ты отдыхай, поспи еще. - Конечно, удачно вам закончить рисунки. - поддержала девочек Женя, и они удалились. На счастье Жени Алины еще не было в комнате, и девушка, вновь обратив свое внимание на тумбу обнаружила свой блокнот, который, как она помнила, точно забирала к Этери Георгиевне, но, по-видимому, забрать так и не смогла, раз ее принесли сюда на руках. Единственный вывод, который смогла сделать из этого, что Этери Георгиевна принесла ей записную книгу. Девушка взяла ее в руки и открыла на странице, где был заложен карандаш. На удивление, Женя помнила, что карандаш у нее был положен на портрете Этери Георгиевны, сейчас же он был на совсем другой странице. Она начала читать. "Сегодня был мой первый день в Академии Художеств. Я, как назло, проспала, но зато встретилась со своим одногруппником Марком. Мы пришли на занятие с опозданием и нас сразу же наградила насмешливым и злым взглядом эта женщина, Этери Георгиевна, та, что позвала меня учиться к себе. Пока мы сидели на занятии я не могла оторвать от нее своего взгляда, ведь она так красива и статна." Щеки Евгении запылали от стыда, к мозгу прилило желание что-нибудь сделать с этой проклятой записной книжкой или с собой. "Как я только могла написать такое, да еще и оставить у женщины, которая могла увидеть этот позор..." - мысленно ругалась на себя Женя, хотя в ее душе сейчас происходила нечто ужасное, она ненавидела себя всеми клетками своего существа, ей хотелось применить силу, то ли с этим листам, то ли к стене, то ли к своей коже, то ли к этим пальца, которые она проклинала за то, что смогли написать это. Далее эти чувства сменились на чувства негодования женщиной. "Да как она посмела читать другие записи, чужие записи, ее это вообще не должно касаться, зачем она открыла мою книгу, зачем листала?" - все эти вопросы оставались без ответа, негодование, злость на женщину становилась все интенсивнее, с каждой секундой девушка ощущала в себе непреодолимую тягу сейчас же встать с кровати, найти Этери и вылить всю злобу, обиду на нее, но здравы смысл подсказывал, что делать этого не стоит, это расстроит все еще больше. Итак, наверняка после вчерашнего она перестанет воспринимать ее, как нормальную девушку. Чувство злости на женщину перебивало чувство злости на себя, Женя чувствовала себя опустошенно и беззащитно, она не могла ничего поделать сейчас, все, что могло уже случилось, и от этого становилось еще хуже. "Если бы я не упала в обморок, в забытие, то она бы не прочитала мои мысли, ведь они так очевидно обличали меня..." - думала девушка. В этот самый момент, когда она сама прочитала все то, что было написано в записной книге, она понимала, что все так очевидно и прозрачно, как не могло быть раньше для нее. Все, что написано там, выдает невероятное восхищение женщиной, а это последнее, что хотела бы Женя. Чтобы Этери Георгиевна узнала, что она ей восхищается. Еще что-то скрывалось за этими строками, что-то пока непостижимое разумом Жени, но в груди это уже больно отдавалось, отдавалось какой-то надеждой, привязанностью, симпатией. Все это, Евгения отрицала в себе, потому что это было невозможно. Это "невозможное" Женя скрывала сама от себя, но у нее было предчувствие, что еще чуть-чуть и она откроет для себя нечто важное и неизбежное. "Неизбежное неизбежно случится". Женя решила что поступит так, как в старой русской поговорке "Утро - вечера мудренее", так что, в связи с душевными переживаниями, изменениями эмоций, которые происходили в последние полчаса, девушка совсем обессилела, все-таки болезнь давала о себе знать. Она упала на кровать и забылась в сладком, но таком болезненном сне.***
На следующий день Женя проснулась достаточно рано, не потому, что планировала так проснуться, просто потому, что больше не хотелось спать. Раскрыв глаза, она осмотрела комнату: все девочки лежали на своих кроватях, сопя во сне. Это было достаточно милое зрелище, поэтому Женя даже немного засмотрелась на это. Если бы она не знала какая на самом деле Алина, то подумала, что она достаточно доброжелательная и милая девушка, ведь спала она и правда очень приятно и привлекательно. К сожалению, в глазах Жени она не была такой милой и приятной, наоборот, девушка видела ее эгоистичной, стервозной и неприятной личностью. Вспоминая события вчерашнего дня, девушка улеглась на удобную подушку и начала снова перебирать все мысли, которые были у нее вчера. Вновь начала закипать злоба и на Этери Георгиевну, и на себя. Женя решила, что обязательно спросит, прочла ли она то, что ей не следовало или нет, при первой же возможности, при первом же столкновении с Этери Георгиевной лицу к лицу. Ее намерение было твердо, она хотела ее застыдить, если она действительно прочитала ее записную книгу, и хотела утвердиться в совестливости женщины, если она этого не читала. Женя, на самом деле, готова была оправдать то, что карандаш оказался не а том месте, любыми способами. Например, блокнот упал и карандаш выпал, а Этери Георгиевна просто подняла их и вложила карандаш в первую попавшуюся страницу или произошло что-нибудь другое, но в том, что женщина действительно посмотрела ее записи, она отказывалась.***
Вновь какая-то теплота прошлась по руке девушки, сейчас она не была в бреду, лихорадке, так что могла открыть свои глаза. Оказалось, что за своими мыслями о женщине она не заметила, как уснула глубоким сном. Когда она открыла свои глаза, Ани, Камилы и Алины уже не было, зато перед ней сидела женщина, которую она боялась увидеть, но вместе с тем жаждала этого. Невыносимо было видеть эти белые локоны, но вместе с тем, хотелось к ним прикоснуться, легкая улыбка, что расплылась на лице Этери отворачивала, но вместе с тем притягивала к себе. Амбивалентность чувств пугали Женю, но она все-таки решилась открыть глаза шире, чтобы оповестить женщину, что она ее видит. - Евгения, я Вас разбудила... - с некоторой досадой в голосе произнесла женщина и убрала ладонь, которая лежала на руке у девушке, что не ускользнуло от внимания Жени. - Нет, что Вы.. - мягко и тихо произнесла девушка. - я уже не могла спать, как будто бы два дня провела в анабиозе.. - Вам это было необходимо, дорогая. Вы должны вылечиться, чтобы дальше продолжать обучение. - Я понимаю, поэтому и поддаюсь заботливому отношению ко мне других людей. - Хорошо, я рада, что вы берете ответственность за свое здоровье, а сейчас мне, кажется, пора, скоро начинаются занятия. Девушка еле заметно опустила глаза, чтобы не выдать своего расстройства, все-таки она не могла не признаться, что внимание женщины ей чрезвычайно приятно. Чтобы немного продолжить ее присутствие здесь она начала что-то говорить. - Большое спасибо, что позавчера не оставили меня в беде, Этери Георгиевна. - женщина увидела, что сказанное действительно искренне, глаза Жени искрились благодарностью и лаской. - Если честно, я не помню, что произошло, но спасибо Вам большое. - Я не могла поступить иначе, Евгения. - произнесла женщина, как девушка вновь начала говорить. - У меня есть к вам еще один вопрос, Этери Георгиевна, если позволите. - Конечно, спрашивайте. Женя замялась, все-таки то, что она хотела спросить, действительно тревожило ее и могло поставить в неловкое положение преподавателя. Горло начала резать тысячами ножей, девушка закашлялась, но, собравшись, все-таки произнесла. - У меня на тумбе лежал ежедневник, но, я заметила, что карандаш лежит не там, где я его оставляла. Скажите мне, пожалуйста, без утайки - на этих словах Женя подняла глаза на женщину и обратила прямой взгляд. - Вы что-то прочитали от туда? Этери Георгиевна еле заметно отвела взгляд, и, казалось бы, нисколько не засмущавшись, ни стыдившись, ответила. - Да, к сожалению или к счастью, мне удалось кое-что прочитать из вашего дневника. - с еле заметной ухмылкой произнесла женщина. - Собственно, мне действительно пора. - произнесла Этери Тутберидзе метнув взгляд на настенные часы, - Выздоравливайте, а завтра жду Вас на занятиях. С этими словами Этери Георгиевна покинула комнату, в которой осталась Женя, потерянная, уязвленная и пристыженная. Она надеялась, что ей удастся пристыдить преподавателя, но женщина оказалась непробиваема на такие эмоции, казалось, она вообще не знает об их существовании. Своим ответом, выражением лица, она наоборот застыдила девушку, Женю, внутри у которой сейчас кипела не злость к себе, не злость, но ненависть. Она винила во всем себя. "Это я допустила, чтобы она прочитала все, это я написала о ней. Это ведь было неизбежно, когда-нибудь она это увидела бы, о чем ты вообще думала" - полушепотом проговаривала Женя. С каждой секундой в ней нарастала злость, негодование, ненависть к себе. Казалось, за сутки она стала ненавидеть себя, да до такой степени, что ей непременно захотелось заглушить эту боль и ненависть, которая сидела внутри. - Нет, нет.. - начиная полушепотом. - нет,нет, так не могло случится... - все громче и громе вырывались ее слова. - зачем я только это написала, зачем выставила свои мысли на показ - практически криком произносила это девушка. - зачем у нас вообще существуют эти проклятые эмоции! Не выдержав напряжения внутри, кулак девушки полетел прямиков в стену, оставив там красный отпечаток. Наслаждение разлилось по телу вместе с болью. Сейчас боль внутренняя переместилась в боль внешнюю, физическую, и это было намного лучше, чем было. Ударив еще раз, Женя почувствовала облегчение, которое сменялось нестерпимой болью в области костяшек на руке. Девушка взглянула на свою руку, ранки, которые образовались от удара, кровоточили. Наслаждение сменилось ужасом. - Какого черта я сделала... - в отчаянии прокричала девушка, не совсем осознавая, что произошло. Она побежала в ванную комнату, чтобы взять тряпку и оттереть следы крови со стены. Все это было так неожиданно. Женя не смогла совладать со своими эмоциями, которые копились в ней на протяжении нескольких недель и теперь ей стало действительно страшно, смотря на свою разбитую руку..