Чёртов Цусима!

Спустя ещё пару недель Мизуки полностью восстановилась. Чуя хотел позвать её на свидание в кино, но, услышав об этом, Озаки сразу же настояла на ресторане... вместе с ней и Кëкой. -Мам, а разве не рано? -Ты несколько недель назад готов был умереть за неё, все деньги на тебя извела, так что знакомь давай. -Но ты ведь её знаешь, она твоя сотрудница. -Именно, что только сотрудница. Как о человеке я о ней мало знаю. А она обо мне уж тем более. Если, конечно, ты ей там не наплел про меня что-нибудь. -Да не наплетал я ничего! Ладно, позову. Но если она не согласится, я не виноват. Но, конечно же, Цудзимура согласилась. И через несколько дней Накахара встретил её у дома и повёл в назначенное место. Оба выглядели прилежно. На Чуе белая блузка с галстуком, коричневый пиджак и такие же брюки, а ещё шляпка. Красивая, новая, дорогая. На юноше она сидела, будто бы с рождения. Мизуки это одновременно и нравилось, и забавляло. При каждом удобном случае она её как-то нелепо задирала или отбирала. Сама же девушка тоже надела белую блузку, правда она была больше праздничная, чем школьная или офисная, длинную юбку-карандаш тёмно-зелёного цвета, телесные колготки и чёрные каблуки, которые подходили под пояс. Причёской в этот раз стал идеальный пучок. Придя в ресторан, они быстро нашли нужный столик и, представившись друг другу. Честно, у бедной Мизуки на секунду даже дыхание перехватило, когда она увидела Озаки вне работы. «Шикарнейшая женщина» Белая блузка без рукавов с узким вырезом меж грудей, тёмно-серая миди юбка-карандаш с вырезом сбоку, чёрные колготки и высокие красные каблуки. Волосы заплетены в низкий пучок, а одна сторона чёлки прикрывает левый глаз. На лице отчётливо видны ярко-розовые тени и недлинные стрелки, губы накрашены явно дорогой бордовой помадой, щёчки и носик слегка припудрины. В таком образе и не поверишь, что она один раз была замужем и уже родила двоих детей, одному из которых весной стукнет 22. Сестра, на фоне этого показа мод, была лишь зрителем. Простая, голубая школьная блузка, коротенькая бледно-голубая юбочка, белые чулки и негрубые кроссовки. Причёска тоже самая обыкновенная - мальвинка. Мизуки, кстати, сразу подметила, что волосы у Кëки очень красивые и длинные. «Можно будет заплетать косички!» Конечно, поначалу было страшно, ведь это всë-таки не кто-то там, а очень влиятельная женщина, а тем более твоë начальство! Но алкоголь способен решить многие проблемы. Поэтому уже после двух бокалов дорогого вина, названия которого Мизуки даже произнести не смогла, все забыли о таких чувствах, как неловкость, смущение, стыд и скромность, и неплохо разговорились. И всë было просто чудесно, пока Чуя не отрубился, упав лицом в тарелку с едой. Цудзимура сразу же обеспокоилась, но Коë её быстро успокоила: -Ох, не переживай по этому поводу. Я что-то совсем забыла его контролировать. У моего Чуиньки очень низкая толерантность к алкоголю. Пожалуйста, запомни об этом и не впредь не давай ему напиваться до такого состояния. Эх, только лицо теперь у него всë в грязи. Надо как-то до умывали что ли довести. Но вовремя подоспел официант с желанием помочь. -Спасибо вам большое. Вы не против, если я сейчас закажу такси и буду ждать вас у выхода? -Да, конечно. Мне несложно. Скоро вернусь, мэм. И парень, который был выше Накахары сантиметров на 20 точно, потащил его пьяную тушу в туалет. Умыв его, официант зачем-то уволок юношу в кабинку и что-то вколол ему. Похлопав по щекам, парень всë-таки очнулся. -Что.. Я здесь.. Где я? -Ты всего лишь в туалете этого ресторана. -Кто вы? -Ох, неужели меня действительно так сложно узнать? А я ведь всего лишь нацепил усы и сделал хвостик... Ну, так понятно? -Дазай?! -Тихо ты. Не ори тут. Мы всë-таки в туалете, а то подумают, что мы тут чем-то непристойным занимаемся. -Какого ты меня похитил? -Ну, ну, чего так сразу дерзко? Я, честно скажу, хотел это сделать, но здравый смысл у меня всё же имеется. Поэтому просто решил с тобой побеседовать. И на секундочку, твоя мать сама попросила тебя умыть. Ты же не умеешь контролировать себя в пьяном состоянии, вот и отрубился, упав лицом прямо в тарелку с недоеденной жирной курицей! Представляешь только, как мне было тяжело и противно тащить и умывать тебя, когда ты спишь? Хотя, ладно, я погорячился. Ты никогда не был и не будешь мне противен. Даже, когда твоя мордашка вся в соусе и масле! -Ненормальный... Чего тебе надо? -Хм, я хочу с тобой поговорить. Но не тут. У меня дома. Так что предлагаю сейчас пойти к выходу и ты скажешь своей матери, что останешься сегодня у меня. Нам тем более уже пора. Она заказала такси и ждёт тебя. Ей будет неловко перед таксистом. Да и что мы могли делать столь долгое время в туалете... -Зачем тебе сейчас это? Ты не мог подойти ко мне в универе или ещё когда-нибудь и просто нормально позвать? Обязательно было дожидаться, пока я отрублюсь? -Ну, если бы я сделал именно так, то ты бы попросту меня отшил и даже не стал слушать. -Черт... А мы не можем встретиться, например, завтра? Ты ведь видишь, я сейчас не в особо хорошем состоянии. -Нет. Сейчас как раз то, что надо. И я хочу именно сегодня. -Но у меня как бы... -Что? Девушка, да? Не волнуйся, она подождёт. Её вообще не должно было здесь быть. -Что? В смысле? Внезапно Чуя почувствовал холодное лезвие у своего горла. -Давай поговорим об этом у меня дома, Чуинька. Ты ведь пойдёшь ко мне сейчас? Давай сообщим о твоём желании провести со мной вечер и ночь твоей маме... и этой чертовке Мизуки. Ты ведь так и сделаешь, правда, Чуинька? Нам уже пора. -Ублюдок больной... Пойдём уже, только убери эту хуйню от моего горла. Накахара пытался сохранять спокойствие, но трясущиеся руки выдавали его. Осаму сжал их. -Ох, Чуинька, неужели ты боишься меня? Хм, а твои ручки, как настоящий вибратор, хаха! -Пойдём уже, сам сказал, что у нас мало времени. -Да, точно, бежим! Шатен убрал нож и, взяв рыжеволосого за руку, вышел из туалета, направляясь к выходу. -Здравствуйте, Коë-сан. Небось заждались? Извините, пожалуйста, Чуя просто сопротивлялся и говорил, что вода - это монстр! Но всё же я привёл его в чувства. -О, Осаму? Так это был ты? А тебе в такой форме с усами и хвостиком даже не узнать. Тебе такая причёска, кстати, очень идёт. -Мам, можно я, пожалуйста, сегодня останусь у Дазая? -Осамушка, а это пьяное чучело не будет тебе мешать? -Нет, что вы. Я сам его позвал. У меня в последнее время, как вы поняли, дел полно, всë увидеться никак не доводилось. Ой, Мизуки, это ты? Обратился парень к бирюзоволосой девушке, которая уже сидела в машине. -Привет, Осаму. -Ох, как я рад, что с тобой всë хорошо. А то я слышал от знакомых, что с тобой что-то случилось. Ты вроде даже в больнице лежала... -Осаму, -вмешалась Озаки,-давай в другой раз, хорошо? Нам уже пора. Тем более Кëка неважно себя чувствует. Смотри только, чтобы этот сорванец ничего не делал. -Да, конечно. Я отличная нянька! Хорошей вам дороги! -Спасибо, Осаму. Чуя, веди себя прилично, хоть раз. До встречи, мальчики! Женщина села в такси, и они уехали в другом направлении. -Ну, а теперь пойдем, Чуинька! Как раз проветришься. А то всë-таки хочется, чтобы ты был в рассудке, иначе никакого толку. Дазай закинул свою руку на плечо Накахаре. Шатен весь сиял от счастья, но, посмотрев на лицо Чуи, тот заметно расстроился. -Чуя, ты что, боишься меня? А парень действительно боялся. Такая быстрая смена эмоций... Да он же чертов маньяк! Да, только они на такое способны. И действительно, если кто-то ведёт себя так дружелюбно в обществе, то если он совершит преступление в каком-нибудь малом городке, то на него подумают в последнюю очередь! Это по-настоящему устрашало голубоглазого. -Послушай, я тебе всë объясню,-серьёзно сказал Осаму,-просто расслабься. Я не причиню тебя вреда, обещаю. «И он говорит мне это после того, как несколько минут назад приставлял у моего горла нож?!» -Прошу... Я очень не люблю, когда меня боятся. Чуя поднял глаза. И увидел. Он... Плакал. Дазай плакал. Тихо, не издавая привычных стонов. Слезы просто катились по его щекам, а он, опустив голову вниз, словно провинившаяся собака, пусто смотрел на асфальт. -Ладно, но если ты попытаешься хоть... -Вот. Возьми этот кинжал, раз так боишься. Можешь считать это своим гарантом безопасности. Дазай протянул Чуе свой заострённый кинжал в чехле, сделанном из натуральной кожи. -Спасибо. На секунду Накахара даже как-то смутился, но потом быстро положил кинжал во внутренний карман пиджака и достал от туда чистый носовой платочек. Юноша дотянулся до чужого подбородка и резким движением опустил его, начав аккуратно вытирать слезы. Дазай, абсолютно не ожидавший такого, покрылся заметным румянцем. «Так близко. Как бы не сорваться и не поцело...» Да, Осаму даже не говорил, но его мысль оборвалась. Потому что, когда тебя целует в губы тот, кто отверг, кого ты недавно чуть не убил, кто тебя только что боялся, как дикого зверя, то чувства и мысли никак не поддаются твоей власти. После отстранения, Осаму обнял рыжика за талию, прижал к себе и вновь поцеловал, стараясь делать это как можно нежнее. Но похоже Накахара сегодня явно перебрал и, обхватив голову шатена, углубил поцелуй. И так продолжалось долго, пока сознание, словно ледяная вода, не прошибло Чую, когда тот оказался зажат к стенке в какой-то подворотне. Губы жутко болели и судя по партнёру сильно отекли. После очередного отстранения, Накахара с силой оттолкнул Дазая, отчего тот опять был в шоке. Тот же с минуту смотрел на него, как на что-то опасное. А после, будто маньяк дал ему фору, рванул с места и двинулся, куда глаза глядят. Но долго пробежать не удалось, так как Чуя врезался в тупик, где его быстро нашёл Осаму. Но рыжеволосый вовремя вспомнил про свой "гарант" и достал его, выставив дрожащие руки перед собой. -Чуя, что с тобой? -Уйди от меня, сволочь! -Да что я не так делаю?! - Тут уже сорвался Дазай,- Я ведь просто хотел с тобой поговорить и всë объяснить! Ты сам полез ко мне целоваться, а теперь вновь отшиваешь без объяснений и убегаешь? -Я не гей! -Тогда почему ты поцеловал меня? Почем переспал со мной? -В этих случаях я был пьян! -А тогда? Тогда почему поцеловал? В первый раз! Ты не был пьян, ведь мы тогда были молоды, нам бы не продали! -Что... О чем ты? Какой первый раз? -Значит ты всë-таки это не запомнил. Как и говорил Одасаку. Прости... Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Давай дойдем уже до моего дома, пожалуйста. Я должен тебе всë рассказать. Глубоко выдохнув, Чуя убрал нож и пошёл за Осаму. Всю оставшуюся дорогу они шли молча. В ещё более неубранной и грязной квартире, чем в прошлый визит Чуи, Дазай сделал чай на двоих. Накахара кое-как нашёл себе место, чтобы присесть. Это оказался краешек дивана. Было неудобно сидеть, но все-таки лучше, чем стоять или испачкать свой дорогой костюм. Чай был на редкость вкусным, так что гость выпил его очень быстро. -Ну, так что ты хотел мне рассказать? -Ты уверен, что готов? -Издеваешься? Я только из-за этого согласился переться к тебе в этот срач. Так бы сбежал уже в той подворотне и глаза мои тебя б больше не видели! -Ладно, ладно, я понял. В общем... Ты же помнишь, когда тебе было около 13, ты познакомился с одним мальчиком, который в итоге стал твоим лучшим другом? Через два года твоя компания устроила взбучку, дав тебе выбор: они или тот мальчик. Ты долго думал, не мог решить, ведь был слишком преданным. Но в итоге, когда они начали издеваться над тобой в школе ты решил. И выбрал того мальчика. Ведь так? -Да... Но откуда ты это знаешь? - Неприятное ощущение и догадки уже настигли Чую, но он пытался их старательно отрицал. -Ты помнишь, как выглядел тот мальчик? -Да, но плохо... Он был худощав, бледен, с часто немытыми тёмными волосами. Его всегда "украшали" какие-то травмы почти из ниоткуда, которые ещё и долго заживали. Но я совершенно не помню его лица. -А имя? -Цусима. Сюдзи Цусима. -А что ты чувствовал к нему? -Ничего. Он был хорошим другом для меня. -Только другом? Совсем ничего? Ты уверен в этом? -Ну... Я точно помню, что он был красив. По крайней мере тогдашнего меня он... -Привлекал? -Да, пожалуй. Но между нами ничего не было. Да и это была явна подростковая симпатия. Сейчас-то я чётко осознаю, что не гей. Тем более мне нравится Мизуки. -Ничего не было говоришь? Ладно... А почему вы перестали дружить? -Он предал меня. -Как? -Меня избила моя бывшая компания, когда я выбрал Цусима и поэтому я попал в больницу. Когда меня вылечили мне пришлось пожить ещё полтора месяца в Германии у брата. А когда я вернулся, то обнаружил, что Цусима играет с другими ребятами. Я подошёл к нему, а он... Сказал, что не помнит и не знает меня. -Очень печально. А что ты сказал ему в ответ? -Я убежал, но на последок прокричал ему... -Чёртов Цусима! - выкрикнули оба. -Что? Откуда ты знаешь? -Потому что я и есть тот "чертов Цусима". Глаза Накахары чуть не выпали из орбит, слезы непроизвольно потекли по лицу, конечности затряслись, а всë тело пробил неприятный холодок. Дышать стало тяжело, и Чуя буквально начал задыхаться. Вокруг всë закружилось, картина перед глазами была вся размазана, уши уловили звук разбивающейся чашки, а дальше в голове лишь сирена. Студент упал на пол, прижал колени в груди и начал орать в попытках не слышать эту мерзкую сирену. Дазай в это время, не способный что либо сделать, судорожно искал успокоительные. Закинув в стакан с водой двойную дозу, он схватил Накахару за волосы и заставил пить. И уже через несколько минут ад для обоих закончился. Чуя сидел на полу и смотрел в потолок, словно убитый. Дазай же рядом, боясь заговорить. Спустя некоторое время, Накахара всë-таки более менее пришёл в себе и спросил: -Почему ты забыл меня, а сейчас вспомнил? -Ты ведь сам помнишь, что я был очень слабым и болезненным. И, когда ты попал в больницу, то практически сразу меня тоже отвезли в какой-то госпиталь. Там мне провели далеко не одну операцию. И как раз-таки после одной из таких я тебя и забыл. И ещё много кого. -А вспомнил-то тогда как? -Спустя где-то 3 года меня сбила машина. Я пробыл без сознания буквально два дня, а когда очнулся, то всë сразу вспомнил. И тебя, конечно, в том числе. -Хех, интересно. А зовут тебя почему по-другому? -Мне никогда не нравилось моë настоящее имя. Тем более его мне дала мать, а с ней у меня, так сказать, не очень хорошие отношения. -Почему ты сразу мне всë не рассказал? Мы ведь с первого курса вместе. -Боялся. Повисла неловкая пауза, но Чуя опять продолжил: -А что я забыл? -В смысле? -В том закоулке. Ты говорил, что я что-то не помню. -А... Точно. Дазай резко навис над Накахарой, притянул его за подбородок и поцеловал. А после разрыва тут же получил нехилую пощечину. -Да какого ты опять творишь?! -Вот, что ты забыл. Буквально за день перед тем самым "выбором" я признался тебе в любви. А ты ответил тем же и даже поцеловал. -Что... Но такого не было! Я не помню этого! -А я помню. Причём я помнил это даже когда не помнил тебя. Именно тогда у меня и появилась моя "бабниковская" натура. Потому что я безумно хотел найти того, кому принадлежит этот поцелуй. Попробовать его снова. Но всë было тщетно. И вот я наконец-то нашёл то, что так долго искал. С этими словами Осаму принялся целовать Чую снова и снова. Все удары парень переживал стойко, не обращая на них никакого внимания. -Все они для меня никто. Весь мир для меня ничего не значит. Я люблю только тебя, Чуя. Стало жарко. Чуя перестал сопротивляться. Дазай начал быстро снимать с них двоих одежду. Уже полностью голые они переместились на диван. Осаму оставлял засосы по всему телу рыжего, словно те были веснушками. Тот же лишь хрипло постанывал и, не в силах понять свои истинные желания и чувства, просто отдался в руки судьбе. Вернее в лапы этого чертового Цусимы. Закончив с поцелуями, Дазай, заметив, что его Чуинька всë-таки возбудился, решил его полностью удовлетворить и взял в рот. Сразу глубоко. Облизывая каждый сантиметр своим длинным языком, его голова двигалась вверх-вниз, ускоряя темп каждую минуту. Увидев, что его любимый уже готов кончить, он резко отстранился. -Я не позволю тебе кончить от одного лишь минета. Я хочу, чтобы ты полностью насладился мной. Достав припрятанную под диваном смазку, он обмазал ею свои пальцы и повернулся спиной к Накахаре, приподнявшись на коленях. -Смотри же, милый. Решив не медлить, долбанный мазохист-извращенец засунул 2 пальца себе в анус. Сам же застонал от этого, но продолжил ими двигать внутри себя. Потом добавился и третий. Подумав, что уже достаточно себя размял, он вновь повернулся лицом к своему ненаглядному Чуе и аккуратно начал присаживаться на него. И когда член полностью оказался в Дазае, оба громко застонали. Осаму упёрся руками на плечи Накахары и стал двигаться. Привыкнув, темп стал ускоряться, но, не дойдя до самого пика, Чуя резко положил Осаму, и, чуть ли не душа его одной рукой, а другой сжимая бедро до покраснения, начал буквально втрахивать того в его же долбанный диван, делая темп всë более бешеным. Оба стонали на весь дом. Хотя, скорее всего, соседи к такому уже привыкли. Первым кончил Чуя, за ним следом и Дазай. Чувствуя себя смертельно усталым, Накахара забыл про душ и любую грязь. Он упал на Осаму и, поцеловав его и оставив один единственный засос на плече, уснул. Шатен, чье лицо пылало алой краской и было усыпано слезами, нежно поцеловал свою спящую красавицу в макушку и тоже провалился в глубокий сон. Ему уже снилась их повседневная жизнь, наполненная яркими красками. То, как они будут целоваться перед уходом на работу, нежиться вечерком в постельке, иногда ссориться, но быстро мириться, как будут жадно трахаться из-за невозможности полностью насладится друг другом и навеки слиться. Они будут путешествовать в разные страны, обязательно поддерживать друг друга, ласково шептать ночью на ушко "спокойной ночи". Также они несомненно возьмут парочку детей из детдома и будут их любить и оберегать, как родных. Но наутро все эти фантазии рассыпались в пух и прах. Проснувшись после столь замечательного сна, карие глаза уставились на сидящего рядом Чую, который застёгивал свою блузку. -Доброе утро, милый. Как спалось? -Я ухожу, -резко отозвался грубый голос. -М? Куда? У тебя ведь сегодня вроде нет дел. -Нет, ты не понял. Я просто ухожу. Отсюда. Из этой квартиры. Ухожу от тебя. -Что?! Но почему? Мне казалось вчера ты всë понял, когда сам накинулся на меня. -Это был всего лишь порыв страсти и желание хорошо потрахаться. Ничего больше. Встав и одев брюки, Чуя обернулся на вновь плачущего Осаму, который сейчас был похож на маленького испуганного мальчика. -Я не люблю тебя, Осаму. Хватит. Мне плевать, что было чуть ли не 7 лет назад. Хватит уже жить прошлым. -Но... -Замолкни. Мы могли бы остаться друзьями, но ты пересёк все границы. Прощай. Постарайся больше не подходить ко мне и моей семье, включая Мизуки. Найди себе новых друзей и парня, либо девушку. Мне, честно говоря, абсолютно похуй на то, кто тебя действительно интересует, на твою личную жизнь и в принципе на самого тебя. Не желаю больше иметь с тобою ничего общего. Когда Чуя уже был на пороге, одевая пиджак, Дазай оскалил зубы и выкрикнул: -Это я сделал то с Цудзимурой! Я! Я ненавижу её! Но если ты расскажешь об этом полиции, то я или мои люди попытаются сделать это снова, но на этот раз мы не оставим её в таком ненадёжном месте. Можешь идти. После такой новости Чуя, взяв шляпу, вылетел из квартиры, как ошпаренный. Чего, чего, а такого поворота он явно не ожидал. «Черт, да он же реально психопат-маньяк!» Забежав домой, он увидел там его мать и его возлюбленную вместе на кухне. Как же приятно было видеть это крошечное создание в целости и сохранности. -О, Чуя, дорогой, ты уже вернулся? А мы тут немного подготовить решили. Иди приведи себя в порядок, скоро уже всë будет готово. -Да, хорошо, мам. Накахара заперся у себя в комнате и сполз на пол. Он представил, как этот чертов маньяк избивает его любимую Мизуки до полусмерти, а после закапывает в снегу, оставляя её медленно и мучительно умирать. И ведь даже обратиться за помощью нельзя, ибо тогда ей точно конец. Но и жить с этим уебком так рядом небезопасно. Он ведь ненормальный. В любую секунду может вспылиться и напасть! Остаётся только... Наладить с ним отношения. -Что же за наказание ты мне дал... Чертов Цусима. Глубоко вдохнув и решив, что в ближайшее время Цудзимуре точно ничего не угрожает и, мысленно поклявшись, что будет её защищать, Чуя, как и сказала Озаки, привёл себя в порядок и вышел к столу весёлый и бодрый. Стараясь скрыть от родных глаз столько важной и шокирующей информации.