Просыпайся на раз-два-три

Слухи — то, что не угасает средь офицеров Фатуи. Каждый из них, так или иначе, считает своим долгом уведомить остальных об услышанных где-то вестях. Правдивы ли они? Это уже не столь важно. Всегда можно списать подобное, как «предположение не имеющее источника». Предвестники об этом знают. Практически всегда осведомлены о том, какого рода сплетни гуляют средь подчинённых; на незначительные глаза закрывают, а те, которые репутацию подорвать способны — искореняют различными, не всегда гуманными методами. Да и как правило: слухи не рождаются на пустом месте. Обязательно есть что-то, что дало толчок развитию той или иной сплетни. Поэтому, чем раньше получится предотвратить их распространение, тем лучше будет для властей Северного Королевства. *** — Поговаривают, что вчера в лазарете Заполярного Дворца произошёл нешуточный инцидент, — открыто произносит статный мушкетёр, завязывая тему для разговора со своим сослуживцем. — Не знаю, правда это или нет, но… — Тише. Срывается с уст молотобойца, стоит тому заприметить неподалёку фигуру Девятого Предвестника, готовящегося к отплытию в Город Контрактов — Ли Юэ, по наказу Её Величества. — Кхм, как долго он здесь? Неуверенность пробивается в голосе солдата, чьё сердце делает внезапный кульбит, когда взглядом встречается с «доброжелательной», невзначай проявившейся улыбкой банкира. Ох, чёрт бы его побрал! Умеет ведь жути навести! — Уже минут пять как стоит. Удивительно, — старший укладывает руки на уровне груди, наблюдая за действиями начальства, которое предстоит сопровождать в течение всего пути. — Особенно холодно сегодня, а господин Панталоне, что-то совсем не грезит уйти в место потеплее. До отплытия ещё около часа. — Может что-то случилось? Помнится, где-то упоминалось, что Её Величество сослала его в Ли Юэ. То ли в наказание, то ли с целью проверки, уж не вспомню толком, — покорно удерживая в руках мушкет шепчет мужчина, пристально глядя на Предвестника. — Так вот, о чём я… Лазарет… Поговаривают, что внутри него, было совершено покушение на господина Дотторе. Без понятия: пустые ли это бредни, или настоящая новость, но всё же. — Покушение? Интересно, кто такой «смельчак», раз удостоил себя чести, чтобы напасть на Второго Предвестника? Честно, молотобойцу хотелось прыснуть от смеха, ибо ситуация, которую ему рассказали — комична до одури. Нет, серьёзно! Во всей Снежной не найдётся человека, который решиться пойти наперекор Её Величеству, и уж тем более приближённым к ней лицам. Ох, ну разве что сами Предвестники порой воду мутили, то и дело воплощая свои амбициозные планы, которые могли так или иначе, но ставить под удар убеждения и требования Царицы. Обычному горожанину или солдату — нет нужды подписывать себе смертный приговор, в лице нападения на кого-то из руководства. По крайней мере, так думали именно обычные вояки, которые находились под влиянием высших кругов, и лицезрели их превосходство в той же охоте за Сердцами Богов. Боялись праведного гнева Предвестников, но верили в их могущество. — Действительно, кто может оказаться столь неблагоразумным? — заслышав разговор солдат стоящих неподалёку, натянуто интересуется Панталоне, даже не поворачиваясь к напуганным воинам. — Расправа над Доктором — звучит по-детски смешно и наивно. Банкир не удосуживается взглянуть на сплетников. Он может говорить всё через мнимую призму своей уверенности, от которой, признаться честно, уже практически ничего не осталось. Смешно? Наивно? Какого это, иронизировать над самим собой? Человеком, знающим практически всю правду. — Вы правы, господин Панталоне! Подобное — не более чем глупые слухи! Чуть ли не хором заявляют солдаты, опасаясь вставить лишнее слово. Ох, им следовало быть ещё на полтона тише. Вели себя, как наивные мальчишки, полагаясь на то, что такой шёпот не долетит до острого слуха банкира. — Это всё, что могло быть вам известно? Быть может, вы решили сокрыть что-то, что хоть немного походит на правду? — Нет-нет, есть ещё кое-что: кхм, поговаривают, что господина Дотторе госпитализировали в бессознательном состоянии. Честно, я не знаю информации более. Лишь это. Дыхание Панталоне сбилось, оседая плотным, душным комом в легких. В бессознательном? Подождите-подождите, он точно помнит, что когда покидал пределы палаты, Доктор всё ещё был в себе. Нет, с ним должно быть всё хорошо! К тому же, разве Предвестник, по силе равный Архонтам, параллельно живущий не одну сотню лет, способен слечь от удара меж рёбер? Как показывает практика со сном — да, способен. Дотторе применял к себе множество модификаций, однако от подавителей обычных человеческих потребностей и ощущений — толку не было. Ничего не менялось кардинально. Да, он мог становится более выносливым физически, но рано или поздно, даже такое тело способно утратить работоспособность. — Бред, да и только. Показательно усмехнувшись, Панталоне вальяжно отходит в сторону, пытаясь переосмыслить всю полученную информацию. Это всё — сплетни. Пустые слова, не имеющие ничего общего с реальностью. Так ведь? Правда? Ох, он может убедиться в этом, только если сам заявится в лазарет. Но он не может. Хочет, но не позволяет себе. Его действия… его слова… От всего этого так тяжело морально. Может, осмысление своих настоящих действий — своей прогнившей, чёрствой натуры, не позволяет Панталоне сделать хоть шаг. А может, он всего-навсего устал от этого. — Извини, родной. Я не могу тебя навестить: узнать твоё самочувствие, увидеть тебя вновь, почувствовать хоть что-то, что я ощущал внутри себя раньше. Я не понимаю себя. Я боюсь тебя. Это всё так сложно, кажется, что вот-вот голова расколется. Веки плотно смыкаются скрывая подступающие слёзы. Руки, усеянные многообразными кольцами, нервно сжимают-разжимают кулаки. Такую тяжесть Панталоне давно не испытывал. Возможно, ещё с самого детства; Когда он желал того, что казалось, невозможно получить. То, ради чего пришлось проделать тернистый путь взлётов и падений. Может, аналогичный путь ему необходимо проделать и в отношениях? Как минимум: разобраться в себе и своих чувствах. Способен ли он вообще на что-то подобное? Не бессмысленно ли это? — Надо же, какие люди, — язвительный, тошнотворно знакомый голос доносится до банкира, позволяя наконец выйти из своих мучительных раздумий. — Ещё не покинули пределы Снежной? Как же так? Мне казалось, что вы следуете приказам Её Величества. — Омега? Правильно? Пытаясь собраться с мыслями, спешно спрашивает Панталоне, как и в диалоге до этого, не решаясь повернуться к собеседнику. — Вы весьма догадливы, должен заметить! Только вот, уважительностью вас явно обделили… Ладонь Омеги как-то небрежно ложиться на воротник шубы дельца, после чего, достаточно нежным движением следует по мягкому меху, пока сам клон обходит Предвестника. — Уж извините, но мне не доставляет удовольствия разговаривать с вашим затылком, — подцепляя аристократичными пальцами подбородок, цедит сегмент, наблюдая за этой жалкой картиной перед собой. — Ох, ну как оно и ожидалось: любовничек-то совсем поник. Что, господин Панталоне, негоже вспоминать о содеянном? А слухи-то как приятно слушать, зная, что вы — виновник сего инцидента! — Что тебе нужно? — сквозь зубы проговаривает мужчина, грубо хватая клона за кисть руки. — Ты никогда не заявляешься ко мне без повода. Глубоко сомневаюсь, что ты отвлёкся от своей работы, только чтобы стоять и язвить здесь. — Я уже говорил о вашей догадливости? Кхм, ладно, вы правы, — выдернув свою руку из чужой хватки, Омега с наглой ухмылкой отходит на метр, чтобы держать дистанцию между ними. — Не думаю, что мне стоит разъяснять причину своего визита. Уж явно не попрощаться пришёл. Что-что, а это — выше моего достоинства. Нам необходимо поговорить касательно моего создателя… — Проваливай. Скомкано, почти невнятно произносит банкир, отмахиваясь от мужчины перед ним. Им не о чем разговаривать. — Предсказуемая реакция, но всё же, позвольте мне… — Проваливай! — Эх, а такой интересный разговор мог получиться… — с наигранной разочарованностью клон снимает маску, открывая вид на алые очи, наполненные неподдельным интересом дальнейшего развития событий и искрой хитрости. — Хорошо, я оставлю вас! Однако, кое-что я обязан показать. Покопавшись во внутреннем кармане шубы, он демонстрирует Панталоне использованный шприц, на стенках которого всё ещё покоятся заметные коричневые капли. — Что это? Почему ты мне это показываешь? — Всё просто, господин. Содержимое этого шприца — то, чего Доктор опасался больше всего. То вещество, от которого вы его избавляли, — Омега ловит задумчивый взгляд банкира, обнажая острые зубы. — Да, Панталоне, та самая жидкость, которая до этого сводила его с ума. От которой он был зависим. То, что чуть не свело его в могилу. Девятый, казалось, слова вымолвить не мог. Стоило осознанию явиться, как все мысли смешались во что-то одно. — Почему это у тебя? Где содержимое?! — резко схватившись за ворот шубы клона, потребовал объяснений Панталоне, чьё сердце начинало биться всё чаще. — Только не говори, что… — Да, сие вещество уже внутри. Это малая доза, и при умеренном употреблении — безвредна. Однако, Доктор сейчас так слаб… Даже не знаю, что может произойти. Понятное дело, что Омега был осведомлён обо всех «прелестях» этой жидкости. И введение её внутривенно создателю — вынужденная мера. Всё-таки, история из прошлого, плотно засела в голове клона, который знал: стоит ей повториться, банкир навсегда исчезнет из чужой жизни, разумеется в любовном плане, ибо тот сам разорвёт этот союз. — Ты знал об этом, но не остановил его?! О Архонты, чем ты вообще думал?! — Тише-тише, господин… Я самолично ввёл ему этот препарат, но с другой целью: чтобы поспособствовать хорошему кровотоку. Врачи поговаривают, что последнее время у него есть с ним проблемы из-за беспорядочного образа жизни. Поэтому, нужно было использовать хорошее средство, чтобы не усугубить и без того плачевное положение его здоровья. — Ты — безумец! Прекрасно зная о том, как Дотторе реагирует на эту дрянь, ты не нашёл ничего лучше, чем вколоть её ему?! — возмущению Панталоне не было предела. Ещё бы, он помнил то, скольких нервов стоила возможность вернуть любимого человека к обычной жизни, после принятия данного вещества. — Исчезни с глаз долой! Пока я самолично не вырыл для тебя здесь могилу! Омега не противился. Желаемой реакции тот достиг, остальное придёт со временем. Поэтому, со спокойной душой покинул пределы порта, оставляя банкира обдумать всё услышанное. Интересно, что будет теперь, когда он не сможет контролировать Доктора? Быть может: изведет себя незнанием и окончательно поймёт, что оно того не стоило, ведь можно было просто оборвать близкие связи с создателем? Самый выигрышный вариант, который мог бы наблюдать сегмент. Сам Панталоне ощущал себя ещё паршивее, чем до этого. Сказанное Омегой, так или иначе, не внушало доверия. Он понимал, что если хочет в чём-то убедиться на все сто процентов, то необходимо увидеть это собственными глазами. Но, с другой стороны: ему мерзко думать о самой попытке явиться в лазарет — предстать перед человеком, которого ещё вчера Девятый травмировал. О котором нелестно отзывался по возвращению в кабинет. Однако, банкир хотел убедиться, что ничего не угрожает Дотторе. Что то вещество, продемонстрированное сегментом, практически не нанесло вреда. Только вот: как правильно подойти? Что сказать? Банально извиниться или сделать вид, что ничего не произошло? Ох, последнее поистине глупо, ибо Доктор должен знать причину, по которой он всё ещё находится в палате. — Господин, всё готово! Солдаты справились быстрее, поэтому мы можем отправиться в путь раньше! Окликнув Панталоне, один из подчиненных взошёл на палубу, ожидая каких-либо действий со стороны Предвестника. — Да-да, сейчас… — рвано протянул банкир, понимая: он не увидит Доктора ещё долгое время. И что ещё хуже, тот навряд ли станет отвечать на письма, которые экономист будет ему отсылать. — Хочу верить, что с тобой всё будет хорошо. Извини…