***
Кто, черт возьми, такой Айзава, и почему профессиональные герои продолжают спрашивать, не родственник ли я ему?» К его чести, мисс Шутка выглядела в равной степени сбитой с толку и смущенной вопросом Изуку. Судя по взгляду, который Хитоши бросил на нее, его друг определенно сказал что-то, что он пропустил, пока пытался снова привести свои мысли в рабочее состояние. — Мне очень жаль, Мидория-кун, — женщина на самом деле звучала извиняющимся тоном, не таким тоном, который Изуку слышал очень часто, — я не хотела поднимать для тебя проблему. Айзава-сан… человек, с которым я работаю. Брови Изуку приподнялись. Это был интересный выбор слов. Как профессиональный герой, мама Хитоши могла работать со многими людьми, которые совпадали с Мисс Шуткой. Полиция, репортеры, межведомственный персонал, сотрудники HPSC. Черт возьми, они оба были учителями в школах героев, это была целая дополнительная группа связей. Но отказ назвать их работу означал, что она не имела права разглашать это, что немного сузило круг вопросов. — Вау, — моргнул Изуку, вырвавшись из своих мыслей одним слогом и взглянув в удивленные глаза, — я понимаю, почему Хитоши спросил, можешь ли ты прийти и поучиться. Это впечатляющее рассуждение, Мидория-кун. Изуку чувствовал, как жар поднимается к его шее, его мысли сбились с толку от похвалы. — Это даже не половина дела, — Изуку краем глаза увидел ухмылку на лице своего друга, — Изуку свободно говорит по-английски, поэтому он проводит это время, беря личные уроки и играя в шахматы с директором Недзу! Шока на лице мисс Шутки было более чем достаточно, чтобы поднять Изуку на совершенно новый уровень взволнованной паники. Он не был достаточно бодр для этого! «Ладно, ладно, — весело засмеялась мисс Шутка, — я думаю, нам следует остановиться, прежде чем мы сломаем твоего друга, Хии-хии. Вам, мальчики, что-нибудь нужно для учебы? Изуку взглянул на Хитоши, который лишь поднял на него бровь. Изуку тихо вздохнул, потирая затылок. «Кофе?» — нерешительно спросил он, немного поморщившись от взгляда, которым обменялись мисс Шутка и Хитоши. — Если это слишком много хлопот, то ладно, я не хочу беспокоить. — Ничего особенного, — Изуку не мог определить интонацию в голосе женщины, но он был уверен, что услышал ту же ноту и в голосе Ямады-сенсея, — как вы пьете кофе, Мидория-кун?» — Просто Изуку в порядке, пожалуйста, — Изуку мягко улыбнулся, — и черный? Настолько сильным, насколько ты сможешь это сделать? — Он тоже не шутит, мам, — пропищал Хитоши, махая Изуку и направляясь к лестнице, в то время как настоящий живой профессиональный герой варил Изуку кофе (позже у него будет нервный срыв из-за этого), — Изуку берет термос, полный эспрессо. В школу каждый день, и обычно к обеду он заканчивается». Изуку был достаточно далеко вниз по лестнице, чтобы услышать низкий шепот женщины: «Какого хрена. — прежде чем он взбежал по ступенькам вслед за своим другом, раскрасневшиеся щеки горели. Это не его вина, что кофе больше не так уж много для него делал! Ему действительно нужно было достать еще несколько бутылок, которые дал ему Хитоши, которые на какое-то время действительно сделали свое дело. — Это моя комната, — Изуку чуть не врезался Хитоши в спину, когда подросток остановился, потянувшись на кончиках пальцев ног, чтобы заглянуть ему через плечо, — это немного, но… «Вау». Изуку вздохнул, широко распахнув глаза от изумления, когда он увидел настоящую пещеру чудес, которой была комната Хитоши. Разноцветные книги, сложенные беспорядочными стопками у стены рядом со столом, поверхность которого Изуку даже не мог видеть из-за обрывков бумаги, горшочков с цветными карандашами, сложенных вместе с отвертками и гаечными ключами; и остатки того, что Изуку почти уверен, было динамиком, разбросанным поверху. Изуку был почти уверен, что кровать заправлена, хотя и не мог сказать наверняка из-за груды подушек и пледов, сложенных поверх нее. Мягкие голубые шторы трепетали на ветру, а расстеленный на полу ковер выглядел мягче, чем домашняя кровать Изуку. Ему хотелось прикоснуться пальцами к ярким геометрическим фигурам и самому узнать. Что действительно привлекло внимание Изуку, так это плакаты. Каждый видимый дюйм стен Хитоши был увешан плакатами с героями. Не так, как у Изуку, только со Всемогущим, но со столькими разными героями. Поднырнув под руку Хитоши, Изуку с удивлением уставился на них всех. Там были Present Mic и Midnight, а еще был постер Crimson Riot, который Изуку однажды видел в витрине магазина; это были дикие дикие кошечки? Изуку был почти уверен, что дрожит от возбуждения, когда он поворачивался на месте, называя одного героя за другим, пока их товар привлекал его внимание. Его глаза скользнули вверх, над кроватью Хитоши, к темному пятну, поймавшему его боковое зрение. Было ли это- — Ни за что, — голени Изуку врезались в край кровати Хитоши, и он почти уперся лицом прямо в груду подушек, глядя прямо вверх, — это Голова- ластик? Изуку никогда не видел товары с Головой-ластиком. Всегда. Это даже не было гарантией того, что это Голова —ластик, но Изуку не мог придумать другого героя, для которого это могло быть. Почти полностью угольно-черный, с едва заметным оттенком серого, очерчивающим силуэт с одной стороны, и ярким всплеском канареечно-желтого. Это было потрясающе, он не мог оторвать глаз от этого. — Да, — Изуку не знал, почему его друг звучал смущенно, это было потрясающе, — потребовалось время, чтобы найти правильный оттенок желтого. Подождите минуту. — Ты сделал это? Изуку повернулся к Хитоши, широко раскрыв глаза. Слабые оттенки румянца ползли по щекам более высокого подростка: «Ты что, шутишь? Я думал, что ты купил его, я собирался спросить, где ты его взял, чтобы попытаться достать его самому». — Я, ммм, — Изуку наблюдал, как Хитоши переминается с ноги на ногу. Тревога, может быть? «Спасибо. Я просто, — розовый румянец на его скулах теперь определенно распространился на уши и переносицу, Изуку мог сказать, пока его друг смотрел куда угодно, кроме него, — я просто пойду возьму кофе.Ага. Эм. Садись, где хочешь, я сейчас вернусь!» Изуку моргнул, когда подросток быстро отступил назад, прежде чем снова повернуться, чтобы осмотреть комнату Хитоши. Это действительно было совсем не похоже на комнату Изуку; не было книжных полок, забитых только учебниками, не было организовано до мелочей и опрятно. Это были яркие цвета и осмысленный хаос, и… было тепло. Медленно Изуку сел на край кровати, погрузившись в груду подушек. Слегка потрепанная, всеми любимая мягкая игрушка вывалилась из-за подушки практически ему на лицо, когда Изуку упал обратно в мягкость. Он был почти уверен, что именно так и будет лежать на облаке. Знаете, если бы они не были просто большими шарами водяного пара и действительно имели вещество. — Привет, — тихо пробормотал Изуку, поднимая мягкую игрушку, он был почти уверен, что это был волк, шерсть местами сползла до самой ткани и отсутствовал один стеклянный глаз, — я не хотел отвлекать вас от вашего ден. Это очень удобная берлога, надеюсь, вы не возражаете разделить ее со мной на минутку? Через мгновение ему нужно будет двигаться, Хитоши вернется, а Изуку нужно будет сесть, чтобы он мог сосредоточиться на помощи своему другу с домашним заданием по английскому языку. Импульсивно, Изуку прижал мягкую игрушку к лицу, глубоко вдохнув. Он был окружен сладким ароматом корицы и ванили и скрытым намеком на что-то, что Изуку начал узнавать как чисто Хитоши. Возможно, это было самое расслабляющее место, где когда-либо бывал Изуку. Обычно мягкие места пробуждали его, заставляли чувствовать себя странно, но он почти чувствовал тупое постоянное напряжение в мышцах, медленно вытекающее из его пор, чем дольше он лежал здесь. Закрыть глаза хотя бы на минуту не повредит, верно?***
Изуку застонал и перевернулся, моргая сонным взглядом только для того, чтобы его взгляд наполнился нежной лавандой. Глаза цвета индиго моргнули на него с края кровати. — Мммм, пора? — Он медленно сел, вздохнув с облегчением, когда его позвоночник хрустнул. Кости всегда болели, когда он просыпался. Что-то мягкое и теплое упало с его груди на колени, и Изуку посмотрел на изношенное чучело волка. Странно, у него никогда не было чучела волка. В его комнате тоже никогда никого не было. — Уже почти 11, — кивнул Изуку, пытаясь подавить зевок, — ты проспал около сорока минут. Это было неплохо, по крайней мере, Хитоши следил за временем… Ждать. Изуку тихо пискнул, его щеки залил жар. Он был на кровати Хитоши. Он заснул на кровати Хитоши. Он должен был прийти сюда и помочь своему другу с домашним заданием, а не вздремнуть! У него не было времени вздремнуть ради собственной выгоды, не говоря уже о том, чтобы помочь кому-то еще! Сорок минут потраченного времени, когда он мог бы… — Изуку, — в панике прервался ход его мыслей, когда голос Хитоши прервал его бормотание, — все в порядке. Тебе явно нужно было поспать, а еще даже не время обеда. Если ты не против, мы можем заниматься сегодня днем. Изуку облегченно вздохнул и кивнул. По крайней мере, у него не было неприятностей из-за того, что он расслабился. — Ты мог бы разбудить меня, я бы не возражал, — Изуку взял волка к себе на колени, нежно поглаживая обветренную шерсть, — спасибо, что позволил мне разделить твою берлогу, — тихо пробормотал он, прежде чем убрать ее обратно. за подушкой, он был почти уверен, что она исходила оттуда. Соскользнув с кровати, он изо всех сил постарался вернуть стопку подушек в то состояние, в котором он ее нашел, прежде чем сел на пол рядом с Хитоши, уши подростка были ярко-розового оттенка. Изуку наблюдал, как он открыл рот, помедлил, затем снова закрыл, прежде чем вместо этого поднять руки. Что ты хочешь делать до обеда? Изуку нахмурился: — Мы можем поговорить об этом? Все хорошо?» Через мгновение Хитоши нерешительно кивнул: — Почему ты не задаешь вопросов? Изуку понял, что причуда Хитоши была вызвана вопросами почти сразу после того, как он заставил Бакуго нокаутировать себя, но сколько бы раз он ни говорил своему другу, что может задавать вопросы, Хитоши никогда этого не делал. Там что-то происходило: «Это из-за причуды злодея? Потому что я могу сделать вам еще одну презентацию о том, почему это глупо, если мне нужно. Хитоши тихонько фыркнул, а Изуку усмехнулся. На самом деле он дал Хитоши целое эссе о всех героических способах применения его причуды. Хитоши плакал. Опять таки. «Частично.» Изуку подвинулся так, что оказался лицом к лицу с фиолетовым подростком, наблюдая, как тонкие пальцы с тревогой перебирают выбившуюся нитку на его джинсах. — Это также просто… — Хитоши вздохнул, его плечи немного опустились. Грудь Изуку заболела, просто наблюдая за ним. Его голос был таким тихим, что Изуку почти не заметил его, чуть громче шепота. « Больно «. Ой.Ой.О, в этом действительно было так много смысла. Пальцы Изуку мягко постукивали по его коленям, пока он думал об этом. Голосовые причуды имели специфический вокальный тембр, немного более высокий, чем у других людей, и вполне логично, что это… — Эй, Хитоши, — Изуку слегка подвинулся вперед, его глаза сверкали почти маниакальной интригой, которую разожгла в нем теория причуд, — могу я пощупать твое горло? Ах! Цвет согрел его лицо, он почти сразу понял, что сказал после того, как сказал это: «Не то, чтобы… я имею в виду… твой голос! Твои голосовые связки, я хочу кое-что проверить! Но только если с тобой все в порядке, я имею в виду, согласие имеет значение!» — …Да, — Изуку моргнул, глядя на слегка покрасневшее лицо, которое кивнуло ему, — да, ты можешь, ты можешь чувствовать. Как э… — Изуку уловил это, почти в тот же момент, когда Хитоши слегка вздрогнул. Ни малейшего искажения в его словах. Как бренчание по струнам гитары. — Очаровательно, — Изуку переместился на колени и наклонился, широко раскрыв глаза и мягко прижавшись кончиками пальцев к коже Хитоши, — определенно какая-то голосовая мутация, вы ее слышите. Адамово яблоко не растянуто, вы бы не заметили разницы, просто взглянув на нее. Но ты определенно чувствуешь это, Боже. Вот, почувствуй разницу, — Изуку наклонился и ощупал одну из рук Хитоши, полностью зацикленную на горле подростка, в то время как он прижимал руку своего друга к своему горлу, — твоя гортань больше, ну, намного больше. Но ваш голос выше, что обычно означает большее напряжение. Ооо, может быть, у вас есть… не могли бы вы напеть для меня?» Изуку смотрел, завороженный, когда кожа под его пальцами вибрировала от звука.так увлекательно! Я думаю, у тебя больше голосовых связок! Это имело бы так много смысла, на самом деле. Вокальная часть вашей причуды — это излучатель, вам нужен определенный диапазон звука, чтобы излучать его! Так что это будет означать… Взгляд Изуку метнулся вверх к широко раскрытым глазам цвета индиго, смотрящим на него с очень близкого расстояния. Пальцы, которые не принадлежали ему, слегка дернулись у горла, напоминая Изуку о своем присутствии на его коже. Вскрикнув, Изуку отдернул руку, покачиваясь на пятках и пристально сосредотачиваясь на плакатах на стене. Он больше не краснел. Он не был. — Итак, — Изуку слегка подпрыгнул, когда Хитоши заговорил, подросток сделал паузу, чтобы откашляться, — это будет означать… — Ах, он мог говорить о теории причуд, это была безопасная тема. — Ах, это значит, — Изуку нежно потер пальцы друг о друга, сосредоточившись на чем угодно, кроме того, насколько мягкой была кожа Хитоши, — это значит, что твоя причуда болит, потому что твои дополнительные голосовые связки не активны. Он рискнул взглянуть на своего друга, склонив голову на замешательство на лице подростка, — причуды хотят, чтобы их использовали, — объяснил Изуку, переходя в режим лекции так же легко, как дышать, — вот почему у нас так много несчастных случаев с причудами. , люди, которые не могут использовать свои причуды из-за социальных или юридических последствий, чьи причуды в конечном итоге становятся узким местом, а негативная реакция вызывает больше проблем, чем если бы им просто разрешили использоватьсвои врожденные способности чуть более регулярно». Изуку вздохнул. Он сбился с пути, он мог бы разглагольствовать о проблемах в обществе позже, «для тебя это означает, что твоя причуда хочет, чтобы ты задавал вопросы. Ваши голосовые связки хотят, чтобы их использовали «. Казалось, глаза Хитоши становились шире с каждым словом. Изуку продолжил: — Чем больше ты их не используешь, тем напряженнее они становятся. Держу пари, у тебя есть моменты, когда ты не можешь говорить, верно? Хитоши кивнул: «Да, это потому, что твоя причуда вызывает давление в горле и сдавливает мышцы гортани. Тебе нужно задавать вопросы, Хитоши. Ты можешь задавать мне все вопросы, какие захочешь, в любое время, — Изуку мягко улыбнулся, — будет меньше боли, если ты просто воспользуешься этим. Лиловый подросток молчал, глядя на ярко-зеленые фигуры на ковре под собой. Изуку воспользовался возможностью, чтобы провести пальцами по ковру, прослеживая узоры. Он был прав, он был мягким. «Ты обещаешь?» Это был такой тихий вопрос, но Изуку почувствовал в нем гул причуды, танцующей в воздухе между ними. Подняв взгляд, изумрудные глаза встретились с аметистовыми, Изуку широко улыбнулся своему другу. «Обещаю.» Ощущение было почти мгновенным, тонкое притупление его чувств. Словно кто-то набросил на его мозг одеяло, отрезав его от внешнего мира, кроме приглушенных, глухих звуков. Почти сразу же после того, как он успокоился, он поднялся, оставив Изуку моргать в ярком полуденном свете напротив слегка запаниковавшего Хитоши. Снизу лестницы мисс Шутка позвала их вниз, чтобы поесть, но Изуку едва это заметил, практически дрожа от возбуждения, глядя на Хитоши. Последний выглядел так, будто направлялся на собственную казнь, ожидая, когда Изуку взбесится. Что Изуку был более чем счастлив сделать. «Это было потрясающе!» Хитоши уставился на него: «Твоя причуда такая приятная и успокаивающая! Ты много раз ее тестировал? Как долго, по-твоему, ты можешь держать кого-то под гнетом? О, чувак, чувствовать себя спокойно и расслабленно целый день было бы странно, но и так приятно. Как много вы можете заставить кого-то сделать? Можете ли вы заставить их говорить? Что самое сложное вы-» — Э-э, — Изуку замолчал на полуслове из-за мягкого сдавленного звука, сорвавшегося с губ Хитоши, а в глазах цвета индиго блестели непролитые слезы, — я думаю, мы должны… мы, наверное, должны поесть, мама звонит. Изуку кивнул, его плечи немного опустились, когда он поднялся на ноги. Он снова зашел слишком далеко, — мы могли бы, — он сделал паузу и посмотрел на своего друга, который жадно смотрел куда-то еще, кроме Изуку, порозовевшего от пыли на переносице, — мы могли бы узнать позже, действительно ли ты Я не знаю ни одного из этих ответов». Лучезарная улыбка, растянувшаяся на лице Изуку, могла бы осветить половину Мустафу на неделю.