***
Позднее утро ласкало солнечными лучами алебастровые плечи стоящей у окна девушки. Её мелодичное сопрано отражалось от высоких стен, бусенцем опадая с потолка на предметы мебели. Этан стоял чуть поодаль, уперев подбородок в свой новенький инструмент - виолу да браччо, заботливо выпиленную из сицилийской ели мастером. Смычок, движимый умелой рукой, нежно скользил по тугим струнам, извлекая написанную почти два столетия назад кантилену. Виктория исполняла баллату маэстро Ландини " Amor Mi fa cantar ", о прекрасной девушке Франческе, что была словно роза среди шипов. Де Анджелис очень любила магию музыки, а именно эти волшебные, колкие ноты, что попадали прямо в сердце, ощущение невероятного полёта, ощущение себя создателем своего собственного мира и единение со своим соратником, со своим Этаном. Чувствовать, как твоя песня ровно и гладко, как точнейшая мозаика, ложится на тонкую нить мелодии, что кропотливо выстраивает талантливый музыкант. Виктория любила смотреть как играет Этан. Как он расслабляется, отдаваясь музыке, как откидывает свои шелковистые волосы за спину, осторожно достаёт инструмент из бархатного футляра, любовно оглаживает длинными пальцами завиток, колки, деку, с тихим вздохом устраивает виолу на широком плече, упираясь подбородком. В это время он сам выглядел как музыка: манящий взгляд глаз цвета спелой маслины, жадный до каждой эмоции и пронзающий до самого нутра, изящный наклон головы, обнажающий смуглую шею, ловкие и такие чувственные руки, что девушка порой сама хотела стать его музыкальным инструментом, а Этан не имел ничего против. Её нежное, упругое тело отзывчиво выгибалось под чуткими прикосновениями, она стонала как самая великолепная виола и была прекраснее лиры богов. Этан видел в ней искусство. Своенравное и упрямое, воздушное и совершенно лёгкое, трепетное и сумбурное, сбивчивое и стройное, всякий день разное, но всегда любимое. Их экстатическое слияние прервал управляющий, резво влетевший в помещение и, дождавшись конца куплета, доложивший: - Всё готово. Он в Палаццо Фарнезе.***
Они стояли в тени деревьев, перед трехэтажным симметричным зданием. Обеденное солнце нещадно пекло, а потому на улице не было ни души. - Ты готова, любовь моя? - Спросил он, предлагая ей свою руку. - Готова, - ответила она, вкладывая в его ладонь свою. - Вперёд, и да не оставит нас Мадонна, - насмешливо проговорил Этан и оставил лёгкий поцелуй на нежной коже. Виктория, подобрав полы бархатной накидки, направилась к дверной арке, а Торкио одним быстрым движением оказался позади здания, входя в неприметную дверцу для прислуги. Де Анджелис ступала по мраморному полу, оглядываясь по сторонам и не снимая капюшона. В на удивление пустующем холле было тихо. Проскользнув за один из поворотов, она услышала голоса на втором этаже. Это были Фарнезе и Сфорца. Они вели размеренный разговор, судя по всему за бокалом алкоголя. Поднявшись этажом выше, девушка вошла в комнату неподалёку от собеседников и принялась выжидать. Осмотревшись, Виктория поняла, что попала в личный кабинет Алессандро Фарнезе. Комнату наполняли книжные стеллажи с дорогими и очень редкими изданиями, в углу стоял замысловатый глобус в деревянной раме, исписанный занимательными фразами на латинице и оснащённый причудливым механизмом с расчётом времени и лунных фаз. Восхитившись тонкостью работы, девушка продолжила исследовать комнату, мельком вслушиваясь в бахвальный, немного сбивчивый монолог Джованни об удачной партии и выгодном союзе. Стол, заваленный кучей бумаг, был в полном беспорядке. На самой его середине лежал золотой ларец с откинутой крышкой и небрежно брошенными на его дно свитками, словно их владельца отвлекли от их прочтения. "Наверное Фарнезе перебирал их, а приход Сфорца его прервал", - предположила Виктория. "...Отправленные вами сведения мной получены... Испанская корона вам благодарна..." Задумчиво пробежавшись по этим строкам и посчитав, что эти документы могут пригодиться, де Анджелис спрятала сложенные листки в потайной карман в складках платья, а свиток укрыла в рукаве. Услышав, что мужчины принялись прощаться, и один из них покинул комнату, девушка вновь накинула капюшон на голову и поспешила отправиться за Сфорца. Петляя по извилистым коридорам, Джованни, видно дезориентированный выпитым алкоголем, никак не мог сообразить где выход. Виктория слышала шаги приближающихся слуг и решила не медлить. - Синьор! Граф, не понимая откуда исходит звук завертел головой. В полумраке коридора он наконец заприметил невысокую фигурку в темной накидке. - Кто вы? - На удивление чётко и строго спросил Сфорца. - И что вы здесь делаете? Нервно выдохнув, девушка приподняла края своего капюшона, кротко заглядывая в глаза мужчины. - Я пробралась сюда тайно, - негромко сказала она, озираясь. - Мне больше не у кого просить заступничества, синьор. Все знают о благородстве дона Джованни Сфорца. Граф, подбоченившись и стараясь сфокусировать взгляд, ожидающе склонил голову. Де Анджелис слышала, что прислуга уже скоро окажется здесь, а потому приблизилась к мужчине и, схватив его за руку, будто бы испуганно зашептала: - Прошу вас, синьор, не могли бы мы поговорить не здесь? Нас могут обнаружить, это скажется на моей репутации, а моя мать... она... - Голос её задрожал. - Она этого не вынесет. Её свалил с ног тяжкий недуг. Девушка залилась горькими слезами, уткнувшись в грудь Сфорца. Тот, сраженный голубизной прекрасных, наполненных слезами глаз, аккуратно, взяв её под руку, завёл в ближайшее помещение, оказавшееся комнатой отдыха. Усадив всхлипывающую Викторию на один из диванчиков, Джованни принялся расхаживать туда-сюда. - Вы можете снять свое одеяние, я обещаю вам полную конфиденциальность нашего разговора, - сказал он. Опустив голову и победно улыбнувшись, де Анджелис взялась за ленты у своего горла, распуская их и скидывая капюшон. Граф замер, завороженно глядя на невероятной красоты молодую девушку, с кожей словно фарфор и алыми как кровь губами. Смиренно опустив глаза долу, она ждала, когда мужчина насмотрится на её наряд. Бордовая шёлковая блуза, едва не выходящая за рамки приличия и обнажающая округлые плечи, чёрный корсет, нарочито подчеркивающий красивую грудь и в цвет ему юбка, открывающая вид на изящные тонкие щиколотки, что было верхом распутства. Одурманенный алкоголем и такой обворожительной девушкой, Сфорца, не спуская с неё горящего взгляда, опустился перед ней на корточки. - Расскажите мне, синьорина, о вашей беде. Томно взмахнув ресницами, Виктория всхлипывает, и слеза жемчугом скатывается по её бледной щеке. - Как я уже сказала, моя мать тяжело больна, но это не простой недуг. Она беременна, синьор, - проговорила де Анджелис, стыдливо опустив глаза. - Мой отец давно умер, и содержит она меня одна. Моя мать работает кастеляншей в замке Святого Ангела. Точнее работала. Этот плод забирает все её силы. Он убивает её, синьор! - Воскликнула она, зарыдав. Сфорца неуклюже потрепал её по закрытой тканью части руки и протянул белоснежный платок с золотым вензелем. - Продолжайте. - Благодарю вас. Вы не подумайте, моя мать праведная христианка! У неё не было выбора, потому что отец этого ребёнка... - Она сделала драматичную паузу. - Сам Родриго Борджиа. Джованни в изумлении слегка отшатнулся, теперь уже сам оглядывая комнату, боясь, что кто-то может послушать столь щепетильный разговор. - Ох, вы ведь не откажете мне в помощи, услышав это имя, синьор? - Заломив брови, жалобно спросила девушка. - Если не вы, то не поможет мне никто. Более могущественного и влиятельного человека при дворе мне не найти! Нервно выдохнув и, по-видимому, немного протрезвев, граф хрипло сказал: - В чём же заключается моя помощь? - Видите ли, моя мать более не может быть ему полезной, и он... - Судорожно вздохнув, она тихо проговорила. - Он велел прийти этой ночью мне. - Но я... - Вы не понимаете! Папа не пощадит меня и не оставит, пока я тоже не понесу дитя. А затем бросит, как сделал это с моей матерью. А нас ведь даже защитить некому. Родни у меня нет совсем, - Джованни внимательно на неё посмотрел, в сотый раз оглядывая трепещущее тело. - Да даже если бы была, кто сможет повлиять на самого Папу Римского? Только вы и можете. Заступитесь, умоляю! Сфорца задумчиво поджал губы, а затем глаза его хитро вспыхнули. - Но вы же понимаете, синьорина... - Виктория, прошу вас. - Виктория, вы должны понимать, что ваша просьба - дело не из лёгких. Я и сам могу пострадать, а потому мне нужен, так сказать, стимул. - Я буду вашей вечной должницей синьор! - В сердцах воскликнула де Анджелис, чувствуя как чужие руки ползут по её коленям. - Да, вечной - это хорошо, - пробормотал Сфорца, скользя ладонями к талии. - Синьор, что вы такое делаете? - с притворным испугом вскрикнула Виктория и позволила повалить себя на диван. - Всего лишь хочу проверить, на что польстился Папа, - ответил граф, перехватывая тонкие запястья, слабо пытающиеся его отпихнуть, и прижимая их к подушкам. Грубые руки змеями ползали по её телу, сжимая грудь и бёдра, а зловонный рот приблизился к её губам. Виктория сдерживала себя, дабы их спектакль прошёл по сценарию и внутренне посмеивалась над ужасной самонадеянностью спесивого графа. Когда лицо Джованни было в миллиметре от неё, девушка ощутила колыхание воздуха. Она учуяла его пряный аромат раньше, чем он резким движением приподнял Сфорца за шкирку и бросил на пол. Раздался грохот. Вцепившийся в её юбку граф, случайно вытянул из складок сложенные документы, которые разлетелись по полу. Этан вопросительно взглянул на Викторию, но она лишь махнула рукой. - Быстрее! Торкио, достав из-за пояса револьвер, вложил его в руку сопротивляющемуся и начавшему визжать Джованни. Де Анджелис поспешила заткнуть ему рот его же платком. Наставив оружие на висок человека, Этан спустил курок и пальцем Сфорца зажал спусковой крючок. Раздался оглушительный выстрел, и содержимое черепной коробки графа оказалось на дорогом ковре. Вампиры услышали, как суетятся люди, направляясь сюда. Вытащив из расслабившегося рта платок, Виктория кинула его куда-то за диван. Собрав разбросанные документы, пара поспешила покинуть дом. - Можно было не устраивать целый спектакль, - встряхнув головой, сказал Этан. - Я ненавижу когда к тебе кто-то прикасается. Тем более такой ублюдок. Если бы не наш план, я бы вырвал ему сердце. Снисходительно улыбнувшись, Виктория схватила Торкио за плечи и прижала к каменной стене, впиваясь в его губы. Замычав от неожиданности, он распахнул рот, позволяя её языку скользнуть внутрь. Млея от ее действий, Этан прижал девушку ближе, почти впечатывая её в себя, параллельно сплетаясь с ней языками. Виктория положила ладонь на его грудь, собственнически кусая любимые губы. - Мы уже обсуждали это, родной. - Это не мешает мне раздражаться, - прошептал он, меняя их местами и вновь целуя ее. Стон слетел с уст девушки, и Этан чуть отстранился. - Будь сдержаннее, дорогая, - иронично сказал он. - Мы же все-таки в общественном месте. - Замолкни и поцелуй меня, - приказала она, притягивая его к себе.***
Небольшой двухэтажный домик, с выкрашенным дешевой краской фасадом, потерялся среди своих абсолютно идентичных собратьев так, что его было практически не отличить, если точно не знать куда направляешься. По их сведениям работорговец этим вечером должен быть дома совершенно один. В ответ на вопросительный взгляд Этана, Виктория утвердительно кивнула. Мужчина коротким рывком вырвал щеколду вместе с деревом дверной коробки. Вампиры вошли в дом. Обстановка была далеко не богатой, но хозяин явно пытался это скрыть. На полках стояли железные жирандоли, слегка посыпанные серебряной пылью, мебель была скудно украшена металлическими уголками, а когда-то весьма качественные шторы были усыпаны небольшими заплатками. - Он один, - негромко сказала Виктория, глубоко вдохнув. Глаза Торкио блеснули во тьме. Пара совершенно бесшумно передвигалась по дому, несмотря на старые скрипящие лестницы и местами подгнившие половицы. На втором этаже оказалось три комнаты, о чем свидетельствовали три темные двери, и зала, расположенная в конце узкого коридора. И судя по звукам и запаху, тот, за кем они пришли, находился там. План их был прост, как и всегда. Схватить мерзавца, зачитать ему его приговор и разделаться с негодяем. Конечно, Лукреция говорила об укусе и обескровленном теле, будучи в полном неведении всех тонкостей, но Этан и Виктория знали как это устроить, не вкусив дрянной крови самим. Вампиры умели делать своими когтями один маленький, но очень глубокий надрез, из которого вытекала практически вся кровь и который был незаметен для отсталой людской медицины. Из залы лился слабый дрожащий свет. Подойдя к порогу, пара увидела невысокую фигуру, которая коленями опиралась о кресло и, напевая какую-то мелодию, зажигала тонкой лучиной свечи в жирандоли, от которых и исходило то тусклое свечение. Вампиры переглянулись. Хищно облизнувшись, Виктория сорвалась с места, хватая человека за плечи и молниеносно опрокидывая его на холодный пол. Этан, пальцами затушив упавшую лучину, подошёл ближе к рычащей девушке и испуганно визжащему человеку. - Отпустите меня! Что вам нужно?! - Торкио чувствовал запах его слез и страха. Человек всхлипывал и пытался отпихнуть Викторию, вырваться из ее хватки, но это еще никому не удавалось. - Нет, нет! Пустите, - о, де Анджелис не была удивлена такому поведению. Даже самый жестокий убийца всегда трясся за свою шкуру и был готов кататься по полу, умоляя о пощаде. Потому она решила сразу приступить к делу. Этан подтащил кресло на середину комнаты, и девушка усадила вырывающееся и плачущее тело на него. Только сейчас вампиры смогли разглядеть свою жертву поближе. К их обоюдному изумлению это оказался совсем юный парень, можно сказать мальчишка. Его темные вьющиеся волосы доходили почти до середины щек и в данный момент прилипли к мокрому личику, мешая его осмотреть подробнее. Еще когда она только схватила его, Виктория ощутила, что руки человека совсем тонкие, но теперь она могла убедиться, что этот мальчик весь достаточно тонкокостный. Угловатые плечи, острые ключицы, узкие бедра. Вампирша бросила взгляд на Торкио. В недоумении они глядели друг на друга. Уж больно диссонансно выглядел этот мальчик в роли хладнокровного работорговца. Воспользовавшись их замешательством, человек вскочил, ему даже позволили добежать до выхода в коридор. Он испуганно дернулся и едва не упал, увидев буквально соткавшееся тело перед ним. Оскалившись и обнажив клыки, Виктория с наслаждением наблюдала, как мальчишка оседает на пол, заходясь в рыданиях и закрывая лицо ладонями. - Ты думаешь?.. - Начал Этан, неверяще глядя на их жертву. - Я не знаю! - огрызнулась девушка, гневно озираясь. Она была в ярости. Де Анджелис ненавидела ошибки или просчеты. Такого просто не могло случиться. Все было идеально продумано. Пока Торкио прикидывал в голове варианты возможного развития событий, Виктория схватила воющего человека и жестко кинула все на то же кресло, запуская пальцы во влажные от слез волосы. Напряженно уставившись на нее, Этан попытался удержать свою пару от импульсивных решений. - Вик... Даже не взглянув в его сторону, вампирша выгнула беленькую шею под нужным углом и впилась в нее клыками. Крик боли прорезал тишину дома. Мальчишка дергался и визжал, чем причинял себе еще больше болезненных ощущений. Недовольно сжав губы, Торкио терпеливо ждал, когда же Виктория поймет, что они совершили ошибку и оставит парня в покое. Вскоре голос человека оборвался, сойдя в сдавленные стоны и мычание. Мальчишка стал стремительно бледнеть, а де Анджелис все не отрывалась от него, блаженно закрыв глаза и с урчанием высасывая кровь. - Виктория, - обеспокоенно позвал мужчина. Девушка, словно и не слыша его вовсе, уже лишала жизни ни в чем не повинного мальчика. - Мадонна, Вик! Когда Этан понял, что она совершенно не реагирует, погрузившись в свое занятие, то стремительно рванул к ней, с силой оттаскивая упирающуюся вампиршу. Ощутив, что острые клыки покинули его ослабшее тело, парень сполз по спинке кресла, из последних сил зажимая рваную рану на шее, из которой продолжала хлестать кровь. Девушка с рычанием пыталась вырваться из рук Торкио, утащившего ее на другой конец помещения. Она бесновалась, царапалась, была словно не в себе и все норовила добраться до человека. В одно мгновение, извернувшись, ей все же удалось выскользнуть из крепкой хватки. Де Анджелис устремилась к своей жертве, что с ужасом глядела на нее из-под полуопущенных ресниц, уже беззвучно роняя слезы, ни в силах на что-то большее. - Остановись, Виктория! Ты не можешь его выпить. Женщина стремительно обернулась. Взгляд её постепенно приобретал осознанность. Шея была напряжена, тонкая кожа туго обтягивала сильные мышцы, а глаза лихорадочно метались от мальчишки к своему возлюбленному. - Но мы... но я... он... - Тише, тише, родная, - Этан обхватил её челюсть ладонями, тревожно вглядываясь в растерянное лицо. - Ты не можешь его выпить, слышишь? Он не совершил ничего плохого. Это невинный мальчик, который заслуживает прекрасной жизни, конец которой настанет не по нашей воле, ясно? - Тон его приобрел стальные нотки. Настойчиво донося свою мысль, он серьёзно смотрел в небесные глаза, наполнявшиеся капризными слезами. Торкио прекрасно понял, что случилось с его любимой. Очевидно, кровь этого несчастного мальчишки оказалась абсолютно чистой, что, к слову, редкость до такой степени, что встречается практически только у детей. Вот из-за чего у Виктории слегка помутился рассудок, и она не смогла себя остановить. Прикрыв глаза, девушка прислонилась лбом ко лбу Этана, выдыхая и приходя в себя. Но, втянув носом воздух, де Анджелис резко обернулась. Комната была целиком пропитана запахом крови. Крови мальчика, который уже потерял сознание и безвольно повис на подлокотнике кресла. Успев о нем позабыть, в урагане собственных эмоций, Виктория пришла в ужас от увиденного. - Черт, черт, черт, - она кинулась к человеку, на ходу отрывая лоскут от своей верхней юбки. Сильными пальчиками пережав артерию, вампирша принялась аккуратно обматывать пострадавшую шейку, накладывая давящую повязку. - Нет, нет, нет, нет, как же так, - причитала она, замечая как лоб мальчика покрывается холодным потом. - Тише, успокойся, Виктория, - Этан, подойдя ближе, положил ей ладонь на плечо. - Всё будет в порядке. Сейчас мы отнесем его к лекарю, и он... Девушка резко обернулась, гневно воззрившись на него. - Ни к какому лекарю мы его не отнесем. Мы заберём его с собой, Этан. - Отрезала она. - Заберём с собой куда?.. - Недоуменно уточнил Торкио. - В наш дом. В том, что с ним случилось виновата только я. Он может умереть, Этан. И нет гарантий, что лекарь сможет его излечить. Чем дольше мы говорим, тем меньше шансов у него выжить! Не ты ли только что пекся о его судьбе? - С нажимом спросила де Анджелис. Решив, что спорить в данный момент бессмысленно и жизнь мальчишки и вправду висит на волоске, Этан кивнул и поспешил к выходу. Спустя две минуты они были на другом конце Рима, в своём особняке. - Лауро, одеяла, - скомандовала Виктория, спешно поднимаясь по лестницам с бессознательным телом на руках. - Неси много одеял.***
Виктория выхаживала мальчишку, используя все знакомые ей методы. Днями и ночами она сидела подле него, сначала прислушиваясь к едва бьющемуся сердцу, ощупывая ледяную кожу и заботливо укутывая человека всё сильнее в одеяла, а затем отпаивая его разными целительными напитками и отварами, искренне радуясь, что дыхание его становится всё более ровным, температура тела повышается, а кожа приобретает более здоровый оттенок. За время проведённое у его постели, женщина успела изучить каждый миллиметр лица незнакомца. Она была просто очарована. У мальчика была ровная, по-детски нежная кожа. Острые и резкие линии скул и челюсти совершенно не вязались с трогательно вьющимися локонами, спадающими на высокий лоб, и миндалевидным разрезом глаз. Человек будто был сплетен из противоречий. Мягкость в нем сочеталась с жесткостью. Этан поддерживал свою любовь в её стремлении искупить свою вину, часами сидя подле неё у ложа больного. Он тоже изучал бледное личико, приоткрытые в прерывистом дыхании скульптурные губы и дрожащие тонкие веки. Мальчик был красив, вне всяких сомнений. В первый же день внимательный взгляд выцепил тёмное пятнышко на его ключице, почти скрытое тканью ночной рубахи. Такое же, но уже посветлее виднелось и на предплечье. Этан решил отложить размышления о предмете появлений кровоподтеков на потом. Вернувшись с очередной конной прогулки, которые он так любил, Торкио вошёл в комнату, отведённую для пострадавшего. Закатное солнце озаряло помещение, окрашивая стены в оранжево-жёлтые тона. Наклонившись, мужчина оставил лёгкий поцелуй на молочном плече Виктории, присаживаясь рядом. - Ну как он? - Лучше. Но в сознание так и не приходил, - вздохнув, негромко произнесла де Анджелис. - Что Лукреция? - Ликует, - пожав плечами, озвучил очевидное Этан. - Я рада, что она не пострадала, но... Как бы это не принесло нам проблем. - Не волнуйся, родная. Она нас больше не побеспокоит, - Торкио взял маленькую ладонь в свою, перебирая пальчики любимой, готовый оградить и так переживающую Викторию от любых тревог. В тишине они просидели четверть часа. Им было совершенно комфортно и приятно молчать наедине. Впитывая энергетику друг друга, насыщаясь. За столько проведённых вместе лет они узнали каждый уголок, даже самый дальний, души партнёра. И потому даже тишина, временами, между ними была разная, со своими оттенками и едва уловимыми привкусами. Девушка уложила свою голову на его широкое плечо и прикрыла глаза, а он гладил её кисти, время от времени поднося их к губам. Этан поднял взгляд с кружевной окантовки простыни на мальчишку. Грудь его медленно вздымалась. Ничем не прикрытая шея казалась бархатной в мягком свете заката. - Идём, милая. Тебе нужно немного развеяться. Ты совершенно забросила свою жизнь. Так нельзя. Ничего с мальчиком не случится если ты отойдешь от него на некоторое время, - сделав паузу, Этан хитро улыбнулся. - К тому же, из Вены пришло письмо. Виктория обернулась, сияя глазами. - И что там? - пылко воскликнула она. - Не знаю, - спокойно ответил вампир. - Я не вскрывал. Оно все-таки адресовано тебе. - Ну Этан! - девушка встала и, обеспокоенно подоткнув одеяло больному, потащила любимого к выходу.***
Открыв глаза, Дамиано не понял где он находится. Сознание было словно залито липким мёдом. Вязко и мутно. Он не помнил как здесь оказался. Незнакомая, богато убранная комната пугала, хоть и страшного, на первый взгляд, в ней ничего не было. В приоткрытую форточку лился прохладный воздух, насыщенный лёгким цветочным ароматом. Осматриваясь, Дамиано повернул голову и тут же застонал от острой боли. Прикоснувшись к своей шее, он наткнулся на тонкий слой бинта, который принялся в панике сдирать с себя. Расстревоженная резким движением рана открылась вновь, окрашивая почти сорванную повязку и руки парня в алый. Задохнувшись от ужаса, глядя на такое количество крови, Дамиано в испуге откинул одеяло, спустил ноги с возвышения в виде горы подушек и вскочил. Онемевшие после долгой неподвижности конечности слушались плохо, и Давид упал коленями прямо на ворсистый бежевый ковер. Он глядел на свои залитые кровью дрожащие ладони и никак не мог привести свои мысли в порядок. Они как пчелы лихорадочно летали из одного угла в другой, сталкиваясь друг с другом и рассыпаясь. В голове царило полное смятение, а шею обжигала боль. Сердце колотилось так, что Дамиано слышал его гул в своих ушах. Где он находится? Почему ранен? Что произошло? Как отсюда выбраться? В самом разгаре его паники дверь в комнату тихо приоткрылась. За пеленой слез Давид разглядел расплывающуюся светлую фигуру, а позади неё темнел силуэт куда выше и шире. Чувствуя, как нижняя губа начинает трястись всё сильнее, Дамиано в страхе начал отползать назад, опираясь на руки. Он услышал как фигуры зашептались и потихоньку двинулись в его сторону. Ужас достиг своего апогея, когда спиной парень упёрся в деревянную панель кровати. Поперхнувшись собственной слюной, он закрыл лицо окровавленными ладонями, чувствуя во рту кислый металлический привкус. - Нет, нет, нет... - шептал он себе под нос, мотая головой в единственном желании - оказаться дома, в своей комнате, в безопасности.***
" ...Я буду польщён быть принятым в вашем доме. С нетерпением жду нашей встречи, С уважением и признательностью ваш другДон Микеланджело. "
- Этан, я так счастлива! - Женщина кинулась ему на шею. - Не могу поверить, что он согласился. Торкио подхватил её за талию, покружив по просторной зале. И хоть мужчина и ни разу не сомневался, что его любимой не сможет отказать даже мертвец, он делил её такую непосредственную радость с ней. - Нужно уже начинать готовиться, Этан! - С горящими глазами говорила Виктория. - Успеем, всё успеем. Слившись в объятиях, они услышали тихий стон откуда-то со второго этажа. А затем жуткий грохот и всхлипы. Заглянув друг другу в глаза лишь на мгновение, вампиры моментально испарились с места своего пребывания. Медленно, чтобы не напугать очнувшегося по всей видимости мальчика, Виктория открыла дверь, неспешно входя. Картина, открывшаяся им, привела пару в замешательство. Их гость сидел на полу, белоснежная сорочка его была залита кровью, а сам он, дрожа, неверяще глядел на свои испачканные ладони. Человек поднял на них безумный взгляд и отшатнулся. - Этан, что нам делать? - Спросила девушка, не спуская глаз с мальчишки.