***
Детский дом, что бы кто ни говорил и как бы он не выглядел, точно одно из самых неприятных мест, в которое может попасть ребёнок… Сюда не попадают просто так. При этом никто сам и не виноват в том, что попал сюда. Печальнее всего становилось от мысли, что все дети здесь такие. У всех что-то пошло не так, и в этом не было их вины. От большинства отказались ещё при рождении, части не повезло вырасти с очень сомнительными родителями, которых лишили прав, и только единицы оказались здесь из-за несчастного случая, оставшись без родственников. Илья Мицкевич был сыном химика района… ровно до того момента пока лабораторию его отца не накрыли, а его самого не посадили. Илье было всего 11, и, конечно, его нужно было куда-то пристроить. Свою мать он никогда не знал, отец сказал, что та кинула их и сбежала, прихватив одну крупную партию ещё тогда, когда сыну не исполнилось и года. Про родственников отца он тем более ничего не слышал. Да даже если бы они и были у него, они бы точно отказались от Ильи, зная, кем был его отец. Выбирал ли Илья, чьим сыном быть? Конечно нет, как и ни один ребёнок в этой дыре под ироничным названием «Радуга». Волновало ли это хоть кого-то? Скорее нет, чем да. Ужиться в огромном здании, наполненном детьми, обиженными на весь мир, которые только и думают на ком бы сорваться, чтобы стало немного легче… мягко говоря, задача не из простых. Но просуществуешь здесь год-другой и… может что и выйдет. Если ты, конечно, не интроверт и не социофоб, каких здесь было не мало. Одним из «таких» был один паренёк, которого он случайно… застал врасплох на последнем году своего пребывания в этом сумасшедшем доме. В общей ванной комнате с несколькими душевыми кабинками и раковинами в середине дня мало кого можно было встретить, тем более на рабочей неделе, когда все в школах. И поэтому, заходя туда, Илья точно не ожидал увидеть там пацана с занесенным над фарфоровым запястьем лезвием… Порезы на руках или ногах не были чем-то удивительным в таком поганом местечке, но… попытки суицида случались точно не очень часто. Да и воспитатели за этим строго следили. Будь у него в руке обычный канцелярский нож, Илья бы просто быстро извинился за беспокойство и закрыл бы за собой дверь. Но вот только, это был не нож, а острое тонкое лезвие для бритвенного станка. Такие достать не так то просто, и уж тем более никто не станет это делать, чтобы просто оставить пару неглубоких порезов… такими только вены вскрывать. Самым жутким было то, что на вид парнишке было всего 14 или 15 лет. Так что Илья даже не знал, что делать… Парнишка пару секунд смотрел на него испуганными ошарашенными глазами, а потом, выронив лезвие, плотно зажал рот рукой, чувствуя как к горлу подступает громкий всхлип. Илья, глядя на это, не может даже пошевелиться. — Не говори никому, пожалуйста… — хрипло сдавленно шепчет мальчик, стараясь успокоиться.. Илья молча заходит в комнату и запирает за собой дверь. Черт. Пацан мысленно бьёт себя по лбу. Дверь. Как он мог не запереть дверь?.. Ему страшно. Жутко страшно. Все тело до ужаса сильно трясёт. Подростка тошнит. Колотит от мыслей о том, что с ним может сделать один из старших, застав за таким. Он с усилием удерживается на трясущихся ногах и отходит к раковинам, с опаской наблюдая, как парень вышагивает по комнате. Но тот лишь проходит мимо, к окну. — Вскрываться здесь – херовая идея… — тихо заключает Илья, садясь на широкий подоконник в дальнем конце помещения, и не сильно хлопает рядом с собой по недавно покрашенной для вида, но все ещё старой деревянной панели, подзывая паренька к себе. — Знаю… — дрогнувшим голосом отвечает он, но подходить не торопится. — Что-то случилось или просто заебался? — Илья встаёт на подоконник и открывает небольшую створку сверху. — А ты ради приличия спрашиваешь или тебе просто интересно? — пацан, явно хмурясь, сверлит его спину взглядом. — Честно, я не знаю, какие нормы приличия распространяются на случайное прерывание попытки суицида… — Илья в расслабленном жесте оборачивается на него, доставая из кармана пачку сигарет. Конечно, что ещё можно делать днем в ванной детского дома. — Я не… — Да расслабься ты, я не скажу никому, но я не дурак и могу понять, что ты пытался сделать. — Илья параллельно поджигает сигарету, затягиваясь, и выпускает дым сразу в открытую створку. — Извини… и спасибо. Что не скажешь. — парнишка отводит взгляд, неловко скрещивая руки на груди. — Так из-за чего ты решил, что дальше здесь тусоваться – не вариант? — Я… сложно сказать… слишком много всего происходит, буквально за несколько недель… всё слишком быстро меняется. — младший осторожно подходит ближе, но не к окну, а к стене рядом, облокачиваясь на неё. — Ты же… это же твоя сестра погибла, да? — немного неловко интересуется Илья, все таки это было достаточно серьёзно, да и вполне возможно, что состояние парнишки вызвано как раз этим. А Лёша лишь думает, что было глупо предполагать, что об этом хоть кто-то не знает в этом здания… — Да… — тихо сдавленно отвечает паренек. Значит, его зовут Лёша… правда, фамилию Илья никак не мог вспомнить. — Херово… — Я почти убил человека сегодня ночью. А ведь у него есть семья.. — достаточно спокойно, но явно с болью произносит он, отворачивая голову в сторону, чтобы Илья точно не увидел его лицо, — Черт, я.. Я был так близок к этому, а ведь я даже думать о таком не должен был… — к горлу снова подступает ком, а к глазам слезы, Лёша опускается на корточки, прижимаясь лицом к коленям — Но ты же никого не убил… да? — Нет, но я же собирался. Я не просто подумал об этом, я… уже был там, уже почти сделал это… — Лёша поднимает на Илью заплаканный взгляд, но после снова утыкается в колени и тихо шепчет, — мне так страшно… — Эй, да ты же даже ничего не сделал, ты чего так убиваешься? На ошибках учатся, а ты её осознал, даже не сделав ничего непоправимого. Расслабься, все нормально. — Ебучий Гречкин… если бы не он, ничего этого не было бы… — Забей, он уже получил свое. — Да, но… его ведь просто убили… Думаешь, он хоть что-то понял перед смертью? Мне кажется, что нет… — Да, он скорее думал: «о нет, моя ахуенная ламба, только не её!» — Лёша тихо посмеялся на этот дуратский отыгрыш. Это то, чего и добивался Илья. — Да, скорее всего что-то такое. — Не думаю, что стоит переживать за жизнь человека, у которого скорее всего были такие мысли перед смертью, — Илья выбрасывает в форточку окурок и закрывает её, спрыгивая с подоконника. Лёша немного дёргается от резкого звука. — Возможно… Но это… все равно не очень правильно. — А ты у нас с высокими моральными принципами? —Илья выхаживает по комнате, пока не доходит до оставленного на полу лезвия, — думал, здесь таких как ты уже не осталось. — наклоняется и аккуратно забирает его с пола. — Ну… может быть и остались… — Я выкину лезвие, хорошо? — Угу… — немного смутившись, отвечает Макаров, отводя взгляд.***
— Лёша! Макаров, блять, глухой что-ли?! — громкий крик разносится по территории школы. — А? — Лёша растерянно оборачивается на звук, который совсем неожиданно услышал на выходе с занятий, — Илья? Прости, не заметил тебя. А.. Что ты здесь делаешь? Мы договаривались встретиться только на выходных. — Макаров даже слегка меняется, из отстранённого и уставшего в немного более спокойного и нейтрального, подходит ближе к будто появившемся из ниоткуда Илье. — Хаха, знаю, но… прикинь, если ближе к вечеру в кофейне ломается оборудование… вызывают мастера, и до конца дня кофейня закрыта, а персонал отпускают на вынужденный выходной. Неплохо, да? — Хм, да, вполне. Халявщик. И как тебе так постоянно везёт? — Ну… не знаю, видимо, Госпожа Удача в меня влюблена. — Если тебе нравится в это верить, то ладно. Как по мне, ты просто оболтус. — Как учёба? — резко переводит тему Илья. — Мм… да так, ничего особенного. — Снова че-то завалил? — Да нет… так, вместо выслушивания нудного голоса историка читал книжку. Он её забрал и отчитал меня перед классом. Ну ты его знаешь, тот ещё зануда. — Мне сходить и попросить вернуть? — Не, сегодня он явно не в настроении, только время потратишь. — Завтра перед работой зайти? — Да, было бы неплохо, спасибо. — Пойдём ко мне? — Конечно, ты ещё спрашиваешь. Это единственное, что вернёт меня в норму после скуки этого унылого места. — Ты же уже 10й заканчиваешь… не думал все таки взяться за учёбу со следующего года и постараться что-то сдать? — Илья снова курит на балконе, время близится к вечеру, в центре города скапливаются машины, образуя на дорогах пробки, даже на небольших улочках, вроде той, что находилась прямо как на ладони с балкона съёмной квартиры Ильи. — Пф, как будто у меня есть хоть какие-то шансы.. — без интереса наблюдая за медленно двигающимися внизу машинами, отвечает Макаров. — Ты себя недооцениваешь, до твоего депресняка у тебя были все шансы, я видел твои грамоты за олимпиады на доске почета. — Ну смотри. Денег у меня нет, и родителей или опекунов, которые бы могли заплатить за платку, тоже, следовательно только бюджет. На бюджет большой конкурс, значит надо очень хорошо сдать экзамены. Но в обычной общеобразовательной школе без репетиторов, на которых у меня все ещё нет денег, это сделать нереально. Да, можно было бы попробовать подготовиться самому, но… шанс того, что я не потрачу силы и время зря, слишком мал, чтобы хоть на что-то надеяться. — Если хочешь… я мог бы что-то накопить. — неловко предлагает Илья и тушит сигарету об ржавые перилла. — Чего?... — удивлённо смотрит на него Лёша. — Ну там на репетитора по обществу или чё там надо в тот вуз… — уверенно, хотя и смущённо, продолжает Илья. — Ох... Нет, не стоит, ты чего, это же… тебе же самому на что-то жить надо, ты и так из кожи вон лезешь, чтобы и на музыку хватало, и на жизнь. Нет, я не могу вот так брать у тебя деньги. Это слишком… ответственно, даже для меня. А если я не оправдаю твои ожидания и провалюсь? Мне же… мне будет жутко стыдно перед тобой. Нет, правда, я не могу. Я понимаю, что ты веришь в меня и хочешь мне помочь, я это ценю, но не могу, прости. — Макаров перенимает его смущение и старается осторожно и мягко отказать, при этом очень сильно тушуясь. — Ну… может хоть парочку сборников тебе куплю? Они не дорогие, вывезу, не беспокойся. — продолжает Илья, не планирую так просто сдаваться в своих порывах. — Ну Илья… ты слишком много беспокоишься о других. Не надо, правда. Потрать лучше их на новые струны или типо того… — Да-да, но я на гитаре почти не играю… да ладно тебе, мне правда не сложно. Просто хочу быть хорошим другом… — Учитывая то, как ты себя ведёшь, ты похож скорее на моего старшего брата, — усмехнувшись, легко говорит Макаров и утыкается лбом в плечо Ильи. — Не преувеличивай, так, просто помогаю, как старший товарищ или кто-то на подобии. — еле заметно покраснев от таких смущающих сравнений, отвечает Илья. На следующий день перед первым уроком на своей парте в кабинете математики, Макаров обнаруживает сборники заданий ЕГЭ по обществознанию и математике, а сверху на них временно утраченный вчера роман «Дом, в котором…». Лёша невольно улыбается, глядя на это: этого придурашного ничто не остановит, если он что-то решил.