Nightmares

      Мне страшно. Сердце бешено колотится, будто собираясь пробить грудную клетку. Руки неистово трясутся. В глазах дымка, не дающая понять происходящего. Я оборачиваюсь, чтобы проверить отца, брата и подруг, что стояли позади. Они в ужасе смотрели на охранника торгового центра, внутри которого мы были, минуту назад обсуждая, что из списка ещё нужно докупить. Я перевожу взгляд на охранника, он что-то кричит человеку в полицейской форме, а затем стреляет тому в ногу. Полицейский падает на колени, и мужчина в точно такой же форме убивает охранника, и выпускает несколько очередей из автомата в женщину, что пыталась выйти из ТЦ.       Отец дёргает меня за плечо, что-то крича. Звучат выстрелы. Люди в форме стреляют в гражданских. Я бросаюсь в противоположную сторону, периодически оборачиваясь, чтобы видеть отца и брата. В ушах звенит от залпов, что звучат повсюду. Ещё раз оборачиваюсь. Отца, брата и одной из подруг нет. Где они? Где запасной выход? Люди в форме повсюду. Я бездумно бежала, минуя ветрины магазинчиков. Вижу лестничную площадку. Один из них уже здесь. У них нет нашивок и погоны без звёздочек. Это не полицейские, что вдруг озверели.       Вбежав в одну из открытых дверей, я поняла, что это тупик. Это была небольшая комната с парой столов, компьютеров и кучей бумаг. Злоебучий офис с, наглухо заклеенными, окнами. Я прыгаю под стол, прекрасно понимая, что больше некуда бежать. Вижу подругу, что всё это время бежала за мной. Она прячется меж двух диванов, прикрывая голову трясущими руками. Где остальные? Надеюсь, они сбежали. Нервы сдают. Я пытаюсь держать себя в руках. Скоро это закончится.       Через открытую дверь слышны выстрелы. Видны люди, что в панике бегут, но их отстреливают, как грёбаных животных. На глаза наворачиваются слёзы. Мне страшно. Кажется, к горлу подступает блевотина. Голова идёт кругом. В помещение входят трое человек с оружием. Бросают на один из диванов рюкзаки и принимаются переодеваться в гражданскую одежду. Схватившись за край стола, я слегка привстала, чтобы увидеть их лица. Они меня уже видели, поэтому всё равно. Это дети. Ни долбаные тридцатилетние мужики, что озлоблены на весь мир из-за несчастной жизни, ни бывшие зэки, что отсидели десятку за убийство, а ебаные дети.       Один из них был явно старше. Лохматый, высокий, лет восемнадцати. Примерно мой ровесник. И явно в этой тройке за главных. Я видела, что их в коридоре не меньше пятнадцати точно. ТЦ большой и им видно понадобилось много людей, чтобы его взять под свой контроль. Второй парень лет семнадцати может шестнадцати. Коротко стриженный, почти под ноль. Коренастый, круглолицый. Агрессивный. Третий четырнадцати-тринадцатилетний. Светловолосый, бледный, глаза большие, как у маленького ребёнка. Молчаливый. Кажется ещё совсем невинным, но в его руках оружие. Я видела, как он вошёл сюда с долбанным автоматом.       — Боишься? — Спросил старший, злобно улыбаясь и смотря на меня.       «Да вашу мать! Мне пиздец, как страшно, но я не собираюсь тебе этого показывать, ублюдок.» Когда коренастый взял в руки автомат, я нервно сглотнула, стараясь не показывать свой страх. Руки тряслись, поэтому пришлось их спрятать. Я смотрела прямо им в глаза, стараясь показать, что мне похуй на их жалкие угрозы. В голове крутилось только одно: «Я не боюсь».       — Боишься, что мы убьём тебя? — Спросил коренастый, поднимаясь с дивана. Я слышала, как его голос ломался, в очередной раз доказывая мне, что это блядь ребёнок.       — Да мне насрать, — произнесла я, стараясь не выдавать дрожь в голосе. — Убей, раз такой смелый.       Коренастый скривился, наставив на меня автомат. Вокруг всё будто замерло. Я смотрела уроду в глаза, ожидая выстрела. Мне стало мерзко от того, что я сижу на коленях. И даже не подумав, что именно в этот момент он выстрелит, принимаюсь менять своё положение, с лицом всемирного спокойствия. Звучит выстрел. Я даже вздрогнуть не успела, настолько это было неожиданно и громко. Подняв на него глаза, чувствовала, как мои руки затряслись с новой силой. «Мне нужно закурить».       — Ты боишься, — произнёс старший. — Я вижу страх в твоих глазах.       Нервы сдавали. Я подскакиваю и, вцепившись в его футболку, сквозь зубы шепчу:       — Это ты боишься меня пристрелить, — слегка ослабив хватку, смотрю в его лицо, что было невозмутимым. Ни злости, ни страха, ничего. Это маска. — По глазам вижу. — Добавила я и отпустила футболку, продолжая смотреть на ублюдка, но не со страхом, а с ненавистью.       — Ладно, — спокойно произнёс он, будто хотел посмотреть, что я ещё сделаю.       Я не собиралась бежать. Бессмысленная затея. Их слишком много, да и подругу, что сидела меж диванов, с ужасом наблюдая за моими действиями, бросить не могу. Придётся ждать, пока они сделают, что хотят, и уйдут.       — Хочу закурить, — твёрдо произнесла я, чувствуя какую-то опустошённость. Безразличие к их дальнейшим действиям.       Младший, что сидел на диване позади своих напарников-террористов, передал мне сигарету. Схватив её и вернувшись на своё законное место (ну или укрытие, кому как удобно, хотя от выстрела автомата оно меня не укроет), я схватилась за карман, проверяя на месте ли зажигалка. Нервно закурив, уставилась в коридор, откуда периодически звучали крики или команды. Понятия не имею. Разобрать было сложно. Я осторожно взглянула на подругу. Она нервно тёрла глаза, сидя всё в том же месте.       — Эй, ты, — обратился к ней коренастый, — на диван сядь, чтоб мы тебя видели.       Подруга осторожно встала, поглядывая в мою сторону, и села, куда сказали. Сердце дрогнуло от вида её покрасневшие глаз. Хотелось подозвать её ближе, но это рискованно. Не хотелось, чтобы они поняли, что она мне дорога. Могут надавить.       Вспомнив про телефон и маму, которая явно в неведении, я чуть было не решилась написать ей, но передумала, она начнёт названивать, изведёт себя. Поглядывая на террористов, я осторожно вытащила телефон из кармана джинсов, вырубила звук и убрала обратно. Оперившись о стену, я принялась вслушиваться в разговоры террористов. Ничего особенного не было, пока старшему не позвонили. Он достал из кармана телефон, который, скорее всего, был одноразовым, а может и вовсе незарегистрированным.       — Слушаю, — произнёс парень, приложив трубку к уху и прошагав чуть в мою сторону так, что я с трудом, но могла расслышать весь разговор.       — Они окружили здание, — ответил ему женский голос, по которому можно было предположить, что ей точно за тридцать.       — Понял, — коротко ответил старший.       — Внутри всё по плану?       — Да.       — Надеюсь, этим вечером вы привезёте мне грузовики, — произнесла женщина и отключилась.       Изначально, я думала, что им нужны деньги из касс магазинчиков, однако из этого разговора было ясно, что это не так. Им нужны были грузовики. Но что там? Неясно. Может взрывчатка или оружие? Хотя что этому всему здесь делать. Может наркотики? Бред. Понятно лишь то, что как только они заберут грузовики, мы будем свободны.       Прошёл почти час, но они всё сидели на месте. Пару раз поступали команды по рации, и младший переодевался в детскую одежду. «Какого хера здесь твориться?» Начинало клонить в сон. Щёки и уши горели. Глаза казались мокрыми, а вот во рту царила засуха.       Вдруг старший парень уселся в кресло, что стояло рядом с моим скромным укрытием, и повернулся ко мне. Он всё так же выглядел спокойным. «Уравновешенный, чертила!» — террорист внимательно вглядывался в мои глаза, будто пытаясь что-то там найти. Наконец я смогла разглядеть его чётче. Лицо овальное, кожа желтоватая, будто он только вчера прилетел с Турции. Широкие карие глаза казались рассудительными. Густые брови, тонкие губы, тёмные волосы чуть выше плеч. Руки длинные, как у херовой обезьяны, собственно, и ноги длинные, но не суть. Выглядел он до ужаса пугающим, хоть внешность к этому не располагала. Обычный парень. Один из тех, что сидит с тобой по соседству на парах, а потом однажды приходит с оружием в универ, чтобы пристрелить препода по философии.       — Ты ведь боишься? — Обратился он ко мне, проникая прямо в душу.       — А ты? — Грубо спросила я, надменно смотря на него в надежде, что тот отведёт свой пристальный взгляд первым.       — Ты мне скажи, — будто вызывая на дуэль, произнёс парень.       — Думаю, ты боишься, ведь ты ребёнок, — спокойно ответила я, пытаясь анализировать парня. — Откуда такая выдержка? Папа бил? Или мама в детстве не хвалила?       Он усмехнулся, продолжая сверлить меня взглядом.       — Всё дело в том, что я не ты. У меня не было игрушек в детстве, не было времени поиграть в телефон. Я не смотрел мультики, приходя домой со школы…       — Так вот в чём дело, — перебила я его. — Ты у нас несчастный ребёнок, которого недолюбили, и, поэтому ты решил взяться за оружие?       — Может и так, а может и нет, — сказал он, продолжая сверлить меня своим холодным взглядом. Иногда казалось, что он даже не моргает.       — Тогда ответь мне, — повысив голос, начала я, — почему?       На пару секунд повисла тишина, а затем он снова спросил:       — Так ты боишься?       — Вас, нет, — чуть ли не психуя, ответила я.       — А чего ты боишься?       Я в непонимании смотрела на него, пытаясь понять, чего он хочет от меня услышать. Сначала мне казалось, что это я копаюсь в нем, но сейчас мне стало очевидным то, что он вытащил все мои внутренности и, разложив перед глазами, тыкал в мои проблемы, пытаясь объяснить, что это не он неправильный, а я.       — Боюсь стать тобой.