Межкультурные коммуникации

Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека Звёздная дата: 134314.89 Дата по земному календарю: 2226.08.14, 21:15:40 …Шаттл с нашей делегацией встречали не только представители посольства, но и, как оговаривалось ранее, должностные лица правительства Объединённой Земли. В земной культуре большое значение придаётся формально-традиционному понятию «гостеприимства», что означает внешнее выражение не обязательно испытываемого уважения по отношению к приглашённым чужакам как на частном, так и на государственном уровне. В дипломатическом контексте «гостеприимство» означает торжественную встречу делегации возле шаттла, музыкальное воспроизведение государственного гимна, вербальные приветствия, представления и транспортное сопровождение до здания посольства, а также некоторое количество светских разговоров. Светский разговор означает обмен репликами, не предполагающий какого-либо развития и не направленный на решение каких-либо вопросов.   Поскольку в задачи нашего посольства входит развитие и укрепление отношений с планетой Земля на пяти ключевых уровнях, всем членам миссии предстоит глубокое погружение в быт, культуру и специфику социальных взаимоотношений с землянами (науч. внутр. назв. Homo sapiens, самоназвание — люди).    Анализ ситуации показывает, что наибольшие трудности нас ожидают в коммуникативной сфере, поскольку люди:  а) эмпатическая, б) пси-нулевая раса.   На данный момент я завершил все официальные отчёты, а также внёс эту запись в личный дневник наблюдений, который, по моим предположениям, в дальнейшем поможет мне на 24,345% эффективнее анализировать события и эмоциональные реакции людей, с которыми предстоит вступать во взаимодействие.   

***

Сказать, что вулканскую посольскую делегацию ждали с нетерпением, значило бы сильно преуменьшить накал эмоций. Одно дело — регулярные научные контакты, краткие визиты и разговоры за закрытыми дверями на высоком уровне, другое — целое постоянное посольство, представители которого будут жить на Земле. Как минимум это было интересно. Как максимум в сети сошли с ума разом все ксенофилы. И было бы здорово, если бы в сети они и оставались — но нет, здание посольства, несмотря на все меры безопасности, уже сфотографировали и отголографировали со всех ракурсов.   Разумеется, чем дальше от всей связанной с приёмом делегации мороки находились люди, тем больший восторг они испытывали. В дипкорпусе Земли энтузиазма наблюдалось меньше всего.    Вулканцы не были приятными в общении и контактными ребятами. И даже при том, что отношения между Землёй и Вулканом на планетарном уровне всегда были дружественными, личное взаимодействие приносило всем участникам неизменную боль. Землянам — головную боль. Что там болело у вулканцев и болело ли вообще, история и ксенобиология умалчивали.    Даже те работники дипломатического квартала в Новом Париже, которых никак не затрагивала подготовка к встрече вулканцев, ощущали на себе влияние этого события. Дипломатическая средняя гимназия №4 уже неделю функционировала с перебоями — даже самым профессиональным педагогам, среди которых были представители семи рас, не удавалось успокоить своих учеников и заставить их сосредоточиться на программе. В этом плане двое на всю школу вулканцев представляли восхитительный образец тотального спокойствия — в то время, когда посещали общие занятия, а не сидели в своих обучающих капсулах, конечно. Да и в капсулах — тоже. Так и хотелось воскликнуть: «Пожалуйста, дети, давайте теперь мы все посмотрим на T’Лей и Сванна и сядем за парту так же спокойно, как они. И помолчим». Собственно, и восклицали — что ещё оставалось.    Аманда только что использовала это заклинание и мысленно себя отругала. С педагогической точки зрения, это была не лучшая идея — ставить детей другим в пример имеет смысл тогда, когда сам ребёнок гордится достижением. А вулканцы гордились способностью сидеть на своих местах молча и неподвижно не больше, чем человеческие подростки — способностью проситься в туалет.    Наконец, оборвав очередной шёпот трёх орионок прямо у себя под носом, Аманда сдалась — и сделала вид, что обсуждение изменения дипломатических отношений Земли и Вулкана на самом деле входит в план занятий. Не можешь предотвратить — возглавь.    Они даже посмотрели с классом фрагмент трансляции со встречи делегации, а после того, как восторги улеглись, Аманда с лёгкой мстительностью в голосе загрузила класс анализом культурных особенностей, которые наблюдались на церемонии. Вулканцы, разумеется, писали работу о людях, все остальные — о вулканцах.   — Не менее восьми пунктов с анализом, — припечатала Аманда, садясь за терминал под тяжкий вздох.    Дети взялись за падды и углубились в работу. Судя по их лицам (а Аманда неплохо считывала мимику разных рас), болтать о загадочных вулканцах нравилось им куда больше, чем заниматься аналитикой, но спорить, конечно, никто не решился.    Сванн предсказуемо первым закончил работу и застыл, сложив руки перед собой. Аманда поманила его к себе, открыла текст на терминале и быстро пробежала глазами. Сванн стоял рядом неподвижно, моргал редко, но за задание переживал.    — Ты хорошо поработал, — улыбнулась ему Аманда. — Единственное, чего мне не хватило, это описания эмоций и выражений лиц. Это не влияет на отметку, но у тебя есть время, чтобы сделать работу безупречной. Попробуешь? — Стремление к безупречному результату логично, мисс Грейсон, — кивнул Сванн и вернулся за парту.    Орионки традиционно сдали одну работу на троих — переставленные местами слова Аманду в заблуждение не ввели, но отметку она снижать не стала — девочки единственные в классе проходили через тяжёлую как физически, так и психологически стадию полового созревания и думали с большим трудом.    В этом была главная сложность смешанной дипломатической гимназии — представители разных народностей, даже находящиеся на одном уровне интеллектуального развития, могли сильно отличаться по психофизиологическим характеристикам. А разводить их по разным классам из-за этого считалось нецелесообразным. Поэтому — пожалуйста. У Аманды тут был полный набор: вулканцы, умные до дрожи, сильные, умеющие выживать в пустыне, но понятия не имеющие, почему это мальчик и девочка ходят по школе, взявшись за руки; орионки, которые вот-вот станут половозрелыми девушками; люди, к тринадцати годам как раз начавшие гулять за ручку (или дёргать за волосы, уж как повезёт); андорианцы, бродящие нервными агрессивными четвёрками. И большое спасибо, что Аманде не досталось бетазедов хотя бы в классе, который она курировала и за который несла ответственность.   Урок закончился, работы были сданы, и класс засобирался по домам. Задержался только Сванн.    — В чём дело, дорогой? — спросила Аманда, дождавшись, пока они останутся одни.   Прочесть что-либо по каменному лицу не представлялось возможным, но, если бы вопрос не был личным, Сванн озвучил бы его сразу. Затягивать время ожидания и отвлекать учителя по пустякам «нелогично».   — Я приношу извинения за то, что занимаю ваше личное время, мисс Грейсон. Могу я задать вопрос? — произнёс Сванн, закладывая руки за спину.  — Разумеется.   Никто и никогда не видел, Аманда подозревала, смущённого вулканца — смущённого в обычном смысле. Но показателем смущения у них служило затянутое молчание. И Сванн молчал достаточно долго, чтобы Аманда поняла: его что-то действительно волнует.   — Мисс Грейсон, — сказал он в конце концов, — я испытываю затруднение с переводом лексической единицы, с которой вынужденно столкнулся.  — Давай попробуем разобраться. — Мисс Грейсон, что означает словосочетание «ушастые пидоры»?   Аманда была, во-первых, лингвистом, а во-вторых, педагогом с некоторым стажем работы, поэтому на лице у неё не дрогнул ни единый мускул.   — Я столкнулся с тем, что не в состоянии перевести это словосочетание и понять его смысл.  — В целом, это обсценная лексика, то есть ругательство.   Сванн слегка позеленел и тут же коротко поклонился: — Мисс Грейсон, я приношу извинения за использование подобного выражения в присутствии учителя. — Всё в порядке. Ты не ругался, не обзывал этими словами кого-то другого, ты задал вопрос о значении мне как специалисту по языку и культуре. А лингвисты, знаешь ли, считают, что в языке нет таких слов, которых можно стыдиться. Это как если бы врач стыдился какой-нибудь части тела. Однако мне интересно, в каком контексте ты это услышал?   Сванн снова колебался с ответом, лёгкая зеленца не сходила с его щёк.   — Я не должен был этого слышать, мисс Грейсон. Вчера в девятнадцать часов сорок семь минут тридцать секунд по местному времени я выполнял поручение моего отца в здании посольства и услышал разговор за дверью. Говорили люди, и они говорили достаточно тихо, чтобы их не слышали другие люди. Но, поскольку слух вулканцев на четыре целых… — Шестьсот двадцать восемь тысячных процента острее, чем у людей, — закончила за него Аманда.   Сванн быстро кивнул и совсем не в вулканской манере добавил: — И я услышал. Но, мисс Грейсон, я немедленно изменил маршрут своего движения, чтобы не нарушать приватность разговора. — Вот что, — Аманда встала, — не бери в голову, хорошо? Скорее всего, говорили ребята, которые были заняты подготовкой к встрече делегации. Люди иногда ругаются, не имея в виду ничего плохого.  — Я не понимаю. — Ругательства позволяют выплеснуть эмоции. Ты сам знаешь по примеру отца, работа с этой подготовкой, строительством и всем прочим у них была тяжёлая и напряжённая. Подозреваю, работники не успевали выполнить какие-то особые требования, устали. Используя эмоционально окрашенную лексику, они помогали себе справиться со стрессом. Знаю, это не вулканский способ. Но человеческий.    Зелень схлынула со щёк Сванна, и Аманда спросила: — Понятнее? — Да, мисс Грейсон, я благодарю вас за исчерпывающие объяснения. — Пошли, провожу тебя вниз.   Аманда закрыла класс, спустилась на первый этаж и легонько потрепала ученика за кончик уха. Сванн особым, исключительным образом наморщил нос, но они оба знали — если бы Аманда в какой-то день решила избежать тактильного контакта, он решил бы, что разочаровал её.    Маленькие вулканцы были, лично по её мнению, очаровательны. О больших того же сказать она не могла. Когда отец Свана, Т’Лок, навис над ней во все свои почти что два метра, Аманда захотела сбежать в кабинет.    — Могу я узнать, мисс Грейсон, по какому праву вы касаетесь моего сына?    Его жена в плане общения была приятнее.   — Ваш сын живёт во Вселенной, полной контактных и тактильных рас, — сухо ответила Аманда, — и планирует в этой Вселенной делать дипломатическую карьеру.  — Это обучающий фактор? — уточнил Т’Лок. — Разумеется. В образовательных капсулах учат математике и физике, но не рассказывают о реальном взаимодействии, не так ли? — Я считаю это нелогичным и недопустимым, мисс Грейсон. — Вы ставите под сомнение компетентность меня как педагога и школы как образовательного учреждения? — уточнила Аманда. Она, конечно, не владела в совершенстве навыком драматического поднятия одной брови, но умела выдерживать пристальный и недовольный взгляд сверху вниз. — Или вы находите нелогичным тот факт, что в половине культур, с которыми сталкиваются дипломаты Федерации, прикосновения являются существенно значимыми? — Полагаю, что ваши рассуждения логичны. Я приношу извинения за то, что моя логика была ошибочна.    T’Лок отвесил Аманде короткий поклон и вместе с сыном покинул школу. Красивого жеста на прощание ей не досталось, но хоть извинился.    Предвкушая приятный вечер без вулканцев, как милых, так и тех, которым отлично подходит определение «ушастые пидоры», Аманда прошла в общую учительскую гостиную и с удовольствием присоединилась к коллегам за чашкой кофе из репликатора.    Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека Звёздная дата: 134315.98 Дата по земному календарю: 2226.08.15, 23:32:50 …Здание, подготовленное под посольство Вулкана на Земле, представляет собой образец земной архитектуры классицизма и является культурным историческим памятником. Снаружи оно обременено большим количеством нефункциональных эстетических элементов, однако внутри оказалось отделано весьма уместно и подобающе. 79,23% сотрудников делегации считали, что нам надлежит заняться выполнением возложенных обязанностей незамедлительно, однако это противоречит принятой как на Земле в частности, так и в Федерации в целом дипломатической культуре. Поэтому, несмотря на нелогичность, мы все провели вечер и ночь за отдыхом. После утреннего приёма пищи меня, первого заместителя, и старших атташе уведомили, что официальное представление Президиуму Земли состоится только через двое местных суток, а до этого времени нам надлежит располагаться с удобством и наносить визиты вежливости. Я изучал дипломатический протокол Земли, поэтому был готов к подобному развитию событий, но у некоторых моих коллег эта новость вызвала эмоции удивления и неодобрения. Я пояснил, что визиты вежливости длились бы дольше и имели бы больший масштаб, если бы я был связан. В таком случае бремя исполнения формальностей также легло бы на мою супругу и на других женщин делегации.    За сегодняшний день я нанёс два визита, где познакомился с людьми, с которыми в дальнейшем нам предстоит работать вместе. Первый из них — это глава департамента внешней политики мистер Рональд Эдисон, второй — вице-адмирал Антонио Балена, министр энергетики Земли.    Здесь я считаю правильным сделать наблюдение о разности характеров, манер и внешности этих двух представителей одного вида.    Мистер Рональд Эдисон ростом примерно 196,5 сантиметров, его кожа имеет тёмно-коричневый цвет, волосы полностью чёрные и завиваются. Он приветствовал меня широким взмахом ладони в воздухе, выдохом и словами: «Не так-то просто выучить, что вы не терпите рукопожатий». Он пригласил меня сесть в кресло, налил чай в две чашки и добавил: «Жаль, не время для пива». У мистера Эдисона громкий голос, даже без контакта я чувствую отголоски его эмоций, и все они — позитивные. Он обсудил со мной скорость и время полёта от Вулкана до Земли, спросил, как мы справляемся с климатом, не слишком ли нам холодно, уточнил, располагаю ли я временем, чтобы позднее посетить его и его супругу и разделить с ними ужин. После того как я дал исчерпывающие ответы, мистер Эдисон проводил меня до двери и пожелал мне удачи.    Вице-адмирал Антонио Балена приветствовал меня та’алом, выполненным безупречно для землянина. Это человек ростом около 163,3 сантиметров, у него светло-рыжие волосы, сквозь которые различим светлый кожный покров. Вице-адмирал имеет обыкновение говорить тихим голосом, улыбается губами, без демонстрации зубов, от него исходит ровный и нечитаемый эмоциональный фон. Предложив мне присаживаться, он произнёс: «Я понимаю, посол Сарек, наши брачные ритуалы кажутся вам нелепыми, но таковы уж люди». Говоря о «брачных ритуалах», вице-адмирал подразумевал дипломатические церемонии, и это наглядный пример языковых игр, которые составляют важную часть человеческого общения. «Не буду утомлять вас светской болтовнёй, посол, — продолжил вице-адмирал Балена, — я хотел бы уточнить, когда мы сможем начать работу по реструктуризации добычи дилития?» И следующие полчаса мы поверхностно, но эффективно обсуждали дальнейшую работу в этом направлении.    Я полагаю, что мне будет полезно всё время держать в памяти контраст этих двух людей, занимающих высокие должности в правительстве Земли, чтобы принимать разнообразие характеров, генотипа и поведения всей популяции.