The Patron Saint of Switchblade Fights

Нил бежал всю ночь и почти все утро, придерживаясь обочин, когда мог, и сбавляя темп, когда не мог. Он смыл с себя кровь из садового шланга в пригородном районе где-то перед восходом солнца, оттирая засохшую кровь, пока кожа не стала свежей. Паранойя заставляла его судорожно протирать лицо с каждой милей, убеждая, что каждая капля пота - это кровь, которая обязательно выдаст его. Однако этого не происходило, и, судя по темпу и восьми с лишним часам, которые он провел в беге, к тому времени, когда солнце приблизилось к вершине, Нилу удалось пройти около шестидесяти миль. Когда он наконец добрался до стоянки грузовиков, которую счел безопасным расстоянием, он чувствовал отчаянную жажду и был уже на пределе сил. Мгновенное оживление настигало его, тело требовало еды и сна, чтобы восполнить огромный дефицит энергии, который только увеличивался с каждой пройденной милей. Для такой большой стоянки грузовиков парковка была почти полностью пуста. Даже Макдональдс по соседству не находился в пределах того, что Нил считал нормальным деловым порогом. Это вызвало у него холодный укол паранойи, и он стал настороженно оглядываться по сторонам, когда пересекал стоянку, чтобы войти в обширное, ухоженное здание. В магазине тоже было пусто, если не считать откровенно любопытного сотрудника, работающего за прилавком справа от него. — Добро пожаловать, — весело поприветствовал его мужчина. Его внешность была идеальна так, что выглядела искусственной: темные волосы были уложены на голове, а ослепительно красное поло было застегнуто до самого воротника. Его улыбка слишком растягивала лицо, создавая впечатление маниакальности, хотя глаза оставались холодно-равнодушными. На бейджике, приколотом к его груди, жирным шрифтом было написано ЧАД. Нил решил лишь чопорно кивнуть в знак признательности, борясь с желанием проверить наличие крови под пронзительным взглядом кассира. — Что я могу предложить вам сегодня? — Продолжал Чад, его восторженная личность не была нарушена. — Сколько стоит душ? — Нил огрызнулся, потянувшись в вещевой мешок, чтобы достать свою аварийную заначку наличных. Чад зубасто улыбнулся: — Длинный день? — Спросил он с иронией, постукивая пальцем по экрану терминала кассы. — Похоже, это будет четырнадцать долларов и восемьдесят четыре цента. Вы хотите заплатить наличными или картой? — Наличными, — ответил Нил, протягивая пятерку и десятку. Чад принял их, снова постучал по терминалу, после чего кассовый аппарат открылся с тихим звоном. Он протянул Нилу чек и сдачу. — Душевые находятся сзади, — сказал он Нилу, указывая в нужном направлении. — Сейчас здесь никого нет, так что смело заходите. Код указан на вашем чеке, и ваша дверь номер четыре. Нил поблагодарил его, после чего сразу же направился в указанном Чадом направлении, стремясь поскорее скрыться из виду. Двери в душевые находились в коридоре слева от него, прямо напротив отдела туристического снаряжения и мобильных технологий. Нил ненадолго остановился перед дверью, помеченной цифрой четыре, чтобы набрать цифровой код, а затем вошел внутрь. Только услышав слабый щелчок замка на двери, Нил наконец позволил себе расслабиться. Его плечи поникли, и он испустил порывистый вздох, когда последние остатки адреналина и напряжения, которые питали его, наконец, рассеялись. Он провел измученной рукой по лицу и размял шею, пытаясь облегчить боль, прежде чем наконец решился оглядеться. Туалет был неплох для стоянки грузовиков. Даже лучше, чем он привык. Пол и стены были выложены мраморно-серой плиткой, похожей на гранит, а в самой нижней части комнаты находился слив. Слева от него под зеркалом стояла раковина, а рядом с ним и прямо напротив него - каменная скамья, прикрепленная к полу. Справа стоял унитаз, прижатый спинкой к частично закрытой стене, за которой, как предполагал Нил, находился душ. Нил расстегнул вещевой мешок и почувствовал мгновенную волну облегчения. Ремень врезался в плечо и мешал распределению веса, а без него он чувствовал, как его тело устраняет небольшие повреждения. Он бесцеремонно бросил сумку на скамейку, а затем снял с себя пропотевшую одежду. Он сделал паузу, чтобы разложить свежую смену одежды и запихнуть свою грубую одежду в нижнюю часть сумки. Он также захватил кусок мыла и, наконец, отважился принять душ. Она была узкой и утилитарной, выложенной такой же плиткой, как и остальная часть ванной комнаты, с двумя дозаторами для мыла и одной душевой лейкой, расположенной высоко на стене. В углу была прикреплена миниатюрная мыльница, а еще дальше - два металлических прута для опоры. Нил положил мыло на тарелку и включил кран на самую высокую температуру. Вода оказалась холодной, заставив его вздрогнуть, но затем быстро нагрелась. Он глубоко вдохнул, закрыл глаза и расслабился под струями. Напор воды был не очень сильным, а температура не такой высокой, как ему хотелось бы, но все же это было очень приятно. Он дал себе несколько минут, чтобы впитать ее, прежде чем приступить к мытью. Когда он был чист и больше не мог оправдывать задержку в душе, Нил выключил кран и вышел из кабинки. Он отряхнул волосы и взял одну из своих чистых футболок, чтобы быстро растереться, а затем надел сменную одежду, борясь с влагой на каждом шагу. Он разгладил рубашку спереди по шрамам, чувствуя, как сквозь тонкую ткань проступает испорченная кожа, и поборол желание надеть вторую рубашку. Может, мать Нила и не оставила после себя ничего, кроме дыма, но его отец впечатал себя в кожу Нила, оставив после себя наследие, более прочное, чем камень. Его тело было покрыто лоскутным одеялом из шрамов: самый большой показатель его истинного возраста. Прижженные клейма, звездчатые следы от проколов и решетчатые шрамы от содранной кожи выстроились вдоль его туловища, представляя собой убедительное доказательство. Невоспроизводимые сегодня, поскольку они были сделаны оружием, которого больше не существует, за много лет до того, как его отец наконец-то сумел его убить. В майскую липкую жару он не успел бы даже выехать с парковки, как ему понадобился бы второй душ, если бы он надел несколько рубашек. Однако желание все еще оставалось, и Нил слегка оттянул рубашку от кожи, чтобы облегчить его. Нил вышел из ванной, как только полностью оделся и освежился настолько, что снова почувствовал себя человеком. Его вещевой мешок был надежно закреплен на боку и, казалось, весил еще больше, когда он наконец осознал всю степень своего истощения. Ему нужна была еда. Вода тоже, если он не хотел потерять сознание, когда его тело возьмет все в свои руки. Даже регенерация имеет свои пределы, а частая привычка Нила отказываться от сна означала, что это была далеко не первая его встреча с ними. Он остановился на углу, где хранились продукты, и по пути взял две бутылки воды, банан и горсть батончиков. Несколько минут он размышлял о кофе, глядя на промышленный автомат, но в конце концов сдался и взял один черный кофе самого большого размера. Не обращая внимания на предупреждающие этикетки, он добавил в него еще три порции эспрессо. Дорожная карта, которую он едва вспомнил прихватить, была последней вещью, на которую он считал достойным тратить деньги. Несмотря на то, что он почти забыл о ней, карта была самым важным из того, что он захватил. Федералы были не единственными преследователями, о которых ему приходилось беспокоиться. Нил не был одинок в своем бессмертии, не был с первого вздоха, который он сделал, будучи бессмертным, и если кто-нибудь из других бессмертных узнает о нынешней ситуации Нила, он не сомневался, что они предпримут свою собственную версию контроля ущерба. Несмотря на то, что они могли бы помочь ему, Нил не мог рисковать. Он так долго оставался незамеченным, работая в одиночку, и прилагал все усилия, чтобы избегать других; дошло до того, что между ними всегда был целый континент. Но где-то за последний месяц все остальные ушли под землю, и Нил потерял их след. Ко всему прочему, прошло спокойных двести сорок пять лет с момента последнего бессмертного - при таком раскладе они должны были получить нового в ближайшее десятилетие - и Нил только что объявил миру, что бессмертие - не миф. Он был уверен, что если остальные захотят что-то сказать по этому поводу, то любой бессмертный, рожденный в созданном Нилом климате, будет под его ответственностью. Привязанности и связи были слабостями, которые он не мог себе позволить, а новорожденный бессмертный был бы самой большой слабостью из всех. Нил проглотил панику, вызванную этими мыслями, и вернулся к слишком жизнерадостному Чаду, все еще работавшему на входе, который поднял глаза от своего телефона и быстро убрал его в карман с овечьей улыбкой. — Это все что вам нужно? — спросил он, пока Нил вываливал все на прилавок. Нил открыл рот, чтобы сказать "да", но потом передумал. — У вас есть сигареты? — Спросил он. Улыбка Чада слегка померкла, и он посмотрел на него неодобрительно, но все равно кивнул. — Есть. — Можно мне пачку красных "Мальборо"? И зажигалку? — Конечно, — сказал Чад, наклоняясь за прилавком. Он достал сигареты и ярко-зеленую пластиковую зажигалку и положил их в пакет вместе со всем остальным. Он также упаковал все для Нила, избавив его от лишних хлопот, а затем назвал общую сумму. Нил протянул деньги и получил сдачу и чек. Он взял свой кофе, а остаток положил в карман и засунул сумку в карман. — Хорошего дня, — весело сказал Чад, незаметно доставая телефон, и Нил кивнул в его сторону, открывая двери. Знойная жара окутала его, как только он вышел из здания автостоянки, и Нил вспомнил о своей жажде. Он достал из сумки одну из своих бутылок с водой, открыл ее зубами и выпил содержимое. Вода попала в его пустой желудок с неприятным бульканьем, но Нил не обратил на это внимания, предпочитая пить как можно быстрее. Когда бутылка опустела, он поднялся вздохнул воздух и выбросил ее в переполненный мусорный бак, а затем направился к столику для пикника перед соседним "Макдональдом". Он рухнул на неудобную металлическую скамейку и начал вдыхать обжигающе горячий кофе, позволяя горькому вкусу оживить его, а кофеину наполнить организм. На самом деле ему нужен был сон, но в мотелях, даже в самых дерьмовых, требовалось предъявить удостоверение личности, что оставило бы след для полиции, если бы она все еще искала его. Он также бросил свою машину - самое безопасное место для ночлега. Теперь он был достаточно презентабелен, и если он найдет другой жилой район, то, возможно, рискнет вломиться в пустой дом. Однако больше, чем сон, ему нужно было выбраться из штата, если не из страны. Однако там он столкнулся с той же проблемой идентификации, и ему нужен был доступ в интернет, чтобы связаться со своими знакомыми, если он собирался пойти этим путем. У него было много потребностей, но не было абсолютно никакого способа их удовлетворить. Не без того, чтобы создать еще больше проблем в последствии. Почти вырвав волосы от разочарования, Нил засунул сумку с продуктами в боковой карман своего вещмешка, отказываясь смотреть на карту или позволять себе есть, пока не определится со своим следующим шагом. Однако вглядывание в унылый индустриальный пейзаж не помогло ему ничего, кроме нервного возбуждения, так как кофеин и отсутствие ориентиров наконец догнали его. Нил рассеянно проглотил последние капли кофе, пока его внимание не привлекла приближающаяся фигура. Нил внимательно изучил его и почувствовал, как его кровь превратилась в лед, когда его охватило чувство знакомости. Мужчина был высоким, с широкими, мускулистыми плечами и длинными ногами. Он шел с непоколебимой решимостью, его зеленые глаза смотрели прямо на Нила. Проклятая татуировка Трикетра под левым глазом, черная на фоне бледной кожи, подтвердила то, что Нил уже знал наверняка. Каоимхин нашел его.