Грязь

- Флярть! Ублюдская рыбина. Чтоб тебя… Командующий Пиперс в тридцать седьмой раз потёр шею, пытаясь избавиться от липкого пятна на затылке. Всё-таки, отправляться на переговоры к Круто в одиночку было ужасной идеей. Планируя эту встречу, они с Хейтером совсем забыли, что Император вечно пьян, бестактен и озабочен. Вернее, им даже в голову не могло прийти, что всё это может быть направлено не на съёмных девок, а на делегата. В любом случае, налаживания военных границ его интересовали явно в последнюю очередь, а о границах личных тупомордый не имел ни малейшего представления. И если бы не скорость реакции и припрятанный бластер, кто знает, пережил бы командующий эту ночь… Вылито уже полкубометра воды, а ощущение грязевого нароста на шее не удавалось ни смыть, ни оттереть, ни выцарапать. - Флярть!

***

- Значит, рыба-капля не собирается отодвигать хвостатый зад с нашей системы - сосредоточенность, столь редко посещающая величайшую угрозу галактики, предельно сконцентрирована на постукивании по столу. В системном рисунке звуков можно было различить новую мелодию, третью неделю составляемую Хейтером. Однако командующий внимания на это не обратил, так как на репетициях, слава гропу, не присутствовал. - Резюмируя - именно, сэр. В сотрудничестве было отказано. Более того, Император Круто выдвинул собственные требования касательно наших войск. Полагаю, с моей стороны было верным решением отказать в освобождении Аргайт-семь? - Естественно. Может свои требования в жабры запихать и подавиться - и без того путаный ритм окончательно сбился, и повелитель кошмаров раздражённо бросил пустое занятие - Флёрт с ним… У тебя всё? - Так точно, сэр - пришлось нечеловеческими усилиями задавить, задушить и проглотить возмущённую тираду о методах Круто и угрозу уволиться при первой же попытке снова отправить его к этой образине. Это - лишняя лирика. Постыдная, ко всему прочему. - Ясно… Свободен. Готовь дальше план по захвату Клокона - тяжёлый выдох открыто оповещал о скуке, растущей в предчувствии занимательности будущего брифинга. Короткий кивок, разворот, чеканный шаг к выходу. Сдерживаться от желания расчесать шею почти невозможно. Кажется, будто под кожей роится целый выводок мерзопакостных личинок. Это начинает сводить с ума. И, судя по всему, мешает органам чувств, потому что голос Хейтера пробивается до слуха явно не с первой попытки. - Пиперс, флёрт подери! Стоять! Командующий резко оборачивается, предчувствуя недоброе. - Да, сэр? Прошу прощения, я… кажется, задумался. - Кажется, ты совсем оглох. Объяснись, по какому праву ты утаиваешь от меня информацию? Монарх хаоса поднимается, красноречиво сжимая кулаки. Медленно сокращает расстояние. И без того суровое лицо с каждой секундой принимает всё более пугающий вид. Командующий судорожно перебирает планы и события последних дней, прикидывая, где оставил слепые пятна. Что могло случиться без его ведома? Беспорядки в колониях? Ищейки снова спутали патрули? Вондер и Сильвия опять взорвали какой-нибудь из их складов? Массивная фигура подходит вплотную, и дыхание непоправимо сбивается. Пиперс не выдерживает. Жмурится, ожидая удара или оглушительного вопля. И вздрагивает, почувствовав, как холодная перчатка задевает затылок, оттягивая ворот водолазки. Лёгкие забывают набрать кислорода. Как он заметил? Хейтер пристально осматривает синяк и ссадины, заглядывая за спину. - Что с шеей? Миллион оправданий и объяснений проносятся невразумительным ворохом, и едва сознание успевает выцепить хоть что-то убедительное, глухо повисает вопрос: - Он до тебя домогался? Лорд едва сдерживает бешенство. Смотрит прямо, гневно, обжигая зелёными искрами. Пиперс замирает, как кролик перед броском кобры. Отчаянно пытается выйти из оцепенения. На мгновение что-то его выдаёт. Двинувшиеся в судороге скулы, дёрнувшаяся бровь, сузившийся зрачок… Что-то едва ощутимое, болезненно громкое в замершем воздухе. И без того бледное лицо Хейтера будто теряет последнюю кровь. Обозначились желваки. Взгляд против воли тяжело опускается. Командующий армией… Потерял контроль в пустячной, нелепой ситуации. Поддался на провокацию. Не способен отстоять даже собственное достоинство, что уж об империи говорить. Позор. От самобичевания отвлекает тёплое касание. Шероховатая, оголённая рука осторожно ложится на разодранную кожу. Широкая ладонь способна с лёгкостью переломить ему позвонки. Но покойное тепло ощущается приятно. Расслабляет, защищая от навязчивого желания отскрести, содрать липкую дрянь унижения. Выражение сожаления. Редко увидишь подобные эмоции на самом устрашающем лице галактики. - Пр… П-Про… - нервное заикание кажется знакомым - П-Прости, что отправил тебя одного. Голос едва отлетает эхом от пустующих стен. Такой тихий и… мягкий. Сердце забывает разжаться, проваливаясь глубоко между рёбрами. В реальность возвращает резкий окрик и холод коснувшегося шеи воздуха. - Гэри! Гэри, флёртова душа! В приоткрывшуюся дверь робко заглядывает макушка ищейки. - Я Тэри, сэр… - Да хоть Лэри, мне без разницы! Бегом в ангар, пусть готовят истребители четвёртого и шестого боевых отсеков. - Так точно, сэр! - рядовой так счастлив приказу, что сбивает на глаза шлем, отдавая честь. Уточняет, оправляясь - А… Каков курс атаки? - На один ублюдский лимузин… - тяжёлая рука возвращается в перчатку, ободряюще ложится на плечо - Ну что, Пипс, пойдёшь смотреть, как я закручу одну мерзотную амфибию в сушисет? - Да, сэр! - командующий прячет благодарность, но прищуренный взгляд нешуточно смущает Хейтера. Потому что нежность скрыть невозможно.