Несбывшиеся мечты

Сняв с себя футболку, Джоуи провел рукой по тату, рефлекторно, как только вспоминал о ней, смотря в зеркало. Черные контуры вокруг левого ореола, напоминающие звездную систему с очертанием планет и их орбит вокруг Солнца. Другое же тату, находящееся на правой лопатке, напоминающее череп динозавра, который Джоуи пришлось править, чтобы сделать его более достоверным. Внутренний археолог был не рад тому, что на теле будет изображено неправдивое описание древних существ, которые вымерли десятки миллиардов лет назад, когда на Земле появился голод, а за ним и метеорит. Что было бы с Землей, если бы древние жители выжили? По городам ходили бы длинношеее диплодоки? Или как, например, в Юрском Парке существовали бы отдельные острова, где бы восстанавливали цивилизацию? Да... Джоуи бы хотел посмотреть на это, поучаствовать в этом и изучить тех, кого нет уже давно. Но увы с физической и материальной точки зрения это невозможно. Кости динозавров, что еще остались на этой планете — были лишь окаменелостями, в которых не было ни грамма ДНК, который позволил бы ученым восстановить древнейших существ. Разве что мамонты могли в ближайшем будущем появиться в зоопарках. Задумчиво вдупляя в зеркало, Хосе и не заметил, как отошел в другой мир. Только щелчок чайника заставил заядлого гика вернуться в реальность. Натянув на себя футболку, поверх которой легла рубашка, Гомес направился на кухню. Через час он должен был быть в баре вместе с Мервином, но тот обещал подойти ближе к делу. Ночные "пьянки" Джоуи любит так же, как и выпить в компании старого сослуживца. Поужинав разогретыми макаронами с фаршем, Гомес глянул на время, понимая, что оно поджимает. Положив грязную посуду в раковину и замочив ее, Джоуи направился на выход, выключая свет и накидывая на себя джинсовку, предварительно сунув в карман ключи с пачкой сигарет. Мама была бы недовольна вредной привычкой сына, но порой сигареты спасали от наплыва неприятных воспоминаний вперемешку с кошмарами и примесью холодного пота в ночи собственной комнаты, к которой пришлось привыкать после службы, как и к «новой жизни» после нее. Благо бар находился недалеко от дома, всего в тридцати минутах ходьбы с переходами через дорогу и подземным путем. На ночных улицах города людей оставалось все меньше и меньше: кто-то уходил домой, кто-то возвращался с работы, а кто-то, такой же, как и Джоуи, решил пройтись до бара, скрасить очередной вечер чьей-нибудь компанией вместе с каким-нибудь крепким напитком. Мервина Хосе находит стоящим в стороне от входа в бар с зажатой сигаретой меж сомкнутых губ, которыми Нат предпочел бы целовать чьих-нибудь мамаш — собственно, как-то так их обладатель их и описал бы. А если бы Джоуи надо было описать Мервина, он сделал бы это так: крепкий мужик с прокуренным и томным голосом и неотъемлемым чувством юмора, с немалым говном за плечами и разводом, который нехило ударил по нему, но не по любви к своей дочке, — Нат готов был рвать и метать за нее только в путь — с невероятно глубокими и темными глазами, по краям которых можно заметить мелкие проруби шрамов и морщин. Всем этим можно описать Нейтана, мать его, Мервина, стоящего под неоновой вывеской, поправляющего рукав куртки. Медленно подойдя к одиноко стоящему мужчине, на удивление не нашедшего себе компанию в виде, например, какой-нибудь женщины (или… мамаши?), Хосе немного растерянно и нервно начал копошиться у себя в карманах, будто пытаясь что-то найти. – Прости, что опоздал. Не рассчитал время. Ну, знаешь, завдуплил в стену, – оправдываясь, произнес Джоуи, в старой привычке поправляя кончиками пальцев оправу, хоть этого и не требовалось. – Ебать, Джоуи, ты, как всегда. Удивлен, как ты вообще дорогу нашел, – с ярким оскалом почти что ровных зуб Нат одной правой прижал к себе Хосе, растрепав отросшие вихрастые волосы, убирая сигарету в сторону. – С тебя пиво, щенок. Нехер опаздывать. И не смотри так на меня, знаешь же, что папка не любит, когда опаздывают. Собственно, Гомес не возражал, его же проеб. Да и Мервина как-то не волновал бы отказ. Потушив бычок и отбросив его в близстоящую урну, они вошли в бар, попадая в помещение с приглушенным светом и тихой музыкой где-то на фоне для атмосферы. За барной стойкой сидело пару человек, мирно коротавших свое время с полупустыми рюмками и одиночеством. Общаться и понимать друг друга без слов Джоуи и Мервин научились еще на службе, причем почти при первой встрече как родственные души связались вагончиком и попиздовали по дороге под названием «жизнь». Увидеть их по отдельности было чем-то необычным. Обычно Мервин и Хосе расходились только по работе, потому что «стоянка» для сломанных машин была на отшибе базы, как и «качалка», а макулатура в противоположной. Зато на отдыхе их нельзя было оторвать друг от друга. Присев где-то у края барной стойки, Джоуи подозвал бармена, заказывая две кружки пива с закуской, так, для разнообразия. Мервин любил пить «по чистому» без всяких закусонов, чипсов и прочей лабуды, но в этот раз решил не отказываться, закидывая пару жаренных кусков хлеба в рот. Но Мервин был бы не Мервином, если бы все обошлось просто выпивкой. – Слышь, Хосе, давай пари, – опустив полупустую кружку пива, Нат ухмыльнулся. – Кто быстрее выпьет кружку – тот загадывает желание, а? – Ну ты выбрал конечно… У тебя ж преимущество, – кивнув на полупустую кружку, Джоуи улыбнулся. – Или папка пощадит и даст фору? Посмотрев на свою емкость, Нат, недолго думая, попросил у бармена долить. Теперь пива в кружке было почти до самых краев, не считая пенки. – Давай, детка, обещаю, что не буду жестко загадывать, – подтрунивая, Мервин поднял свой стакан, чокаясь с Хосе, отсчитывая. Джоуи и так знал, что продует это пари. Мервин был крупнее, да и пил он тоже явно больше и почаще. Из чужой кружки пиво исчезло куда быстрее, чем у Хосе, который даже половину не выпил, как пиво полилось за щеки, пачкая футболку. Рядом послышался крепкий задорный хохот. – Бля Джоуи, да ты пить видимо не умеешь, – похлопав кашляющего сослуживца по плечу, Мервин как небывало закинул пару сухарей, все еще упиваясь победой. – Иди хоть футболку замочи и лицо умой. Я пока потолкую над желанием. Собственно, пахнуть пивом и ощущать на лице уже просохшее хмельное не хотелось, потому, развернувшись и слезавши с барного стула, Джоуи направился в уборную, пытаясь переварить в себе влитый алкоголь. На победу Хосе даже не рассчитывал, что уж там, даже с учетом того, что у него в кружке было куда меньше. В пари Нат выигрывал часто, особенно в карты, показывая все свои 32 зуба, упиваясь гордостью перед собой, всматриваясь в лицо проигравшего человека. Джоуи это знал, видел сам своими глазами каждый раз в казарме. Благо в уборной никого не было. Подойдя к раковине и стянув с себя футболку через голову, перед этим повесив куртку рядом, Хосе включил теплую воду, промывая пятно, а после свою физиономию, подлезая руками под очки. Подняв голову к зеркалу, немного грязному, но все еще будущем в состоянии отражать в себе весь реальный мир, Хосе зачесал отросшие волосы назад, невольно опустив взгляд на черное тату около правого ореола с солнечной системой. Тату Джоуи решил набить после службы, будучи уверенным, что больше он на эту самую службу не вернется. Ему хватило тварей из-под земли и всего пиздеца вместе с простреленной коленкой, которая адски болела по ночам и в грозу. Это было что-то вроде порыва, протеста в жизни, напоминание о том, кем маленький мальчик хотел стать далеко в детстве, но в итоге пошел по совершенно другой дороге. Жалел ли он об этом? Возможно. Но тут ничего не попишешь. Жизнь – это не сказка, она намного сложнее. Джоуи никогда особо не интересовался у сослуживцев о значениях их тату, даже у того же Мервина не спрашивал про бульдога на руке, думая, что, если захочет – сам расскажет. С остальными было полегче. У Джейсона явно патриотические тату, у Ника… Хрен знает. У Кингов Джоуи ничего не видел, да и не горел желанием. Даже не заметив, Хосе вновь погрузился в себя, тупя в зеркало; сзади появилась знакомая фигура. – Ты че завдуплял в зеркало? Прием, мир вызывает Хосе, – пощелкав где-то за спиной Гомеса, Мервин сложил руки на груди, замечая, как тот наконец отошел от «гипноза», заморгав. Взгляд из-под тени медленно пополз по широкой, но худой спине напротив, замечая россыпь веснушек и мелких шрамов, остановившись на более… Незнакомых и явно новых «отметинах». Тату. Неужели набил после приезда? – Я думал ты тут утопился. Давай, отмирай. – Да, щас. Прости, не заметил, – отмерев, Джоуи закопошился, натягивая футболку, а вместе с ней и куртку. Заметив взгляд, Хосе поднял бровь. – Что-то не так? – Не, придумал тебе задание. Расскажи-ка папке, когда ты успел тату набить, а, щенок? Потерял свою девственность? – все так же стоя около входа, Нат усмехнулся, облокачиваясь спиной о стенку сзади, все еще рассматривая. – И что они значат? Потерев шею, Хосе тяжело вздохнул, смотря в сторону, пожевывая губы. Погоняв воздух по щекам, он, наконец, сказал: – Да после приезда решил набить… Что-то вроде детской мечты, которая не сбылась. Отец накопления забрал, и я не смог поступить. Хотел на археолога податься или в астрономию, но в итоге… Сам знаешь. Нет, я конечно «поучаствовал в раскопках», но честно, лучше бы то, что было под землей, осталось бы там на подольше. До сих пор кошмары снятся. Да-да, я знаю, это по-детски, поэтому и решил ну… Не бить перед армией. Мало ли вопросы будут. Ты знаешь какие там люди бывают. – Да не детское это, детка, расслабься. Немногие вкладывают что-то в тату, похвально, щенок. А теперь пошли, твое пиво все еще ждет тебя, – оскалившись уже по-доброму, по-родному, Мервин приобнял Хосе за плечи, направляясь обратно к барной стойке, видя, как глаза Джоуи засветились не хуже звезд на ночном небе, аж ослепнуть можно. Джоуи было нужно. Одобрение со стороны, одобрение Мервина. Потому в груди приятно растеклось тепло, не сдерживающее яркую улыбку. – Слушай, Нат… – снова опустив взгляд, поправляя оправу, Хосе начал жестикулировать. – А что значит твое тату? – Что значит мое тату? Слушай, щенок. Однажды…