Дорога в бездну

18 марта, 10:00

      Признаться честно, в момент, когда Виктор угрожал мне, я особо не воспринял его слова. Чертовски зря, ведь следующие два дня после этого стали сущим кошмаром. Началось это с того, что сучонок и его шестёрки, которых было намного больше, чем казалось, начали пускать различные лживые слухи про меня и мой отряд. К нашему шоку, многие в это поверили, особенно офицеры, и это сразу же испортило мои отношения с ними. И в это же время вылезли ещё и те, кому мы с ребятами не нравились изначально. Наша репутация падала буквально на глазах, и всё из-за одного высокопоставленного ублюдка!       Но, благо, у нас ещё оставались друзья. Жарин не поверил слухам, и сразу же разорвал близкое общение с теми, кто их поддерживал. Он продолжал дружить с нами и помогать, за что, конечно же, получил наше огромное уважение. А тот парень, который помогал мне обыскивать машину Виктора, в первый же день этих слухов лично высказал ему всё, что думал… за что был избит им и его быдланами, весьма сильно. Но даже под этим гнётом не отвернулся от нас. Однакое, самым-самым главным было то, что мы оставались друг у друга и, кажется, стали только сплочённее, всегда защищали друг-друга, если к кому-то из нас докапывались. Держались одним стальным, непоколебимым кругом.       Утро пока складывалось спокойно. Пока никаких новых заданий не было, и отряд, чаще всего, просто расслаблялся. Нет, конечно, на базе тоже находилось полно работы, но выполнять её было куда приятнее, чем кататься по криминальным сделкам, да ещё и с психованным гопником, объявляющим врагами всех, кто сказал ему хоть одно неугодное слово. Хорошо хоть, генерал пообещал, что больше мы с Виктором работать не будем. И ему, и нам будет намного легче, если наш отряд будет выполнять всё самостоятельно, без лишних скандалов. Радовались такой новости все. — Мне кажется, что дело не только в твоей «вражде» с этим придурком. — произнёс Лёха, как только я рассказал бойцам о решении Захаева. — Скорее всего, те поездки с Виктором были своего рода проверкой, которую мы прошли… правда, наверное, только из-за того, что ты раскрыл аферу гада. Но всё же прошли, и нам стали доверять. А Виктор и его война против нас… это всё просто совпало с концом проверки, да ещё и по его же вине. Не попытайся он провернуть ту хрень — жили бы сейчас все мирно. — Думаю, ты прав. — я задумчиво кивнул. — Вот. — друг улыбнулся в ответ. — Значит, не думай лишний раз об этом козле. Повыёживается и перестанет.       Разговаривали мы тихо, так как вокруг нас в казарме было дохрена посторонних, в том числе и тех, кто поддерживал Захаева-младшего. На полную орать о том, какой их лидер мудила, точно было бы чревато. И в свете этих событий, мне очень часто вспоминались слова Михаила о том, что нам было б неплохо иметь собственную казарму.       «Вот бы нам действительно однажды кто-то построил отдельную обитель…» — такая мысль посещала меня каждый день, когда соседи пытались подшучивать надо мной и ребятами. — Верно. А теперь, простите, ребят, но меня в штабе ждут.       С этими словами я нехотя поднял задницу с койки и, выйдя из казармы, зашагал к штабу. Сегодня весь день лил жутчайший дождь, поэтому идти приходилось быстро, чтобы не намокнуть. Такая погода занижала и без того хреновый настрой. Но сильнее всего он упал от громкого издевательского смешка, раздавшегося откуда-то слева: — Куда идёте, товарищ капитан? Снова отмывать свою репутацию перед товарищем майором, а? — Иди нахер! — выпалил я, не останавливаясь и даже не посмотрев на этого быдлана. Задолбало уже таким отвечать!       Так как Захаев и все самые высшие офицеры, которые у нас только были, постоянно занимались более важными делами, чем раздача наказаний провинившимся бойцам, за этим по очереди следили два майора. Один был хороший, адекватный мужик, который всегда разбирался в проблеме и всегда защищал и меня, и других в случае клеветы… а вот второй… этот был максимально противный, как большинство офицеров в официальной армии, и прикрывал лишь свою жопу. Молясь всем богам, чтобы попасть к первому, я вошёл в штаб, затем в самый первый кабинет и ощутил сильное разочарование, увидев мерзкую пропитую рожу Фёдорова. Но, конечно, ничего вслух не сказал, а только лишь отдал воинское приветствие. — Здравия желаю, товарищ майор! — Угу. Садись, капитан. — Фёдоров окинул меня вялым взглядом, затем продолжил. — Про тебя тут слушок новый ходит. Слышал, что у полковника Захарова рано утром сегодня прямо из кабинета деньги пропали? — Никак нет, товарищ майор. Впервые слышу.       Майор промычал что-то невнятное, затем чуть ухмыльнулся. — А сумма-то немаленькая исчезла… Захаров говорил, мол, на пять минут буквально из кабинета вышел и дверь открытой оставил, прихожу — денег нет. Главных подозреваемых двое — ты и Жарин. У тебя долг, Жарину семью большую кормить надо…       «Откуда он знает про долг?!» — в этот момент во мне что-то дёрнулось. Я же никому здесь не рассказывал о долге, кроме своих ребят, а они бы точно не трепались об этом! Кто-то навёл на меня справки? Зачем ему надо было рассказывать об этом какому-то майору?! Тот же всё продолжал: — А ты ещё и до этого в криминале участвовал. Участвовал же? — Да, товарищ майор. — ответ получился менее холодным, чем хотелось бы. — Но не в воровстве. — Не врёшь? — он прищурился, проверяя меня. — Не вру. — я держался спокойно, хотя внутри уже потихоньку кипел от этой ситуации. — Я участвовал в сделках по торговле наркотиками и убивал неугодных моей банде людей, но воровство… я только один раз украл ружьё у одного гада, уже после его смерти, и потом подарил боссу. На этом моё воровство закончилось. — Значит, деньги ты не воровал никогда? — Никогда, товарищ майор. На свой долг я предпочитаю зарабатывать самостоятельно, а не красть. — Ладно, я тебе верю. — ухмылка вдруг пропала с лица Фёдорова. — Выходит, единственным подозреваемым остаётся Жарин… — Не думаю, что Жарин в принципе способен на криминал. — хоть я знал лейтенанта ещё довольно плохо, слова в его защиту вылетели сами. — Он кажется уж слишком честным человеком. — Хм… в принципе, верно. — майор задумался. — Сколько мы не проверяли, а так и не смогли найти информацию об участии Жарина в чём-то криминальном. Да и он человек, вроде, праведный очень… просто так бы грех на душу не взял. — Получается, слухи врут?       Наблюдая за тем, как изменился его взгляд, я едва сдержал победную ухмылку. Но засранец никогда не менялся, а поэтому не стал отвечать на вопрос прямо. — Мы ещё раз перепроверим всё, и тогда узнаем. — его рожа перекосилась от полнейшего разочарования, а в глазах так и читался провал. Ублюдок явно был заодно с Виктором, и все эти разговоры должны были заставить меня сдаться и признать вину, но они оба просчитались. — А пока — гуляй.       Я молча встал и пошёл прочь из штаба, ловя на себе взгляды некоторых офицеров. Что-ж, на этот раз всё прошло не так уж и хреново. Но долго так продолжаться не будет. Учитывая то, что слухи, распускаемые Захаевым-младшим и его шавками, каждый раз становятся всё страшнее и страшнее, рано или поздно на меня и весь мой отряд посыпятся нехилые такие последствия. Виктор хочет задавить нас, и он будет искать все возможные варианты, как это сделать. Будет пользоваться своим высоким положением в партии, будет пользоваться тем, что нас и так никто особо не слушал, а после того, как пошли эти слухи — особенно. Засранец использует всё своё оружие, чтобы уничтожить своих новых врагов. И осознание всего этого вызывало у меня огромное напряжение, ведь я абсолютно не знал, что с этим делать…