28 июня, 10:30.
С самого утра стояла какая-то особенная тишина. Даже природа притихла, наблюдая за тем, как уже полностью готовый к выписке Лёха выходит из палаты. Я думал, что на этом всё, он сейчас получит бумажку о выписке и просто уйдёт, но спустя пару минут прапорщик вернулся, видимо, чтобы попрощаться. — Володь?.. — он слегка погрустнел, взглянув на меня. — Всё хорошо, Лёх. — я врал, смотря ему прямо в глаза. Ничего не было хорошо. Моё сердце колотилось со страшной силой от страха остаться здесь одному, с этим психотерапевтом и прочими проблемами. Хотелось подбежать к другу, повиснуть на нём и умолять никуда не уходить, но вместо этого я лишь глупо улыбался. — Иди. Однако Котов был не дурак, да и знали мы друг-друга слишком хорошо, поэтому для него не составило труда всё понять. Он вздохнул, подошёл ближе к койке, где я сидел, и положил руки на мои плечи. — Слушай, я понимаю, что ты не хочешь оставаться один. — начал он. — Понимаю. Но ты не будешь один! Я больше, чем уверен, что теперь этот засранец Стечкин будет приходить к тебе почаще, ибо тоже не захочет, чтобы ты тут сгнил в одиночестве. На случай каких-то проблем с ублюдышными врачами у тебя есть Зайцев, который их быстро приструнит. Скоро он разберётся с этим мозгоправом, и тогда всё будет нормально, Володь! Эти два месяца пройдут очень быстро, даже не заметишь. Всё это время мы смотрели друг-другу в глаза. Прапорщик пару секунд помолчал, затем осторожно взял меня за левую руку, чуть выше шрама, и улыбнулся. — Главное, вернись к нам здоровым и боеспособным, капитан. Не важно, сколько времени это займёт. Мы будем ждать тебя столько, сколько потребуется. — Я знаю. — тоже улыбнувшись, я случайно взглянул в окно и увидев там военный джип, пихнул Лёшу в плечо. — Шуруй давай, там за тобой уже приехали! — Ой, бля! — с этими словами боец тут же выбежал из палаты. Вскоре в окне стало видно, как он со всех ног бежит к машине и запрыгивает в неё. Через считанные секунды джип уехал. Прошло некоторое время. Было чертовски скучно без товарища, и заняться толком было нечем. Сеанс с «мозгоправом» сегодня перенесли на вечер, что на самом деле было и хорошо, и не очень. Днём надо мной никто издеваться не будет, но зато, вспоминая всё дерьмо вечером, я могу навлечь на себя кошмары ещё хуже, чем привычные. С приходом в мою жизнь психотерапевта, эти самые кошмары совсем не давали мне покоя, от них появлялся недосып, а от недосыпа раздражительность. И этот недо-врач всё равно пытался убедить меня, что я что-то держу в себе, потому и злой такой. С трудом отмахнувшись от всех этих мыслей, я решил пойти прогуляться. На втором этаже, где располагались все палаты, было очень пусто. Все всегда сидели у себя и почти не выходили, чёрт их знает, почему. Зато, спустившись на первый этаж, моим глазам предстала совершенно другая картина — толпа людей. Гражданских, хотевших посетить своих родных. У большинства из них были какие-то встревоженные лица, и от этого мне тоже стало как-то не по себе. Но я лишь аккуратно протиснулся через толпу и вышел на улицу. Снаружи мир был куда веселее, чем в стенах госпиталя. Стояла шикарная погода, от которой настроение повышалось довольно быстро. Было даже не особо жарко, просто тепло. Мельком оглянув давно уже зелёные деревья и кусты, я просто побрёл по двору госпиталя, куда глаза глядят. Голова почти сразу очистилась от лишних мыслей, стало значительно легче. Именно за этим меня так и тянуло на улицу, когда я ещё не мог нормально ходить. За свежим воздухом. За ветерком, успокаивающе обдувающим тело. За спасением от самого себя. С каждым шагом время терялось, становилось таким жалким в моих глазах, что я совершенно не переживал, что загуляюсь. Просто шёл, и шёл, затем вдруг решил пробежаться. Свобода окончательно поглотила меня, и я уже не обращал внимания ни на что…***
Не знаю, сколько кругов вокруг госпиталя уже было мною намотано вокруг здания госпиталя и сколько прошло времени, но явно много. Я то просто ходил, то бегал, то опять ходил, и у меня уже начинала болеть спина. Пора бы возвращаться обратно в палату. Но стоило мне подойти чуть ближе ко входу, как оттуда словно бешеный кот из-за подворотни, вылетел мой лечащий врач, явно злой. — Макаров! — Да? — В кабинет психотерапевта, бегом! Ты опоздал почти на сорок минут! Мать же ж твою за ногу! Если врач так зол, значит, тот придурок уже успел выжрать всем мозги о том, куда я делся. Как бы ни не хотелось, но стоило поторопиться. Я дошёл туда довольно быстро и открыв дверь, спокойно зашёл внутрь. — Здравствуйте. — Добрый вечер. — психотерапевт окинул меня слегка недовольным взглядом. — Где вы были? — Во дворе весь день бродил. — я лишь хмыкнул, садясь на своё привычное место. — Вот как. — тот тоже хмыкнул. — Улица вас успокаивает? — Да. Типа того. — Ладно. — взгляд мозгоправа стал холодным, но не отрывался от меня. — Как вы сегодня? — Не очень. — от этого вопроса мне снова стало грустно. — Товарища моего выписали, оставшиеся два месяца я буду один. — Ничего, справитесь. — старик попытался улыбнуться, вот только эта улыбка была совсем не дружелюбной. — Кстати, Владимир… мне нужно кое о чём поговорить с вами. И это важно. — О чём же? — Мне известно о том, что вы рассказали своим вчерашним гостям обо мне. — он раздражённо прищурился, но голос его оставался таким же спокойным. — Неужели всё настолько плохо? — Да. Настолько. — отчеканил я в ответ, чувствуя, как внутри резко вскипела злость. — И я более, чем уверен, что вы это и сами прекрасно знаете. Психотерапевт ухмыльнулся, затем лишь посмеялся мне в лицо. — Знаю. — Значит, вы намеренно издеваетесь надо мной? — ярость разгоралась всё сильнее, но пока что ещё была под контролем. — Да вы, батенька, по очень-очень тонкому льду ходите… — Какие мы умные! — этот козёл снова рассмеялся, затем продолжил. — Будешь ты меня ещё учить, по какому льду мне ходить! Это мой кабинет, и я здесь буду делать всё, что захочу, понятно?! А сбежать ты всё равно не сможешь, потому что просто так сеансы тебе никто не отменит! — А мы когда с тобой на «ты» перешли, олух?! — та злоба, что кипела в моём сердце с каждым его словом, дошла до максимума. Я подскочил со стула, глядя на ухмыляющегося недо-врача. — Сеансы твои отменят, и очень легко. Мой полковник отменит. Как ты запоёшь, когда он всё расскажет главврачу этого госпиталя, м? — А как ты запоёшь, когда я нарисую тебе столько психических заболеваний, что вся твоя служба скажет «прощай»?! — он явно разозлился, и тоже поднялся со своего места. — Угрожать он мне вздумал! Это не моя вина, что ты сначала позволил своим бойцам умереть, а теперь придумываешь себе всякое дерьмо! Слова про бойцов в очередной раз задели меня до самой глубины души. Сжав руки в кулаки, я думал, что не сдержусь и ударю этого ублюдка. Но мы оба замерли, лишь обернувшись, когда дверь позади с диким грохотом ударилась об стену, а затем послышался громкий злой голос: — Товарищ, вы что себе позволяете?! Зашедший мужчина был ненамного старше мозгоправа, весь седой, но с виду крепкий. Его взгляд был направлен на неугомонного работника, и в нём читалась такая злость, какая никогда не была у Суханова из училища, даже когда курсанты совершали самые страшные поступки. За очень короткое время мне стало ясно, что этот дед — здешний главврач. — О чём вы? — лишь спустя секунд пятнадцать спросил психотерапевт, включив дурачка и недоумённо глядя на зашедшего. — О чём я?! А вот сейчас узнаете, о чём! — пройдя вглубь комнаты, главврач орал так, что даже у меня в жилах леденела кровь. Он посмотрел мне в глаза, затем устало вздохнул и произнёс, уже тихим, спокойным голосом. — А вы… идите в палату. Отдохните. Ничего не ответив, я сразу же пошёл прочь из кабинета. Крики снова начались через очень короткое время, но мне уже было всё равно. Придя в палату, я плюхнулся на свою койку и попытался просто расслабиться. Очень долгое время всё было тихо и меня никто не трогал, но затем раздался стук в дверь. Через секунду в палату зашёл мой лечащий врач, от чего-то хихикая. — Спасибо вам, Макаров! — наконец, произнёс он. — Вы избавили нас от огромной занозы в заднице! — Э-э… в смысле? — я слегка изогнул бровь. — Вашего психотерапевта уволили! — пояснил врач, ухмыляясь. — Некоторые работники подслушали их крики. Говорят, главврач разнёс его по всем фронтам и он не мог ему вообще ничего доказать. Это уже не первый случай такого обращения с пациентами, и больше его терпеть никто не стал. — Ого… — мне сначала показалось, что всё это шутка. Разум просто отказывался верить во внезапное спасение. — Вот и «ого»! — тот снова посмеялся, а затем неожиданно нахмурился. — Правда, есть одна проблема — этот психотерапевт был единственным в нашем штате сотрудников, и пока мы не найдём нового, вы останетесь без психологической помощи… — Лучше уж никакой психологической помощи, чем вот такая! — я фыркнул и отвёл взгляд. Мужчина задумался на пару минут, а затем лишь кивнул. — Я вас понял. Ладно, отдыхайте. С этими словами он ушёл из палаты. А я пол ночи не мог уснуть, думая обо всей этой ситуации, радуясь маленькой победе и бесчисленное множество раз мысленно благодаря Артура Сергеевича за то, что он помог мне и рассказал всё главврачу.