Искра во тьме

Одного мудреца как-то спросили — что является отличительным признаком высокоразвитой цивилизации? «Наличие борделей» — последовал ответ, сказанный без тени улыбки. Что же, касательно Вечного Рима мудрец точно был прав: первый публичный дом возник на территории Великого Дома Таурус. Позднее законные «пуффы» стали строить и в Серписе, появился один-единственный даже у Великого Дома Корвус, хотя мертвецы больше предпочитали выстраивать театры, на сценах которых совершались убийственные оргии и убийства во время оргий. А вот Великий Дом Камира очень долго обходился без столь архиважного заведения, как бордель… Вообще-то на территории Камиры имелось нечто похожее — так называемая «Зооферма», где для нужд клиентов подготовлены десятки рабов и рабынь, в самом прямом смысле слова доведённых до животного состояния. Только вот многим камирцам, несмотря на всю их звероподобность, такое развлечение совсем не нравилось, одним претил секс с безвольными куклами, другим хотелось куда более. Более того, многие кошкодевушки и грудастые лисички-собачки были совсем не прочь заработать пару десятков Искр, получив при этом известное удовольствие, только не существовало места, где они могли бы реализовать свой «талант». Ситуация немного улучшилась с возникновением Квартала Красных Фонарей — даже не Малого, а скорее мини-Дома, состоящего целиком из борделей и увеселительных заведений, никому не угрожавшего, а потому служащего на благо всех четырёх Великих Домов. Тем не менее, Камира остро нуждалась в своём собственном борделе, хотя бы для пополнения бюджета из «налоговых отчислений», и совсем недавно выстроила заведение под названием «Берлога». Нетрудно догадаться, что главной его изюминкой стали многочисленные звероподобные шлюхи, готовые показать для клиента по-настоящему звериную страсть, а потому заведение очень быстро приобрело популярность! …Вонзая пальцы и зубы в подушку, красавица-волчица сотрясалась под яростными ударами серого жеребца-единорога, решившего, похоже, получить со шлюхи сполна за каждую потраченную Искру! Он был очень груб — вцепившись зубами в её волосы, надавливая передними копытами на плечи, а задними с силой упираясь в кровать, жеребец вонзался в самку, не обращая внимания на её стоны и крики, утробно рыча, словно хищный зверь. Выдержать такой напор могла далеко не каждая работница борделя, однако волчица всё же справлялась, пусть с её морды и не сходил напряжённый оскал, а лёгкие сжимали огненные кольца, не давая полноценно дышать. Вдруг полный наслаждения вопль всё-таки вырвался из её пасти, и в тот же миг жеребец выпустил её волосы, позволив ей вжаться в подушку мордой, сам же навалился, до предела войдя в девушку, и несколько раз содрогнулся, вновь наполняя девушку теплом своего семени. - Спа… Спасибо, господин… - смогла произнести та, почувствовав, что жеребец покидает её. Тот только хмыкнул, но довольно, а затем рог его охватили зелёные и фиолетовые всполохи. Захваченная такого же цвета полем упаковка салфеток перелетела к самке, и та с огромным трудом перевернулась на спину, взяв их в лапы: расслабленное тело практически не слушалось, однако работницы «Берлоги» умели заставлять себя работать даже тогда, когда отсутствовало желание. - Ты узнала то, о чём я тебя просил? - спросил единорог, устраиваясь на кровати так, чтобы самке было удобно работать с его жеребцовым великолепием, поблёскивающим его влагой. Перевернувшись на живот, самка подползла поближе и для начала лизнула головку, а затем взяла салфетку и принялась аккуратно очищать жеребца. - Да, господин, - говорила она при этом. - Мадам Эрато посещала меня позавчера и просила передать, что она будет ждать вас в Белом Городе в третник, третий день грядущей декады. - Очень хорошо… - единорог от удовольствия приоткрыл пасть, обнажив острые клыки. - Ты заслуживаешь награды. - Как вам будет угодно, господин, - волчица продолжала своё дело, переместившись от головки ближе к основанию, тоже держа рот открытым и стараясь дышать только через него: мускусный запах жеребца способен вскружить голову любой самке, а ей нужно обязательно сделать перерыв перед приёмом нового клиента. Единорог потомил ещё немного, дождавшись, когда самка закончит процесс очищения, а затем рог его снова полыхнул, показывая, что у этого существа с магией всё было в порядке. Из кармана смокинга, сшитого специально под анатомию четвероногого коня, вылетел маленький многогранный кристалл в серебряной оправе, и перелетел прямо к самке, которая торопливо подставила сложенные лодочкой ладони. - Это… Это мне, господин?! - восхищённо спросила она. Кристалл выглядел очень красиво, и стоил он явно больше тех пяти-десяти Искр, которые волчица обычно получала в награду за хорошую работу. - Да, - кивнул жеребец. - Оставь себе или продай, меня это не волнует. Но я попрошу тебя об ещё одном одолжении. - Всё, что угодно, - сказала самка, зажимая кристалл в кулаке. Кажется, продавать она его не станет. - Мне нужно подыскать новое жилище. Но связываться с Великими Домами я не хочу. Самка задумалась. - Это не слишком лёгкая задача, господин. Вы имеете разрешение жить на территории Рима, но этого недостаточно для того, чтобы получить право проживать где-нибудь кроме Трущоб. Вам так или иначе придётся разговаривать с главами Домов, не Великих, так Малых. - Я говорю о том же. Малые Дома озабочены собственным выживанием, тогда как Великие Дома готовятся убивать друг друга, - единорог слез с кровати на пол. - Принимать чью-либо сторону сейчас я не желаю. - Хорошо, я пообщаюсь с девочками и мы, может быть, найдём способ помочь вам, господин, - кивнула самка. - Но, простите мне мою дерзость, с вашими талантами вы бы могли без труда устроиться в любом Великом Доме. Разве что за исключением Тауруса… Надевая рубашку, жеребец внезапно разразился громким смехом: - Напротив, Быки были первыми, кто предложил мне перейти на их сторону! - он посерьёзнел столь же неожиданно, как и рассмеялся. - Таурус ещё месяц назад придумал способ привлекать на свою сторону камирцев, придумав разделение на «Чистых» и «Нечистых». Чистые — это все, кто готов служить на благо Дома Быка, формально даже способный вновь войти в царство Божье. Забавно, что они причислили к ним и меня! Он раздражённо притопнул копытом, явно не обрадованный подобной «честью». - Но, господин, зачем это нужно Таурусу? - удивилась волчица, совсем позабыв про своё место. А может, старалась вытянуть из жеребца побольше информации, чтобы воспользоваться ею себе на благо. - Ни для кого не секрет, что все четыре Дома готовятся к войне, - ответил копытный. - Вопрос только, что послужит причиной для её развязывания. Но пока ещё царит мир, каждый старается обзавестись сторонниками, а то и приобрести своего осведомителя на стороне врага, - он внезапно сменил мысль. - Я вернусь через два дня, если за это время ты сможешь подыскать мне новый дом — что же, тебя ждёт ещё один подарок. - Да, господин, - опомнилась самка. - Я сделаю всё, что от меня зависит, не переживайте. Единорог кивнул, застегнул последнюю пуговицу своего костюма и вышел из комнаты. Ровным шагом пройдя по верхнему этажу «Берлоги», он спустился на нижний, но ещё не успел подойти к входной двери, как к нему подошла стройная негритянка. Абсолютно голое тело её покрывала вязь кроваво-красных татуировок, складывающихся в историю охоты какого-то существа, похожего на длиннохвостого тигра. - Мадам Эрато просила передать вам, что на улице стоит пара подозрительных людей, - сказала она, наклонившись к самому уху жеребца. - Будьте осторожны. Обычно руководство борделей старалось не влезать в дела простых граждан Рима, но жеребец был частым и, что важнее, весьма обеспеченным клиентом: только отсутствие соглашения с главами Домов мешало ему переселиться из Трущоб в сам город, однако жил он в самом спокойном районе, а созданные им кристаллы появлялись в ювелирных мастерских по всему Риму. Это и приносило жеребцу доход, позволявший жить на широкую ногу, а значит, и щедро награждать тех, кто оказывает ему услуги. - Передай ей мою благодарность за предупреждение, - тоже негромко ответил единорог. - Я очень постараюсь не испортить пейзаж перед вашим заведением и увести их подальше от «Берлоги», но ничего гарантировать не могу. - И всё же постарайтесь, господин, - попросила негритянка. - Вы сами понимаете, что мы не можем рисковать своей репутацией, а ничто не снижает репутацию заведения, как пара трупов на пороге. - Я вас понимаю, - кивнул жеребец. - Но всё зависит от обстоятельств. Обстоятельства же оказались — хуже не придумаешь. Выходя из борделя, единорог заметил тех самых «подозрительных людей», о которых его предупреждали: двое остроухих гуманоидов, но явно не эльфов, стояли у одного из частных зданий и словно вели между собой оживлённую беседу, бросая, однако, внимательный взгляд на «Берлогу». Ещё одну странность единорог подметил, уже проходя мимо парочки: хотя оба были одеты в старые запылённые плащи, показная ветхость их одежды как-то совсем не вязалась с их ухоженными руками и волосами, скрыть которых они надеялись в сгущающемся вечернем сумраке. Теперь не могло быть сомнений в том, что рванина прикрывала кожаные доспехи, а во внутренних карманах плащей спрятаны острые ножи. Тем не менее, единорог и виду не показал, что разгадал ловушку. Когда на тебя готовятся напасть, лучше уж принять бой, чем убежать или спугнуть нападающих и нарваться на них в менее благоприятной обстановке. На улице было полно прохожих, и хотя на их помощь особо не стоило надеяться, единорог понимал, что враги не станут нападать на него прямо сейчас. По этой причине он спокойно шёл между домов, направляясь к восточным воротам Камиры, чтобы вернуться в Трущобы, на границе которых ему и стоило ждать нападения. Расположение глаз позволяло жеребцу лишь слегка поворачивать голову, чтобы посмотреть назад, так что он без труда удерживал подосланных негодяев в поле зрения. Они ещё немного постояли, но затем свернули беседу и двинулись за жеребцом, правда, по разным сторонам улицы. Тот лишь усмехнулся — похоже, его посчитали такой лёгкой добычей, что подослали абсолютных непрофессионалов. Найти наёмного убийцу в Вечном Риме было не трудно, но поговорка «скупой платит дважды» была актуальной даже для них. Неспешное преследование продолжалось до тех пор, пока жеребец не подошёл к арке ворот, ведущей с территории Камиры на промежуток между двумя Малыми Домами: Домом Скорпиона и Домом Мёртвой Ивы. Там стояли на страже гвардейцы Камиры, пара зверолюдов кошачьей расы и крепкий волк, да ещё трое девушек-рабынь в лёгких латах и с копьями, контролировали вход граждан других Домов. В который раз посмотрев на преследователей, единорог заметил, что они ещё больше отстали, видно опасаясь, что сейчас их жертва может пожаловаться на преследователей гвардейцам. Что же, правильно боятся: пусть единорог и не был гражданином Камиры, за пару десятков Искр гвардейцы вполне могли бы помочь ему избавиться от преследователей. Но в планы рогатого это не входило, и он прошёл мимо стражей. Преследователи воспрянули духом и тут же прибавили шагу, стремясь нагнать жеребца на нейтральной территории. «Ну-ну!» - только и подумал тот. Стараясь держаться поближе к невысокой каменной стене, ограждавшей территорию Дома Скорпиона, он чуть уменьшил шаг. Вокруг не было абсолютно никого, небольшой изгиб стены увёл его от взгляда гвардейцев, так что теперь они не могли прийти ему на помощь, даже если бы им это вдруг пришло в голову. Шаги преследователи зазвучали ближе и чаще, они стремились нагнать жертву, уши жеребца уловили и характерный звук откинувшегося клинка — скорее всего, убийцы были вооружены складными ножами. Выбрав место, где стены двух Домов слегка выгибались по направлению друг к другу, сужая пространство между собой, единорог остановился, чтобы убедиться в своём предположении. Пока оставалось время, он снял смокинг, оставшись в одной белоснежной рубашке, также сшитой на заказ. Вообще-то можно было снять и её, но жеребец решил показать своим врагам, что драться им предстоит не с каким-нибудь оборванцем, который боится запачкать единственный комплект одежды. Ждать драки пришлось недолго — враги догоняли его уже бегом, каждый в правой руке держал нечто вроде навахи, боевого складного ножа. Оружие, вполне подходящее для убийц, и владеть они им явно умели, так что насчёт профессионализма врагов жеребец всё же допустил известную ошибку, недооценив противников. Впрочем, это его не смутило. - Кто вас нанял? - спросил он, поворачиваясь боком к противникам. - Неужели какой-то рабыньке не понравился подарок её хозяина и тот решил поспорить со мной о качестве моих кристаллов? - Тебе бы лучше не шутить, а молиться, - гуманоид справа скинул плащ, под которым действительно оказался лёгкий кожаный доспех с металлической ромбовидной вставкой на животе. - Попроси Бога о прощении грехов, сдайся, и тогда ты умрёшь очень быстро. Фраза убедила жеребца о том, что эти двое принадлежат к Великому Дому Таурус или тем Малым Домам, что являются его союзником. Впрочем, это ничего не значило, наёмник мог принадлежать любому Дому. - Какая фраза! - усмехнулся жеребец. - И какая чудесная логика! Убивай своих подданных, насилуй их и лишай свободы, а потом помолись — и, быть может, получишь шанс попасть в райские кущи, даже если ты не обладаешь пальцами! - Твои преступления в прошлом лишь отягощают твою душу! - вставил слово и второй преследователь. - Тем меньше у тебя шансов возродиться достойным спасения, тем дольше ты пробудешь в Аду, претерпевая муки за своих грехи! - О, вы так говорите, как будто сами в Аду побывали, - внезапно в алой радужке глаз жеребеца заплясало пламя. - Так сейчас я вам устрою ад на земле, сможете сравнить! Он не бахвалился, не бросал слова на ветер — этих двоих действительно ждали мучения, сравнимые с адскими. Саблевидно-изогнутый рог жеребца внезапно охватила вспышка магии, она яркими всполохами ринулась от основания к кончику рога, концентрируясь на нём. Оба нападающих замерли, явно не ожидая такого шоу от низкорослого жеребца, показавшегося им лёгкой добычей. Теперь, осознавая, что это совсем не так, они не спешили нападать, предпочитая, чтобы жеребец показал им, на что он способен, проявив свои магические силы. Решение не лезть на рожон казалось вполне оправданным, однако оба остроухих совершили серьёзную ошибку. Свечение рога жеребца уверило их, что и магия должна сорваться именно с рога, тогда как жеребец направил её на стену Дома Скорпиона. По камням кладки пробежали чёрные трещины, но так как враги смотрели только на единорога, их возникновение они не заметили. Единорог слегка поморщился от напряжения, Вечный Рим всё же накладывал определённые ограничения на магию — по этой причине он и использовал проверенное заклинание, столь же обыденное для него, как телекинез для любого другого эквестрийского единорога. - Обходи его, время теряем! - приказал остроухий, стоящий как раз напротив скопления трещин, в центре которых образовалось широкое чёрное пятно. - Он не сможет атаковать нас обоих! - Мне это и не нужно, - бросил единорог. В ту же секунду раздался чудовищный треск и из пятна стремительно выдвинулся чёрный кристалл. Он не был похож на тот чудесный камень, что единорог подарил волчице, кристалл не представлял вообще никакой ценности. Однако вершина его была заострена, и через мгновение кристалл обломился в основании, по инерции устремившись вперёд и вонзившись в бедро гуманоида! - А-а-а! - взвыл тот, выронив наваху и вцепившись в кристалл, погрузившийся до самой кости, да ещё и прокрутившийся напоследок, разрывая мышцы. Рог жеребца ярко сверкнул, сменяя тип магии — на этот раз в дело вступил обычный телекинез, подхватив наваху и рванув её вверх. Раненный остроухий не успел среагировать, лезвие наискось вонзилось ему в нижнюю челюсть, провернулось и вышло, проливая кровавый водопад. Захрипевший и обезумевший от боли остроухий пошатнулся, взмахнул руками и повалился на спину, издавая просто чудовищные звуки. Его напарник в первые секунды просто остолбенел от неожиданности, но затем собрался с силами и ринулся на единорога, отведя наваху так, чтобы полоснуть жеребца по горлу. Тот резко мотнул головой, окровавленная наваха, высекая искры из стены, взмыла по камням, развернулась, увлекаемая телекинезом, и помчалась к уцелевшему убийце. Тот успел обернуться, подставил лезвие под удар, однако наваха ударила его с такой силой, что он вынужден был остановиться, пытаясь сдержать смертоносный клинок. Это его погубило — удерживая нож телекинезом, единорог резко оттолкнулся от земли всеми четырьмя копытами и налетел на врага, подминая его своим телом. Хотя рогатый был намного меньше гуманоида, он весил достаточно, чтобы повалить того на бок. Оба ножа, брякнувшись о землю, разлетелись в разные стороны, тогда как противники вцепились друг в дружку, принявшись кататься по земле. Наличие пальцев играло на руку остроухому, он вцепился в морду жеребца, пытаясь дотянуться до его глаз, однако тот крепко прижимал противника всем весом своего тела, упираясь копытами ему в плечи, не давая сбросить с себя. Сменив тактику, остроухий дёрнулся и ударил единорога кулаком по морде, ещё и ещё — размаха не было, удары выходили слабыми, но их хватило на то, чтобы ошеломить четвероногого. Завопив от напряжения, остроухий сбросил его с себя и тут же навалился сверху, пытаясь дотянуться руками до горла. Левое копыто жеребца упёрлось ему в грудь, правое же внезапно извернулось под углом и вонзилось в сгиб локтя как раз в тот момент, когда остроухий отвёл левую руку для удара. Анатомия жеребца тоже оказалась не столь уж плохой, ему хватило и силы и точности для того, чтобы предупредить удар, заставив тысячи звёзд вспыхнуть перед глазами врага. В тот же момент задняя нога жеребца лягнула остроухого, угодив куда-то в бедро, так что и дотянуться до горла у него не вышло, рука соскользнула по рубашке, сорвав верхнюю пуговицу. - Тварь! - завопил убийца, обезумев от боли и разъярённый сопротивлением. Яростно скалясь, жеребец наклонил голову, его рог засиял ярче прежнего. Не думая, остроухий попытался схватиться за него, но то ли он был настолько острым, то ли жеребец применил магию, только поверхность рога резанула по ладони до крови, не давая сомкнуть пальцы. Жеребец в свою очередь не остановился, магия заполыхала переливами сразу трёх цветов — фиолетового, зелёного и чёрного. Остроухий ещё пытался дотянуться кровоточащей рукой до жеребца, однако тот закончил творить заклинание, и его магия ослепительным блеском полыхнуло прямо перед глазами наёмника. После неземной белизны перед его взглядом сгустилась тьма, и остроухий бездыханно повалился на тяжело дышавшего жеребца. - Костюм за двадцать Искр мне испортили… - выдыхая, проговорил единорог, выбираясь из-под тела человека. Стянув рубашку через голову, он оставил её рядом с трупами — всё равно никто расследовать убийство в Риме не будет. Затем, подняв смокинг и отряхнув его, жеребец быстро обыскал тела, однако кроме нескольких Искр, возместивших ему стоимость рубашки, ничего путного не нашёл. Немного подумав, жеребец взял обе навахи, всунул их в карманы плаща, и поспешил раствориться среди улочек Вечного Рима…