Проблемы с этикой

— Тома, — Чжун Ли поднял глаза от документов, чуть приспустил очки и спокойно произнёс, — твоя успеваемость изрядно упала. Об этом говорят многие преподаватели, но больше всего жалоб поступает от Камисато Аято. Твои оценки по этике упали больше всего. Что случилось, Тома?  Тот лишь стоял, опустив взгляд в пол и нервно закусывая нижнюю губу. Тома не знал, что ответить. Его оценки действительно пошли на спад, концентрироваться на учёбе с каждым днём становилось всё тяжелее. Но вряд ли он мог рассказать кому-то о причине. — Тома, — его позвали чуть громче, — ты можешь поделиться со мной или с преподавателями — мы подумаем, чем можем помочь. — Нет, — он затряс руками и головой, — не нужно. Я… просто очень устал. Взял слишком много дополнительных проектов. Я уже поговорил о пересдаче и сдаче долгов. Постараюсь в ближайшее время исправить своё положение. — Хорошо, — довольно кивнул декан, — жду новых успехов от тебя. Господин Камисато готов дополнительно позаниматься, чтобы ты восполнил пробелы в знаниях. Ты можешь обсудить с ним удобное для вас обоих время. — Спасибо, — Тома наконец поднял взгляд и позволил себе осторожно улыбнуться, хоть и вышло немного наигранно, — я могу идти? — Да, жду улучшения твоих оценок к концу семестра.  Тома коротко поклонился, прежде чем выйти и ощутить, как подкосились ноги. Дополнительные занятия у Камисато Аято. Ему конец. Он очень хотел бы, чтобы это случилось, потому что преподаватель введённой на предпоследнем курсе этики оказался цепляющимся даже за маленькую деталь. Нет. Всё было намного хуже. Настолько, что Тома готовился отчислиться и никогда не возвращаться. Камисато Аято старше своих студентов всего на два-три года. Совсем недавно выпустился и пришёл преподавать. Впрочем, в его случае юность не равнялась неопытности. Лекции были интересными и познавательными, а сам Аято общался со всеми до ужаса вежливо. Казалось, что он морально старше лет на десять, если не больше. Но студенты выделяли его не только ум, но и красоту. О мягких чертах, лёгкой улыбке и привлекательной родинке под губой говорили многие. Девушки перешёптывались о своих мечтах, что Аято позовёт кого-то из них на свидание. Тома молча поддерживал их фантазии. Вот только отношения с преподавателем — путь к огромному скандалу, увольнению старшего и, возможно, даже исключению младшего. Не говоря о том, что  о взаимности и думать было нечего.  “Дополнительные занятия у Камисато Аято, — мысленно повторял Тома, подписывая воображаемый смертный приговор, — может быть, взять академический отпуск и надеяться, что в следующем году этику вести будет кто-то другой? Смешно”. Тома ещё раз глубоко вздохнул и направился домой. Ему стоило сосредоточиться над домашними заданиями. *** — Тома-Тома, — Кэйа поднял взгляд от ноутбука, — Земля вызывает Тому. — Что такое? — с лёгким запозданием отозвался он. — Я занимаюсь. — Ты уже полчаса не можешь перевернуть одну страницу, — ухмылка в ответ, — снова думаешь об Аято? — Декан договорился с ним о дополнительных занятиях. — Ну вот, побудешь с ним наедине, может, наконец-то на свидание его позовёшь. — Кэйа, — Тома махнул рукой и вновь уткнулся в книжку, — ты сам прекрасно знаешь, что это невозможно. Он преподаватель. И вообще, может, ему девушки нравятся. — Мой гей-радар не ошибается, он совершенно точно не может встречаться с девушками. — Про Дилюка ты то же самое говорил. Перед тем, как он тебе в глаз дал за подкаты. — У Дилюка просто стадия отрицания, — Кэйа подкурил, закрывая ноутбук, — ещё немного — и мы пойдём на свидание, вот увидишь. — Ты говоришь это уже месяц. Чайльд, кажется, уже ставки открыл. — На тебя и Аято тоже. Я, кстати, внёс вчера неплохую сумму. — Значит, продукты в этом месяце снова покупаю я? — фыркнул Тома. — А ты позови его на свидание, и мы сможем целый семестр жить безбедно. — Давно ты зарабатываешь на нашей дружбе, Кэйа? — Я? Зарабатывать на дружбе? — Кэйа картинно возмутился. — Я думал, ты обо мне лучшего мнения. Я всего лишь пытаюсь убить двух зайцев одним выстрелом.  — Лучше займись своими долгами, а то до сессии ты не доживёшь. Джинн тебя убьёт, если ей опять придётся бегать и просить преподавателей допустить тебя. — Ей необязательно было это делать, я мог справиться сам. Тома ничего не ответил и наконец-то вернулся к учёбе, стараясь не вслушиваться в остальную болтовню Кэйи, особенно: — Ты мне ещё спасибо скажешь и на свадьбу позовёшь. Энтузиазм друга пугал, но почему-то вселял надежду.  *** — Тома, задержись, пожалуйста, — окликнул его Аято, стоило занятию окончиться. Тома надеялся, что успеет ускользнуть, но ему не дали и шанса. — Сенсей? — он старался не смотреть на Аято, словно тот мог прочитать его мысли по одному лицу или взгляду. — Думаю, с тобой уже поговорили про твою успеваемость. Мне сообщили, что раньше ты был прилежным студентом, но что-то произошло. — Я обязательно исправлюсь, сенсей, — Тома опустил голову ещё ниже, — я уже работаю над этим. — Надеюсь на это, Тома. Но я пообещал, что проведу с тобой дополнительные занятия. Мои лекции у вас дважды в неделю, можешь ли ты  задерживаться после? Кажется, у вас в это время окно. Ничего страшного, если ты возьмёшь с собой обед или что-то попить. — А что взять для вас? — вырвалось у Томы. Ему хотелось чем-то… порадовать? Услужить? Он не очень понимал это чувство, но поддался ему. Аято на миг замер. Томе показалось, что его выгонят из аудитории и не пустят больше никогда, а это даже не приглашение на свидание. Но Аято лишь звонко засмеялся. — Не помню, чтобы студенты носили мне еду и напитки, — отсмеявшись, ответил он, — и не стоит начинать.  Тома лишь закивал, чувствуя, как щёки налились краской. Он промямлил извинения. — Встретимся на следующем занятии. Тома ещё никогда так быстро не выбегал из аудитории.  Поздним вечером Кэйа предложил ему выяснить, что же любит преподаватель. И даже пообещал помочь. *** Им понадобилась неделя и несколько звонков, которые Кэйа начинал с фразы про давний долг. На третьем или четвёртом он с довольным лицом сообщил, что Аято часто берёт бабл ти в кофейне неподалеку от университета. План почти был готов. Томе пришлось приехать за час до пары и попросить Кэйю взять ключи от кабинета. Так или иначе, стаканчик стоял на уголке длинной кафедры. А девушки перешёптывались, пытаясь выяснить, кто же из них набрался храбрости угостить симпатичного преподавателя. Кэйа тихо пошутил, что они совсем не там ищут. За что получил тычок в бок от Томы.  — Если вы думаете, что это поможет получить “отлично” на экзамене, — Аято взял стаканчик и сделал маленький глоток через трубочку, — я вас разочарую. Всем придётся сдавать честно. Мой личный кодекс преподавателя не позволяет быть подкупленным едой. Но спасибо. Тома убеждал себя, что задержавшийся взгляд синих глаз ему показался. *** Со временем стало легче. Тома постепенно восстанавливал успеваемость по всем предметам и даже почти не пропускал слова Аято мимо ушей, представляя, как они долго целуются. Преподаватель этики даже начал его понемногу хвалить. Любимый напиток всё так же продолжал появляться на столе до начала занятий. Вместе с ним иногда стояли ещё и маленькие угощения. Одногруппницы обсуждали “таинственную соблазнительницу” всё чаще, а Кэйа лишь смеялся и предлагал Томе купить платье и каблуки.  “Может, Камисато Аято оценит тебя в качестве обольстительницы”.  Конечно, Тома не стал слушать этот совет. Только лишил Кэйю ужина, заставив готовить самому. Сам Аято не комментировал происходящее. Даже на дополнительных занятиях. Лишь несколько раз пошутил, что кто-то явно хотел его задобрить, но всё напрасно. Но угощения забирал. И периодически внимательно смотрел на Тому. Прежде чем вызвать его отвечать и прогнать по куче дополнительных вопросов. В группе шептались, что Камисато возненавидел студента, раз так сильно придирался. Но для самого Томы это внезапно стало стимулом. Слушать похвалу от Аято оказалось очень приятно, и он стремился получать её как можно чаще. Кажется, он начал заниматься этикой намного больше, чем остальными предметами. Пускай та и была лишь дополнительным факультативом. Кэйа, конечно же, не оставлял это без шуток. И постоянно спрашивал, когда же они с Аято пойдут на свидание, ссылаясь на постоянно растущие ставки Чайльда. И то, что даже Дилюк перестал гонять Кэйю по всему университету после каждого комплимента.  Тома лишь тяжело вздыхал и утыкался обратно в учебники, обещая отлучить Кэйю то от одного, то от другого блюда. Иногда угрожая перестать покупать продукты и готовить вовсе. Тот наигранно дулся, говорил, что Тома ничего не понимает, но на время замолкал.  — Твоя успеваемость значительно выросла, — Аято коротко улыбнулся на одном из дополнительных занятий, — думаю, пора прекратить лишать тебя возможности нормально пообедать. Надеюсь, что ты успешно сдашь экзамен на следующей неделе. Тома помрачнел. Ему нравилось проводить время наедине с Аято. Хотя бы так. Тем более, что иногда преподаватель позволял себе отойти от темы и рассказать Томе что-то ещё. Например, о себе. Так он узнал, что у Аято есть младшая сестра, которая училась в другом университете. Что Аято никогда не хотел преподавать, но родители убедили его, что у него дар к обучению. И ещё много мелочей. Например, что ему нравилось смешивать необычные ингредиенты и пробовать, что из этого выйдет. Однажды он даже угостил Тому плодами своих экспериментов. И долго смеялся, когда лицо Томы скривилось. — Мне кажется, — он попытался осторожно подобрать слова, — сенсей излишне меня хвалит. И я ещё недостаточно преуспел, чтобы хорошо сдать экзамен. Тома пожалел, что в своём стремлении получить похвалу от Аято, не подумал, что стоило периодически отвечать неправильно. — Лучший ученик группы и не сдаст экзамен? — хмыкнул Аято. — Тогда его точно не сдаст никто. Тома помрачнел ещё больше. Он не знал, как ещё проводить время с Аято. Не мог ведь просто сказать: “Сенсей, вы мне нравитесь”. Нет, конечно, мог. И хотел. Но прекрасно понимал, чем это могло кончиться. Как для него, так и для Аято.  — Тома, — позвал он, — я знаю, что ты просто ищешь способ продолжить общение со мной. Просевшая резко успеваемость, “сами собой” появляющиеся угощения перед занятиями. Твои одногруппницы совсем головы сломали, кто же из них это делает. Даже не подумали спросить, кто берёт ключи перед занятиями и возвращает их перед моим приходом. Правда это было бы ложным следом, потому что они услышали бы имя Кэйа Альберих. Вы ведь лучшие друзья? Тома спрятал покрасневшее лицо. — Сэнсей… Я всё объясню. Я… — хотелось провалиться под землю. — Не стоит, —  покачал головой, — сначала я подумал, что ты действительно хочешь получить хорошую оценку таким образом. Но даже после моих слов продолжил оставлять вкусные презенты. Я мог бы сослаться на твою наивность или даже глупость, но достаточно пары разговоров, чтобы понять — ты не дурак. Значит, твоя цель другая. Сбежать захотелось ещё сильнее.  — Тома, — позвал Аято, — посмотри на меня. Он не смог. — Тома, —  голос стал строже. Пришлось всё же исполнить просьбу. Он чувствовал себя побитым щенком. — Я тебе нравлюсь, Тома? — спокойно спросил Аято. — Я… сенсей… Я всё объясню, —  замямлил он, нервно крутя ручку. — Да или нет, Тома? — Да… —  тихо выдохнул он. — С самого первого дня. Именно поэтому у меня были проблемы с учёбой. Не мог выбросить сенсея из головы. Аято тихо хмыкнул, заставляя Тому замереть. Он не понимал, что это значило. — Вот как, — спокойно произнёс Аято, будто не ему только что признались в любви. — Давай поговорим об этом после того, как ты успешно сдашь все экзамены через неделю. И оставил Тому размышлять в одиночестве. *** — То есть он не сказал “нет”? — услышав новость, Кэйа даже отложил ноутбук с курсовой, которую нужно было сдать ещё позавчера.  — Но он не ответил “да”. Он просто оставил меня с этим “Давай поговорим, когда ты сдашь экзамены”. И ушёл. Кэйа, он встал и ушёл!  — Ну, он не отправил тебя в деканат и не отказал сразу, — Кэйа философски пожал плечами, — я вот за Дилюком полгода бегал, пока он наконец-то не признался самому себе, что он “ну, может быть, гей”. — Дилюк не преподаватель! — А жаль… Я мог бы разложить его на столе, в этой куче конспектов… — Кэйа! — Тома, сомневаюсь, что господин Камисато стал бы так… морозиться, если бы его ответ был однозначен. Раз он предложил обсудить это после, значит, он заинтересован. — Или хочет разбить мне сердце после того, как я сдам экзамены. — Тома… — И как мне теперь думать об экзаменах? Как мне сдавать? Особенно этику!  — Подумай, что после вы пойдёте на свидание. А я наконец-то заберу у Аякса ту кругленькую сумму, которую вложил в его ставки.  — Кэйа! Ты не помогаешь! — Разве? В Кэйю полетела подушка. *** Неделя перед экзаменами прошла… как в бездне, если не хуже. Тома почти не спал, мало ел и упорно пытался сосредоточиться на подготовке, а не на постоянных мыслях “А что если…” Количество пустых энергетиков на полке множилось в геометрической прогрессии. Настолько, что Кэйа молча заходил к нему, забирал банку и уходил.  На холодильнике появилась лаконичная надпись: “Спи”. Следом появилась менее лаконичная: “Ты самый горячий парень университета (после Дилюка, конечно), он тебе не откажет”. Тома устало хмыкнул посланию, забрал салат и благополучно уснул за учебником. *** Как прошли экзамены? Сам не помнил. В памяти осталась только зачётка в руках, в которой высший балл по всем, кроме этики. Её оставалось сдать. Тома нервничал.  Камисато Аято вызывал учеников отвечать по какому-то своему списку и почему-то Тома оказался последним. Ответ на билет уже давно был записан, он даже успел тихонько подсказать пару вопросов одногруппницам. — Тома, — наконец обратились к нему, когда аудитория опустела.  Немного дрожали ноги. Тома зачитал вопросы и спокойным голосом начал ответ. Аято словно его не слушал даже, делал какие-то пометки в блокноте и изредка кивал. Но стоило Томе закончить, преподаватель сразу же задал несколько дополнительных вопросов. Простых. Особенно учитывая, сколько они прозанимались вместе. — Хорошо, Тома, последний вопрос, ответишь — поставлю высший балл. — Слушаю вас, сенсей. — Я много думал о том, что произошло за последнее время. И о нашем последнем разговоре, — внутри Томы всё похолодело. Стало понятно, почему Аято не спешил вызывать его. — Как ты смотришь на встречу в более неформальной обстановке? Я знаю один ресторанчик, там подают неплохой бабл ти… И он достаточно далеко от университета. Возможно, мы можем назвать это… свиданием. — Да, —  выпалил Тома, кажется, даже не успев обдумать. А когда пришло осознание… — А как же этика? Вы ведь… — Некоторые правила созданы для того, чтобы их нарушать. Тем более у тебя остался всего один курс,  — коварно улыбнулся, протягивая руку, — давай зачётку. Как насчёт завтра, часиков в семь? Тома не верил своим ушам. — Да… — И передай своему другу, что они очень громко обсуждали ставки на наше свидание. Пришлось даже поставить через друзей. Тома залился краской, но это ещё не всё. — Передай Аяксу, что ему стоит запомнить преподавателей в лицо, чтобы больше не вышло ничего подобного. Тома не знал, чего хотел больше: расхохотаться или провалиться под землю от стыда. *** — Он что? — Кэйа рассмеялся. — Боже, Аякс обсуждал ставки возле Аято, а Аято взял и поставил на ваше же свидание?! Кому расскажешь — не поверят. — Я не понимаю, почему вас всех волнует только это, — Тома радовался предстоящему свиданию, но… Как легко Аято мог потерять всё из-за него. Неужели это беспокоило только Тому? — Если декан узнает… Кэйа изменился в лице на мгновение и снова рассмеялся. — Ты не знаешь? — Не знаю что? — Наш декан и преподаватель мировой истории, господин Чжун Ли, уже целый курс, если не больше, встречается с Аяксом. У них достаточно бурная… кхм… личная жизнь. Поэтому если узнает он, ничего не случится. Вам достаточно не целоваться при всём университете, вот и всё. Тома тяжело выдохнул. — Тем более ты заканчиваешь предпоследний курс. Дальше диплом, а потом делай со своим Аято, что душе будет угодно. — Он не мой. — Пока что. Думаю, вы быстро найдёте общий язык. А раз родители далеко, я выступлю в роли заботливой мамочки и напихаю тебе в карман презервативы и смазку. — Кэйа! Ты невыносим. — За это меня и любят! — Кэйа фыркнул. — Скажи это Дилюку. — Так он меня любит! Просто ещё не осознал это всецело. Его стадия отрицания практически прошла. Он даже поцеловал меня сам. Правда потом сбежал. Тома не удержал смешка. — Не знал, что ты так плохо целуешься. — Эй! — Тома получил толчок в бок и недовольный взгляд. — Я отлично целуюсь! А вот тебе перед свиданием стоило бы потренироваться на томатах .  Всё переросло в шутливую драку, в процессе которой оба упали с дивана. — Я сверху, я победил! — Хоть где-то ты сверху, Кэйа. — Эй! Между прочим… — Кэйа махнул рукой, — ладно, не важно. Скажи лучше, что ты собирался надевать на свидание со своей мечтой? Тома задумался. С одной стороны, это ведь просто поход в ресторан, а с другой… хотелось произвести хорошее впечатление. Не как студент. — Ясно, программа “Тома” не отвечает, обратитесь позднее. Пойдём, найдём тебе самый красивый наряд, чтобы Аято точно не устоял. Глаза у Кэйи горели азартом. Ничего хорошего это не предвещало. Впрочем, как всегда. *** Томе почти полчаса пришлось убеждать Кэйю, что он не будет подкрашивать глаза на первое свидание (на второе тоже!). Даже если это “очень красиво”. И тем более надевать корсет! В итоге они сошлись на свободных джинсах и кроп топе, открывающем взгляд на пресс. Тома тяжело вздыхал, смотря на собственное отражение в зеркале. Он привык к другим нарядам. Он выглядел… красиво, но это не отменяло того, насколько это было непривычно. Тома нервничал. Не знал, почему больше. Потому что это свидание с преподавателем или потому что это свидание с Аято. Кэйа что-то говорил ему, кажется, давал советы, но едва ли он мог что-то услышать в тот момент. В памяти ярким осталось только то, как друг сажал его в такси и говорил, что всё будет хорошо. А, возвращаясь поздним вечером, думал, как утром Кэйа начнёт шутить, что тренироваться в поцелуях всё же стоило… Хотя бы на томатах.