Тайные ветра

       Утомлённые кони степенно поднялись на вершину холма, с которого открывался вид на засыпанную снегом столицу. Обычно солнечный город затянули серые облака, и снегопад грозился перерасти в метель, поднимая в воздух снежные вихри. Промозглый ветер всё норовился сорвать потрёпанные после долгой дороги плащи путников, а вдали, у пристани, пришвартованные корабли ходили ходуном на беспокойных волнах. Но было в этом пейзаже нечно более необычное: на самых высоких башнях далёкого замка мерцали яркие костры, словно сигнальные огни на маяке.        Рейгар растерянно переглянулся с сиром Герольдом, ища ответы. — Что здесь происходит, сир? — спросил он, сведя брови.        Тот напряжённо всматривался в развернувшийся перед ними пейзаж, силясь разглядеть что-то через досаждающий снег. — Не знаю, мой принц, — коротко ответил Белый Бык и в возникшей напряжённой тишине пришпорил коня. Одним только Богам известно, какие вести предвещает это зрелище.        Пристань у высоких городских стен была наполовину пуста. Солёная морская вода в неистовстве погоды выплёскивалась на берег, распугав торговцев рыбой, которые обычно брали в осаду всю территорию до самых ворот, но сегодня только особо прыткие всё ещё пытались продать свой товар, лавируя между пустыми прилавками со своими тележками и крича: — Мидии, моллюски, ракушки! Самые лучшие в городе мидии, моллюски, ракушки…        Рейгар быстро отвернулся, когда один из торгашей посмотрел ему в лицо. Этот человек никогда не знал его, но даже обрезанные кинжалом валирийские волосы выдавали его с головой. Длительная дорога и тревога одарили его дёрганностью, что была больше присуща его отцу. После того, как он поймал себя на этом, тревоги, увы, меньше не стало. — Быстрее, — поторопил он гвардейцев, когда они спешились перед городской стражей возле Грязных ворот. — Куда едете? — спросил один из них, одетый в кольчугу и варёную кожу. Золотой плащ выделялся ярким пятном на фоне поблекшей и потерявшей все свои краски столицы. — В Красный замок, — спокойно ответил Рейгар, скинув капюшон и стянув ниже шарф, показывая, кто он есть.        Глаза мужчины расширились в осознании. — Ваше высочество, прошу простить, не признали, — торопливо начал он, испуганно оборачиваясь на второго. — Н-не смею задерживать. — Всё в порядке, не стоит шуметь. Хорошей службы, — пожелал ему Рейгар, запрыгивая в седло и прячась за плащом. Эртур и Белый Бык держались по бокам от него, ехали они молча.        В городе всё было не так, как при его отъезде.        По мере того, как они ехали по Черноводной улице, клубящийся чёрный дым с крыш Красного замка становился всё ярче. Люди замирали, глазея на смог, теряющийся в небе среди хлопьев снега, переговариваясь и гадая причины происходящего. Это не было похоже на пожар — ядовито-зелёные языки пламени нельзя ни с чем перепутать, уж Рейгар на них насмотрелся.        На извилистой Дороге Тени, через которую можно было быстрее всего добраться до замка, бушевала слякоть. Следы от телег и копыт вперемешку со старой пылью и грязью превращали дорогу в мокрое коричневое месиво. Рейгар сильнее натянул капюшон, прячась от нежеланных взглядов горожан, как назло путающихся под ногами коней.        В этих краях ещё никогда не было так холодно. Снег вообще был редким явлением, даже зимой. Рейгар размял закоченевшие костяшки пальцев, снова перехватив поводья. Воздух курился на морозе, и каждых холодный вдох отрезвлял его всё больше, прогоняя многодневную усталость. Они скакали каждый день с восхода до самого заката, а иногда даже и дольше. Эртуру пришлось сменить двух лошадей, прежде чем они добрались до Королевский земель, и после их стали сопровождать новости — одна хуже другой.        Те немногие лояльные короне лорды со стороны мятежников, у которых были в плену сыновья, явились ко двору. Их всех казнили. С бранного поля вести были не лучше. Они проигрывали эту войну, Эйрис даже не позаботился о созыве знамён со всего королевства. Рейгар был в ярости, узнав об этом. Все только ждали его возвращения, словно это было волшебным зельем, чудесным средством, посланным самой Матерью. Уверенные в том, что молодой принц непременно подавит восстание, никто из постояльцев дворов и подумать не мог, что сам Рейгар боялся не успеть доехать до дома.        Горожане чувствовали себя не лучше, но их врагом была стихия. Неподготовленные к ней, они замерзали на улицах. Чем дальше они проезжали, тем сильнее у Рейгара сжималось сердце: укутанные во всякое тряпьё дети, бегающие по улицам и собирающие снег в котелки и оловянные посудины. Некоторые же сидели, сжавшись, бледные и с посиневшими губами — на них было смотреть ещё тяжелее. В жаркой Королевской Гавани не нужны тёплые одежды, но только не в этот час. Он стянул свой шарф, купленный около недели назад в гостинице Кузнечного городка, завернул в него серебряную монетку и протянул худой грязной девочке, замеревшей с восторгом в глазах возле всадников и их коней. — Как давно здесь снег? — снова обратился он к сиру Герольду, когда их лошади поравнялись.        Постепенно на них стали оборачиваться, шепчась и уступая дорогу. Чем ближе они были к бронзовым воротам, тем сильнее звучали голоса людей. — Достаточно, милорд. Не к добру это всё. Старки принесли с собой на юг зиму, — многозначительно закончил тот.        Эртур снисходительно поморщился. — У меня скорее есть вопросы к мейстерам из Цитадели, а не к высшим силам, сир.        Хайтауэр неодобрительно на него взглянул, поджав губы, но промолчал. Рейгар уловил недовольство, проскользнувшее в воздухе. — И всё же, мейстеры должно быть ошиблись, — сказал Рейгар, с тихим раздражением всматриваясь в поднимающиеся столбы дыма, уже отсюда слыша непонятные перекликания людей, поддерживающих пламя.        Огромные ворота Красного Замка распахнулись перед ними, стоило им только снять капюшоны. Стража расступилась, впуская их внутрь, где было непривычно тихо и пусто. Свежевычещенные дорожки уже припорошил снег. Небольшие сугробы лежали вдоль них, скрывая под собой кусты роз и других цветов, образуя пушистое холодное покрывало. Рейгар ехал вперёди, и взгляд его невольно ускользал ввысь, следя за чёрным дымом. С этого расстояния уже были слышны голоса поддерживающих пламя. Хвала всем Богам, что на этот раз там никого не жгли.        Непогода разогнала почти всех обитателей замка, оставив только караул и пару тройку перебегающих слуг, однако даже в пустынном дворе Рейгар мог чувствовать взгляды. Он обернулся на галерею перед мостом, ведущим в Твердыню Мейгора — за колоннами тут же мелькнули люди, вышедшие на него поглазеть. Знатные дамы и их свита, зеваки, служанки в белых фартуках. Раньше ему никогда не досаждало такое внимание, но только не после всего, что было. Вновь отвернувшись от них, он спрыгнул с коня, и встретился взглядом со своей семьёй, выходящей из-за дверей по ту сторону от иссушённого рва.        Конюхи тут же забрали у них поводья с лошадьми, и Рейгар увидел маленькую, бегущую к нему фигурку, больше похожую на шар из-за многочисленных слоёв одежды. Сердце пропустило радостный удар. — Папочка! — крикнула Рейнис, быстро перебирая маленькими ножками.        Рейгар присел и распахнул объятья, ловя её и поднимая на руки. Звонкий детский смех раскатился по двору. Он улыбнулся, не желая показывать дочери те чувства, что гложили его всю дорогу, крепко обняв её и поцеловав в лоб. — Привет, солнце моё, — мягко сказал он, убирая смольную чёрную прядку в растрепавшуюся от бега причёску.        Девочка подросла с последней их встречи, и всё больше стала походить на Элию. Она посмотрела на него наивно, по-детски, а затем снова обняла, прижавшись к нему со всей силы, и Рейгара вновь уколола совесть за то, что он их оставил, пусть это и было всего на несколько месяцев. — Полно, дорогая, ты задушишь отца, — сказала королева, спускаясь по лестнице и придерживая многочисленные юбки, когда Рейгар подошёл с ребёнком на руках к ним. — Нет, — буркнула Рейнис куда-то ему в шею. — И что же, даже не покажешь Балериона? — спросила женщина, поправляя на Рейнис тёплый воротник. — Балериона? — непонимающе повернулся Рейгар к дочери.        Глаза принцессы расширились. — Ой, да! Ждите здесь! — возбуждённо воскликнула она, соскальзывая с его рук на землю и бросаясь в двери крепости.        Несколько нянек тут же кинулись за ней, и людей на ступенях значительно поубавилось. — Сир Ливен, — мягко сказала его мать белому рыцарю, безмолвно сопровождающему их. — прошу вас, проследите за Рейнис. — Да, ваше величество, — поклонился тот и удалился вслед за женщинами и маленькой племянницей. — Сын мой, — наконец обратилась к нему она, обняв и поцеловав в заросшую щетиной щёку. — Рада видеть тебя в добром здравии.        Она отодвинулась, слегка обхватив его плечи, и посмотрела ему в глаза, сочувственно поджав губы. Чувство вины нарастало в Рейгаре всё сильнее и сильнее, хотя он ещё в Башне Радости успел подумать, что достиг всех возможных пределов. — Я зайду к тебе, матушка, — тихо сказал он. Так, чтобы слышала только она, но всё равно не был в этом уверен. В Красном замке всё ещё слишком много ушей.        Королева едва заметно кивнула, подхватив его под руку, когда они стали подниматься по лестнице. Визерис, стоявший чуть поодаль от Элии, беспокойно топтался на месте, растягивая губы в счастливой улыбке. — Визерис не переставал о тебе говорить, дорогой. Обними же брата, — подтолкнула его мать, и мальчик заулыбался ещё сильнее, сомкнув руки у кронпринца за спиной. — Правда? — улыбнулся Рейгар, потрепав того по собранным в хвост волосам. — Как дела, младший братец? — У меня всё хорошо, — обрадовался Визерис, а потом суетливо добавил, высоко задрав голову: — Ты же возьмёшь меня служить своим оруженосцем на войну?        Общая иллюзия нормальности происходящего разрушилась сразу же, как только он успел договорить. Вежливая улыбка медленно сползла с уст их королевы-матери, Рейгар напряжённо замер. Стоящая у самого входа Элия в расшитом меховом плаще, что так неуместно смотрелся на ней, дорнийской красавице, напряжённо переводила взгляд с Рейгара на Рейллу и на Визериса. — Мы узнаем об этом позже, — быстро сказал Рейгар, хорошо зная упрямый норов брата. Лучше уж обнадёживающий ответ, чем сцена на глазах всего двора. — Принцесса Элия, — поклонился он жене, поцеловав её руку в кожаной перчатке, тем самым окончательно прервав разговор с братом. — Муж мой, — спокойным голосом ответила та, присев в реверансе.        Рейгар буквально всем нутром чувствовал взгляды, направленные на них. В тронном зале должен быть приём просителей, поэтому либо король, либо нынешний десница сейчас этим заняты. Львиная часть придворных должна быть там, но всё же попались и те, кто сумел успел на воссоединение «порочного» принца с его семьёй. Рейгару стало мерзко. От всей преследующей его клеветы ему было ужасно мерзко. Он кивнул матери: — Прошу меня извинить, я устал с дороги. — Конечно, милый, — ласково произнесла Рейлла, разворачиваясь на каблуках. — Визерис, пойдём, мейстер Валдо ждёт тебя. Твоё сражение сегодня будет с валирийским. — Матушка, но ведь… — Визерис, — уже строже сказала она.        Королева легко, но настойчиво, начала подталкивать мальчика. Тот, не скрывая недовольства, покорно пошёл за ней, с немой мольбой оглядываясь на старшего брата. — Удачи, маленький принц, — произнесла Элия, на прощание махнув ему рукой. Оставшись практически наедине, лицо её переменилось. — Мой лорд-муж, — обернулась к Рейгару она. — Пока вас не было я занимала ваши покои, надеюсь вы не против. Эйгон скоро должен проснуться. Я буду рада, если наш сын вспомнит своего отца.        Она развернулась, не дожидаясь его ответа, и вошла внутрь, снимая капюшон, отделанный мехом. Гладкие смольные волосы были собраны в высокую причёску, украшенную сеткой с рубинами, из-под которой просматривались затейливые узоры из кос. Звук её каблуков отскакивал от одиноких стен крепости, пока она поднималась наверх, в его покои.        Внутри всё было почти так, как он оставил, за исключением обилия игрушек и расписной деревянной детской кроватки, стоящей в спальне под гобеленом. Смуглая служанка, вышивавшая в кресле, немедленно поднялась при виде хозяина комнат и полушёпотом поприветствовала его. — Всё в порядке, Тия. Ты пока что свободна, — сказала ей Элия, улыбнувшись женщине. — Сообщи сиру Ливену, чтобы он привёл сюда Рейнис. — Хорошо, ваше высочество, — поклонилась та и тихо выскользнула за дверь.        Рейгар, силясь не потревожить сон сына, бесшумно подошёл к кроватке. Младенец лежал, укутанный в одеяльце. Серебристые пушистые волосы выглядывали из-под тёплого вязанного чепчика. — Ему не нравится холод, — произнесла Элия, с любовью поправив одеяльце. — Я его понимаю, — отозвался Рейгар.        Он жадно всматривался в сына. Принц, что был обещан. Таргариены ждали его появления не одно поколение, сколько же людей из-за этого погибло… — Ты так хотел сына, но при этом уехал почти сразу, как только он появился.        Обида сквозила в голосе жены. — Я знаю, — ответил он, осознавая, что сожалеет об этом. Ему бы хотелось не оставлять своих детей, но мог ли он? Вряд ли ему когда-нибудь это удастся. — На то были причины. — Да? — иронично спросила Элия. — И какие же? — Тебе они известны.        Дорнийская принцесса в раздражении сжала губы. — Не хочу будить нашими ссорами Эйгона, — сказала она, открыв дверь в горницу.        Рейгар прошёл за ней, скрестив руки на груди. Она имела полное право на возмущение, да. Имел ли хоть малейшее желание выслушивать это после двух недель изнурительной дороги он сам? Конечно же нет. Он бы хотел, чтобы всё вышло по-другому, но от его желаний мало что зависело. Видят Боги, он не хотел здесь быть, не хотел возвращаться в этот грязный город к лживым людям, но долг есть долг. — Прости, я понимаю, что тебе до этого сейчас никакого дела нет, но прошу, ответь мне, — тихо и торопливо начала она, обхватив себя руками, как только он прикрыл за собой дверь. — Ты бросил меня и наших детей в этом месте, ради чего? Я бы никогда не жаловалась, и мне было бы абсолютно всё равно, если бы это был Дорн, Драконий Камень, хоть все чёртовы Вольные города, но это Королевская Гавань! Королевская Гавань, Рейгар, понимаешь? Это прогнившее насквозь место и Эйрис! — воскликнула она, и её голос сорвался на шёпот. — Ты даже не представляешь, что нам всем пришлось здесь вытерпеть…        Если бы он только мог увезти их раньше, ещё до турнира… — И эти взгляды, — продолжала она. — Эти разговоры… Пусть ты и любишь эту Северянку, но зачем было красть её, да ещё и так? Чтобы все видели, что сделал это именно ты? — Что, прости? — перебил её Рейгар.        Элия замерла, нервно перебирая тонкие пальцы, взглянув на него исподлобья. — Ты опозорил и нас, и Старков перед всем королевством. Наложницы были у многих, но такие скандалы… Словно мы дикари. — Я никого не похищал, — сквозь зубы проговорил Рейгар. — А что тогда произошло, скажи мне на милость?! Будь добр, поведай! Я слышала Брандона Старка… Нас всех заставили смотреть на этот ужас. — Тебе нет нужды пересказывать, мне об этом уже всё сообщили, — недовольно сказал Рейгар, проведя по лицу рукой.        С каждым разом слышать это было всё невыносимее. — Ты навлёк позор на нас всех. Так ответь же на мои вопросы. Хоть на один из них, — потребовала Элия.        Слёзы обиды скатывались по её щекам, оставляя солёное мокрые дорожки. Большие чёрные глаза настойчиво смотрели на него, ярко выделяющиеся на фоне впавших щёк и оливковой кожи. Усталость была видна на молодом женском лице. — Я уже говорил, что никого не похищал, — уже спокойнее повторил он. — Меня подставили.        Рот Элии приоткрылся в удивлении и неверии, она дёрнула головой с неверящей усмешкой на устах. Рейгару пришлось рассказать ей всё. Всё, как когда-то рассказывал об этом Эртуру прямо на этом же месте. От какой же боли он мог уберечь его леди, будь он сильнее духом, держи он язык за зубами, как и обещал ей тогда. — Эйрис приказал убить Лианну, — продолжал он. — Было мало времени, поэтому мы уехали через пару часов, как я узнал об этом и чудом успели. Мы должны были отвезти её в безопасное место, а Майлс сообщить об этом лорду Старку… — мрачно произнёс Рейгар. — Когда я найду его, то… — Майлс умер, — перебила его Элия бесцветным голосом. — Погиб в битве у Каменной Септы.        Жизнь словно не переставала над ним издеваться. — Седьмое пекло, — только и сказал он, мрачно опускаясь на кушетку.        Давящая тишина обрушилась на них. Рейгар пытался принять всё то, что с ними произошло, но его разум отрицал это всё сильнее и сильнее. Высокий и воинственный Майлс не может быть мёртвым, он грозился стать одним из лучших воинов королевства. Джон не может быть лишён всех земель, он хотел стать лордом столько, сколько он его помнил. Всё шло совершенно не своим путём.        Элия в задумчивости прислонила руку к лицу, бесцельно ходя по комнате. Во время его рассказала она становилась всё темнее и темнее, прежде чем окончательно погрузиться в размышления. Тревога и беспокойство были близки ей с тех самых пор, как они поселились в Красном замке. — Мне всё равно, стану ли я королевой, — внезапно прервала молчание она, остановившись посреди комнаты. — Я хочу быть как можно дальше отсюда, я хочу в Дорн. Хоть отправь меня в эту свою башню, хоть за Узкое море. Я больше этого не вынесу.        Рейгар смотрел на неё, расширив от удивления глаза. — А как же Рейнис и Эйгон? Им нужна мать, — изумился он. — Они поедут со мной. Детям небезопасно здесь, в этом месте. Рейгар, я умоляю тебя, сделай что-нибудь, уговори отца. Пожалуйста.        Он молчал, глядя на жену. — Я попробую, — успел произнести он, как в покои, словно маленький вихрь, ворвалась Рейнис.        В руках она держала чёрного котёнка. Сама она раскраснелась от бега, плащ расстегнулся и наполовину волочился по полу, но внимание принцессы было совершенно этим не занято. Кое-как переведя дыхание, она подбежала к Рейгару, всё ещё шумно дыша. — Смотри, это — Балерион! — довольно сказала она, демонстрируя отцу пушистого котёнка, поднимая его выше своей головы.        Жёлтые глаза на угольно-чёрной морде лениво нашли кронпринца. Котёнок сонно моргнул и отвернулся от Рейгара с таким равнодушным видом, словно в скором времени весь этот замок будет принадлежать ему. — Теперь у тебя есть свой маленький дракон? — спросил Рейгар, чувствуя, как губы расползаются в улыбке.        Рейнис серьёзно посмотрела на него, прижав котёнка к груди. — Нет, папочка, ничего ты не понимаешь. Это же кот, а не дракон! Драконы давным-давно вымерли, — поучительным тоном сказала она. — И правда, — улыбнулся Рейгар, погладив дочь по голове. — Откуда же у тебя этот красавец? — Сир Ливен подарил, когда ты уехал, — ответила Рейнис, выпуская взбунтовавшегося Балериона на волю.        Котёнок перепрыгнул через ногу Рейгара и когтями вцепился в дорогую ткань кушетки. Рейнис шикнула на него, попыталась снова взять на руки, но тот начал убегать. Окончательно скинув плащ и не глядя бросив его Рейгару, она по пятам начала следовать за пушистым чёрным существом, залезая в каждый угол комнат отца. — Она очень по тебе скучала, — сказала Элия, наблюдая за дочерью. — И я по ней, — тихо отозвался Рейгар. — Мы поэтому перебрались сюда. Я сказала ей, что здесь ты нас защищаешь и тут так высоко, что если ты приедешь, мы тебя сразу увидим. Теперь тебе придётся подыскать себе другие покои, — её губы тронула тень улыбки. — Определённо, — рассеянно согласился он, наблюдая за своенравным чёрным котёнком и Рейнис.        Когда на смену белому рыцарю пришёл сир Джонатан, Элия пригласила сира Ливена к ним, поддерживая светскую беседу, словно и не было тяжёлого разговора, словно в королевстве всё было в порядке. Пока им подавали чай в горнице, Рейгар принял приятную горячую ванну после дороги. Его побрили, подстригли, оттёрли многодневную грязь и дорожную пыль. В это время принцесса распорядилась, чтобы слуги подали обед: от запахов яств, заполонивших горницу, в животе заурчало — только сейчас он понял, насколько был голоден.        Эйгон давно проснулся, когда Рейгар вышел к ним, облачившись в богатый бархатный дублет. Младенец сонно проморгался, когда он взял его на руки. Большие фиолетовые глаза в обрамлении серебристых ресниц с любопытством и без страха смотрели на отца. — Он сегодня слишком серьёзный, — сказала Элия, подойдя к ним.        За столом уже сидели Рейнис и сир Ливен. Девочка что-то увлечённо ему объясняла, хихикая и гремя вилкой по серебряной тарелке с картофельным пюре, колбасками и овощами. Рядом стояли служанки, в любой момент готовые принять на свои плечи заботу о детях. Некоторые из них нянчились ещё с Визерисом будучи кормилицами, их Рейгар запомнил ещё с тех времён. — Прекрасно, — отозвался он, глядя на нахмурившегося малыша. — Пусть проявляет характер, вырастит настоящим королём. — Да, муж мой, — согласилась Элия, забирая ребёнка из его рук. — Эйгона пора кормить, — обронила она, прежде чем торопливо покинуть комнаты, утянув за собой добрую половину нянек.        Рейнис проводила мать и брата взглядом, терпеливо уничтожая обед в обмен на ожидающую тарелку с пирожными.        Элия также приказала перенести все вещи обратно в её покои, а детскую заново обустроить и подготовить для Рейнис и Эйгона, хоть Рейгар на этом и не настаивал, однако был рад. Меньше всего ему хотелось делить с ней свои комнаты, словно так он очень изощрённо мог предать Лианну и её доверие. Место в его сердце было только для одной дамы. Что касается детей, то он не горел желанием втягивать в интриги трёхлетнюю дочь, случайно подслушавшую разговоры отца, а толпа нянек и вовсе доводила бы его до белого каления. Пока он читал Рейнис сказки из старой книги, рассматривая с ней рисунки и показывая, как выглядит та или иная буква, начинавшая новый рассказ, обычно ярко выделяющаяся на фоне остальных, слуги выносили ткани, разные игрушки, подушки и детскую одежду. Постепенно комнаты стали принимать тот вид, в котором он их оставил, а Рейнис проявляла всё меньше интереса, начиная клевать носом на его плече.        К сожалению, безмятежное возвращение его длилось недолго. Когда над заснеженным городом начал заниматься по-зимнему ранний закат, в его покои постучались. — Его величество просит вас пройти в его покои, — сказал слуга, не подымая глаз от пола.        Рейгар в раздражении дёрнул губой. — Передай его величеству, что я сейчас же незамедлительно к нему явлюсь, — холодно ответил он, переводя взгляд на задремавшую дочь. В комнате для слуг с другой стороны его покоев караулили женщины, которые по одному его жесту готовы были окружить маленькую принцессу вниманием и заботой, однако Рейгар предпочёл сделать это сам.        Взяв дочь на руки, он спустился в детскую, что располагалась этажом ниже, и уложил в приготовленную кровать. Витражи на окнах с цветами, животными и сказочными героями раскрашивали эту комнату в зелёные, жёлтые и красные цветы, пряча от серости за окном. В комнате дежурила всё та же служанка, за дверьми на каждом углу стояла домашние гвардейцы, но Рейгар всё равно не мог отделаться от чувства небезопасности этого места. Поцеловав дочь и укрыв шёлковым одеяльцем, он ещё раз окинул взглядом комнату, припоминая все тайные ходы, о которых мог знать. Надо бы ему устранить их, чтобы никто не мог пробраться, кроме членов его семьи. Ни пауки, ни прочие незваные гости.        Дорога к покоям отца не занимала много времени. Свет фонарей отражался от позолоченных зеркал в коридорах, делая их бесконечно длинными и широкими. Деревянные панели сверкали, богатое убранство компенсировало небольшой размер Твердыни Мейгора, однако чем ближе он был к королевским дверям, тем больше терял над собой контроль.        Все его проблемы могли бы решиться одним ударом клинка, дрогнувшей рукой над бокалом, всего лишь метким выстрелом, однако хватит ли у него на это духу? И что потом? Войдёт в историю, как «Рейгар Отцеубийца»? Либо будет ещё один Таргариен по прозвищу «Недостойный»? В любом случае, восстание этим не подавить, а вот разжечь ещё одно, но уже в своих рядах… Сколько раз он размышлял над этим, что теперь уже не видел в этом смысла. Да и не стоило начинать, вряд ли бы он смог убить своего отца.        Постучав в дверь, он вошёл, не дожидаясь ответа. Король сам вызвал его, значит знает, кто это. Внутри было тихо. Треск поленьев в камине, затхлый запах и безумец, сгорбившийся в кресле напротив, явно ожидавший его. Увидев Рейгара, он мрачно поднял на него свои тёмные глаза. — Всё-таки явился, — сказал он скрипучим голосом.        Рейгар глубоко вдохнул, чтобы вернуть себе обладание. Ему не хватило бы слов, если бы он попробовал описать своё презрение к этому человеку. — У меня нет выбора.        Отец усмехнулся, сидя неподвижно. С их последней встречи он сильнее осунулся, приобрёв болезненность и устрашающую бледность. Хотя, возможно, это вечерние краски и холод, что так чужд этим краям. Может, Рейгар просто забыл, как он выглядел до этого, цепляясь за того мужчину, которого помнил с детства. — К чему представление пиромантов на крыше замка? — спросил он то, что волновало его целый день.        Из своих покоев он не выходил, а сир Ливен имел права нарушить клятву. — Россарт посоветовал изгнать зиму. — Магией огня? — удивился он, насмешливо подняв бровь вверх. Это подействовало как масло, невинно подлитое в остывающий костёр.        Эйрис сжал подлокотник сухой, покрытой струпьями рукой. — Знаешь, что я понял? — процедил он. — Ты так же глуп и бездарен, как твои друзья. В кои-то веки я решил довериться тебе, твоему выбору, а ты даже в выборе друзей оказался… — он презрительно скривил рот. — Из-за лорда Коннингтона? — спросил Рейгар, мысленно погружаясь в холодный ручей. Он должен быть спокоен, он должен играть по его правилам, от этого сейчас зависело всё. — Нет, не только. Твои возлюбленные Старки, больших дураков я в жизни не видел. — Холодный ручей, холодный ручей… — Эта северянка может греть тебе постель, но не дай Боги она откроет рот. Дурная кровь… — Достаточно, — отрезал Рейгар. — Ваше величество, — добавил он. — Ты прав, — невозмутимо ответил отец, почёсывая отросшими ногтями белоснежную бороду. — Я звал тебя не для этого. Мне интересно, что ты сейчас собираешься делать? — Созывать знамёна. Ситуация в стране критическая. Сомневаюсь, что нам хватит ресурсов только Драконьего Камня и Королевских земель, — сказал он, садясь в высокое кресло напротив.        Тепло очага приятно ласкало кожу. Между ними повисло гнетущее молчание, давящая тишина никак не способствовала нелёгкому разговору, который должен был состояться. Рейгар даже не пытался высказать то, что он на самом деле думал. Не время. Сейчас лучше затаиться, а после, когда восстание будет подавлено, следует сослать короля и его малый совет куда подальше. Либо запереть в его покоях, как это уже случалось с некоторыми Таргариенами. — Ты глупый, самонадеянный юнец, — внезапно сказал Эйрис, нахмурившись. — Решил, что можешь пойти против собственного отца? Что ж, много ли у тебя союзников? Слышал ли ты, что кричали твои обожаемые Старки? — Хватит о них.        Эйрис самодовольно усмехнулся, будто это только подтверждало его слова. Исхудавшее лицо походило на восковую маску, только глаза выдавали затравленность и одновременно ощущение бесконечной власти. Это не могло не пугать. Днём Рейнис рассказывала, как на неё наводит ужас дед, когда невольно обращает на неё внимание. За всё это время он не проявил к внукам никакого интереса, чему их родители были только рады. — Завтра в полдень я хочу, чтобы все приближённые присутствовали в тронном зале. Малый совет уже обсудил тактику и следующие шаги короны против узурпатора. Если бы не твой глуповатый дружок, восстание уже было бы подавлено. Мейс Тирелл вот-вот вытравит Баратеонов, и тогда весь юг будет нашим. — Сир Герольд знает? — с сомнением спросил Рейгар. — Сиру Герольду об этом сообщили. — А запад? Что с Ланнистерами и Грейджоями?        Король потемнел, презрительно скривившись. — Ланнистеры? — Нам не выиграть без их помощи, — твёрдо сказал он. — Не выиграть без их помощи?! — фыркнул Эйрис. — Слишком много чести для Тайвина! Не хочу слушать эти предательские речи! Всё-таки ты с ним заодно…        Рейгар не вытерпел. — Заодно? Нет. Я пытаюсь защитить свою семью. В первую очередь, надо было защищать от тебя, но время назад не повернёшь. Их больше, понимаешь? Четыре королевства — это не Сумеречный Дол, куда ты попал по собственной глупости! Если ты не напишешь извинения Тайвину Ланнистеру, не предложишь ему все почести этого мира, то он может присоединиться к восставшим! И тогда нам точно всем конец! — Да как ты смеешь… — Подумай, — прервал он его. — У тебя будет много времени, пока ты не обнаружишь их у наших ворот. Я передам твоё распоряжение.        Рейгар встал, поклонившись и кипя от гнева. Он помнил свои старания, помнил все риски на которые шёл, чтобы примириться с лордами. Ему также врезались в память полные слёз глаза Лианны, от чего его сердце каждый раз горестно замирало. Минув комнату, он взялся за дверную ручку и внезапно остановился, вспомнив о кое-чём очень важном. — Отец, — он постарался придать словам покорность и смирение, словно это могло повысить шансы на успех. — Что ещё? — Недовольный шершавый голос прорезал тишину комнаты. — Позволь Элии и детям уехать на время. В столице сейчас небезопасно, в отличие от Дорна. Уверен, принц Доран будет также рад матушке и Визерису.        Он мысленно взмолился к остаткам милосердия у этого человека, надеясь на согласие, но в ответ услышал только: «Я подумаю». Выйдя за дверь он облокотился на стену и прикрыл глаза, стараясь привести мысли в порядок.

***

       «Смотри вперёд, смотри вперёд», — сосредоточенно повторял себе Джейме. Самым сложным в службе гвардейцем было делать вид, словно тебя здесь совсем нет. Конечно, на самом деле он-то был здесь, и все это должны были понимать. Он слышал их секреты и их тайны, только вот делал вид, что он всего лишь тень.        Принц Рейгар, наконец возвратившийся с юга, безмолвно стоял рядом с троном короля. Все шесть рыцарей, за исключением сира Освелла, окружили трон, сверкая и обливаясь потом в блестящих доспехах, а тем временем людей в зале было далеко не так много. — Сир Ливен, — властно сказал король, требуя выйти дорнийца из строя. — Завтра же отправитесь в Дорн.        Джейме стоял прямо, глядя ровно на колонну перед собой, стараясь не дышать и не привлекать к себе внимания. — Да, мой король, — поклонился рыцарь. — И чтобы у Дорна не было соблазна меня предать… — продолжил тот, понижая интонацию. Джейме прекрасно знал, что это означает. Внутренне съёжившись, он заставил себя выпрямиться и напряг глаза, словно смог бы проделать в колонне дыру. — Твоя племянница и её дети у меня. Пусть только попробуют отнять мой трон. — Да, мой король, — прозвучал голос в ответ.        Джейме не выдержал и бросил быстрый взгляд вправо, где стоял сир Ливен. И без того серьёзное лицо дорнийца потемнело, что он не успел скрыть. К счастью, Эйрис этого будто бы не заметил. Ему стало жутко, когда он представил… Нет, вспомнил. Вспомнил те преступления, что совершал король, но теперь уже было поздно.        Всё закончилось быстро, корона начала сколачивать армию. Позже запустили людей с личными прошениями к королю. Эйрис нехотя выслушивал их, хотя обычно оставлял это дело новоиспечённому деснице. Остальные его братья по оружию отправились по своим постам: кто-то проверял, как работает дворцовая охрана, кто-то отправился к членам королевской семьи, сир Барристан отправился отдыхать после многочасового дежурства. Джейме самую малость злился на принца Рейгара, решившего забрать с собой половину рыцарей итак немногочисленной гвардии, чтобы охранять какую-то там девицу. Им всем пришлось здесь несладко, пока остальных не было. Король, съедаемый паранойей, иногда предпочитал вообще не спать, а в особо тяжёлые дни требовал присутствия всех четверых, из-за чего они могли провести на ногах сутки. Джейме и прежде случалось долго не спать и не есть, но в бране и стоя…        Особенно Эйрис «полюбил» его, Джейме. Ему нравилось служить здесь, с Белым Быком, Мечом Зари, Барристаном Смелым, но он терпеть не мог короля. Эйрис любил потешаться над ним, напоминать ему о том, что он здесь не в роли защитника, а в роли заложника. Он-то думал, что его взяли за умения, а на деле… И Серсея. Он не знал, на кого злился больше: на Эйриса, на отца или на себя. Он хотел, как они и планировали, быть с ней всегда вместе, а вышло так, что теперь они просто поменялись местами. Она на западе, а он здесь, старается представить, что его король внезапно станет благородным или человеком чести.        Бесконечный поток людей тянулся вечность, в желудке урчало, голова начинала болеть, но Джейме всё стоял, стоял, стоял… Под конец дня, когда он подумал, что Эйрис пытается наверстать все долгие годы своего правления, когда за него это делал отец, двери в тронный зал вновь открылись. Щуплый человек в тёмном балахоне чуть ли не вплотную подошёл к трону и низко поклонился.        «Россарт», — удивлённо подумал Джейме. Пиромантам следует сделать алтарь в честь святого Эйриса, потому что такие богатые покровители для таких ничтожных людей рождаются раз в вечность. — Я ждал тебя раньше, — сказал король.        Джейме снова представил, будто он статуя. — Полагаюсь на вашу доброту и понимания и приношу глубочайшие извинения, мой король… — Ты получил моё письмо? — перебил его лебезение Эйрис. — Да-да, конечно! Вот оно. Ваш заказ не прост… — Ваша гильдия способна это сделать?        Джейме весь обратился в слух. Возможно это самое интересное за этот долгий день. — Безусловно, ваше величество, но потребуется время. Каковы сроки? — Полгода… Возможно меньше. — Так не пойдёт, — задумчиво сказал король, а затем послышалось его тихое шипение.        «Опять порезался», — скучающе подумал Джейме, но тут его размышление прервал Эйрис. — Ланнистер, — бросил он с высоты своего трона. Тон его был пропитан раздражением. — Позови мейстера Пицеля, и чтобы никто сюда не входил. — Сию минуту, ваше величество, — удивлённо ответил он, столкнувшись с обвиняющим и одновременно злым взглядом.        Гремя доспехами и на затёкших ногах Джейме быстрым шагом отправился к Пицелю. Любопытство съедало его, хоть лезть в дела короля ему было не положено. Что нужно было Эйрису? Что за большой заказ, который нужно было изготавливать много месяцев, и почему его сослали прочь, чтобы даже он этого не слышал? Джейме как можно медленнее постарался закрыть дверь, но снова поймал на себе пугающий взгляд короля на другом конце зала, пробирающий до самых костей из-за безумства, прячущегося на дне.