Убейся.

— Ну и набегался я сегодня. Чего только стоило сбежать от этих журналюг, — Чоджи, выдыхая, опускается на истошно скрипнувший стул. Потом хватается за портфель и извлекает из него большую пачку чипсов — очевидно, от выполнения такой нелегкой работы здоровый аппетит следователя разыгрался втройне. Шикамару смотрит на своего подчиненного, ожидая результатов его беготни; тот успевает вскрыть хрустящую упаковку и запустить туда руку, прежде чем замечает направленный на него внимательный взгляд. Он с жалостью откладывает вожделенную пачку и снова лезет в портфель; в этот раз взору Нары является помятый блокнот с чем-то невразумительным на обложке. Этот выкидыш канцелярии совсем уж в жалком состоянии: с ним, очевидно, Акимичи обращается не в пример менее аккуратно, чем с оберегаемым перекусом. — Допросил его телохранителей, — блокнот скользит по столу к Шике, а Чоджи вновь хватается за чипсы. — Они охотно все выложили. В эти дни Кимура ходил на работу, к любовницам, в субботу был в бильярд-клубе… Слова следователя становятся все менее внятными по мере опустения пачки. Нара вздыхает и листает несчастный блокнот; если уж Акимичи засел за еду, то легче сразу посмотреть, что он там нацарапал. Где настолько пекущийся о безопасности человек мог познакомиться с тем, кто с самого начала имел на него вполне определенные и совершенно не радужные виды? Работа, любовницы, бар; судя по заполонившим страницы каракулям, политик только и делал, что просиживал свою задницу — в своем чиновничьем кресле, в машине, на диване у содержанок. У последних он, впрочем, хоть немного двигался; при таком образе жизни удивительно, как его тело выдержал карниз. Любовницы отпадают, они были знакомы с ним слишком долго, да и не в их это интересах. Работа — вполне возможно, надо проверить, а еще остается бильярд — любимое, судя по всему, местечко отдыха этого не слишком верного семьянина. Бильярд, надо сказать, даже куда вероятнее, все же вряд ли вознамерившийся довести чинушу человек полез бы прямо под камеры министерства. — Киба, — начинает Шикамару, — как самый быстроногий… — Опять я! — возмущенно восклицает Инузука. — Вы что, так и не договорились с Гаем? Пусть его отдел тоже бегает. Нара только печально хмурит брови. В соседний отдел он ходил, пока не было его сотрудников; как сейчас он видит своего помешанного на юности коллегу, едва ли не бьющего себя кулаком в грудь со словами "Мы докажем, что справимся безо всякой помощи!" — Они не захотели сотрудничать, — печально отвечает он. — Мы договорились только друг другу не мешать. А само дело расследуем по отдельности. Киба сникает, а Чоджи печально смотрит в опустевшую пачку, чтобы удостовериться, что в ней ничего не осталось. — Так что не ленись. Давай, добудь записи с камер клуба. А ты, Чо, узнай о последних посетителях мертвяка на работе. Инузука бросает взгляд на часы, намекая, что через сорок минут конец рабочего дня, но Шика делает вид, что не видит этого красноречивого жеста. А Акимичи в последний раз облизывает пальцы и замечает: — Я не успею. Пока доеду, как раз министерство закроется. Похоже, он прав; Нара складывает руки на столе и вздыхает. — Ну, хорошо, тогда заедешь туда завтра с утра, — устало соглашается он, но тут же переводит суровый взгляд на второго подчиненного. — А ты езжай сегодня, клуб только открывается. Киба с недовольным видом поднимает свое тело со стула, но спорить не берется. Задерживаться после конца рабочего дня — обычная практика для следователей спецслужб, даже Шика не раз вот так оставался, несмотря на свою непрошибаемую лень. Что ж, он будет надеяться, что они поскорее разберутся со всем этим делом… Чтоб потом опять пару месяцев плевать в потолок и радоваться, что такому признанному отделу работа достается нечасто. *** — Вы сегодня проспали даже больше, чем обычно. Нара бросает хмурый взгляд на лучащегося ехидством Кибу и опускает портфель на стол. — Тебя должно заботить только то, во сколько приходишь ты сам. И вообще, это меня репортеры у входа задержали, — назидательно вещает он и натыкается взглядом на покоящийся посреди стола пластиковый квадратик в прозрачном блистере. — О, так ты вчера все же сбегал? Я же говорил, что ты самый шустрый, — с одобрением произносит Шика. — А Чоджи… — Он еще не вернулся, — довольно заявляет Инузука. "Будешь мне еще жаловаться, что не быстроногий", — думает следователь и, ткнув в кнопку питания ноутбука, достает флэш-карту из упаковки. — А где Акамару? — пока комп грузится, можно и поинтересоваться, где второй день скрывается эта огромная мохнатая туша. Нара не против, чтобы его сотрудник таскал на работу своего уже ставшего почти служебным пса, но все же под постоянным жалобным взглядом бессловесной твари, которая всегда не пойми чего хочет, работать в привычном неспешном темпе уже не получается. Давит, скотина, на самую совесть. — Цунаде-сама настоятельно просила, чтобы он ей на глаза не попадался, — печально делится Киба. — Просто в среду он снова запрыгнул на нее в коридоре. Она долго ругалась и потирала задницу, а потом заявила, что пока я не научу его вести себя как следует, в отделении ему не место. Да, их начальница — та еще стерва. Шика ухмыляется, представляя себе, как ее сбивает с ног любимый питомец Инузуки. Пожалуй, по габаритам Акамару мог бы потягаться с самим Чоджи; неудивительно, что она так вспылила. Впрочем, ничего, отойдет еще. Не впервые. Комп победно моргает лампочками, и Киба усаживается поближе. Хорошо, что Акимичи еще не вернулся, а то устроился бы тут со своими чипсами и хрустел под ухом. Шика нажимает на кнопку, проматывая запись; человечки на экране забавно бегают, перебирая ножками, и Киба давит смешок. Но Шикамару смотрит сосредоточенно и серьезно: стоит ему погрузиться в работу, как он забывает даже о своей необъятной лени, отдаваясь делу целиком. А вот и их чинуша, еще не труп и вполне себе довольный жизнью. Нара останавливает перемотку; да, так и есть — кандидат с поистине самовлюбленным видом заходит в зал, и на некотором отдалении от него, чтобы не отпугнуть людей от своего хозяина, следуют неприметные охранники. Подозрителен тут, пожалуй, каждый. О подобной встрече в сети мог договориться любой, кто найдет, чем заинтересовать искушенного жизнью чиновника. Шикамару внимательно следит за присутствующими, но на контакт с их клиентом пока никто не идет; тот даже не особо привлекает внимание — наверняка тут есть гораздо более любопытные посетители. Серо-черный на экране политик выигрывает партию у элегантной пышной дамы и отходит к напиткам, а Нара пристально присматривается к проигравшей. Фигуристая, немного за сорок, с необычной, но вполне подходящей к обстановке прической и помадой насыщенного цвета. Нет уж, если это она — то Шика лично вызовет духа умершего и выпытает у него о его склонности к зрелым, склонным к полноте леди. Бармен — вот уж кто точно мог бы устроить ту встречу. Шика следит, как тот наливает дорогущую дрянь, но, похоже, тут все чисто: он ни на миг не выходит за служебные рамки. Политик глотает из массивного тумблера неразбавленный скотч и внезапно приосанивается, выпрямляясь и втягивая живот. Очевидно, из-за подошедшей к нему девицы; неужели он все еще настолько наивен, что думает, что ей есть хоть какое-то дело до того, как он выглядит? Шика внимательно вглядывается в их такой забавный со стороны флирт. Да любой поймет, что она в лучшем случае просто хочет почистить ему кошелек. Надо будет сделать скрины ее лица, но это потом; ему до ужаса лень останавливать сейчас запись и вырезать кадр. По довольной улыбке чинуши можно понять, что девушка расхваливает его игру. Она соблазняет его умело и вполне успешно, но удача поворачивается к ней лицом ненадолго — до тех пор, пока в поле зрения камеры не попадает птица совершенно другого полета. Киба рядом восхищенно присвистывает, а Нара останавливает запись и цепко всматривается в картинку. Да, восторг Инузуки можно понять — она шикарна, но Шика сейчас думает вовсе не об этом. Именно такой девушкой и стоит ловить искушенного Дон Жуана на крючок. Черт, да на нее бы клюнула даже престарелая бабка! Среднего роста, в откровенно обнажающем спину платье и с длинными волосами — черт его знает, какого они цвета не через монохромную призму камеры. Если это она — та, кого они ищут, то это точно парик, и тогда остается только позавидовать ее отменному вкусу. Нара щелкает по записям с других камер, пытаясь найти ракурс получше; спустя несколько промахов ему это удается, и он снова запускает показ. Теперь эту троицу видно как на ладони: вытянувшийся по струнке клиент, подошедшая красотка и прежняя девица с написанным на лице величайшим презрением. А может, отвращением — Шикамару слишком лень над этим думать. — Ну все, у той нет шансов, — оживленно комментирует происходящее на экране Киба. — Хотя она была близка… Близка… да, пожалуй. Первая собеседница кандидата отходит, взметнув волосами, а тот остается у бара любезничать с новой. Шика сосредоточенно следит, стараясь понять, о чем они разговаривают; где-то сейчас они должны договориться о встрече в сети, если она и правда имеет отношение к Троллю. Девушка улыбается и записывает что-то на салфетке — может, телефон, а может, и имя пользователя. Отсюда не видно, но этого уже вполне достаточно для подозрений; Нара мысленно помечает, что надо обыскать его комнату на предмет этой бумажки. Двое на экране любезничают еще не меньше часа, и под конец следователи уже начинают откровенно клевать носом. На прощание их клиент целует девушке руку, явно оставшись в полном восторге от ее общества, и Шика с облегчением нажимает на "стоп". — Вырежи обеих, — бросает он Кибе, а сам подъезжает на стуле к тумбочке и достает растворимый кофе. — Вы правда считаете, что TROLL — это девушка? — недоверчиво спрашивает Инузука, но Нара, не оборачиваясь, насыпает темные гранулы в кружку. — А как ты думаешь, кто лучше всего умеет играть на нервах мужчин? — отвечает он вопросом на вопрос, но внутри прекрасно понимает, что просто хочет надеяться на то, что у Тролля нет помощников. Иначе это бы вышло за всякие рамки убийств из выгоды или мести и обернулось бы чуть ли не государственным переворотом. Так что лучше он пока будет верить, что преступник всего один, пусть это и означает, что он подозревает красивую хрупкую девушку. *** Чоджи возвращается не один. Когда дверь открывает пухлая рука, Шикамару уже собирается возмутиться долгим отсутствием друга, но тот лишь по-джентльменски придерживает перед начальницей дверь. Цунаде заходит в кабинет следователей быстро и с таким выражением на лице, что двое ее подчиненных тут же сбрасывают сонный вид и выпрямляются по струнке. — Завтра пресс-коференция, — без предупреждения заявляет она, и Киба давится едва отхлебнутым кофе. — Общественность требует, чтобы ее посвятили в ход расследования. — А они не думают, что ходу расследования это может помешать? — лениво замечает Шикамару, расслабляясь. Кажется, ругать их не собираются, и то хорошо. А то она умеет поставить мозги на место так, что потом даже Нара неделю приходит на работу вовремя. — Возражения не принимаются, — отрезает Цунаде, и Шика вздыхает. Не ее это решение, это ясно даже идиоту. — Так что чтобы завтра в два часа ваш отдел встретился с журналистами, и не вздумайте опозорить перед ними полицию. — А почему именно мы? Не мы одни ведем это дело, — разумно замечает Шикамару, и взгляд начальницы немного смягчается. — Вы же знаете отдел Гая. Одна Хината чего стоит — она и без камер не может ничего толком сказать, а про Шино и двоих фанатиков даже говорить не стоит. Я лучше сама проведу конференцию, чем подпущу к ним репортеров. — Тогда представьте перед журналистами и нас, — флегматично замечает Шикамару. — Хотя бы Чоджи. Лицо начальницы мрачнеет — очевидно, она и правда это представила, а Нара переводит взгляд на второго сотрудника: — Или Кибу. Он вполне может притащить на конференцию своего пса. Или ляпнуть что-нибудь — вы ведь знаете, на что он способен? Инузука открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом, видимо, решает, что возражать — не в его интересах. — И я, у которого уже сутки не было нормального сна, — Шика скромно улыбается, словно печалясь по поводу собственных слов. — Может, вы еще успеете пересмотреть свое решение? — задает он ключевой вопрос, и начальница хмурит брови, но все же явно соглашается с его словами. Шикамару лениво ждет, пока она вынесет свой вердикт, и его коллеги так же молча ждут ответа. — Хорошо, — наконец сдается она. — Скажу, что мы в понятных целях скрываем личности ведущих это дело. Выступим мы с Шинзуне. Цунаде оборачивается к двери, явно не слишком довольная так неожиданно свалившейся на нее обязанностью, но все же намеренная не допустить падения в грязь лицом. Все-таки это долг начальства — защищать и хранить своих ценных подчиненных от позора, оберегая этим все отделение. — Но в таком случае чтобы пахали без передышки! — остановившись перед самой дверью, сурово наставляет их она и, одарив грозным взглядом, уносится из кабинета. Через захлопнувшуюся дверь слышно, как она возмущается в коридоре чьим-то внешним видом; Киба облегченно переводит дух и, бросая восхищенный взгляд на Нару, заявляет: — Да ты просто гений! Так легко ее уговорить… Теперь нам не придется что-то мямлить перед журналюгами. А Шика довольно прикрывает глаза. Он всего лишь хотел не беспокоиться ни о каких конференциях и выторговал поэтому себе пару часов отдыха. И теперь… теперь, пожалуй, он может спокойно выпить кофе. *** — Привет. Я вас не отвлекаю? Сакура спрашивает это с нескрываемой насмешкой, но ее можно понять: ей уже случалось заставать своих друзей за вполне недвусмысленным занятием, когда она заходила без предупреждения. Но сейчас они ждали ее, и потому девушка видит их вполне заурядно пьющими чай. — Нет, ты как раз вовремя, — немного высокомерно улыбается блондин, и она легко присаживается к ним за стол. — Саске тут пошарил по серверу полиции, и… Они уже знают о тебе. Увидели тебя на записи с Кимура. Конечно, ты не единственная на подозрении, но, может, стоит придумать что-нибудь другое? Или отозвать Ино, чтобы она тебя заменила… Сакура улыбается и мотает головой, заставляя взметнуться пережженные розовые пряди. — Не волнуйтесь, — почти весело произносит она. — Меня нельзя там узнать. Надо будет просто больше не использовать этот парик, и это платье, и… — Ну, тогда постарайся, — с такой же улыбкой отвечает Наруто, а Саске хмуро кивает, соглашаясь. Пока у Узумаки есть эти двое, и Ино, и Неджи — его не поймают. В них он уверен так, как ни в ком другом когда-либо в жизни, уверен ничуть не меньше, чем в самом себе — и потому у них все получится.