хреновый же ты брат.

Ох, сколько же шуму поднял инцидент с попыткой самоубийства подростка в их маленьком городке. Давно таких скандалов не было, оттого и внимания к ситуации было слишком много, даже не только от «нужных» людей, но и всякие ноунейм-СМИ постоянно лезли, выдумывая всё новые и новые детали этой весьма неприятной истории, тем самым подогревая интерес и всякого рода возмущение ещё и у обычных граждан. Перепуганных мальчиков постоянно окружала полиция со своими вопросами, зеваки, которым лишь бы поглазеть на чужие несчастья и подумать, что у них-то оказывается не жизнь, а сказка, психологи, врачи и другие подобные личности, которых видеть ну совсем уж не хотелось, однако было необходимо. А началось всё с момента, когда пьяная мать блондинов таки вызвала реанимацию, вовсе нехотя, изначально предлагая просто перебинтовать мелкого да отругать посильнее, мол он притворщик и вообще лишь внимания к себе захотел с жалостью, хотя не заслужил. И естественно, в таком состоянии она с сыном в больницу ехать не могла, поэтому отправили единственного более-менее здравомыслящего человека в этой семейке - Ру. Перепуганного, шокированного и заплаканного Ру. И нет, дело не то чтобы в жалости к брату, скорее юноша просто перепугался при виде такого огромного количества крови и фактически трупа родного брата. Одно дело - брата избивать самостоятельно и смотреть, как он просто плачет, а другое - видеть его бездыханным, с самым похуистичным выражением лица. Они оба чертовски устали от такой жизни и всё, что им было нужно сейчас - капля любви и внимания, даже не поделенная кое-как на двоих. – Эй. — строгий голос врача привёл Рубедо в себя, выгоняя из собственных мутных мыслей. Посмотрев на мужчину в халате, блондин вопросительно выгнул бровь. Белый потолок, белые стены, серая плитка. Неужели они уже в больнице?.. Разум был настолько затуманен, что юноша почти не отдавал себе отчёт о происходящем, всё было словно в стоп кадрах, быстро и хаотично сменяющихся без ведома самого Ру. Видя, какой малец сейчас растерянный, врач вздохнул и сел рядом, раздумывая, с чего бы начать разговор. Конечно, это не его забота, сидеть с братом мальчика, лежащего в операционной, но.. Слишком уж их жаль было. – Приходи в себя, малыш, нелегко тебе сейчас будет. Приедет полиция, люди из опеки и психологи. Ты же готов отвечать на их вопросы? — глядя в бледные глаза Рубедо, врач тяжко вздохнул, дожидаясь ответа, ведь понимал, в каком сейчас тяжком состоянии тот мог находиться. Мыслительные процессы явно тормозят. Наконец, мальчишка кивнул. – Пойдём, заварим тебе успокаивающий чай с валерьянкой. Брата твоего сейчас в сознание приводят, и жить он будет, но тело своё он изуродовал знатно. — шагая с парнем по полным любопытных и не очень лиц, кто точно так же дожидался известий о состоянии своих родных или же просто ждал свою очередь на приём, коридорам, тот порой смотрел на блондина: вроде уже в себя приходит, отлично. Пока они пили чай, Рубедо смог стать более разговорчивым, кратко и уже более осознанно отвечая на вопросы врача насчёт их семьи: – Часто родители пьют? – Очередной вопрос, который заставляет слегка напрячься. А зачем, собственно, эта информация обыкновенному врачу? – Ага. – Сделав ещё один глоток из своей маленькой чашки выдаёт Рубедо довольно отстранённо. Видно, что ребёнок всё ещё не до конца пришёл в себя. – Бывает, что обижают? Может, бьют? – И снова вопрос, лезет в саму душу, интересуясь только чёртовыми проблемами, а не, к примеру, какой у него любимый цвет. Не отвлекает от жестокости реального мира, не помогает, а лишь топит в очередных кошмарах сознания. – Иногда, мелкого батя бьёт чаще. – Хмурясь, снова таки даёт короткий ответ мальчик, покосясь на упаковку овсяного печенья. – И… Сильно? – Неподдельный интерес. Как у каких-то психов-садистов, которые любят посматривать шоу по типу «Люди делают со мной всё, что хотят» лишь бы посмотреть на чьи-то страдания. Видя не слишком хороший настрой расспрашиваемого и его интерес к лакомству, протягивает печенье. – Ну да. – Заинтересованный уже по большей части сладким, Ру даёт очередной ответ так, словно это обычное дело. Для него - может и так, но для общества, такого же мерзкого и отвратительного, избиение своих детей будет чем-то сверхъестественным и аморальным. А ведь и сами своих кровинушек не меньше пиздили, лицемеры. – В каких ты отношениях с матерью, отцом и братом? – Разделяет каждого члена семьи, словно знает, что у них, по сути, каждый сам за себя. Отец главный, мать пытается на него вешаться и любить, Альбедо, до своей неудачной попытки, отчаянно пытался жить, ну а Рубедо это просто Рубедо, свои травмы, свои способы справиться. – Предков ненавижу, а Бедо... — Ру ненадолго замолчал, раздумывая, что же надо ответить. Стоит быть осторожнее, так что, не сводя взгляд продолжает: — В нейтральных мы с ним отношениях. Некий допрос длился ещё минут 20. Юноша без стеснения грыз предложенные ему печенья, пил чай и отвечал, глядя прямо в глаза мужчины. Он.. Побаивался. Вот нахрена Альбедо пытался подохнуть? Ах, бедненький и несчастный мальчик, папа по заднице дал и жизнь кончена! Этого идиота любили хотя бы, если он соответствовал ожиданиям и выполнял свои задания. Неблагодарная свинья. Взгляд небесных глаз стал более жестоким. Но голосок в душе тихо говорил о том, что и Бедо страдает не меньше самого Ру. Жаль, что тот по-прежнему не прислушался, заедая чувство злости и горя внутри последними крошками печенья. Ну а затем началось всё самое весёлое: добрые полицейские в форме, милые психологи и суетливые врачи. И всё внимание одному лишь Рубедо. Он выдал все карты их семьи, получив уйму ласковых и поддерживающих слов. Сидя на скамейке, Ру пялился в вырез одежды девушки, что обнимала его. Та слегка наклонилась к нему, отчего наблюдать за женской грудью стало ещё интереснее – Бедный малыш… Ты просто умничка, что смог вытерпеть это всё и поддержать брата, приехав с ним. — утирая слёзы, девушка робко улыбнулась, на что Ру в ответ лишь кивнул и оторвал взгляд от груди, посмотрев наконец ей в глаза. Бедный малыш? Умничка? Вау, а неплохо звучит. Недостаток внимания временно стал идти на убыль. Пожалуй, слишком ласковые словечки всё-таки злят, но объятия вполне помогают почувствовать себя лучше. Мальчишки были в больнице уже 3 часа, а от Бедо никаких вестей. Это и хорошо, и плохо одновременно. Вроде волнительно, а вроде в окружении заботы не так важно, что там с этим нытиком, который как очнётся может снова отобрать всё внимание.

***

Спустя 20 дней уже суд. Всё прошло как-то быстро: родителям даже не дали увидеть состояние младшего сына, лишь сказав, что больше мальчик им не сын, впрочем те особо и не расстроились, их волновало другое: по городу поплыла дурная слава, отчего родители парней после суда решили как можно быстрее уехать в другой город, ибо жить с таким позором и вечными обсуждениями ну просто невозможно. Вот так легко и бросили двух перепуганных мальчишек на произвол судьбы, а-ля ебитесь и живите как хотите. На судебном заседании был лишь Рубедо, потому что у его брата пока не было достаточно сил для присутствия на таком стрессовом мероприятии, которого заставили подробно описать их с братом жизнь. Ооо, Ру хорошенько опозорил родителей, отомстив им за «чудесное» детство, в то время как Рэйндоттир смотрела на него, как на настоящего предателя, не замечая, что сама во всём виновата. Если бы она хоть каплю любила Ру, подарила ему хоть горстку заботы - он бы не вырос таким «неблагодарным и лживым». Но жалеть уже поздно.

***

Бедо медленно но верно шёл на поправку. Донора ему оплатило государство, в больнице он стал всеобщим любимчиком, что было ожидаемо, получая больше печенья на полдник и самые вкусные котлеты на обед. В общем, всё как обычно: Ру сидит в углу и бесится на всех, в особенности на несправедливость в отношении себя, а Бедо скромно улыбается очередному врачу, что давал ему различные вкусняшки. Два раза в неделю к ним приходили психиатры, наблюдая за состоянием их морального здоровья. Оба уже достаточно пришли в себя, хорошо кушают и спят без кошмаров. Да-да, даже наш Рубедо после того случая стал видеть во снах нечто пугающее, кровавое и безобразное, хотя обычно нечто подобное вызывало только восторг. По всей видимости, окровавленный братец - исключение. Осталось дождаться выписки Альбедо из больницы, и можно будет отправить мальчишек… А куда отправить-то? Кому они нужны в этом огромном и злом мире, где тебя травят за твоё же мнение? И ведь отправить их в раздельные места нельзя по закону. Конечный итог решения государства был таков: детям выделят небольшую квартиру на окраине города, за ними будут постоянно наблюдать, они по-прежнему будут проходить осмотры у психологов и учиться в школе, получая пособие в виде 10 тысяч в месяц, что на самом деле было маловато на двоих. Но при всех допустимых вариантах, это даже неплохо, согласны? Парни тоже не возражали, выбора и не было. Вещи они собирали в полнейшем молчании. Никто не пытался разговаривать друг с другом, лишь молча передавали вещи, даже в глаза не глядя. Неловко? Наверное. Да и не по себе им сидеть рядом: один животных убивает и детей мучает, а второй вскрыться пытался. А ведь не чужие друг другу и даже зовутся «братьями». Наследственная ебанутость, назвал бы именно так этот случай некий клоун. – А квартира нормальная? – вдруг поинтересовался Альбедо, таки посмотрев в глаза брата. В ответ он получил минутное молчание, словно старший думал, послать младшего, или ответить нормально. – Выглядит, как квартира бомжей.. Тебе, с твоим видом, подойдёт. – последнее явно было лишним: бедо неловко сжался и натянул рукава одежды, резко отворачиваясь от блондина. Возможно, это и впрямь лишнее, но удержаться Ру от подобной колкости не мог, привычка ведь, выработанная годами издевательств над своим младшим. И даже после инцидента, хочется вернуться в прошлое, когда ещё не было этой очередной травмы. Собрав свои сумки, Альбедо пошёл прощаться с каждым, с кем познакомился тут. Все такие милые, хотелось ещё раз попытаться умереть, лишь бы попасть сюда, в место, где тебе всегда рады, никакого насилия и принуждения, лишь покой и любовь. Не очень хорошее мышление, однако Бедо искренне считал именно так, даже прокладывались мысли, как именно поскорее вновь оказаться в больнице. Дождавшись брата, Рубедо вместе с ним вышел из больницы, щурясь от яркого солнца, что будто бы назло светило прямо в глаза. Агрх, неприятно-то как начинается самостоятельная жизнь. – В машину иди. – кивнув головой в сторону потрёпанной жизнью лады седан, юноша стал помогать водителю загрузить сумки в багажник, затем же он сел вперёд, оставив Альбедо в одиночестве сидеть сзади, обязательно пристегнувшись. Всю поездку старший залипал в свой старенький, чудом живой телефон, пока Бедо смотрел в окно, томно вздыхая при виде счастливых семей. Больно, обидно, хочется так же. Но так же уже не будет никогда. Ехали они, видимо, на другой конец города, попав в пробки, ибо младший успел даже вздремнуть, бурча себе под нос каждый раз, когда машина подпрыгивала на неровной дороге. Ох, но вот они у своего нового дома... Ладно, лучше развернуться и поехать обратно в больницу, только бы не видеть это: дом был чертовски стар и страшен, на втором этаже окна разбиты, у подъезда пьяницы сидят своей дружной стайкой, облюбовав скамейки. Получив от водителя ключи и вещи, мальчишки побрели ко входной двери. Пьяные черти стали улюлюкать и подзывать блондинов, найдя в них своё новое развлечение. Рубедо лишь презрительно скривился, в то время как Альбедо тихо вскрикнул и рванул к двери не оглядываясь. Всё слишком сильно напоминало о семье, о всех прежних муках и о всей насправедливости мира, что познал мальчишка за свою короткую жизнь. На глаза наворачивались слёзы, нижняя губа подростка подрагивала, а сам он едва заметно трясся от нахлынувших воспоминаний. Наблюдая за братом, Ру испытал подобие жалости. Но не настолько сильно ему было жалко, чтобы действительно жалеть и защищать, однако некую поддержку он братцу всё же оказал: – Да не бойся ты, они ссыкуют к тебе подходить, когда ты не один. – взяв того за руку, Ру потащил брата по лестнице. Третий этаж, 25 квартира. Да здравствует новый дом... ...который ничуть не впечатлил, лишь напротив, разочаровал: муравьи, что бегали по полу около холодильника, кресло, кровать, прикроватный столик, ванная комната и подобие кухни. Мерзость. – Ну и хуйня, сколько тут убираться... – тяжело вздохнув, Ру с недовольным лицом разулся и пошел к шкафу, убирая туда вещи. На полке лежала 1 тысяча, ака подарок на новоселье. Ну норм, на пиво с чипсами хватит, и даже не раз, на этом спасибо. Друзей бы позвать сюда, когда почище будет. Альбедо же был рад. Нормальный дом, просто надо прибраться. К слову, этим они и занимались 4 часа: пылесосили, мыли полы, вытирали пыль, чихали, снова вытирали пыль, матерились под нос и отмывали пятна странного происхождения, и ведь всё вместе, как настоящая дружная семья. А затем Рубедо выносил 5 пакетов мусора и ходил в магазин за вещами первой необходимости, так как Бедо выходить из квартиры отказывался напрочь, едва ли не истерично умоляя сходить Ру одному. Пришлось идти, сейчас даже мучать мелочь не хотелось - настроение не то, да и усталость давала свои плоды. Когда оба закончили, они сразу пошли переодеваться в чистое и свежее, затем оба плюхнулись рядом на диван, поздно осознав, как они оказывается близко. Раньше и на метр друг к дружке не подходили, а сейчас словно безсознательно тянулись, как котики любят ластиться друг к другу и переплетать хвосты. – Можно?.. – Альбедо робко посмотрел на чипсы в руках старшего брата, морально готовясь услышать 10 причин, почему он сын ёбанной бляди и ему надо гореть в аду, но Ру лишь молча дал тому горсть чипсов, вызывая у брата удивленный вздох. Неужели всё налаживается, или это у него глюки после того, как дэзиком надышался? В любом случае, младший не упускает момент безграничной доброты братца и с удовольствием хомячит так любезно предоставленные чипсы. Может, весь кошмар и впрямь позади и с братом его ждёт совсем другая жизнь.